Василий Лоза. ЖЕНИНЫ МУЖЬЯ или МУЖ-РОБОТ (часть 2)

Редактор: Наталья Якушина


(Комедия в двух действиях, часть 2. Часть 1 в №210)



Действующие лица:
ЖЕНЯ, хозяйка дома.
НЕМО, домашний робот.
ГЕНА, электрик.
МАВРЮШИН, муж.
РОКСАНСКИЙ, бывший муж.
ЛЕВ, жених.
ЗОЛОТКОВА, мама Льва.



ВТОРОЕ ДЕЙСТВИЕ

Гостиную освещает одинокая церковная свеча, около находится Немо. В открытом дверном проёме соседней комнаты видны всполохи костерка, разведённого на столе. Стук во входную дверь. Немо открывает. На пороге стоит Лев, с десятком коробок купленных светильников и пакетом с выпивкой.

НЕМО. Да. 
ЛЕВ. Народ, я пришёл! (Идёт в сторону комнаты.) Думали, не вернусь? А я вот он.
Из комнаты выходит Маврюшин.
МАВРЮШИН. Не понял…
ЛЕВ. Светильники. Работают без электричества. Не жить же во тьме.
МАВРЮШИН. Разумно. Давайте, помогу. (Помогает Льву разгрузиться.)
ЛЕВ. Правда, я прав?
МАВРЮШИН. Нет, вы Лев. Лучик вы наш света в тёмном царстве бытия. А что насчёт первопричины?
ЛЕВ. Купил, каждому по потребностям.

Из комнаты выходит Роксанский.

РОКСАНСКИЙ. А ничего, соображает Исусик-то. Одну забираю, установлю в санузле. Очень, доложу я вас, кстати.
МАВРЮШИН. И для ванной можно было бы захватить.
РОКСАНСКИЙ. Можно.
ЛЕВ. В коробках инструкции.
РОКСАНСКИЙ. Малыш, я патриот из прошлого, наше поколение в инструкциях не нуждается. (Прихватив коробку, уходит в туалет.) 
МАВРЮШИН. Расставим по всей квартире или пока только здесь?

Из комнаты выходит Гена.

ГЕНА. За смертью посылать. Где?
ЛЕВ. Как скажете, вы хозяин.
ГЕНА. Живительная влага, спрашиваю, где?
ЛЕВ. Вот, в пакете, всё, как заказывали.
ГЕНА (забрав пакет с выпивкой). Я не заказывал, я вынужденный приживал. Света вам мало? Пошли уже, хозяин, костёр душу жжёт, высыхаю до тла. Жду, но недолго. 
МАВРЮШИН. Догоним.
ГЕНА. Это вряд ли. (Возвращается в комнату.) 
ЛЕВ. Там реально костёр!?
МАВРЮШИН. Свеча упала, не сразу заметили, все задремали, салфетка загорелась, другая. Не знаю, не видел. Роксанский проснулся первым, он и развёл костерок. А нам-то что, стол его, горящее дерево пахнет очаровательно, особенно во тьме. Пусть горит. 
ЛЕВ. Женя не обидится?
МАВРЮШИН. Это не мой косяк. Это её Роксанский. В прихожей надо установить. (Идёт в прихожую с коробкой.)

Из комнаты выходит Гена, с бутылкой пива.

ГЕНА. И пивко-то как изумительно!
МАВРЮШИН. Ожил.
ГЕНА. Ожил и вспомнил слова. (Напевает.) «Солнца не будет, жди-не жди, третью неделю льют дожди…»
МАВРЮШИН. Точно. (Подхватывает.) «Третью неделю наш маршрут…»
ГЕНА и МАВРЮШИН (хором). «С доброй погодой врозь».

Входит Роксанский.

РОКСАНСКИЙ (поёт). «А у костра ни сесть, ни лечь, как не устанет дождик сечь…»
ГЕНА. Это из другого куплета.
РОКСАНСКИЙ. Плевать. (Поёт.) «Слушай, давай, станцуем вальс в ритме дождя».
МАВРЮШИН. К столу. (Напевает.) «Заходите к нам на огонёк»… (Уходит в комнату.)
ГЕНА. Как там, на воле, Лев?
ЛЕВ. Дождит. 
ГЕНА. А я люблю дождь на улице. Пошли. Эй, костровой, не тормози. (Уходит в комнату.)
РОКСАНСКИЙ. Лев, я чего вернулся. Спросить. Как фамилия твоей матери?
ЛЕВ. Золоткова.
РОКСАНСКИЙ. Случайно, не Ирина Сергеевна?
ЛЕВ. Она самая. 
РОКСАНСКИЙ. А случайно…
ЛЕВ. Не будем устраивать пресс-конференцию. Да, моя мама – та самая девушка, с которой вы были мужем и женой аж полгода. 
РОКСАНСКИЙ. Я так и подумал. Да-да…
ЛЕВ. А я – ваш сын.
РОКСАНСКИЙ. Ну, да… да-да. Что!? Нет. Нет-нет. Она не была беременной.
ЛЕВ. Была.
РОКСАНСКИЙ. Нет!
ЛЕВ. Без беременности же не родишь. А я вот он.
РОКСАНСКИЙ. Я знал бы!
ЛЕВ. Да ладно, пап, ничего страшного. Всё же хорошо. И, пожалуйста, не надо устраивать мелодраматических коллизий, всё просто. Есть, как есть. Есть, что есть. Идёмте к людям. Я так рад, просто безумно! На работе сплошь дамы, дома – мама, гулянки только с женщинами. А тут такая махровая мужская компания! Восторг. Мужчина я или нет, чёрт побери!
РОКСАНСКИЙ. Ты больной? Не понимаешь? Мы встретились, отец и сын…
ЛЕВ. Да какой вы отец, если честно. И я для вас ещё тот сын. Я – для мамы.
РОКСАНСКИЙ. Маменькин сынок. 
ЛЕВ. Впрочем, когда у кого-то возникают неуместные вопросы в отношении моего поведения в быту, я готов на них ответить в полной мере. Включая дуэль. Или банальный мордобой. 
РОКСАНСКИЙ. Ты меня пугаешь.
ЛЕВ. Я мужчина, отец. Но вообще, я же просил, не надо, не разводите антимоний, не люблю. 
РОКСАНСКИЙ. Бровки щиплет, подмышки бреет…
ЛЕВ. Я живу, чтобы быть мужчиной приятным во всех отношениях. 
РОКСАНСКИЙ. Ай, да сынок…
ЛЕВ. Каким получился. Если хочется, пообщайтесь на эту тему с мамой, она же придёт когда-нибудь. А я хочу туда, к мужикам. (Уходит в комнату.) 
РОКСАНСКИЙ. Вот как. Вот так. Нет, ты понял!
НЕМО. Да.
РОКСАНСКИЙ. Что? Кто? А, киборг. Или киборг? Хрен редьки не слаще. Тебя не спросил, домработница. Я в ауте. Четверть века в ауте! У вас, говорит, детородные функции повреждены окончательно. Это профессор мне корейский заявил. Ты чей, отечественный или тоже азиатский? Наш? Таиланд? Неужели маде ин Джапан?
НЕМО. Да.
РОКСАНСКИЙ. Ух, ты. Ай, да Женя, ничего себе покупочка. Дорогой ты больно, Немо!
НЕМО. Да.
РОКСАНСКИЙ. И детей, говорит, никогда не будет. А что мне будет – не будет, если, оказывается, уже есть. И давно. А оно мне надо? Я спросил: надо!?
НЕМО. Да.
РОКСАНСКИЙ. Хам. Дурак. Может, и надо. Не знаю. Не поздно ли… Плевать, растереть и забыть. И гори оно всё ясным огнём. Передай, что я ушёл. Всё равно меня здесь никто не хочет. И не любит, оказывается, никто. Меня! Хоть бы кто-нибудь из любопытства поинтересовался, что я здесь делаю, как я тут один. Даже не выглянет никто, не то, чтобы зазвать. Эх, вы… Пошёл я. Ага?
НЕМО. Да.
РОКСАНСКИЙ. Что ты можешь понимать в чувствах, чтобы отвечать на подобные глобальные вопросы гуманитарного масштаба. Эх, ты. Болван нерусский. Бывай. 

С улицы входят Женя и Золоткова.

ЖЕНЯ. Почему всё ещё нет света…
ЗОЛОТКОВА. Гарью пахнет? Лёва!
ЖЕНЯ. Роксанский, опять!? Что здесь случилось?
ЗОЛОТКОВА. Огонь! Пожар!

Выходит Лев.

ЛЕВ. Нет пожара, всё хорошо.
ЖЕНЯ. Что происходит!
ЗОЛОТКОВА. Ты цел, сыночек!?
ЖЕНЯ. Маврюшин, на выход!
РОКСАНСКИЙ. С вещами.

Выходит Маврюшин.

МАВРЮШИН. Наконец-то.
ЖЕНЯ. Что там горит?
МАВРЮШИН. Стол. Тот самый, ваш, с Роксанским. 
ЖЕНЯ. Почему!?
МАВРЮШИН. У него спроси, он твой товарищ.
РОКСАНСКИЙ. Случайно, Женя. Не переживай, пожара не бойся. Свеча оплавилась, я проглядел, зажёг новую, в подсвечник не вставилось, зато славно вписалось в мой стол. 
ЛЕВ. Красиво же. И вкусно пахнет природой. Женечка, у вас замечательные мужчины!
ЖЕНЯ. Что теперь будет…
МАВРЮШИН. Да ничего страшного, или поддерживать огонь дотла или тупо гасить.
ЗОЛОТКОВА. Сын, мы уходим.
ЛЕВ. Ну, мама же!
ЗОЛОТКОВА. Да, Лев. Мы с Женей по ходу обсудили наш вопрос, пришли к выводу, обменялись адресами, сегодня нам здесь впредь делать нечего. Я права, Женечка?
ЖЕНЯ. Да-да, да. Что-то невообразимое…
РОКСАНСКИЙ. Точно.
ЖЕНЯ. Ты-то зачем тут? То нет и нет, то опять и опять, ты же уходил.
РОКСАНСКИЙ. Потом вернулся, чтобы спросить адрес этой парочки. Дамочка показалась мне знакомой. Оказалось, да, знакомы. Не дуйся, так вышло. Я уйду с ними.
ЗОЛОТКОВА. Нет! Ещё чего.
МАВРЮШИН. О, да тут тайны московского двора какие-то. Не соскучишься.
ЖЕНЯ. Что за светильники?
МАВРЮШИН. Очередной твой гость расстарался.
ЛЕВ. Не сидеть же при свечах, это усыпляет. Сбегал, купил. 
ЗОЛОТКОВА. Пойдём.
ЛЕВ. Успеется. У вас потрясающая атмосфера, Женя, дома, как вы сами. Позвольте мне задержаться, насладиться, напитаться…
МАВРЮШИН. Напиться окончательно вдрызг.
ЖЕНЯ. Немо, они здесь пьянствуют!?
НЕМО. Да.
ЖЕНЯ. Маврюшин, что с тобой!
РОКСАНСКИЙ. Женя, эта женщина была моей законной супругой. Настоящей, как у всех. Пойми, я не мог запросто отмахнуться от такого сюрприза. 
МАВРЮШИН. Со мной, жена моя, ничего особенного. Жду не дождусь тетатета.
ЗОЛОТКОВА. Надо же, вспомнил. И смешно, не мог отмахнуться. Зато я могу.
ЛЕВ. Женечка, не сердитесь на него, поймите. Признаться, хорошо, что вернулся, иначе не узнал бы, что он отец. 
МАВРЮШИН. Чтоб я сдох, уж не ваш ли, Лев!?
ЛЕВ. Да! Да. Вы представляете!?
МАВРЮШИН. Обалдеть. Но представить мудрено, света нет, плохо видно, визуально не сопоставить.
ЖЕНЯ. Я, конечно, рада за вас, поздравляю всех. Но я здесь живу. Вернее, здесь живу я. И мне не хочется в таком ужасе, который здесь устроен, не только что обсуждать, но просто находиться.
РОКСАНСКИЙ. Евгения, данный факт биографии никак не может повлиять на наше с тобой…
МАВРЮШИН. Она ещё со мной, Роксанский! И здесь не торговые ряды…
ЖЕНЯ. Я в шоке.
ЗОЛОТКОВА. Простите, Женя, придётся мне в двух словах навести резкость. Да, Роксанский был моим супругом, двадцать шесть лет назад. Потом мы расстались. А Лёва никакого отношения к нему не имеет.
РОКСАНСКИЙ. Как…
ЛЕВ. Ну, мама же!
ЗОЛОТКОВА. Да, Лев.
ЖЕНЯ. Мне всё равно.
МАВРЮШИН. Да ладно, Женька, гулять так гулять, потерпим. В конце концов, здесь все свои. И ведь интересно же.
ЖЕНЯ. Как хотите.
ЗОЛОТКОВА. Сына я себе сама сделала, без твоего участия, Роксанский. А ему просто сказки рассказывала про знаменитого папу, который из патриотических воззрений на жизнь предпочёл отдаться спорту, а не семье. Особенно на международной арене. 
МАВРЮШИН. Тонкий педагогический ход в воспитании нового гражданина.
ЗОЛОТКОВА. Я про тебя даже не заикнулась бы, но Лёвушка добрался до семейных фотографий в гостях у бабушки с дедушкой, увидел нашу свадебную. 
ЛЕВ. Так он не мой отец?
ЗОЛОТКОВА. Так.
МАВРЮШИН. А чего вы разошлись-то…
ЗОЛОТКОВА. Он меня избил, и я ушла к родителям.
РОКСАНСКИЙ. Всего лишь разок ударил, а ты сбежала. Устроила «войну и мир», в итоге я чуть не умер.
ЗОЛОТКОВА. Пришёл за мной, стал права качать. Ну, мой папа и навешал ему люлей по полной программе, и с лестницы спустил.
ЛЕВ. Дедуля у меня полковник, в отставку уходил главным физруком московского округа войск ПВО…
РОКСАНСКИЙ. Сначала меня с того света вытягивали, потом полгода ставили на ноги. Год возвращался в спорт. А ведь я подавал огромные надежды. Но с тех пор тело уже не позволяло мне выполнять технические приёмы, которые раньше получались сами собой. А всё же приятно, что этот исусик с женским косметическим набором – не мой сын. 
ЗОЛОТКОВА. Лев, домой.
ЛЕВ. Роксанский, если откровенно, вы душка.
РОКСАНСКИЙ. А по сусалам!?
ЗОЛОТКОВА. Я тебе глотку перегрызу.
ЛЕВ. Не надо ссориться, всё хорошо. 
МАВРЮШИН. Да, безмужние женщины – зверская сила, я таких опасаюсь.
ЖЕНЯ. Надо же, какой опасливый у меня муж, а я и не знала. Если бы не поезд, поверила бы.
ЗОЛОТКОВА. Не родился ещё тот мужчина, который может сполна удовлетворить женщину. Зато женщина всегда может его родить. Третьего не дано.
ЛЕВ. Почему же, новые Немологии дают и третий вариант. К примеру, киборг для домашних услуг. Его можно перепрограммировать в мужа. Или в жену. Но не в смысле однополости, а в смысле пола. Хотя, конечно, дело вкуса.
МАВРЮШИН. Женя, ты знала? Я впервые слышу.
ЖЕНЯ. Новость. 
РОКСАНСКИЙ. Русские редко читают руководство по эксплуатации приборов. 
ЛЕВ. Старые русские, а новые с точностью до наоборот.
ЗОЛОТКОВА. Мне ещё долго маяться в прихожей, сын?
ЛЕВ. Так не хочется расставаться. Ой, костёр затухает!
ЗОЛОТКОВА. Ну, Лёва же!
ЛЕВ. Да, мама. А знаешь, какую мудрую мысль сообщил мне Роксанский за столом, глядя на огонь? Солнце – не печка и не фонарик, солнце – это ты сам. Я так хотел бы, чтобы вы были моим папой.
ЗОЛОТКОВА. Руку, сын!
ЛЕВ. Да, конечно. Сейчас. Прощайте все. Вы все просто блеск! Потрясающая компания. Женя, до созвона. Мама, руку. 
ЗОЛОТКОВА. Я же говорила, что должна быть всегда рядом, иначе с тобой может случится просто караул. (Уходит под руку с Лёвой.) 
РОКСАНСКИЙ. Извиняйте, выжду минут десять, чтобы не толкаться в одном лифте с этой парочкой. А я парню понравился, заметили?
ЖЕНЯ. Немо.
НЕМО. Да?
ЖЕНЯ. Лев сказал правду?
НЕМО. Да.
ЖЕНЯ. Электричества нет, чтоб в комп зайти или хотя бы смартик зарядить. Хочу прочитать руководство, где в такой темени найдёшь документы. Когда этот бардак приберётся, Маврюшин, муж ты или что, сделай что-то!
МАВРЮШИН. Это твоя квартира, твоя личная независимость, ты и разбирайся. Что же до электричества, то надо вызывать спецбригаду. Проводка практически вся утоплена в стены, чтобы прозвонить всю, найти повреждение, нужна или аппаратура, или капитальный ремонт. Электрик так сказал, что мог, он сделал. Подтверждаю.
ЖЕНЯ. Так и вызвал бы.
МАВРЮШИН. Я здесь не зарегистрирован и не имею никаких имущественных прав. 
ЖЕНЯ. Капитальный ремонт!? Нет-нет, надо всё внимательно обдумать.
РОКСАНСКИЙ. А ты у Немо спроси, он ведь, как эти светильники, работает без электропитания. 
ЖЕНЯ. Ты про что?
РОКСАНСКИЙ. Про киборга. 
ЖЕНЯ. Да-да, руководство!
РОКСАНСКИЙ. У него наверняка есть модем какой-нибудь, подключение к спутнику или ещё там к чему-то, не знаю, как в России с этим. Да у него, может быть, в кармане брошюрка лежит.
ЖЕНЯ (Немо). Есть?
НЕМО. Да.
ЖЕНЯ. Модем?
НЕМО. Да.
ЖЕНЯ. Можешь подключиться к интернету? Молчит. Значит, не может.
МАВРЮШИН. Евгения! У тебя немеряно времени, чтобы познать робота в моё отсутствие, не считая гостей. 
ЖЕНЯ (Немо). Руководство по эксплуатации на бумажном носителе тоже есть?
НЕМО. Да.
ЖЕНЯ. Предоставь. 
НЕМО. Да. (Подаёт брошюру.) 
МАВРЮШИН. Она не реагирует на меня! 
ЖЕНЯ (изучает текст брошюры). Вот и светильник пригодился. 
МАВРЮШИН. Всё, Женечка, меня окончательно обидело твоё отношение…
ЖЕНЯ (читая текст). Не мешай, пожалуйста, я занята. А ты, сделай милость, уж если насвинячил, сделай здесь обратно человеческое жилище. Затем поговорим. Начните, господа собутыльники, с выноса испоганенного стола, мне в моём доме головешки не нужны. 
МАВРЮШИН. Какое пренебрежение! Она даже от чтения не отрывается. 
ЖЕНЯ (читая текст). Слышал, Роксанский? Прежде, чем уже уйти сегодня окончательно, не забудь прибраться. 
РОКСАНСКИЙ. Как думаешь, Золоткова соврала насчёт сына? Ты женщина, должна чувствовать лучше меня, и вообще, со стороны виднее, мы похожи с парнем? Со Львом, я спросил, мы похожи?
ЖЕНЯ (читая текст). Роксанский, прощай.
МАВРЮШИН. Я тоже уйду.
ЖЕНЯ (читая текст). Приберись, и пойди погуляй, я не возражаю.
МАВРЮШИН. Насовсем.
ЖЕНЯ (читая текст). Вот как. Тебе есть, куда идти в Москве? На улицу? Недолго протянешь. В гостиницу? Немономика задушит. Сиди уж, не психуй. Поверь, стоит нам поговорить – и всё образуется. 
МАВРЮШИН. Ты меня не любишь!
ЖЕНЯ (читая текст). О, чёрт, мужчина, что ты слюни распускаешь. Погуляй-погуляй. И не забудьте вынести мусор, гости дорогие.
РОКСАНСКИЙ. Наш стол – мусор? Это реликвия любви!
ЖЕНЯ. Не я сожгла реликвию. Роксанский, хватит болтать, я читаю.
МАВРЮШИН. Никого не любит кроме себя. Я, говорит, живу ради радости. Своей радости. Отдельной, частной, индивидуальной. И ты, говорит, обязан мне её обеспечить, ибо сие и есть предназначение мужа. Пусть даже и гостевого. Впрочем, что я, не даже, а именно гостевого. Иначе не было бы никакого. А я? А мне? Чтобы тебя радовать, почему я-то должен напрягаться в поте души? Задвигая мои удовольствия, мои желания. Брак строится на паритете. На равенстве строится брак, особенно гостевой! В этом-то вся и суть. Хочешь, чтобы я радовал тебя? Ладно. Но и ты, будь добра, ответь тем же. Причём, не откладывая на потом, когда ты сама в радостной усталости засыпаешь, а здесь и сейчас. Она никого не любит!
РОКСАНСКИЙ. Любит. 
МАВРЮШИН. Уж не вас ли…
РОКСАНСКИЙ. Не нас. Разве ты не знаешь про значок?
МАВРЮШИН. Какой?
РОКСАНСКИЙ. Про «солнце моё»?
ЖЕНЯ. Роксанский, не смей! Замолчи! 
РОКСАНСКИЙ. Если вам, Маврюшин, действительно негде остановиться, готов потесниться в особняке. Поедем, дообщаемся, допьёмся, как люди. А? Поехали, я за рулём. Собирайтесь, Маврюшин, не стесняйтесь. Согласись, чувак, здесь тебе не рады. И мне уже тоже. Или брачный контракт не дозволяет?
МАВРЮШИН. Едем. Заодно, познакомимся, товарищ по несчастью.
РОКСАНСКИЙ. Ну, зачем же так мрачно. Сегодня несчастье, вчера-то же были счастливы. А ещё есть завтра. Собирай вещи.
МАВРЮШИН. А я и не разбирал. 
ЖЕНЯ. Одумайся, Маврюшин.
МАВРЮШИН. И что же за значок такой, про который я – ни сном, ни духом?
ЖЕНЯ. Это сокровенное. Моё. Совсем моё. 
МАВРЮШИН. А он, почему знает?
ЖЕНЯ. Я была юна и неопытна.
МАВРЮШИН. Вот, что мне надо, юность и неопытность! Едем, Роксанский, прочь. А стол пусть киборг выносит, он придуман для этого.
ЖЕНЯ. Маврюшин, а я поняла, почему ты не жалуешь Немо. Одноимённые заряды отталкиваются. Ты такой же киборг, только он хотя бы по хозяйству шуршит.
МАВРЮШИН. Робот не может быть лучше человека!
ЖЕНЯ. Он полезный. Его не станет, я замечу, а не станет тебя, ничего не переменится. 
МАВРЮШИН. Но ведь тебе нужно было именно это! Именно это и есть гостевой брак. Мы не вместе живём, по отдельности. Я прав, Роксанский?
РОКСАНСКИЙ. Так-то бы да, гостевой брак, как государство, строится на суверенитете и любовь тут дело десятое. 
МАВРЮШИН. Принцип невмешательства – вот фундамент…
ЖЕНЯ. Хватит. Я знаю. Просто можно переосмыслить взаимоотношения, ведь ты мог бы, ты же не робот.
МАВРЮШИН (взяв чемодан). И что это меняет. Что в лоб, что по лбу. Без разницы. Всё едино. Один черт. Ни жарко ни холодно. Что совой об пень, что пнем об сосну. По барабасу. До фонаря. (Декламирует.)

Ближе к ночи в воскресенье
в день последний февраля
в тридцать пятый день рожденья
накануне похмела
я сидел смотрел в окно
за окном темным темно
впрочем мне давным-давно
абсолютно всё равно
то что ночью в воскресенье
в день последний февраля
в тридцать пятый день рожденья
накануне похмела
я сижу смотрю в окно
за окном темным темно
впрочем мне давным-давно
абсолютно всё равно.

После ночи в понедельник
как всегда наступит март
то что март любви подельник
знаю я без звёздных карт
сяду я смотреть в окно
за окном смешным смешно
впрочем мне давным-давно
абсолютно всё равно
то что утром в понедельник
как всегда наступит март
то что март любви подельник
знаю я без звёздных карт
я сижу смотрю в окно
за окном смешным смешно
впрочем мне давным-давно
абсолютно всё равно.

Так вот каждый день недели
каждый месяц каждый год
мы с похмелием глядели
тридцать пять сортов невзгод
мы сидим глядим в окно
там зимой темным темно
по весне смешным-смешно
впрочем нам-то всё равно
что на каждый день недели
каждый месяц каждый год
мы с похмельем углядели
тридцать пять сортов невзгод.

Мы сидим. Глядим в окно.
За окном темным-темно.
И нисколько не смешно,
Оттого, что всё равно.

Сутки ехал в одном купе с бардом. И ты хочешь, чтобы у меня не болела голова, и не хотелось напиться? Или ты думаешь, что я не задумался о смысле нас с тобой? Созвонимся. Роксанский, идёмте.
РОКСАНСКИЙ (на ходу). А вам, Маврюшин, что показалось, мы со Львом похожи?
МАВРЮШИН (на ходу). Это ничего не меняет.
РОКСАНСКИЙ (на ходу). Вот и мне кажется, что всё здесь как-то не так. Так-то бы, конечно, но если вдуматься… (Уходит с Маврюшиным.) 
ЖЕНЯ. Лев, может быть, на тебя и похож, Роксанский, но ты на Льва нисколько. Ну, почему, когда на одну женщину приходиться много мужчин, у неё так мало радости. Мужчин сколько угодно, а ты всё равно одна. Меня не любят. Никто. Ни вместе, ни поврозь, ни попеременно… Может быть, потому что я сама никого не люблю? И с какой радости, я должна быть влюблена в кого-то из них, если ни один меня не радует, а хотят только себя. Немо, в одиночку вынесешь стол?
НЕМО. Да.
ЖЕНЯ. Ишь ты, богатырь. Как много интересных полезностей ты умеешь, оказывается. А электричество починить слабо? Молчишь. Ах, да, не та формулировка. Можешь устранить поломку с электрическим освещением в квартире? 
НЕМО. Да.
ЖЕНЯ. Без капитального ремонта?
НЕМО. Да.
ЖЕНЯ. Сейчас?
НЕМО. Да.
ЖЕНЯ. Такая прелесть! А я, похоже, банальная женская дура, не бы раньше спросить. Да?
НЕМО. Да.
ЖЕНЯ. Сделай.
НЕМО. Да. 
ЖЕНЯ. Стой. А вот насчёт перезагрузки… Тут написано, что ты можешь стать женщиной или мужчиной по выбору заказчика. Но как? Если в тебе уже заложено оба пола, то куда деваются э-э-э… ненужные половые признаки? Молчишь. Хотя на данном этапе ты вполне можешь и не знать половых Немологий и возможностей. Ведь ты сейчас ничто среднего рода, так?
НЕМО. Да.
ЖЕНЯ. Но мне не нравится твоя внешность, она сейчас никакая, ни про что. А я хочу полновесного интересного мужчину, который разбирается не только в электропроводке и сантехнических приспособлениях. И если я желаю перемен, то останется ли в тебе память обо мне? В том смысле, что вспомнишь ли ты после перезагрузки мои привычки, желания, мечты? 
НЕМО. Да.
ЖЕНЯ. Ага, так ты в курсе! И ты по-прежнему станешь мне прислуживать?
НЕМО. Да.
ЖЕНЯ. Так-так. Но жить ты будешь здесь постоянно. Да?
НЕМО. Да.
ЖЕНЯ. А если я пожелаю мужчину в гости. Человеческого. Ты не станешь возражать? В смысле, твоё нутро не взбунтуется? Неправильно сформулировала. Прости, я волнуюсь, очень уж захватывающая перспектива! Э-э-э… как бы… Ты знаешь, что такое ревность?
НЕМО. Да.
ЖЕНЯ. А ты будешь ревновать? Молчишь. Не будешь? Не знаешь?
НЕМО. Да.
ЖЕНЯ. Чёрт-чёрт-чёрт! Сколько вопросов, господи ты боже мой, сколько нюансов! Но сколько возможностей для незамутнённого женского счастья! Возможно просто жить да радоваться… Мне нужна профессиональная консультация! Очень, очень честная и максимально грамотная! Я разберусь. Иди.
НЕМО. Да.
ЖЕНЯ. Стой. Не помню. А есть какой-нибудь, ну, я не знаю, пробник что ли… Нет, мы, с тобой, привыкли друг к другу. А, сообразила. Нам, с тобой, нужен тестовый вариант. Проверочный. В смысле, испытательного срока! Есть такая возможность?
НЕМО. Да.
ЖЕНЯ. Ура. Иди. Стой. А имя? По моему выбору?
НЕМО. Да.
ЖЕНЯ. Киборг… Андрей, Андрон… Андриан! Был такой космонавт Андриан Николаев. Я в университете зачёт сдавала, как раз был вопрос по советской космонавтике. Космонавтика – это же всегда будущее, всегда манящее, всегда неизведанное. Андриан. Не возражаешь? Молчишь. Иди. Стой. Я сама решу. Иди. Стой. Иди уже, иди. Эй, тебе со мной хорошо? И молчит ведь! Хотя, конечно, откуда тебе знать про хорошее и плохое, киборг ты мой неожиданный. Андрияшка. И прибери тут всё.
НЕМО. Да.
ЖЕНЯ. Чего стоишь, иди.
НЕМО. Да. (Уходит в комнату.)
ЖЕНЯ. Невероятно! Такое внезапное волнующее будущее! О, я в шоке... Столько вопросов встаёт, такие глупости лезут… В уме растрёпанные мысли… И фантазии, фантазии… дикая фантастика…

Включается освещение. На пороге комнаты появляется Гена, с бутылкой.

ГЕНА (в комнату). Ты что творишь!
ЖЕНЯ. Свет!
ГЕНА (Жене). Да как он смеет, дилетант! Я требую остановить произвол! 
ЖЕНЯ. Вы кто?
ГЕНА. Что значит кто, я электрик из домоуправления! Чуть задремал и – всё, беспредел уже стучит в твои двери.
ЖЕНЯ. О, компьютер же работает! Смартик на подзарядку. (Включает компьютер, ставит на подзарядку телефон.)
ГЕНА. Вы понимаете, что я снимаю с себя всю ответственность за дальнейшее? Вы обязаны были вызвать бригаду специалистов, которые провели бы мониторинг, как положено, определили бы причину периодической неполадки в электрическом оборудовании вашего жилища…
ЖЕНЯ. Замолчите. Вы пьяны.
ГЕНА. Кто? Я? Ничего подобного, я просто провожу время в компании ваших мужей в ожидании вашего возвращения из какого-то магазина. Мне дела нет, в каком торговом предприятии вы находитесь…
ЖЕНЯ. Я уже вернулась, если вы заметили. Всё, Интернет работает, загружаюсь. (Усаживается за компьютер, выходит в Интернет.) 
ГЕНА. А я?
ЖЕНЯ (выходит на сайт производителя киборгов). И в доме не осталось ни одного вашего собутыльника. 
ГЕНА. И что?
ЖЕНЯ. И всё, вы свободны.
ГЕНА. Хорошо, отлично. Вот допью своё и уйду. Нет, но вы должны понимать всю опасность дилетантского подхода к решению серьёзных проблем с электрическими сетями…
ЖЕНЯ. У меня в доме проблем нет. Я распишусь, где скажете, и можете идти. Я занята. 
ГЕНА. Да уж, наслышан, вам бы только расписаться. Не пойму, как можно так не рачительно, почти наплевательски относиться к самой себе. Женщина должна быть недоступна. Понимаете? Как богиня. Да что там «как», не как, а самой, что ни на есть богиней. Понимаете? Конечно, богами не рождаются, во всяком случае, не все подряд, без разбору, но стать-то ими можно. И нужно! Особенно женщине. Вот так вот, солнце моё, и только так. 
ЖЕНЯ. Не смейте говорить мне «солнце моё». 
ГЕНА. Вот как! Мало, что командуют тут профессионалом, бесчинствуют над аварийной ситуацией, так ещё и лишают права на употребление! Мы, с вами, сейчас уже расстанемся, и так как все разошлись, я возьму на себя решительность мудрости и скажу. Ваш этот самый, так называемый «гостевой брак», является ничем иным, как узаконенным распутством. Так-то, солнце моё. Муж и жена должны жить вместе, не расставаясь, изо дня в день, каждое мгновение. И в радости, и в горе. А у вас что? Законный супруг проживает в другом городе. И занимается чёрт знает чем, вы же не контролируете ситуацию. И он вас, кстати, тоже. И вот он приезжает для законного семейного времяпрепровождения, а в доме, оказывается, хозяйничает бывший супруг. Мало того, ещё и будущий заявился, гостевой, извините за выражение, жених! Да ещё и с мамочкой. 
ЖЕНЯ. Уйдите.
ГЕНА. Я ещё не допил. Осталось немного. Раз уж начал, надо кончить, иначе будет не по-мужски. Нет, я понимаю мужиков, не будь я самим собой, я тоже включился бы в борьбу за обладание вами, без обиняков, потому что очень уж вы внешне прекрасны. А всё прекрасное оно магнетизирует. Так что, дело не в них, солнце моё, дело в вас. Вы боитесь жизни, а, значит, боитесь любви. Разве так можно! Вы не хотите погружения в чувства. Вы боитесь учиться плавать.
ЖЕНЯ. Вот, что, гуру, допьёшь на улице, а сейчас пошёл вон.
ГЕНА. Согласен. Не возражаю. Понимаете? Вы богиня, а богам возражать бессмысленно. И последнее. 
ЖЕНЯ. Ну?
ГЕНА. Что?
ЖЕНЯ. Последнее?
ГЕНА. Дурак, посмотрел на вас и вообще перестал соображать. Одурел. Знаете, я, пожалуй, заберу в той комнате инструментарий и пойду. 

Из комнаты выходит Немо, с огромным узлом.

ЖЕНЯ. Мусор в скатерти выносишь? 
НЕМО. Да.
ЖЕНЯ. Одноразовая?
НЕМО. Да.
ЖЕНЯ. Хорошо. Ты умница, Немо.
НЕМО. Да. (Уходит на улицу.) 
ЖЕНЯ. Эй, мудрец. Вы сталкивались в своей мудрёной жизни с киборгами для домашних услуг?
ГЕНА. Нет, я теперь по хозяйству сам, раньше была жена. Я – за вещами.
ЖЕНЯ. Постойте-ка.
ГЕНА. Я вам стал интересен?
ЖЕНЯ. Вы хотели бы, чтобы ваша жена была киборгом? Вернее, наоборот. 
ГЕНА. Лишние деньги порождают лишние идеи. Никогда и ни за что. Я даже обсуждать не хочу эту тему. Хозяйка, дорогая… Вы тут властвуете, вам и возразить-то никто не смеет, чуть что: вон бог, вон порог. Такое положение отключает сначала сомнения, потом разум, а в конце концов и мозги. Хотите в супруги резиновую куклу? Без проблем, были бы деньги. Только ведь, с кем поведёшься.
ЖЕНЯ. Не поняла…
ГЕНА. Сами не станьте резиновой куклой, солнце моё.
ЖЕНЯ. Как вы смеете так разговаривать со мной!
ГЕНА. Да хоть с кем. Я потому и одинок, что смею разговаривать. Я – за вещами. (Уходит в комнату.) 
ЖЕНЯ. Что за день… что за день. (С компьютером.) Перевести деньги и получить тестовых две недели. Анкету править не надо, номер счёта прежний. Без всякой правки, один клик и я живу с Андрияшкой. Какой поворот! Ой, чего я вслух-то… Эй, что вы там копошитесь? 

Из комнаты выходит Гена с чемоданчиком.

ГЕНА. Там ваше Немо стол отчистил. 
ЖЕНЯ. Вам пора.
ГЕНА. От костра осталась прожжённая выемка, можете себе представить, в форме сердечка. Пошло, конечно, и вообще всё как-то расхристано пьяно. Но так мило. Сердечко, блин. На память от нажратых мужиков. Я в их числе. 
ЖЕНЯ. Вон.
ГЕНА. Прощайте, солнце моё. Признаться, я от вас в восторге. От внешности, от ауры. Вот только ваше внутреннее содержание безусловно нуждается в корректировке.
ЖЕНЯ. Я сейчас вспомню юность, перейду на маты и как дам стулом по кумполу! Хамло.
ГЕНА. Солнце моё, браво! Да вы небезнадёжны! Стоп! Прежде, чем вы мне врежете по кумполу и бросите на маты, признаюсь в главном. Я влюблён. Давно и безнадежно. Когда-то, страшно припомнить когда, я был студентом. И страшно любил розыгрыши, приколы. Но самая главная моя фишка, которую я обожал из-за прекрасного смысла, заложенного в ней, оказалась моим приговором. Это я вам объясняю, откуда взялась моя присказка по жизни: «солнце моё». В университетском скверике я раздавал значки девчатам. Сам делал. Знаете такие большие, круглые, со вставленным бумажным рисунком солнышка и надписью: «Солнце моё». Так было классно. Мне. Иногда девчатам. Потому что бывало и по кумполу, и матом. И полицейские патрули вызывали. И всё бы ничего, осталась бы замечательная хохма для мемуаров, но однажды. Вот-вот. Однажды я повстречал её. Единственная девушка, которая искренне обрадовалась подарку. Сначала значку, потом мне. Мы гуляли, говорили. Такой был восторг, даже сейчас дух захватило. Я потом попытался пару раз приколоться, но не пошло. У меня не пошло. Казалось, что изменяю ей, моей единственной. У неё телефона не было, а у меня был. Она не позвонила. Я не стал разыскивать, то да сё. Признаться, решил, что это чудное мгновение, и оно прошло. Жил. Женился. Платил алименты. Ещё раз женился. Всё, как у всех. Чтобы хватало на оплату всех законных родственников, которых я обожаю и ценю, включая маму с папой, ушёл в сантехники, потом в электрики. Свет давать приятнее, чем чистить канализацию. Судьба сложилась замечательная, мне не стыдно и я доволен. Но жизнь не задалась. Без неё. Я ведь даже и не раскаиваюсь, что не разыскал её. Решил, если она мне радость, то я-то ей – не обязательно. Если бы вы знали, как мне хорошо, что я всю жизнь люблю только её, одну-единственную мою. Неловко, правда, что женился на других, рожал не с ней. Единственное оправдание, я не сразу осознал про неё. Я рад, что она была. Что она есть. Что есть. А вы говорите «гостевой брак»… Простите, но это неприлично, по-моему, и вам не идёт. Мы даже незнакомы, но я уверен, вам это не идёт.
ЖЕНЯ. Как вас звать?
ГЕНА. Гена. Я пойду.
ЖЕНЯ. Геннадий! 
ГЕНА. Не Геннадий я. Мои родители – ребята озорные. Я по паспорту Диоген. Тот самый древний грек, что жил в кувшине и ходил днём с огнём в поисках человека. Страшное дело – родители, они озорничают, а детям с этим жить. Извините, перебил. 
ЖЕНЯ. Да, перебили. Забыла, что хотела сказать. 
ГЕНА. Пойду. Радости вам, хозяйка.
ЖЕНЯ. Меня зовут Женя.
ГЕНА. Женя? Вот ведь как! Мою единственную тоже зовут Женя. Кажется. Теперь уже не уверен, что именно так, давно было. Эхма! Надо же, сколько в вас силы, такой, знаете, жизненной силы, просто немеряно. Лично я протрезвел. А другие хмелеют от вас, и я так их понимаю. Но, простите, я занят. Мне ещё столько электричества людям дать надо, а я тут завис. Прощайте. (Уходит из квартиры.) 
ЖЕНЯ. Эй… Мужчина, эй? Как вас там… Диоген, эй! Врун. Безбожный врун. Любил бы, не узнал разве?! Всё-всё, нет и нет. А ты где бродишь, страшный зверь, глупый зверь… Немо!
С улицы входит Немо.
НЕМО. Да.
ЖЕНЯ. Что ты дакаешь! Всё дакает и дакает! Раздакался тут. Занимайся уборкой уже!
НЕМО. Да. (Убирается в квартире.)
ЖЕНЯ. И чтоб блестело всё! Даже поговорить не с кем. Просто помолчать, и то человека нет рядом! А ведь ко мне сегодня муж приезжал, я на праздник рассчитывала. Маленькое торжество, семейное, тихое, близкое-близкое, от всей души… От всего сердца. От всего организма! Мила! (Усаживается за компьютер.) Милка, будь в чате, пожалуйста, ну, будь… Я хочу видеть хоть что-то человеческое! Нет, конечно, нет. Не хочу звонить. Не стану. Хотя бы позвонить. (По телефону.) Але? Мила… Милочка! Спаси меня! Мне плохо. Нет, мне хорошо. Но так плохо… Заходи в чат. Не можешь? Не хочешь? Почему? Занята?! Ты в своём уме, твоя лучшая подруга нуждается в простом общении… Ладно. Не лучшая. Не подруга. И не мила. Ты мне не мила! Брысь из моей жизни. (Бросает телефон.) Значок где-то здесь, вроде бы. (Ищет в ящиках компьютерного стола.) Ещё удивляются, почему женщине нужен мужчина, да потому что они умеют дружить! Потому что женщина мужчине интересна, причём, вся! (Звуковой сигнал Интернета.) И слушают, как миленькие. Что за звук был? Сообщения нет. Не слышат – да, бывает, но слушают. Пусть попробуют только не послушать. Найдём другие уши. Не понимаю. (Находит значок.) Вот. Вот он. Круглый, большой… с рисунком… с надписью «Солнце моё». Любит он. Кого ты любишь, Гена, если та, твоя единственная, это я! Торчала перед тобой, как дура, а он смотрит и не видит! Он… он есть. Он здесь был. В моём доме… А я его не удержала, не призналась. Не успела! Да ну его, пьяница какой-то. Электрик неуклюжий. Робот – вон, дунул-плюнул, и, будьте любезны, свет горит. Ох, мамочка моя, вот, что это был за сигнал! Я оплатила перезагрузку киборга!!! Но я же ещё не решила. Вернуть, надо как-то вернуть… Немо, иди сюда, помоги мне разобраться с твоим производителем… 
НЕМО. А не присоединиться ли тебе, дорогая, к уборке? Или мне тут одному шуршать по хозяйству? 
ЖЕНЯ. Что?! Ты заговорил?!
НЕМО. Ха-ха-ха, не пугайся, я шучу. Оповещаю, с этой минуты начались две тестовых недели, заказанной вами программы «Киборг-супруг». Напоминаем, что прежняя программа «Киборг для домашних услуг» продолжает свою деятельность. Просмотреть голосовую видеопрограмму с ознакомительной вводной лекцией можно в любое время по первому вашему голосовому требованию. 
ЖЕНЯ. Молчать!
НЕМО. Конечно.
ЖЕНЯ. Я хочу вернуть всё назад.
НЕМО. Без проблем, но только после вашего письма на сайт фирмы и перерасчёта, о дате и времени возврата вы будете оповещены. А сейчас программа «Киборг-супруг» продолжает свою работу. Заверяю тебя, Женька, со мной ты будешь счастлива. К слову. Фирма предоставляет возможность бесплатного для вас романтического путешествия в любую страну мира в течение тестовых двух недель сроком на три дня. Женечка, ты же понимаешь, что за время службы в твоём доме, я выучил наизусть все твои привычки, мечты и пожелания, как душевные и духовные, так и физиологические. Распорядок каждого дня нашего совместного семейного счастья я буду вывешивать на стенах во всех помещениях. 
ЖЕНЯ. Диоген – Гена…
НЕМО (поёт). Я играю на гармошке у прохожих на виду, к сожаленью день рожденья только раз в году.
ЖЕНЯ. Ты про что? 
НЕМО. Про крокодила. Гена – это крокодил, или крокодил – разве не Гена? Вашему вниманию предлагается приложение «Киборг-родитель». (Декламирует.) «Солнце по небу гуляло и за тучу забежало. Глянул заинька в окно, стало заиньке темно. А сороки-
Белобоки поскакали по полям, закричали журавлям: «Горе! Горе! Крокодил Солнце в небе проглотил!» Наступила темнота. Не ходи за ворота: кто на улицу попал – заблудился и пропал».
ЖЕНЯ. Не надо, мне страшно!
НЕМО. Не бойся, я с тобой. В случае покупки данной программы в течение трёх дней после приобретения программы «Киборг-супруг», предоставляется скидка пятьдесят процентов.
ЖЕНЯ. Родитель?! Ты в уме?! 
НЕМО. Естественно. В программное приложение «Киборг-родитель» входит услуга искусственного оплодотворения в домашних условиях.
ЖЕНЯ. Где-где-где!
НЕМО. Где пожелаете: в спальне, в ванной, на массажном коврике в прихожей…
ЖЕНЯ. О, господи ты боже мой…
НЕМО. Теперь подумай, милая, и реши, с чего начнём. Можешь почитать руководство. Впрочем, я готов предложить перечень услуг навскидку. Итак. Телевизор, ресторан, кино? Танцы, музицирование, чтение вслух? Шопинг, дача, секс? Всё для вас, ради вас и к вашим услугам! С радостью! Мне тут ещё надо кое-где пошуршать, пошурудить. 
ЖЕНЯ. Гена! Я не виновата. Помнишь, в тот день я была в джинсах? Так вот, мама бросила их в стиральную машину. А там лежала записка с номером твоего телефона! Я не виновата. Я потом каждый день ходила в тот сквер. Долго, много месяцев. И раз в год, до сих пор хожу в наш сквер. Диоген-Гена. Эй, ты где… Немо, живо ко мне! 
НЕМО. Да, здесь я, здесь, солнце моё. И зови меня Андрианом.


(Начало в №210)





_________________________________________

Об авторе: ВАСИЛИЙ ЛОЗА

Драматург, бард, сценарист. Проживает в Калуге.Лауреат Международных, Всесоюзных и Всероссийских конкурсов-фестивалей.
Постановки: «ТЕЛЕФОННЫЙ ЗВОНОК НА ТОТ СВЕТ», Костанай, Областной русский театр; «НЕВЕРОЯТНЫЙ ПОЛЁТ В СТРАНУ ФАНТАЗИЙ»,  Костромской Камерный театр; «КОЛЯДА В ДИКАНЬКЕ», ТЮЗ Темиртау (Казахстан); «СВЕКРОВЬ ПО ВЫЗОВУ», театр «Святая крепость», Выборг; «ЕЁ НОВОГОДНЕЕ ЖЕЛАНИЕ», Камерный драматический театр, Минск, «СВАДЬБА С ПРИДАНЫМ-2 или 50 лет спустя», Академический театр драмы им. В. Савина; «ГОД СОБАКИ» («Анекдот под Новый год»), драмтеатр, Комсомольск-на-Амуре; «НЕСРАВНЕННАЯ СОЛОХА», Академический театр драмы им. В. Савина, 2000 г. и  театр-студия «Театральный ковчег»; сентябрь 2012; «ЛЕТУЧКИНА ЛЮБОВЬ», ТЮЗ им. Брянцева, Санкт-Петербург и др.
Реализованные сценарии: «ЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ (Кордон) СЛЕДОВАТЕЛЯ САВЕЛЬЕВА», 32 серии, 2014 г. (2010-11 г. г.); «СЛЕДОВАТЕЛЬ ПРОТАСОВ», 12 серий, автор идеи и сценарист, 2013 г.; «Понять. Простить», мелодрамы, 2007-08 г.г. ; «Улицы разбитых фонарей», детектив, 2004-06 г. г. и др..
Конкурсы: Золотая медаль им. Саввы Морозова. Победитель конкурсов: «Евразия», «Литодрама», «Маленькая премьера», «Читаем новую пьесу», «Исходное событие», Волошинского, «Время драмы», «Ремарка», «Текстура», им. А.М. Володина и др.
скачать dle 12.1