Дмитрий Доронин. ЖИЗНЬ РЫБ

Редактор: Лета Югай





Комментарий Леты Югай: Одна из черт мифа – нарушение законов логики, в частности – закона тождества. Метаморфозы и трансформации, происходящие в тексте и ритуале, позволяют предмету или существу сохранять множественную природу. 

Дмитрий Доронин опытный участник экспедиций, как биологических, так и фольклорно-этнографических, умеет ловить эту текучую природу вещей. Круг исследовательских интересов и волнующих вопросов широк: от традиционных религиозных практик разных культур до межвидовой коммуникации в городе. Это находит отражение и в поэзии, где сюрреалистические (автоматические?) образы соседствуют с бытовыми наблюдениями и интертекстуальными отсылками.

 
*** 

На эти лужи падает дождём,
На грязь и воду ноги наступают,
Как будто этот город осуждён
Размокнуть, раствориться и растаять.

Косые суетливые кивки,
Плетётся дождь в набухших шароварах,
И плавают окурки и плевки
По улицам и руслам тротуаров.

И тех, кто попытался уцелеть
Под крышами – у краешка, у кромки,
Свинцовая дробящаяся плеть
Выкликивает холодно и громко.

 

МОСКОВСКАЯ СКОМОРОШИНА

Неужели вам не кажется, друзья –
Не отважишься – и сделаться нельзя
Уткой, топчущей озёрную траву
Загогочу я и вздорно заору:
Утка, утка я, кря-кря-кря, кря-кря-кря!
Залетел в заледенелые моря
Мне кидают перерезанный батон –
Крошки капают с батона на перрон
Кошки лапают застывших голубей
Брошки цакают повыше у грудей
Брошка-брошка я, цак-цак-цак, цак-цак-цах
Я сверкаю, вызреваю на сосцах
Я посвёркиваю свёртками огня
Уховёртки вёрткой тело у меня
Медной капелькой стекаю по спине
Небо вафелькой сверкает по весне
Я весна-весна, траля-ля, труля-ля
Я без сна, без сна, беснуются поля
Я прокатываюсь, радуюсь земле
Без морозу черви ползают во мне
Вылезает – стает – дедушка паук
И ласкает мает тысячами рук
Я твоя жена и норка для тебя –
Мертвецами рождена земля земля


  
ПРИЧЕТЬ ПО ЛЕТУ

Я не знаю, что там случилось
с летом, я не хотела,
Чтобы лета потом мне снилось
замеревшее тело.

Потому и не я закрывала
Глаза его мёртвые золотом
Потому и не целовала
Лоб, обтянутый жёлтым.

Потому я молчала,
Не звала и не выла
Когда лето моё качалось
На голых стропилах

Когда коченела ключами
Рука в последнем пожатьи,
Окружённый врачами
В белоснежной палате

Когда первый мороз тронул
Плечо, склоняся над мною,
Когда покрывал склоны
Белою простынёю.

Потому не ревела,
Не блестела очами
Чтобы лето моё не смело
Возвращаться ночами.

Не сошла с ума, не угорела
Под пожаром тушимым
Чтоб душа его отлетела
Вместе с дымом

 

ОСЕННИЕ КУРОПАТКИ

Куропатки в траве слышат осени плач,
Кубээу-кубэ –
Вторит ей куропач.

Куропачий бег не даёт взлететь,
Пока белый снег
Не застудит клеть.

Пока злака новь беспокоит грудь,
Куропачья кровь
Не даёт уснуть.

В куропачьем сне – куропачий страх:
Ястребина тень
На небесах.

Потому перо – под гнильё, пестрясь:
От лихих воров
Нас спасает грязь.

Куропачий глаз – под осенний плач:
Только врозь и враз,
В остальном – незряч.

Куропачий лёт, как стрела прямой,
Куропачий бог
Низко над землёй.

Как юрод в ночи и в лицо судьбе
Куропач кричит:
Кубэ! Кубэ!

 

МЕХ

Ты спишь ночью
и видишь воочью –
шубу волчью,
птиц многоточье.

Мехом наружу –
небо в стужу
ты спишь и видишь –
выше, ниже,
ниже и выше –
как небо дышит –
лежишь и видишь,
и лишь не выйдешь:

рукой не тронет,
ногой не дрогнет
твоё тело –
оцепенело,

покрылось иньем.
Руки не вынем,
Не разомкнём их,
подав знакомым.

В своей утробе –
мохнатом гробе
во тьме ты мчишься
средь звёзд лучистых.

Во сне ты видишь,
как птичий идиш
на небе пишет,
а небо дышит –
то вверх, то ниже –
к весенней жиже
И письменами
гремит, сверкает.

Очнувшись, время
живёт как семя,
от льда оттаяв,
на птичьих стаях,
маша крылами,
разносит пламя.

 

ЖИЗНЬ РЫБ
А. Н. Ткачёву

Камлание в трёх действиях.
Исполняется под звуки архангеловой трубы и шаманского бубна.
В постановке на сцене трубу заменяет дунгчен.


[фрагмент]
[Действие 3]

…

В начале было –
солнце светило,
я сидел на стуле
в начале июля
Никто не знает,
  как сделаться рыбой –
пойти на дыбу.
Никто не знает,
а солнце мает,
лучом качает
и произносит:

Виденное тобой
Ты сделай водой
Чтобы выпить могли –
Перед тем как легли
Скоро умрут все
Потом снова умрут –
Бесконечный посев
Листья падают в пруд

Аз есмь Метатрон,
Запиши, передай –
Как ты плыл пескарём
Расскажи им давай!

Листья
         падают в пруд
Но
     из листьев мороз
В лёд линует талмуд
Голос мой произнёс:

На живьё и жнивьё
Вскинутое остриё
В скинию помести –
Это – имя пути.

Всё лето
            трав мечи –
В кузницах саранчи
Но скуётся иной –
Кладенец ледяной.

Через этот клинок
Совершай кувырок,
Слово произнося,
Снова преобразя.

Снова,
          а потому
Что,
       не сделавшись в плоть,
Не отведавши тьму,
Не спасает Господь.

Воплощайся в червя,
Жужелицу, пескаря –
Даже малая персть
Выбирает, что съесть.

Выбор
         сделать посев,
Воплотить из семян
Лес, опушку, рельеф
Всем растениям дан.

Главное – воплотись –
Окунись, обернись –
Всякий миг, в каждый час –
Как в единственный раз!

Так,
       почти из ничто
Делая меньшинство,
Над
        распятым холстом
Настаёт Рождество.







_________________________________________

Об авторе:  ДМИТРИЙ ДОРОНИН 

Доронин Дмитрий Юрьевич, 1976 г.р., социальный антрополог, этнограф, филолог-фольклорист. Выпускник Центра типологии и семиотики фольклора РГГУ (Москва) и Института этнологии и антропологии ИЭА РАН (Отдел Севера и Сибири, Москва). Алтаист, исследователь славянских, финно-угорских и тюркских культур: современные трансформации мифо-ритуальных систем, шамановедение, мифология, демонология, городская антропология. Публикация в «Дегуста.ру» (№ 9, 2021). Соредактор паблика «Пятиэтажная поэзия».скачать dle 12.1