(короткие рассказы)
ОКНО
Когда я решила поменять окно, была ветреная осень, и желтый тополь, залитый прохладным солнцем, качался за стеком, как маятник, то вправо, то влево.
В фильмах Тарковского ветер, наклоняющий траву, — один из ключевых героев. В моих внутренних мелодрамах таким героем назначен сквозняк, колышущий легкие занавески. Экспозиция моего закрытого спектакля — это просторная комната, страдающая недостатком мебели, с большим окном, закованным в белоснежный пластик.
Я нашла в Интернете телефон подходящей фирмы и позвонила. Человек, ответивший мне, представился Василием и назначил время. Через два дня он приехал делать замеры.
На вид ему было чуть больше тридцати. Глядя на него, я вспомнила бывшего одноклассника Рому Радченко — троечника, сосредоточенного на спортивных достижениях. Василий мерил окна длинной металлической лентой и записывал результаты в блокнот. После того как мы разобрались с деталями, он сказал:
— Я пришлю вам лучшего монтажника. У него рука сорок шесть сантиметров в объеме.
Боже, подумала я тогда.
Однажды зимой, прогуливаясь мимо катка, я увидела хоккейную команду, вышедшую на тренировку. Хоккеисты выстреливали на лед, как пушечные ядра, и гладкая поверхность раскачивалась под ними, как батут. Они разгоняли клюшками облака, на их плечах лежало небо. Монтажник, который ко мне приехал, был хорош, как те хоккеисты. Он снял кроссовки, надел шлепанцы и приступил к работе.
Через несколько часов я вошла в комнату посмотреть, как идут дела. Монтажник стоял ко мне спиной и заделывал щели жидким силиконом. Я смотрела на окно и представляла, как оно будет выглядеть в обрамлении занавесок. В этот момент монтажник обернулся, увидел меня и стал медленно снимать футболку. Раздевался он пластично, но неуверенно, словно припоминал забытые навыки. И тогда я подумала, что в прошлом он был стриптизером, а не хоккеистом. Потом он стал приближаться ко мне и смотрел так, словно я его невеста.
— Все готово, — сказал он, — хочу обмыться, очень жарко.
— Конечно, — ответила я.
Когда он вышел из ванной, капли воды все еще блестели на его длинных ресницах. И вдруг он стукнул себя ладонью по лбу и пошел в комнату:
— Во я дурак, сетку забыл поставить.
У него что-то не получалось, я слышала, как он тихо матерился и разговаривал сам с собой. Я осторожно вошла. Одна его нога стояла на подоконнике, другая на выступе за окном. Он рассматривал стеклопакет с обратной стороны, всем торсом высунувшись наружу.
Я спросила:
— Что-то не так?
— Вася, бля, намерил, — вот так он мне ответил.
Это были его последние слова, потому что в этот момент соскользнула его нога, опирающаяся на выступ, и он выпал из окна.
Я бросилась на улицу. Четыре этажа. Четыре лестничных пролета.
Когда я оказалась под своим окном, то не нашла даже его шлепанцев. Я долго не могла сообразить, что делать. Потом позвонила Василию.
— Ваш монтажник выпал из окна, — сказала я.
— Черт! — ответил он.
Но это слово было произнесено так, словно не произошло ничего чрезвычайного, словно выпадать из окон клиентов для этого монтажника давно стало вредной привычкой.
— Не волнуйтесь, — добавил Василий, — с ним все будет хорошо.
Я вернулась в свою комнату. Мое тарковское мелодраматическое окно, овеваемое сквозняками, было готово, оставалось вставить сетку и повесить занавески.
Здесь, в пределах комнаты, сидела я на своем стуле, а там, за моим окном летели листья засыхающих тополей, летел крупный, как шмель, самолет, летел красивый монтажник, расправив незримые крылья.
ТВОИ ПРЕКРАСНЫЕ ГЛАЗА
Мой муж очень рассеян, он часто теряет части тела. В основном это пальцы. Подобрать им замену не так просто. Биологи выращивают, как правило, органы стандартной формы, и человеку с индивидуальными особенностями трудно подобрать подходящий. Когда муж потерял указательный палец правой руки, я долго бегала по магазинам биоматериалов и разыскивала длинный, как у пианистов, палец с продолговатым ногтем. Когда же я, наконец, нашла то, что искала, и принесла его домой, этот указательный палец оказался настолько длинным, что средний теперь был короче на полсантиметра. Но муж сказал, бог с ним, и мы прекратили поиски.
Этим летом в Ялте на пляже он потерял большой палец левой ноги. Вышел из моря — а пальца нет. В такое время в курортных городах в магазинах биоматериалов — пустые прилавки. Отдыхающие напиваются, теряют контроль над собой и вдвое чаще теряют фрагмены. Мы даже отчаялись вначале и решили, что он поедет в Москву без пальца, но случайно, в маленьком магазине на окраине, нашли большой палец левой ноги. На удивление, он оказался продолговатым и крупным, очень похожим на природный.
Но сегодня утром произошел случай из ряда вон. Я мылась в душе, а когда вышла, муж сидел на корточках посреди гостиной, не поднимая головы, и нервно шарил ладонями по полу.
— Что-то случилось? — спросила я.
— Случилось… — сухо ответил он.
— Опять что-то потерял?
— Потерял…
— Что?!
— Что…
— Посмотри на меня! Ты как-то странно разговариваешь!
— Странно разговариваешь…
— Посмотри на меня!
Он поднял голову, и я увидела, что у него нет глаз! Только розовые впадины с красными прожилками.
— Боже мой! Что случилось?
— Случилось… — ответил он.
— Где ты мог их потерять? Ведь десять минут назад они были на месте!
— На месте…
Я принялась искать его глаза по всей квартире. Заглядывала под столы и тумбочки, передвигала стулья, шарила веником за шкафами, рылась в комодах. Глаз нигде не было.
— Мне кажется, я смыл их в унитазе, — сказал муж, — когда я вышел из туалета, вокруг потемнело.
— В таком случае, нужно бежать в магазин за новыми глазами.
— Купи мне, пожалуйста, голубые…
— Но ведь у тебя были серые!
— Пожалуйста…
Я набросила плащ, бросила в карман кошелек и побежала в магазин. К счастью, недавно был завоз товара, и выбор глаз был большим. Я выбрала самые голубые и глубокие. Продавец сказал, что глаза приживаются сложнее, чем другие органы, и могут быть побочные эффекты. Нужно первые несколько дней бережно обращаться с тем, кому эти глаза предназначены, постараться не волновать его.
Муж долго крутился перед зеркалом, рассматривая себя:
— Как я тебе?
— Хорошо, — ответила я, — только непривычно…
— Мне нравится, — сказал он.
Все улеглось, я стала готовить обед, а муж, как обычно по выходным, взял пульт, лег на диван и включил телевизор.
Вдруг я услышала, что он кричит. Я испугалась и направилась в гостиную. Он сидел на диване, щелкал пультом и возмущался:
— Черт! Что это за мерзость! Как я раньше мог это смотреть! На всех каналах — одно дерьмо! Черт! Ведь я раньше смотрел это!
— Включи dvd, — предложила я.
Он подошел к полке, на которой стояли диски, и стал перебирать их. Потом яростно смел:
— Новые комедии… голливудские мелодрамы… блокбастеры… триллеры… Какая мерзость! Нечего смотреть! Нечего смотреть!
— Успокойся, пожалуйста, — сказала я, — приляг на диван. Сейчас я тебе сделаю чай с мелиссой. Возьми книжку, почитай… успокойся…
Он поднял глаза, просмотрел книги, которые стояли на верхней полке.
— О, Боже! Да здесь же одна макулатура! У нас в доме ни одной приличной книги! Одни глянцевые рожи! Как мы живем!
— Пожалуйста, успокойся, — утешала я его, — сейчас я сбегаю в книжный магазин и куплю все, что ты захочешь.
Я побежала на кухню, налила в стакан немного воды и добавили двадцать капель корвалола. Вернулась, протянула стакан мужу, но он оттолкнул мою руку, и лекарство выплеснулось на пол.
Я вышла из квартиры. Он выбежал вслед за мной на лестничную площадку и повторял:
— Блие! Феллини! Гринуэй! Антониони! Бергман!
А когда я вышла из подъезда, он выскочил на балкон и кричал мне вслед:
— Борхес! Кафка! Пруст! Гессе! И Джойса! Джойса не забудь!
ЧТО КРИЧИТ ЖЕНЩИНА, КОГДА ЛЕТИТ В ПОДВАЛ?
Я подошла к кабинету и заняла очередь. Она делилась на три ленты — к правому столу, к левому и к среднему. Вопросы, которыми занимались эти три стола, имели общую основу, но отличались незначительными нюансами, поэтому внутри лент происходило движение — выясняли специфику столов, тонкости вопросов, многократно рокировались.
Меня сначала направили к правому, оттуда отослали к левому, и только после этого выяснилось, что мне нужен средний. Приходилось два раза выходить из кабинета и занимать новую очередь в нужный поток.
Когда пришел мой черед, я зашла и села на стул перед инспектором.
Она открыла папку с документами, бегло пролистала ксерокопии, сверила с оригиналами и сказала:
— Вы можете задать три вопроса.
— Три? — переспросила я.
— Уже два, — ответила она.
Я заволновалась, потому что слышала, как другие граждане пытались задавать вопросы инспекторам за соседними столами. Те хохотали, едко комментировали услышанное, называли посетителей «банальными людьми с убогой фантазией».
Нужно было задать необычный, но вместе с тем, насущный вопрос, который бы искренне тревожил. От волнения я стала теребить подвеску на шее и вспомнила, что совсем недавно сестра посмотрела на кожаный шнурок, на котором крепился мой кулон, и спросила: «А где серебряная цепочка, которую я тебе дарила?».
Сестра мне цепочку не дарила, но она была настолько уверена в себе и так убедительна, что мне пришлось поверить и насочинять, что цепочка порвалась и лежит сейчас в моей деревянной шкатулке. Сестра взяла с меня слово, что я обязательно в ближайшее время схожу в ювелирную мастерскую и отремонтирую ее. Но сомнения все же мучили меня.
— Дарила мне сестра цепочку или нет? — спросила я.
Инспектор откинулась на спинку стула и посмотрела на меня, сузив глаза.
— Это, — она указательным пальцем сделала в воздухе петлю, — кабинет по странным вопросам. А вы все думаете, что мы здесь сидим и занимаемся ерундой. Что нам делать больше нечего, как выслушивать все эти глупости. Думаете, что государство зря расходует деньги налогоплательщиков, выплачивая нам ежемесячную зарплату? Это не так. Будем считать, что я не слышала эту белиберду про цепочку. А теперь соберитесь с мыслями и задайте мне нормальный странный вопрос.
Специалисты встречали взрывом хохота любой интерес: к жизни, смерти, сотворению мира, концу света. Я поняла, что дела мои плохи, поэтому расслабилась и спросила первое, что пришло на ум:
— Что кричит женщина, когда летит в подвал?
Инспектор усмехнулась, захлопнула мою папку и заговорила, выравнивая ладонями края выбившихся документов:
— Голливудские фильмы любите, да? Про Лудо, небось, вчера смотрели? Ну, чем там все закончилось?
Она откинулась на спинку стула и захохотала.
— До свидания, — ответила я, вставая, потому что не знала, чем там, у Лудо, все закончилось.
Инспектор протянула мне документы и сказала:
— Приходите через месяц. И скажите там, пусть заходит следующий.
Покинув учреждение, я некоторое время бродила по городу, чтобы узнать, что кричит женщина, когда летит в подвал. И ответ нашелся:
Когда летит в подвал женщина, она молчит,
падает медленно, огибая электрощит,
двигаясь в невесомости, делает кувырок,
опускаясь ниже, делает второй кувырок,
падает, щурится, отлеживается на животе,
потом ищет лестницу, ползая в темноте.
КАПИТАНЫ
Тот, который ехал на верхней полке надо мной, так быстро запрыгнул к себе и заснул, что я не успела рассмотреть, на кого он похож. А эти два, занявшие верхнюю и нижнюю слева, были разные. Один округленный, другой заостренный. Они кололи друг друга репликами и называли жопами, и я сначала подумала, что они ссорятся. Потом выяснилось, что они капитаны внутренних дел и связны нежной дружбой. Звали их капитан Питиримов и капитан Деев.
Питиримов принадлежал к типу «Кикоть» в моей личной классификации психосоматических типов личностей. Кикоть Демьян Петрович — это наш участковый врач. Он был округлый, грубоватый и брал взятки за больничные листы. Капитан Питиримов был на него похож. Капитан Деев принадлежал к типу «Ломов». Владимир Николаевич Ломов — начальник отдела нормирования на предприятии, где я работала несколько лет назад. Он молчаливый, погруженный в себя человек с заостренными чертами, и всех похожих на него я отношу к типу «Ломов».
Они накрыли стол и достали бутылку водки. Предложили мне присоединиться, но я отказалась.
Когда водки в бутылке убавилось, капитан Питиримов пересел на мою полку и сказал: «Можно я возьму вас за руку и угадаю, о чем вы думаете?» Я разрешила. Он взял меня за руку и задумался. Потом прикрыл глаза. Потом сказал: «Вы думаете о мужчине своей мечты».
Он не угадал. В тот момент я думала о рассказе. Не об этом, который пишу, а о другом. Это будет замечательный рассказ, думала я. В нем будут разные чудесные слова. Например, слово виадук. И дебаркадер. И слово семафор. И еще удивительное слово дирижабль. И совсем не будет таких примитивных слов, как слово слово. Или, например, не будет слова например. И не будет слов не будет. В этом рассказе будут пролетать поезда дальнего следования в разные концы света, и поэты будут провожать их грустными глазами. И еще два голоса. Один голос спросит: «Где же поэты, где эти рукокрылые бабочки?» А другой голос ответит: «Да вот же они, сидят на влажных травах и пишут стихи об одиночестве!» Вот так я думала. Но разве могла я признаться в этом? Смог бы меня понять капитан Питиримов, нетворческий человек, принадлежащий к типу «Кикоть»? Поэтому я скосила глаза и соврала: «Вы угадали». Но глаза я скосила не потому, что врала, а для того чтобы рассмотреть, какой формы у него ногти, чтобы внести дополнительную информацию в свою классификацию психосоматических типов личностей.
Капитан Питиримов был задет тем, что в присутствии двух мужчин я думаю о каком-то третьем, и пригласил капитана Деева в тамбур покурить. Они курили, потом ходили по коридору, и уже засыпая, я слышала, как капитан Питиримов спрашивал у кого-то: «Можно я возьму вас за руку и угадаю, о чем вы думаете?»
Это была не роковая, не судьбоносная и не ошеломительная встреча, не достойная романа, повести и даже плохенького четверостишия. Но вот, написался рассказец, и что теперь с ним делать?
Разве что закончить словами: «Где вы сейчас, Деев и Питиримов? Как ваши внутренние дела? Наверное, щеголяете в капитанских погонах, толстеете, изменяете любимым женщинам и злоупотребляете спиртными напитками?»
Хотя почему я так плохо думаю о людях? Может, они избавились от пагубных привычек, ведут здоровый образ жизни, хранят верность, продвигаются по службе, а в свободное от работы время читают Эразма Роттердамского.
_________________________________________
Об авторе:
ГАННА ШЕВЧЕНКО
Родилась в городе Енакиево. Живет в Подольске (Московская область). По образованию финансист.
Лауреат конкурса «Свободный театр», финалист поэтической премии «Московский счет», лауреат литературной премии им. И.Ф.Анненского по прозе. Автор книг «Подъемные краны»(2009) и «Домохозяйкин блюз» (2012). Публиковалась в журналах «Дружба народов», «Дети Ра», «Октябрь» и др.
скачать dle 12.1
