Обзор литературной периодики от 21.04.15

«Звездный» номер журнала «Знамя» (2015, № 4), солидный и убедительный, представивший перечень всех лауреатов премии журнала, начиная с 1993, а также премиальные речи и произведения некоторых из них, что в сумме дает не менее  70 текстов. Среди опубликованных в этом номере – Мария Степанова, Михаил Шишкин, Марк Липовецкий, Владимир Войнович, Денис Драгунский, Анатолий Королев, Валерий Попов, Сергей Гандлевский, Юрий Буйда, Евгений Рейн, Вячеслав Пьецух, Владимир Маканин, Александр Кабаков, Олег Чухонцев, Михаил Айзенберг, Елена Фанайлова, Алексей Слаповский, Александр Архангельский, Ольга Славникова, Олег Павлов, Людмила Улицкая, Александр Иличевский, Маргарита Хемлин, Роман Сенчин, Григорий Кружков и др. Представленные тексты разнородны – от прозы и поэзии до эссе и вольных переводов.

ужели все и я старик
и женщина моя не истерит
не рвется не ночует на вокзале
садится интернета на краю
накинь платок озябнешь говорю
недобрый ветер в русском виртуале
(Евгений Бунимович).

Речи лауреатов также подобраны также скорее произвольно, хотя и с выходом на современность. «Истина и Родина — в одном пространстве. Без истины нет родины, без родины нет истины» – из речи Юрия Карякина 2007 года.
В целом – впечатляющий опыт, если бы не вышедший осенью прошлого года юбилейный номер «Октября» со схожей концепцией публикации большого количества репрезентативных для современной литературы авторов.

Андрей Волос опубликовал в журнале «Октябрь» (2015, № 3) новый роман «Возвращение в Панджруд». Стоп, кажется, что-то такое уже было – ныне же Андрей Волос опубликовал «Путешествие в Герат», главу из романа «Должник». Предыдущий роман вспомнился не напрасно: действие и на сей раз происходит на Среднем Востоке и в Центральной Азии, сюжетообразующим фактором является дорога. Однако не судьба поэта Рудаки в центре нового романа. Поскольку действующим лицом выступает десантник Артем, то, вероятно, речь идет о позднесоветском времени и афганской кампании.

«Вздрогнул, просыпаясь, открыл глаза – и оцепенел от ужаса.
Оскалившись и выпучив глаза, старик заносил над ним палку.
Точнее – уже занес, и эта толстая, пожелтевшая от времени, крепкая кизиловая палка, какая может размозжить даже волчью башку, с шорохом рассекая воздух, рушилась прямо на его голову.
Не оставалось времени ни крикнуть, ни двинуться: ничего нельзя, потому что уже в следующее мгновение!..
Артем зажмурился.
Бац!
И еще раз – бац! бац!
Он рывком откатился в сторону.
Старик тыкал куда-то концом посоха. Потом подцепил, поднял, показывая.
Змеища была черная и толстая, как пожарный шланг…»

В «Новой газете» (2015, 11 апр.) интервью Елены Дьяковой с Алексеем Ивановым, выпустившим роман «Ненастье», который посвящен схожей тематике: ветеран-афганец в условиях мирной жизни. Иванов рассматривает роман как продолжение своего «екатеринбургского» проекта с его зацикленностью на «лихих» девяностых. «Я думаю, что в 90-е годы главные ценности общества были не от рынка и не от тюрьмы. Главные ценности тогда были от двора и улицы, от шпаны».
Интервью содержит спойлеры, по прочтении которых интерес к роману вряд ли появится. «Социальная страта, описанная в романе, — демос, плебс».

На Colta.ru статья Станислава Снытко «Доказанная утопия свободы» (2015, 3 апр.), памяти новосибирского поэта, писателя, литературоведа Виктора Iванiва, безвременно ушедшего 25 февраля 2015 года. «От большинства современных отечественных (пост)авангардистов его отличает не только удивительное разнообразие, гетерогенность поэтики, но еще и то, что ставки оказывались действительно высоки…» «Он умудрялся совмещать, может быть, несовместимое, объединяя влияния Летова и Кононова, сочетая брутальность с утонченностью, даже своеобразной изысканностью, разрушительную ярость — с нежностью и пронзительной грустью, психоделический «театр жестокости» — с ослепительно-прозрачным лиризмом». Собственно, это даже не статья, а лирико-аналитическое прощание с другом.

Сайт «Русская idea» (2015, 1 апр.) опубликовал интервью Платона Беседина с Леонидом Юзефовичем, как всегда умным и уклоняющимся от прямых оценок. «Научить человека писать нельзя, зато можно научиться самому. Это как в дзэн-буддизме – учитель ничему не учит, но рядом с ним понимаешь больше, чем без него». Интервью обязательно к прочтению для всякого, кто пытается осмыслить роль современной литературы в обществе: «Мы приходим к нормам жизни средневековой Японии или Китая, где каждый образованный человек писал стихи, но отнюдь не связывал с этим зарабатывание денег или продвижение по службе».

Внимание привлек журнал «Сибирские огни», потерявший связь с «Журнальным залом», но регулярно выкладывающий новые номера на собственном сайте (сибирскиеогни.рф). В № 3 за 2015 год – эссе петербургского филолога Константина Васильева «Пампрусские булки, язевые лбы и железные носы», проведшего лингвистическое исследование «Записок из Мертвого дома» Ф. М. Достоевского. Из эссе можно узнать, что пампрусские булки не имеют отношения к Пруссии, а являются искажением французского pains russes, что в переводе означает русские булочки, шпунт – исковерканный пунш, катаральная лихорадка – обычная простуда, пиарист, простите, набожный человек, железный нос – политический преступник и т.д. «Простые люди, особенно пострадавшие от властей, видели в дворянине угнетателя — живоглота, муходава, железноклюя, и весь правящий класс был для них сродни сказочно-былинным пернатым хищникам: это черные вороны со темя носы железными».

«День и ночь» (2015, № 1) вышел с рассказом в рассказах Яниса Грантса «Луи с грабаркой». «Меня давно занимает история приезда Луи Арагона в Челябинск. Не фактическая, конечно, история, а литературная. Фантазийная. Французский писатель Арагон, малыш Степа — сын первостроителей ЧТЗ, рабочий Никонов и другие герои только что обрели пунктиры своих написанных судеб. Но, возможно, когда-нибудь настанет время более обстоятельного рассказа о каждом персонаже». И это время, судя по всему, наступило. Рассказ похож на киносценарий почитателя Хармса. «Утром барак облетела весть: Никонова зарезал трамвай. Люди вздыхали, верили или нет, искали источник траурного сообщения, но он оставался обезличенным. От этой таинственности веяло правдой. Ниоткуда появились подробности: хвост трамвая сбил зазевавшегося Никонова, затянул его под пузо вагона и — разрезал».

В «Дружбе народов» (2015, № 3) нашла еще одного прозаика Алексея Иванова, на сей раз петербургской формации. «Когда собираешься рассказать о чем-нибудь большом, значительном, о том, без чего, по твоему мнению, дальнейшая жизнь читателя едва ли смогла бы продолжаться долго и счастливо, всегда задумываешься с чего начать, с какого места вести повествование, чтобы благодарный читатель… и так далее».

12-ый номер журнала «Гвидеон» (2015) на портале «Мегалит» по обыкновению полон интересными стихотворными подборками. Экспериментирующая Евгения Изварина:

аэролюди ричмонда и гжатска
складной стакан походная кровать
кукушки клио нам велят рождаться
а пчелы персефоны умирать
смотри где жерновам небесных гаек
ни станиоль ни глина нипочем
не боги дирижабли обжигают
а крылья пчел

Медитативная Наталия Черных:

я видела, как Моррисон наутро
шел прочь от собирателей клубники,
от яблонь, апельсинов, винограда,
от студий, городов и фестивалей,
от тех статей, где нет тебя со мною,
и от стихов.

Философический Ярослав Пичугин:

Дерево сгустилось из тумана,
дерево стоит в туманной мгле,
вместе с ним проходит без обмана
одиночество по всей земле.
Может быть, дойдет оно до храма
или канет снова во грехе…
Леса дальнего темнеет рама,
отражаясь в утренней реке.

Номер открывает «Апофеоз беспочвенности» от Вадима Месяца, предупреждающий, что «Русский Гулливер» радикально меняет свою творческую и издательскую политику и отворачивается от большого искусства. Теперь по всем правилам коррупции и кумовства «Гулливер» обязуется печатать только друзей. 

И закончу самым животрепещущим. Сайт журнала «Новый мир» предлагает эссе Владимира Губайловского «Термодинамика льда и пламени», посвященное началу пятого сезона «Игры престолов». Как и многих других, автора эссе сериал, а затем и книга Мартина, увлекли нарушением законов жанра, разрывом шаблонов: «И настала 9 серия первого сезона. И по приказу капризного мальчишки-короля, не в последнем бою, а на плахе, правильному на всю голову Нэду Старку его благородную голову просто снесли. И никакой Робин Гуд в последнее мгновение не нарисовался, чтобы прострелить на хрен палача, а заодно и самого короля…
Просто снесли голову…
Я не мог в это поверить. Происходило что-то невероятное. У меня на глазах рушился мир. Рушился и рождался. Этот мир уже не был одним из AU – он был единственным, он был реальным (что бы мы не вкладывали в это слово).
Он был реальным, потому что я больше ничего о нем не знал…»  Перед нами уже не традиционное фэнтези, перед нами непредсказуемая реальность в декорациях фэнтези. Реальность, которая реальнее реальной.