Редактор: Иван Гобзев
В 2020 году выйдет книга постоянного автора Лиterraтуры Елены Черниковой «Олег Ефремов», серия ЖЗЛ. Представляем нашим читателям второй фрагмент её рукописи. Начало в
147.
Анкета кадровая – спичка горелая. Не нужна божественному человеку абсолютно. Анкета нужна работодателю и партийному комитету. Типологизация грехов наших. Горшок, из коего прёт дрожжевое тесто непослушной судьбы.
Анкета жёстко запихивает мягкое тесто в горшок и грозит: чтоб ни-ни.
Анкета и сейчас выставляет живого человека размеченным чучелом для
wiki. Но в советское время анкета царила буквально. Ошибка в анкете могла выйти боком. Автобиографию, трамбуемую в схему, человек берёг как зеницу ока. Нет, не всегда. К концу над
социальным происхождением уже не лютовали. Но в изначальном, революционном смысле оно было главным достоинством человека.
Классов приятных, к коим можно было принадлежать безбоязненно, было два –
пролетариат и
колхозное крестьянство. (Старшие помнят.) Между ними болталась прослойка –
народная интеллигенция. В анкетах о ней писали
из служащих. Всех прочих дворян, духовенство, купцов и мещан постигла участь. Она постигла
все сословия на основании Декрета от 11 (24) ноября 1917 года «Об уничтожении сословий и гражданский чинов».
Ефремов об отце – соответственно, о себе, – в анкетах писал
служащий. Тут абсолютная правда: Николай Иванович Ефремов служил по финансовой части. Журналисты переврали его на
бухгалтера в ГУЛАГе. Не понимая, что такое Управление торговли (до войны) и Минсредмаш (после), проворные борзописцы поймали жёлтую волну и давай гнать её в понятную сторону. Мне сейчас лень перечислять писак-греховодников, но их общая работа по созданию анкеты для Ефремова с привкусом привлекла моё внимание.
Оказывается, укол анкетным медиазонтиком по сей день эффективен, хотя уж такая кругом демократия, уж такие свободы в конституции, уж столько равенства. Ан нет. Происхождение социальное сидит гвоздём и ржавеет, но никуда не уходит. Анкета как пихала живого новорождённого в клетку, так и пихает. И что? Ему сочинили участие в подростковых выходках вплоть до «форточника в Воркуте». Но он не был в Воркуте.
16 октября 1943 года школьников пос. Абезь водили на экскурсию в музей имени Дарвина (о господи). Им там вещали о дарвинизме и борьбе за жизнь. Так написано простым карандашом в блокноте, а блокнот с отрывными листками Олег явно взял у отца. Блокнот, скажем так, фирменный. На нём в верхней части каждой страницы напечатано, какое учреждение его выпустило:
НАЧАЛЬНИК
ФИНАНСОВОГО ОТДЕЛА ПЕЧОРСКОГО
ЛАГЕРЯ НКВД СССР
Пос. Абезь Коми АССР
Документ ещё раз подтверждает адрес, где именно провёл два года военного времени школьник Ефремов О. Н.
Не Воркута. Журналисты перепутали. Посёлок городского типа Абезь (1) не Воркута. Изначально деревенька. А посёлком городского типа он стал в 1942 году. Вот совсем не Воркута. Абезь место страшно холодное, оно чуть-чуть южнее Северного Полярного круга. В Абези лагеря были политические. Строить их начали ещё в 1932. Знали.
Дисциплина в Печорлаге – суровее некуда. Подростку там, по одним слухам, дали в глаз за отказ идти на дело. Отец поскорее вернул Олега в Москву, поскольку травма глаза с угрозой отслойки сетчатки требовала срочного вмешательства врачей. По другим слухам, он сам попал на колючку, когда зачем-то сел на лошадь и помчался куда-то. Но в его записях я не обнаружила ни намёка ни на лошадь, ни на уголовных приятелей. А он был педантичен и, как вы понимаете, в годы войны ещё не знал, что когда-нибудь возглавит МХАТ, а в его архиве целый год проживёт будущий биограф. Скорее всего, избили за отказ лезть в форточку. Так он сам рассказывал одной женщине, с которой был откровенен в последние годы. Впрочем, то, что человек рассказывает сам, тоже не документ. Многие известные люди по многу раз рассказывают в интервью свою жизнь, и, затрёпанная, она меняется на глазах. С Ефремовым и такое бывало;
динамические интервью у меня в отдельной папке. Я доверяю личным записям, сделанным по горячим следам. К сожалению, в 1965 году он закрыл дневник. Дальше – так, на манжетах. Времени было мало, да и дневник выполнил задачу: воспитание воли. К 1987 году дневника уже давно нет, и тут приходится сопоставлять показания очевидцев, прессы, но тут каша. Как-нибудь разберёмся.
***
Перечисляя даты линейно, я скучаю, да всем скучно. Парковую фанерку с овалом, куда подставляй лицо чьё хочешь, наше сознание не воспринимает как достойную информацию. С другой стороны, хронология серьёзных явлений – всегда поле битвы среди историков. То же с номинациями:
бунт или
восстание,
боевик или
партизан –
реформатор или
разрушитель-ничего-святого. То же и с Ефремовым: кто и когда замыслил разделение МХАТ (1987)? В зависимости от отношения – из жерла вулкана вылетают и серый кардинал-злодей, и нездоровая спонтанность, и обида режиссёра Ш., вдруг утратившего свой спектакль, только что поставленный. Годами молчавшая о Ефремове и даже не пришедшая на его похороны Т. В. Доронина в интервью намекает, что она знает, кто его надоумил. Сам О. Н. столько наговорил о неуправляемой громадной труппе, что базовая версия – о
необходимости разделения – уже кажется не только базовой, а единственно верной, и я бы оставила как есть, но у меня есть и своя. Эзотерическая. Прошу смеяться вволю. Конечно, оглашу, но сначала вернёмся в его юность.
Чего хотел Ефремов-подросток? Теперь знаю из дневника: быть
творческим человеком. Именно так: сначала написал в три слова, потом вычеркнул одно, осталось два:
быть человеком. В юношах, уже студентом Школы-студии МХАТ, он седлает этого конька-горбунка и постепенно делает его бронепоездом, ставит на рельсы, отправляется в путь и вечность под лозунгом
человек. Он фанатически предан неуловимой субстанции
жизнь человеческого духа (выражение Станиславского) на сцене. Посему тут определённую живость вносит сталь и сплав: в книжке популярного биографиста Ф. Р. я вычитала байку (сразу говорю, она не соответствует действительности), что между школой средней и Школой-студией МХАТ имени В. И. Немировича-Данченко подросток Ефремов учился в нефтяном или угольном вузе. Вроде как думал. Ошибся, обдумал – и в артисты. Так вот: неправда. Не учился он на угольщика. Человека он искал не в чугуне. Его уже успела приворожить Александра Георгиевна Кудашева (1891 – 1971), мхатовка и ученица великого артиста Михаила Чехова, первый педагог. Она же первая у Е. Киндинова, В. Шалевича и множества превосходных артистов, а работала она всего-навсего в Доме пионеров на Старом Арбате, вела драмкружок. О ней мало написано, а надо, поскольку феномен одиночки, решающей вселенские задачи (любимый сюжет, прошу заметить, в Голливуде), имел место и в нашей действительности. Когда Богу угодно, Он устраивает встречи, место и время.
Юного Ефремова к Кудашевой отвёл приятель. Если верить слухам, приятель сказал шалопаю, что в драмкружке есть девочки, и вопрос с профессией тут же и решился. Непринуждённо. Есть девочки? Идём к Кудашевой. Благо близко: всё тот же Арбат.
На деле всё иначе. Юный Олег давно уже пробовал себя в словесности. Ничего путного поначалу не выходило, в своей детской прозе он микро- или даже нано-Чехов, но чувство слова, чуткость, предвкушение – дорога к искусству начиналась рано. Инструментарий в душе зашевелился.
Сразу пошёл в Школу-студию МХАТ. В его подлинных документах – ни одной буквы на странную рабоче-инженерную тему. Побудь он между средней школой и Школой-студией МХАТ студентом любого вуза, в архивах факт был бы отражён полновесно. В советских анкетах с этим не шутили. Строго. Но нефти-стали-сплава нет в анкетах, а я осмотрела всё, включая все автобиографии, все кадровые листки О. Н. Ефремова, письма, открытки, телеграммы в подлиннике, прочитала все дневники.
Скрывать попытку стать после школы специалистом в нетеатральной сфере – было бы неуместно, тут скрывать нечего. Бывало, граждане утаивали, рискуя головой, социальное происхождение (например, дворянское) или пребывание на оккупированных территориях во время войны, но уж точно не сталь и сплав. Смоктуновский не скрывал от кадровиков, что был на фронте, попал в плен, бежал, выжил, воевал в партизанском отряде, награждён медалями «За отвагу», окончание войны встретил в Германии. Что тут скрывать? Плен и участие в партизанском отряде. Почему? Проверяли: не перевербован ли. Но Иннокентий Михайлович не скрывал и выжил, и сохранил биографию, и стал народным артистом СССР. Великим.
Биографов Ефремова, можно сказать, нет, а те, кто писали что-то фрагментарно, многое перепутали. Как выше
неупомянутый Ф. Р. Он, кстати, многое приписал от себя, а это нехорошо.
У Ефремова большой корпус мемуаристов – в основном, друзья и родня (то есть работали со слов, со слуха, без документов, часто на эмоциях), коллеги, недруги, поклонники, враги тайные либо явные, – многие. Я оставила бы их милые ошибки, пусть, если б не значимость каждой минуты. Например, между маем и июлем 1941 – бездна. Нельзя рассказывать о 1941 годе в СССР без уточнения времени и места. Для воина-новобранца каждый миг – история. Блокадники-ленинградцы три года жили по секундам, страшным, тягучим, непредставимым, и тут ошибаться преступно. Я за точность по максимуму. Где не было меня лично – там право голоса у документа, но подлинного,
рукописного. Но и где была я лично (например, на Пресне в октябре 1993) – там тоже надо держать себя в руках, поскольку в очереди за картошкой можно проворонить апельсины – и наоборот.
Или вот: между январём и декабрём 1964 – пр
опасть. Сняли Хрущёва. Стал Брежнев.
Оттепель закончилась? Для кого как. Хронологии – одной на всех – нет. Кто-то говорит, что оттепель закончилась на Нобелевской премии Б. Л. Пастернака и событиях вокруг романа «Доктор Живаго», то есть
до 1960, когда поэт умер. Кто-то считает, что оттепель закончилась в 1968 году, когда в Прагу вошли танки (операция «Дунай»), из которых примерно пять тысяч прибыли из СССР. Словом, с оттепелью у историков задумчивость. Я понимаю. А когда началась? Тоже вопрос. С повести Эренбурга или с ХХ съезда КПСС? Со смерти Сталина? Есть разные мнения. Одного-единственного нет.
С перестройкой чуть легче, но ненамного. Официально объявлена в 1985, но когда конец? С уходом Горбачёва в декабре 1991? Или раньше, с ГКЧП в августе 1991?
Или перестройка закончилась в 1990, когда Россия вдруг стала независимой? Напомню, что независимостью Россия (абсолютно не чаявшая ничего подобного) обязана Ельцину. 12 июня в далеком
1990 (тысяча девятьсот
девяностом) году была принята «Декларация о государственном суверенитете РСФСР». Борис Николаевич тогда как раз возглавлял Верховный Совет тогда ещё РСФСР. Он и есть настоящий освободитель России от СССР. То есть
не Горбачёв развалил СССР. То есть всё ещё шла перестройка? Вряд ли. Обратите внимание на хронологию. Вроде бы всё понятно, а поставишь даты рядом –
всё на так, ребята.
И наконец – когда же начались девяностые? Если с началом развала СССР 12 июня 1990 года (ввиду декларации), значит при двоевластии. Кремль вроде есть, президент СССР Горбачёв есть и ещё полтора года будет на посту, а СССР уже шатается, уже председатель Верховного Совета Ельцин подписал независимость, а ровно через год (полюбилось ему 12 июня) станет ещё и президентом той самой РСФСР, которой вручил независимость… Я понимаю, что поколение Z – если кто-то из девайсированных Z читает эти строки – сойдёт с ума в полном составе, если попытается понять, что и когда произошло. А уж захочет понять почему, то всем привет. И взрослым тоже.
Но должно же быть какое-то простое объяснение! Истошно кричит мозг, не в силах переварить сложную картину мира. Ага. Вари, вари ясно…
В итоге – историю надо перелистать и переписать. Хотя бы по официальным документам. Ну хоть что-то. Три времени – условно три – когда О. Н. служил театру, заслуживают пересмотра. Каждое. Оттепель. Перестройка. Девяностые. Что мы знаем о них? Кажется, что-то знаем. Начинаешь разбираться – тонешь в историографическом болоте, где квакают заинтересованные лягушки: кто громче. Позволю себе личный мемуарный
квак.
Умер Л. И. Брежнев (ноябрь 1982). Он правил с 1964 года. К его гробу, установленному для народного прощания в Колонном зале Дома Союзов, по морозу шла с утра до вечера громадная очередь. А вдоль очереди, предполагая, что дело долгое, городские власти расставили вагончики-туалеты. Я туалеты на колёсах увидела впервые в жизни. Впрочем, где мне было видеть их раньше, если подобных очередей в моей жизни тоже не бывало. От дома № 25 по Тверскому бульвару студенты и преподаватели Литинститута пошли днём, влились в общегородской поток. До Колонного зала мы шли
четыре часа, хотя всё рядом. Обычным шагом минут двадцать максимум. Я к ноябрю в Литинституте уже не училась, окончила летом, но мне было интересно, и я примкнула к друзьям.
Что можно извлечь из вагончиков вдоль очереди к Брежневу? Что народ любопытен и готов был помёрзнуть, а власти знали, что народ будет любопытствовать, и предприняли всё, чтобы народ не испытал дискомфорта? Почему? Власть была заботливой? Или жуткая память о похоронах Сталина в 1953 году (почти тридцатью годами раньше) с травмами, давкой, гибелью людей была жива в памяти начальников? Каких? Тех-то уже не было. Предположим.
Ага, так что же – они считали фигуру Брежнева равно по значимости фигуре Сталина, потому и приняли меры? Всё было строго и организованно. Даже комфортабельно. Вроде бы не могли городские власти в 1982 году считать Брежнева фигурой, равной Сталину по какому-либо параметру. Или могли? А почему? С другой стороны, при Брежневе было тихо и даже сыто. Сейчас период Брежнева называют
вегетарианским. Некоторые клеймят как
застой. Всё это модальности; попытки уложить эпоху в концепцию. Но это сейчас. А в морозном ноябре 1982 года, когда ещё ни о Горбачёве, ни о Ельцине, ни тем более о каких-то будущих девяностых никто – никто! – ещё не догадывается, почему на улицах Москвы было тихо, с вагончиками, а в Колонном зале роскошно пахло хвоей, и каждый желающий мог пойти послушать. Почему?
Продолжение следует 1 - https://tochka-na-karte.ru/Goroda-i-Gosudarstva/12814-Abez.html
скачать dle 12.1
