Даниил Кайгородцев. ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

Редактор: Кристина Кармалита


(трагикомедия в двух действиях)

 

Действующие лица:

КЛАВДИЯ – 80 лет
АЛЕВТИНА – её дочь, 50 лет
ВАСИЛИЙ – её зять, 55 лет
АНДРЕЙ – её внук, 25 лет
ИРИНА – его подруга, 23 года
СОФЬЯ – соседка, 21 год


ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Сцена первая

Небольшой провинциальный городок и, удаленный от шумной жизни, двухэтажный многоквартирный дом. На застеленном белой скатертью столе стоит ваза с первыми весенними цветами. Стоящий на тумбочке старый радиоприёмник глухо напевает какую-то известную, давно не петую песню. 

У трюмо спешно красится, собираясь на работу, Алевтина. Рядом с ней тщетно пытается завязать галстук Василий.

Входит Клавдия.

КЛАВДИЯ (подходит к столу и жадно нюхает цветы). Весна! Я и не думала дожить до неё.
ВАСИЛИЙ. Каждый год говоришь одно и то же…

Алевтина толкает мужа локтем в бок.

КЛАВДИЯ. Что, что говоришь, Вась?
АЛЕВТИНА. Говорит, чтобы жила ты подольше, куда тебе торопиться?
ВАСИЛИЙ. Действительно, девятый десяток, «куда»?

Алевтина красит губы, машет на мужа рукой.

ВАСИЛИЙ (Алевтине). Завяжи мне этот чёртов галстук!
КЛАВДИЯ. Давай я завяжу.
ВАСИЛИЙ. Ты не умеешь.
КЛАВДИЯ. Как это не умею?! Я брату своему всегда завязывала, пока он не женился.
ВАСИЛИЙ. А он и не женился. Он помер на работе. В твоём галстуке…
АЛЕВТИНА. Тогда мода другая была. Сейчас галстуки не носят, как ты завязываешь.
КЛАВДИЯ. Ой, прям уж и на галстуки мода поменялась?
ВАСИЛИЙ. А ты как думала?

Пауза.

КЛАВДИЯ. Проклятая мода, никогда к ней не привыкну. (Подходит к окну, улыбается, распахивает руки.) Весна! Какое счастье!.. Знаете, я тут подумала…
ВАСИЛИЙ. Не пугай меня!

Алевтина толкает мужа локтем.

КЛАВДИЯ. Человек живёт, скажем, сто лет. И что же? За эти сто лет, за целый век, он встречает только сто вёсен. За такую долгую жизнь всего каких-то сто вёсен! А ведь далеко не каждый человек живёт сто лет. Но каждую весну сердце ждёт, как праздник! Ах, весна! Какое прекрасное слово! (Берёт из вазы букет и, прокружившись с ним один раз вокруг себя, садится за стол.)

Звонок в дверь. 

ВАСИЛИЙ. Кого там принесло в такую рань?(Ворчит под нос.) Пенсию принесли бабке. (Открывает.)

Входит Софья.

АЛЕВТИНА (не узнаёт её). Здравствуйте! Вы к кому? Новая почтальонша?
СОФЬЯ. Тёть Аль, не узнали меня? Я Соня, бабы Веры внучка.
АЛЕВТИНА. Сонечка! Как давно тебя тут не было. Как выросла, похорошела! Красавица наша!

Клавдия улыбается, кивает.

СОФЬЯ. Да вот, недавно вернулись. Бабушка уже старенькая, надо ей помогать.
АЛЕВТИНА. Вы же в Петербург уезжали?
СОФЬЯ. В Нижний Новгород.
ВАСИЛИЙ. Получается, пять лет уже там живёте. Прожили.
СОФЬЯ. Семь.
КЛАВДИЯ. Как быстро летит время. Как дети повзрослели…

Из комнаты выходит проснувшийся внук, кладёт на комод блокнот, садится за стол напротив бабки. Софью заметил не сразу.

КЛАВДИЯ (Андрею). Проснулся, Андрюшка?
АНДРЕЙ. Как видишь. (Софье.) Привет! (Пытается понять, кто перед ним.) Соня?
СОФЬЯ (немного смущённо, с интересом смотрит на него). Привет, Андрей! Узнал?
АНДРЕЙ. С трудом. Ты… изменилась.
КЛАВДИЯ. Года идут. Времена меняются. Меняется и облик. (Достаёт из кармана зеркальце, глядится.)
АНДРЕЙ. Приехали бабушку навестить?
СОФЬЯ. Нет. Мы насовсем.
АНДРЕЙ. Почему? Устали от Новгорода?
СОФЬЯ (улыбнулась). Ты помнишь, куда мы уезжали?
АНДРЕЙ. Конечно, помню.
СОФЬЯ. После семи лет?..
АНДРЕЙ. Семь лет – не много.
АЛЕВТИНА (Василию). Ты отчёт домой брал, доделал?
ВАСИЛИЙ. Нет. Забыл совсем что-то.
АЛЕВТИНА. Борисыч хай поднимет. Что ты за разиня такой у меня? Собирайся живее, опять опоздаем.
СОФЬЯ (понимает, что пора уходить). Ладно, пойду я.
КЛАВДИЯ. Заходи как-нибудь.
СОФЬЯ. Обязательно приду. (Уходит.)
КЛАВДИЯ (Андрею). Какие сны виделись?
АНДРЕЙ. Разве это интересно?
КЛАВДИЯ. А как же? Сегодня пятница, вещий сон…
АНДРЕЙ. Ерунда.
КЛАВДИЯ. Ерунда – это песни, которые ты слушаешь. Ничего не понятно, зато громко, а сон сулит весь грядущий день, если он, конечно, снится не на воскресенье. Воскресные сны сбываются только до обеда…
АНДРЕЙ (иронически). Какие глубокие познания.

Пауза.
Андрей мешает ложечкой кофе.

КЛАВДИЯ. Ну, вот как ты это делаешь?!
АНДРЕЙ. Что делаю?
КЛАВДИЯ. Кофе ты как мешаешь?!
АНДРЕЙ. Ложечкой.
КЛАВДИЯ. Ты же мешаешь против часовой стрелки!
АНДРЕЙ. И что?
КЛАВДИЯ. Как это что? Надо мешать по часовой, а не против.
АНДРЕЙ. Какая разница?
КЛАВДИЯ. Большая! Большая разница!
АЛЕВТИНА. И правда, мама, пусть мешает, как ему нравится.
КЛАВДИЯ. Что значит «как нравится»? Есть определённая закономерность. Ты обрати внимание, Аля, всё в природе движется по часовой стрелке! Нельзя нарушать эту хрупкую цепочку!
ВАСИЛИЙ (посмотрев на часы, жене). Завяжи, наконец, мне этот проклятый галстук!
КЛАВДИЯ. Аля, завяжи ты ему уже галстук.
АЛЕВТИНА. Давай! С ума сведёшь!
КЛАВДИЯ (Андрею). А ты, Андрюша, почему не собираешься, тебе же на работу, забыл?
АНДРЕЙ. Провалами в памяти не страдаю.
КЛАВДИЯ. Будто я страдаю!

Пауза.

АЛЕВТИНА. Всё, мы пошли, не ругайтесь тут.
КЛАВДИЯ. Пока, пока. (Закрывает дверь, говорит Андрею.) Тебя что выгнали с работы?
АНДРЕЙ. Баба Клава!
КЛАВДИЯ. Так почему ты не пошел с ними? Я поняла! Ты бросил работу! (Сама с собой.) Почему же ты её бросил? А! Ох, Боже мой! (Села за стол напротив внука, взяла его за руку.) Андрюша, ты стал наркоманом? Не молчи, признайся, бабушке всё можно рассказать.
АНДРЕЙ. Да. Я стал наркоманом.
КЛАВДИЯ. Я так и знала! Это всё я! Я виновата! Недоглядела!..
АНДРЕЙ. Успокойся, пошутил я! Пятница сегодня, мне к двенадцати.       
КЛАВДИЯ. У бабки чуть сердце из груди не выпрыгнуло, а он «пошутил»! Что за график такой?
АНДРЕЙ. Ты выпила таблетки для памяти?
КЛАВДИЯ. Нет, я про них забыла, сейчас выпью.
АНДРЕЙ. Так, ладно, пошёл я.
КЛАВДИЯ. Куда ты пошёл?
АНДРЕЙ. На работу.
КЛАВДИЯ. Тебе же к двенадцати.
АНДРЕЙ. Прогуляюсь.
КЛАВДИЯ. Подожди, надо поговорить.
АНДРЕЙ. Я же сказал, что пошутил.
КЛАВДИЯ. Да, я не про это. Жениться тебе надо. Тебе уже двадцать пять! Когда я буду нянчить правнуков?
АНДРЕЙ. Когда появятся.
КЛАВДИЯ. У тебя ещё и характер такой несносный, какая девка за тебя замуж пойдёт?
АНДРЕЙ. Поверь, найдётся такая несчастная.
КЛАВДИЯ. Вот то-то и оно, что несчастная. А кабы ты её счастливой сделал.

Пауза.

КЛАВДИЯ. Так у тебя есть невеста?
АНДРЕЙ (усмехнувшись). Какая пытливость. Может быть, и есть.
КЛАВДИЯ. Какое счастье! Я должна немедленно с ней познакомиться!
АНДРЕЙ. Как-нибудь в другой раз.
КЛАВДИЯ. Что же это за невеста такая, которую ты родной бабке показывать не хочешь.
АНДРЕЙ. Обычная. Самая обыкновенная.
КЛАВДИЯ. Обычная бы тебя не заинтересовала.
АНДРЕЙ. Ну хорошо, хорошо! Самая красивая девушка в институте.
КЛАВДИЯ. Не хочешь, не говори! В жизни всегда после чёрной полосы наступает светлая, и в моей жизни теперь тоже наступает светлая полоса, от радости за тебя…
АНДРЕЙ. Но, ведь после светлой снова наступает чёрная.
КЛАВДИЯ. А до чёрной я не доживу, ха-ха-ха!

Пауза.
Андрей потихоньку собирается выходить из дома, складывает вещи в заплечную сумку.

КЛАВДИЯ. Однако ты всё равно рано собираешься.
АНДРЕЙ. Я же сказал, что пешком пойду.
КЛАВДИЯ. Почему пешком, поезжай на автобусе.

Андрей поджал губы.

КЛАВДИЯ. Что? Денег нет? А бабки у тебя тоже нет? У меня нельзя попросить?
АНДРЕЙ. Не надо. Я сам зарабатываю.
КЛАВДИЯ. Знаю я, как ты зарабатываешь. Тебе же зарплату платят чисто символически, так понятно, что денег не хватает. Но ты же в семье живёшь, с отцом, с матерью, что тут плохого? Попросить…
АНДРЕЙ. На личные расходы мне хватает тех денег, которые я зарабатываю.
КЛАВДИЯ. А на автобус нет! Возьми ты, я тебя прошу!
АНДРЕЙ. Да, не надо мне!
КЛАВДИЯ. О-о-о! Гордыня! Как же! А, между прочим, гордыня – это грех! Один из семи смертных грехов.
АНДРЕЙ. Да! Вот такой вот я грешный! Никого не убил, ничего не украл, а на гордыне попался!
КЛАВДИЯ (радостно). Знаю, знаю, у тебя теперь деньги на невесту уходят, но это и хорошо, наверное, нынче ухаживания дорого стоят.
АНДРЕЙ (взглянув на часы). Всё, ладно, пошёл я.
КЛАВДИЯ. Давай, давай, удачи. (Закрывает за внуком дверь.)

Пауза.

КЛАВДИЯ (сама с собой). А, что это за невеста у него такая, с которой нельзя бабку познакомить? Из дома ушел на три часа раньше. (Оглядывается вокруг, замечает на комоде забытый блокнот.) Это что такое? О Господи! Какой безобразный почерк! Что вот здесь написано?! (Надевает очки, читает.) Кафе «Пингвин»… Безобразие! (Одевается.) Сейчас мы поглядим, что у него за невеста. (Надевает рыжий кудрявый парик, пальто, которое давно не надевала, солнечные очки поверх своих, суетливо красит губы.) Сейчас мы поглядим, поглядим.


Сцена вторая

Небольшое кафе, где приглушенно играет спокойная музыка. За столиком сидят Андрей и Ирина, его спутница. Они о чём-то разговаривают, смеются. За большим окном появляется бабка Клавдия и пытается разглядеть людей, сидящих внутри. Заметив внука, она заходит и сразу проходит за свободный столик, недалеко от молодой пары, сев спиной к Андрею. 

АНДРЕЙ (Ирине). Правда, здесь хорошее место?
ИРИНА. Честно сказать, я видела и получше.
АНДРЕЙ. Может быть, обстановка слегка скучноватая…
ИРИНА. Ты заметил?
АНДРЕЙ. Зато тут очень вкусное мороженое.
ИРИНА. Может, ты и прав, мороженное вкусное, а вот обслуживание оставляет желать лучшего. Почему официанты не улыбаются? Они должны улыбаться, иначе как они хотят получить чаевые? И вообще, я предпочитаю более дорогие места…
АНДРЕЙ. Ира, ну скажи, зачем им улыбаться, они же на работе.
ИРИНА. Андрей, это и есть их работа – улыбаться гостям. Это их прямая обязанность, как и разносить заказы, неужели ты этого не понимаешь?
АНДРЕЙ. Не знаю. Я как-то не вижу в этом большой необходимости. Если у них хорошее настроение, пусть улыбаются, а если их только что начальник расчихвостил, как они будут улыбаться? Им выговор, а они лыбиться будут. Так что ли?
ИРИНА. Ну, Андрей! Ты что в деревне вырос? Это же приличное место, а не пионерская столовая. Во всем мире улыбка персонала уже вошла в обязательное требование, а здесь просто работники общепита.
АНДРЕЙ. Тогда это, что называется, ретро! Многих может посетить ностальгия.
ИРИНА. Ты в каком веке живёшь? Это не для нашего времени. Мы здесь ностальгию не заметим.
АНДРЕЙ. Зато наши родители, например, вспомнят, может, свою молодость, атмосферу их времени… для них даже эта мелочь может быть важна.
ИРИНА. Для них, но не для нас. Отсюда и берётся старость. Люди безнадёжно отстают от жизни и быстро уходят в прошлое со своими закоренелыми принципами, которые просто изживают себя с постоянными изменениями. Сейчас совсем другой менталитет. Посмотри на… как сказать… более старших людей – они живут в какой-то другой реальности, и только единицы живут в ногу со временем.

Клавдия хочет повернуться и что-то сказать, но не решается и молчит.

АНДРЕЙ. Может, ты и права.
ИРИНА. Ясно, что права.

Пауза.

АНДРЕЙ. Значит, со временем и мы такими же станем. Отсталыми.
ИРИНА. Нет, мы уж точно не станем! По крайней мере, я. На ошибках учатся, и лучше учиться на чужих ошибках, не совершая своих.
АНДРЕЙ. Невозможно прожить жизнь, не совершив ошибок.
ИРИНА. Твоя главная ошибка, Андрей, это… как бы объяснить… покорность что ли… Не обижайся, но ты живёшь… скучно.
АНДРЕЙ. Скучно?
ИРИНА. Ну да. Надо как-то поживей быть, я не знаю. Ты замкнутый, закрытый и поэтому… скучный.
АНДРЕЙ. Что ты имеешь ввиду?
ИРИНА. Чего-то в тебе не хватает. Может добавить немного дерзости? Ну да, скорее всего! Точно! Ты слишком мягкотелый, надо быть жестче, настойчивее!
АНДРЕЙ (неуверенно). Настойчивее?
ИРИНА. Ну вот, опять ты мямлишь. Скажи жестко!
АНДРЕЙ (более твёрдо). Жестко?
ИРИНА. Вот! Уже лучше! Так и надо! 

Пауза.

АНДРЕЙ. Может быть сходим в кино?
ИРИНА. Когда?
АНДРЕЙ. А когда ты хочешь?
ИРИНА. Не знаю, ты же приглашаешь.
АНДРЕЙ. Давай завтра.
ИРИНА. А на какой фильм?
АНДРЕЙ. Да, на что угодно!
ИРИНА. Тогда, давай на мелодраму.
АНДРЕЙ (поперхнувшись). Давай на что угодно, кроме мелодрамы.
ИРИНА (недовольно). Чем мелодрама хуже какого-нибудь боевика?
АНДРЕЙ (твёрдо). Почему сразу боевика? Есть много хороших фильмов, например, фантастика.
ИРИНА. Молодец, сейчас хорошо сказал! Но на фантастику я не хочу. Вся наша жизнь – это и так сплошная фантастика.
АНДРЕЙ. А приключения?
ИРИНА. Ладно, ладно! Давай на приключения…                   

Пауза.

АНДРЕЙ. Ой, совсем забыл, я же не снял деньги, не знаешь, где здесь может быть банкомат?
ИРИНА. Напротив, кажется, в магазине.
АНДРЕЙ. Тогда я пока схожу, а ты посиди немного, я быстро.

Уходит. Ирина и Клавдия провожают его взглядом. Клавдия оборачивается на Ирину.

КЛАВДИЯ (кашлянув). Скажите, милочка…
ИРИНА. Вы мне?
КЛАВДИЯ. Вам, разумеется. Скажите, пожалуйста, чем Вы зарабатываете себе на жизнь?
ИРИНА. Почему Вы спрашиваете?
КЛАВДИЯ. Я тут краем уха услышала…
ИРИНА (гневно). Вы что, подслушивали наш разговор?
КЛАВДИЯ. Скорее, стала невольной молчаливой соучастницей вашей беседы…
ИРИНА. Это же неправильно!
КЛАВДИЯ. Ничего страшного, у меня льготы…
ИРИНА. Это какие же такие льготы позволяют Вам подслушивать чужие разговоры?
КЛАВДИЯ. Я ветеран Бородинского сражения.
ИРИНА. Ну хорошо, а если серьезно?
КЛАВДИЯ. Какое это имеет дело? Я человек, небезразличный к судьбе Андрея.
ИРИНА. Значит, либо подруга, либо родственница. Насчёт подруги я сомневаюсь, а вот родственница – более правдоподобно.
КЛАВДИЯ. Может быть, соседка?
ИРИНА. Значит, точно родственница. И кем же Вы ему приходитесь?
КЛАВДИЯ (немного подумав). Двоюродной тётей, но сейчас это значение не имеет, у меня другой вопрос. Вы работаете в Газпроме?
ИРИНА. С чего Вы взяли?
КЛАВДИЯ. Тогда откуда у Вас, моя дорогая, деньги посещать, как Вы выразились, «более дорогие места»? Вернее сказать, не «откуда у Вас деньги», я в чужой карман не лезу, а «чем Вам не по нраву это заведение»? Да, оно не богатое, но Вы же и сами согласились, что здесь вкусно готовят…
ИРИНА (помотав головой). Я совсем ничего не понимаю. Что за допрос Вы мне устроили? Что Вы от меня хотите?
КЛАВДИЯ. Я хочу добиться Вашего понимания реальности. Вы слишком капризная, милочка, слишком много Вы требуете от жизни…
ИРИНА. А вот оскорблять меня не надо, я Вас не оскорбляла. И, что Вы ко мне вообще пристали? Если мы с Андрюшей вместе, это ещё не значит, что я должна общаться со всеми его семиюродными тётями!
КЛАВДИЯ (кашляет, будто рычит). Запомните, сударыня, то, что вы с Андреем вместе – это большой вопрос! В нашу семью, как это сейчас говорят, фэйсконтроль Вы пока не прошли!

Снова надевает черные очки поверх своих и выходит.
Ирина сидит в недоумении. Входит Андрей с букетом каких-то простых и недорогих цветов, дарит их ей.

АНДРЕЙ. Не скучала?
ИРИНА. Представляешь, только что меня отчитала какая-то женщина, назвавшись твоей тётей! Ничего не хочешь объяснить?
АНДРЕЙ (смеётся). Моей тётей? Ты уверена?
ИРИНА. Ну не моей же!
АНДРЕЙ. Я не знаю, с кем ты сейчас разговаривала. С какой тётей? Тётя у меня живёт, кажется, в Саратове.
ИРИНА. Ну такая пожилая рыжеволосая женщина в очках… в двух!
АНДРЕЙ (смеётся). В двух очках?
ИРИНА. Да, в двух! Не смейся! Только ты вышел, как она давай меня отчитывать. И спрашивает ещё, где я работаю! Да, кто она вообще такая, чтобы мне допросы устраивать?!
АНДРЕЙ (смеётся). Действительно, «кто она такая»?
ИРИНА. Не смейся, я сказала!
АНДРЕЙ (продолжает хихикать). Да, не смеюсь я, не смеюсь.
ИРИНА. Пойдём отсюда.
АНДРЕЙ. Ну, пошли. (Уходят.)


Сцена третья

Квартира, где живёт семья. На диване сидит Клавдия, а Софья меряет ей давление. Больше никого нет.

СОФЬЯ. Давление низкое, выпейте чаю крепкого, давайте я налью.
КЛАВДИЯ. Какая ты молодец! Мало своей бабки, ещё ко мне ходишь.
СОФЬЯ. Баба Клава, ну какой разговор, я Вас с детства знаю. 
КЛАВДИЯ. Андрюше бы такую жену как ты.

Софья улыбнулась.

КЛАВДИЯ. Добрую, заботливую… а не эту Ирину…
СОФЬЯ. А у него кто-то уже есть?
КЛАВДИЯ. Да, но я над этим сейчас работаю. (Рассматривает Софью, думает.)А как тебе Андрюша?
СОФЬЯ. В каком смысле?
КЛАВДИЯ. В прямом. Нравится он тебе?
СОФЬЯ. Он хороший. Может быть, вспыльчивый немного, грубоватый, но это всё можно исправить…
КЛАВДИЯ. Так значит?
СОФЬЯ (улыбается, говорит бодрее и радостнее). Правду сказать, я нашла его случайно в соцсетях и долго думала, даже анализировала. А тут родители собрались возвращаться к бабушке. Они отговаривали, хотели, чтобы я в Новгороде осталась, там куда больше возможностей, но я твёрдо решила. Именно из-за него…
КЛАВДИЯ. Придумала! Я всё придумала! Приходи вечером к нам на ужин. Вы посидите вместе, пообщаетесь. Это будет полезно.
СОФЬЯ. Не знаю. Это не совсем удобно…
КЛАВДИЯ. Неудобно прийти без приглашения, а сейчас я тебя приглашаю. Отметим твоё возвращение.


Сцена четвёртая

Вечер. Бабка Клавдия в привычном своём халате и фартуке, стоит у плиты, готовит ужин и ждёт возвращения семьи. Она что-то тихо напевает и притопывает ногой. Звонок в дверь. Клавдия открывает. На пороге стоит вернувшаяся с работы Алевтина. 

КЛАВДИЯ. Вернулась, доча?
АЛЕВТИНА (устало). Вернулась, вернулась.
КЛАВДИЯ. А я уж заждалась, темно совсем, а никого вас нету, думаю, куда запропастились?
АЛЕВТИНА (на выдохе). Куда мы можем пропасть?
КЛАВДИЯ. Ну, мало ли. Может, куда-то ушли после работы и не предупредили, а я вас жду.
АЛЕВТИНА. А чем так вкусно пахнет?
КЛАВДИЯ. Котлетки жарю, почти готовы… ой! Котлеты! (Спешит к плите.) Забыла я про вас, родненькие!
АЛЕВТИНА. Ты что, с котлетами разговариваешь?
КЛАВДИЯ. Ну, это я так…
АЛЕВТИНА. Как так?
КЛАВДИЯ. Да вот так! Они горят, а я их жалею.
АЛЕВТИНА. А чего их жалеть? Котлеты они либо сгорят, либо съедятся. (Раздевается, подходит к плите.) Давай мне… (забирает лопаточку) …а ты садись, я дожарю.
КЛАВДИЯ. Ну прямо. Ты же с работы, устала, а я дома целый день.
АЛЕВТИНА. Зато я моложе, ты у плиты постояла и уже устала больше, чем я за весь день.

Молчат. Клавдия садится за стол, поправляет скатерть.

КЛАВДИЯ. Давай, я хоть морковку натру.
АЛЕВТИНА. Зачем, сиди, я прекрасно справляюсь без тебя, всё успеваю.

Пауза.

КЛАВДИЯ. Справляешься без меня?
АЛЕВТИНА. Ну, конечно. Отдыхай.

Молчат. Звонок в дверь. Клавдия приподнимается со стула.

АЛЕВТИНА. Сиди, я открою, сиди.

Открывает дверь.
Входит Андрей. Настроение у него невесёлое, раздражённое.

АНДРЕЙ. Привет всем!
АЛЕВТИНА. Привет, привет, сынок!

Клавдия задумчиво кивает.

АЛЕВТИНА. Отработал? Что-то ты сегодня совсем поздно, почему задержался?
АНДРЕЙ. Да. Пятница же… Как у тебя на работе дела?
АЛЕВТИНА. Да, как всегда, ничего нового, работы много, сократили многих, теперь всех нас завалили бумагами, друг друга из-за них не видим…

Пауза.

АНДРЕЙ. Получается, папа тоже ещё больше загружен?
АЛЕВТИНА. Конечно, он же в нашем отделе, всё то же самое, и я загружена, и у него работы невпроворот. Жизнь теперь такая пошла, сынок, знай себе только работать, а за стенами офиса и мира не увидишь…
АНДРЕЙ. Когда же отдыхать?
АЛЕВТИНА (смеётся). Наверное, на пенсии.
АНДРЕЙ. Если мы до неё доживём.

Звонок в дверь.

АЛЕВТИНА. Папа пришел.

Открывает дверь. На пороге стоит Софья.

АЛЕВТИНА (растерянно). Ой! Здравствуйте!
СОФЬЯ. Здравствуйте!
КЛАВДИЯ (оживлённо). А, вот и Сонечка пришла! Прости, Аля, я тебя не предупредила, что к нам гости зайдут. (Софье.) Проходи, дорогая. (Внуку.) Андрюша, почему не приглашаешь даму за стол. (Софье.) Садись, Сонечка, рядом с Андреем, только руки помой. Где солнышко – там холодная, где снежинка – горячая. (Алевтине.) Аля, садись тоже, накладывай всем и садись, ужинать будем, скоро и Васька придёт.
АЛЕВТИНА. Сейчас, достану ещё одну тарелку.
СОФЬЯ. Давайте я помогу.
АЛЕВТИНА. Нет, что ты, сиди, сиди, Соня, я сама.
КЛАВДИЯ (громко). Какая хорошая девочка! (Внуку.) Смотри, Андрюша, какая хозяйственная, какая умница!
СОФЬЯ. Баба Клава, не стоит.
КЛАВДИЯ. Почему не стоит? Стоит!
АЛЕВТИНА. Мама, ну правда, зачем человека в краску вгоняешь?
АНДРЕЙ (Клавдии). Чего ты так смотришь странно?
КЛАВДИЯ. Как «странно»?
АНДРЕЙ. Да, непонятно как-то.
КЛАВДИЯ. Не знаю, что тебе там непонятно… (Софье.) Как баба Вера себя чувствует? Давно я её не видела.
СОФЬЯ. Да ничего, в поликлинику вчера ходила.
КЛАВДИЯ. В поликлинику? Могла бы и за мной зайти, пошли бы вместе.
СОФЬЯ. Да, что-то совсем у неё с памятью плохо стало. Глючит…
КЛАВДИЯ. Все мы с годами начинаем «глючить». Кто-то раньше, кто-то позже, а всё равно мир воспринимаешь как-то по-другому и будто реальность уже не та, а другая…
СОФЬЯ. Ну почему же? Вы, например, говорите очень правильно, осознанно…
КЛАВДИЯ. Нет, и в моём огороде свои гуси. (Показывает на голову.)

Пауза.

АЛЕВТИНА. Соня, ну расскажи нам, как вы там в Новгороде жили? Как ты там отучилась?
СОФЬЯ. Да, что рассказывать?.. Окончила школу с золотой медалью, теперь учусь на врача… Перевожусь сюда.
КЛАВДИЯ. Да ты и сама у нас золотая! Под стать своей медали!
АЛЕВТИНА (Клавдии). Ну, мама, подожди, дай человеку сказать. Говори, Сонечка, каким врачом стать думаешь?
АНДРЕЙ (негромко, слышит только Алевтина). Патологоанатомом.

Алевтина толкнула локтем Андрея.

СОФЬЯ. Терапевтом.
АЛЕВТИНА. Как хорошо! Сейчас очень не хватает знающих врачей. Поликлиника пустая. У нас на двадцати участках осталось только пять врачей. Отучишься, придёшь к нам в поликлинику.

Звонок в дверь.

АЛЕВТИНА. А вот и папа вернулся!
АНДРЕЙ. Я открою! 

Решительно встаёт из-за стола, направляется к двери. Входит Василий, снимает шляпу, заглядывает на кухню.

ВАСИЛИЙ (Андрею). А это кто там сидит? (Радостно.) Ты что ли привёл?
АНДРЕЙ (раздражённо). Я?! Баба Клава её пригласила. У меня с Ирой сегодня всё плохо. В кафе с ней ходили, ей не понравилось, а баба Клава ещё Соньку сюда притащила. Ни вчера, ни завтра. Нет у меня настроения и желания никакого с ней беседы вести.
ВАСИЛИЙ. Баба Клава? (Заглядывает снова.) А Софья вообще-то ничего так, симпатичная вроде!.. По крайней мере отсюда…
АНДРЕЙ. Ты слышишь меня? Симпатичная – не симпатичная, а здесь-то она зачем?
ВАСИЛИЙ. Ясно зачем! Бабка её для тебя пригласила, жизнь твою, наверное, устроить пытается.
АНДРЕЙ. Свою жизнь я сам в состоянии устроить, без чьей-то помощи. У меня Ира есть.
КЛАВДИЯ. Ну вы где там?
АНДРЕЙ. Да идём, идём! (Василию.) Она меня с ума сведёт, всё утро мне какую-то чепуху молола.
КЛАВДИЯ. Андрей!
АНДРЕЙ. Идём, идём!

Проходят к столу.

ВАСИЛИЙ. Здравствуйте, барышня!
СОФЬЯ. Добрый вечер!
АЛЕВТИНА (Василию). Руки помой сначала, пришёл с улицы. (Накладывает в тарелку.) У вас ещё не было практики, Соня? Нет, Вы, наверное, ещё учитесь… медицина – дело ответственное.
СОФЬЯ. Учусь и подрабатываю, шью на заказ. Это у меня что-то вроде увлечения…
КЛАВДИЯ. Какая прелесть! Шитьё – это удивительно занимательное занятие! Я, помнится, раньше много шила, и машинка у меня до сих пор стоит… «Зингер»… Нитки только уже путает.
АЛЕВТИНА. А помнишь, мама, какие ты мне платья шила? Все девчонки в классе завидовали! А как ты их красиво обвязывала, а? Кто ещё так обвяжет? Крючком, а как будто машинная вязка…

Клавдия кивает, улыбается.
Пауза.

ВАСИЛИЙ (Алевтине). Алечка, может за встречу… по пять капель?
АЛЕВТИНА. А тебе только повод дай пять капель принять.
ВАСИЛИЙ. Вот это ты зря, повод весомый, грех не выпить. Красненькой, а? Ну своей-то!
АЛЕВТИНА. Да, наливай, наливай, ладно!
ВАСИЛИЙ (Софье). Пять капель?
СОФЬЯ. Нет, что Вы.
КЛАВДИЯ. Какая молодец! И не надо.
ВАСИЛИЙ (Клавдии). Ты будешь?
КЛАВДИЯ. Нет, я давно не пью уже ничего крепче корвалола.
ВАСИЛИЙ. Ну стопочку-то можно, я сам ставил. Своя, всё с огорода! Натурпродукт!
КЛАВДИЯ. Хорошо, половинку.
АЛЕВТИНА. Ну, как говорится, чтобы всё у всех было хорошо…
КЛАВДИЯ. И чтобы хорошо платили!
ВАСИЛИЙ. Ура!

Чокаются, пьют.

ВАСИЛИЙ (Клавдии). Ну и как тебе?
КЛАВДИЯ. Ты знаешь, ничего, напоминает микстуру от кашля.
АЛЕВТИНА. Ой, ядрёная!
КЛАВДИЯ (внуку). Андрюша, ты почему молчишь? Расскажи Сонечке о себе. У тебя же тоже много разных интересов!
АНДРЕЙ. Вот сама и рассказывай, ты лучше меня знаешь мою жизнь.
АЛЕВТИНА. Ты как с бабушкой разговариваешь? Она ничего плохого не сказала, ты огрызаешься, при людях ещё.
АНДРЕЙ. А ты скажи мне, что за цирк она тут устроила?!
АЛЕВТИНА. Ты это… полегче, полегче…
АНДРЕЙ. Что «полегче»? (Вскакивает из-за стола.)Зачем ты её привела? Кто тебя просил?
ВАСИЛИЙ (Клавдии). И правда, зачем? У него своя жизнь, что ты лезешь к нему. Пускай с кем хочет, с тем и встречается.
КЛАВДИЯ. Да я как лучше хочу!
АНДРЕЙ (Клавдии). Я тебе сказал, что у меня есть девушка. Что тебе ещё надо? Как будто я не понимаю, зачем ты Соню привела!
АЛЕВТИНА. Замолчи, пока не поздно…
АНДРЕЙ. Нет. Я всю жизнь молчу. Всегда. Родителям плохого не скажи, они тебя воспитали, бабку не обидь – она старая, а обо мне вы хоть раз подумали?  Хоть раз спросили моё мнение?

Молчат. Андрей отходит к окну.

СОФЬЯ (осторожно встала из-за стола). Спасибо, за приглашение, баба Клава, за тёплый приём… (Андрею) …простите, если помешала… (Алевтине и Василию) …до свидания… (Уходит.)
АЛЕВТИНА (ей вслед). До свидания, простите за… (Закрывает дверь, поворачивается к Андрею.) Как ты себя ведёшь?!
АНДРЕЙ (показывает на Клавдию). Это она виновата!
КЛАВДИЯ. Да я же ради тебя стараюсь, как ты не поймёшь! Тебе девушка нужна такая, как Софья! Посмотри какая она скромная, воспитанная, и ты её упустил! Где ты найдёшь такую же хорошую!
АНДРЕЙ. Да не надо никого искать! Я себе нашёл, ты почему вмешиваешься?
КЛАВДИЯ. Вот мужики – идиоты! Кого ты нашёл? Ирину эту? Видела я её, не пара она тебе! Такая заведёт неизвестно куда!
АНДРЕЙ. Ты ничего про неё не знаешь!.. (Соображает.) А откуда ты знаешь Иру?!
КЛАВДИЯ. Я видела вас вместе из окна.
АНДРЕЙ. Из какого окна? Мы под окнами дома с ней не гуляли. Ты никуда не выходишь. А-а-а! Так это ты была той «рыжеволосой тётей», напавшей на неё с расспросами?!
КЛАВДИЯ. А вот это она уже наговаривает, я на неё не нападала!
АНДРЕЙ. Хватит лезть в мою жизнь! Я обойдусь без тебя! (Берёт рюкзак, уходит в комнату.)
АЛЕВТИНА. Вернись сейчас же!

Андрей хлопает дверью.

АЛЕВТИНА (Василию). А ты что мелешь сидишь?! За него же и заступаешься!
ВАСИЛИЙ. Да, заступаюсь! Что вы лезете к нему? Он не ребёнок, сам разберётся. (Клавдии.) Зачем ты это всё устроила? У него день не задался, а ты их сводишь. Привела демонстративно: смотри, мол, какую надо.

Пауза.

КЛАВДИЯ (кричит внуку). Ну прости ты меня! Прости дуру старую! Прости, что счастья тебе желаю и помочь хочу!..
АНДРЕЙ (выходит). Да не надо мне помогать, я не просил тебя! Ты всё только портишь!
АЛЕВТИНА. Ты как разговариваешь?! Проси у бабушки прощения.
АНДРЕЙ. Я не…

Алевтина ударила ладонью по столу и привстала.

АНДРЕЙ (поджал губы). Прости. Был не прав.

Пауза.

КЛАВДИЯ. Я не обижаюсь. Ты поймёшь, когда придёт время. Я выросла в детдоме, у меня не было семьи, и я всегда мечтала о ней, а теперь… я счастлива. Правда. У меня есть дом и есть родные. Всё то, о чём я мечтала… и я люблю вас…

Алевтина кашлянула.

АНДРЕЙ (немного обмякнув). Да. Я тоже тебя люблю.

Пауза.

КЛАВДИЯ. Ладно… Я устала… Пойду спать. (Уходит.)
АЛЕВТИНА (Андрею). С тобой завтра поговорим, иди тоже спать.

Андрей уходит. Молчат.

АЛЕВТИНА. Мы плохие родители.
ВАСИЛИЙ. Не самые плохие.
АЛЕВТИНА. Ты посмотри! (Показывает на дверь Андрея.) Мы где-то недосмотрели, не привили уважения, понимания. Мы! Получается, мы тоже виноваты.
ВАСИЛИЙ. Перед бабкой?
АЛЕВТИНА. И перед мамой, и перед сыном. Это же из-за нашего воспитания он такой. Где-то надо было по строже, где-то, может, и ремнём, где-то словом «выразительным». Хотя, «выразительных слов» он от тебя много слышал. Каждую пятницу соберётесь в гараже с мужиками и его  туда же тащишь.
ВАСИЛИЙ. А ты тоже хороша, придёшь с работы и хоть бы раз ему на ночь сказку прочитала, пока маленький был. Внимание ему надо было уделять, а мы…
АЛЕВТИНА (вздыхает). А мы его этим обделили… Как быстро летят годы… Сколько упущено. Если бы можно было всё вернуть назад и прожить жизнь так, как действительно она должна выглядеть; выбросить прожитый черновик и с накопленным опытом прожить всё заново… Сколько времени утекло мимо нас…
ВАСИЛИЙ. Значит, для чего-то это всё нужно. Мы приходим в этот мир неразумными, абсолютно без каких-либо знаний. Зачем? Почему? Представляешь, каким бы сейчас был мир, если бы человек появлялся на свет хотя бы с элементарными и самыми простыми знаниями, которые он приобретает в процессе жизни? Насколько тогда можно было бы узнать больше, чем мы знаем. Или, если бы люди жили, скажем, по тысячи лет! Или, нет, по три тысячи, а то и больше!

Молчат.

АЛЕВТИНА. Если бы люди достигли высочайших высот развития, мира бы давно уже не было. Если бы все люди трудились ради… счастья…
ВАСИЛИЙ. Счастья?
АЛЕВТИНА. Счастье – очень растяжимое понятие. Оно очень многогранно и для всех обозначает абсолютно разные вещи… Что для тебя значит счастье?
ВАСИЛИЙ (задумался). Счастье… счастье… Ну, наверное, это достижение какой-то важной цели, или даже… самое главное в жизни.
АЛЕВТИНА. И что же для тебя главное?
ВАСИЛИЙ. Я много думал над этим раньше… особенно, когда мне было сорок лет, сорок пять, так. Как сейчас говорят, кризис среднего возраста.
АЛЕВТИНА (любопытно). И что же?
ВАСИЛИЙ. Самое главное в жизни – это семья, родные люди. Это цель, весь смысл жизни. Жить ради кого-то.

Алевтина кладёт голову на плечо Василию, улыбается.
Молчат.

АЛЕВТИНА (что-то вспомнила). А какое завтра число?
ВАСИЛИЙ. Кажется, шестое, а что?
АЛЕВТИНА (досадно). Ой, мы совсем забыли!
ВАСИЛИЙ. Да о чём?
АЛЕВТИНА. У мамы завтра день рождения…

 

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Сцена первая

День рождения у бабки Клавдии. Она весёлая, довольная и в предвкушении праздника.  Бабушка одета по-стариковски нарядно и уже готова принимать звонки и поздравления. Она ходит по кухне и, мурлыкая под нос какую-то старую песню своей молодости, подметает пол. Из комнаты выходит Алевтина и собирается на работу.

АЛЕВТИНА. Гостей выметаешь?
КЛАВДИЯ. Уже проснулась?
АЛЕВТИНА. С днём рождения тебя, мама! Поздравляю! (Целует.) Живи ещё долго-долго.
КЛАВДИЯ. Спасибо, милая, спасибо!
АЛЕВТИНА. Ты выпила сегодня таблетки?
КЛАВДИЯ. Какие таблетки?
АЛЕВТИНА. Утренние, мама, утренние.
КЛАВДИЯ. Ой, совсем забыла, ты смотри-ка! Совсем память плохая стала. Ах, что со мной делает старость… раньше такого не было.
АЛЕВТИНА. Не каждый человек доживает до старости, многие уходят молодыми, так радуйся, радуйся, мама!
КЛАВДИЯ. Радоваться, что я старая?
АЛЕВТИНА. Что ты живая! Сколько у тебя подруг осталось? Валя, Вера… всё по моему?
КЛАВДИЯ. Ещё Тамара.
АЛЕВТИНА. Ну вот. А сколько их было?
КЛАВДИЯ. Да… времена проходят…

Входит Василий.

ВАСИЛИЙ (громко). С днём рождения тебя!
КЛАВДИЯ. Ой, напугал! (Смеётся.) Спасибо, Вась!

Думают обняться и делают соответственные телодвижения, всякий раз останавливаясь. В итоге жмут друг другу руки.

ВАСИЛИЙ. Сколько тебе стукнуло?
КЛАВДИЯ. Женщине, сколько бы ей не было в паспорте, в душе всегда восемнадцать! С небольшим хвостиком…
ВАСИЛИЙ. И какой километраж у твоего хвостика? Лет шестьдесят?
КЛАВДИЯ. Да, теперь уж побольше… ой, плохо у меня с арифметикой… много мне, Вася, много…
ВАСИЛИЙ. Думаешь, помирать пора?
КЛАВДИЯ. А ты так ждёшь, да? Ну тогда… я ещё поживу…
АЛЕВТИНА. Правильный настрой, мама!
КЛАВДИЯ (смеётся). Весёлая ты у меня, доча, вся в отца, тот тоже всё шутил, да шутил, вешал мне лапшу на уши, а я и поверила.
АЛЕВТИНА. А у тебя нет фотографии его?
КЛАВДИЯ. Кого?
АЛЕВТИНА. Ну отца моего, нет фотографии? Я же его никогда не видела. Как он выглядел-то хоть?
КЛАВДИЯ. А! Ну его! Вспоминать ещё!
АЛЕВТИНА. Никогда не рассказываешь.
КЛАВДИЯ. «Не рассказываешь»… да, что рассказывать? Ну, похожа ты на него, вся страшная как он!

Звонок в дверь.

КЛАВДИЯ. Почту поди принесли. (Уходит за дверь.)

У Алевтины звонит телефон. Берёт трубку.

АЛЕВТИНА. Да. Привет, Любаш! Как… Почему сегодня? Ты же должна была… Нет, встретим, конечно. Просто у мамы день рождение. Мы тебя к себе привезём и у нас посидим: маму поздравим и с тобой… А почему? Тебя брат пригласил на дачу?.. Нет, мама поехать не сможет, для неё это далеко и тяжело… Ладно, мы с Васей сейчас решим, перезвоню. (Кладёт трубку.)
ВАСИЛИЙ. Любка что ли приезжает?
АЛЕВТИНА. А то ты не знаешь! Она должна была только через три дня приехать, а приехала сегодня.
ВАСИЛИЙ. Ну и какие проблемы?
АЛЕВТИНА. У мамы день рождение!
ВАСИЛИЙ. И что? Юбилей в прошлом году отметили, сейчас дата не круглая. Мать ты каждый день видишь, а подруга раз в пять лет приедет на пару дней. Ничего с именинницей нашей не случится.
АЛЕВТИНА. Она расстроится…
ВАСИЛИЙ. Ничего, ей иногда полезно. Пропустим год.

Входит Клавдия, держит в руках листовку.

КЛАВДИЯ. Опять рекламу принесли. Очень мне она была нужна.

Алевтина улыбнулась, закатила глаза, стала краситься и надевать пальто. Василий тоже одевается.

КЛАВДИЯ. А куда вы собираетесь? Выходной же сегодня.
ВАСИЛИЙ. У всех выходной, а у нас выходных нет.
АЛЕВТИНА. Прости, мама, сегодня с днём рождения не получится.
КЛАВДИЯ. Почему?
АЛЕВТИНА. Люба приезжает. Она только на два дня, даже на один: сегодня приедет, ночь переночует и дальше.
КЛАВДИЯ. А во сколько вернётесь? Может, ещё успеем посидеть?

Алевтина и Василий переглядываются.

АЛЕВТИНА. Мам, прости, но нет времени нисколько, давай в следующем году отметим прям… как следует отметим!
КЛАВДИЯ (грустно). Да, конечно… в следующем году отметим…
АЛЕВТИНА. Не обижайся, сама понимаешь.
КЛАВДИЯ (пытается улыбнуться). Да… какие могут быть обиды…
АЛЕВТИНА. Ну вот и хорошо! Давай, не расстраивайся тут. Мы поехали в магазин, купим что-нибудь ей, и поедем на дачу.
КЛАВДИЯ (спокойно). Идите. Идите, не волнуйтесь, всё хорошо.
АЛЕВТИНА. Пока.
ВАСИЛИЙ (хочет поддержать Клавдию). Ну, как говорится... Да.

Уходят. Из комнаты выходит Андрей. Он совсем не выспался. Кладёт на комод телефон, садится за стол. Клавдия не видит внука.

АНДРЕЙ (заспанно и сухо). С днём рождения!
КЛАВДИЯ. Проснулся?
АНДРЕЙ. Проснулся.
КЛАВДИЯ. Как спалось? Что-то ты совсем какой-то не выспавшийся. Мешки что ли всю ночь таскал?
АНДРЕЙ. Переписывался. (Берёт телефон, снова начинает кому-то писать.)
КЛАВДИЯ. Отложи, поешь. Всю ночь с этой железкой в обнимку.
АНДРЕЙ. Я же тебе сказал, что писал.
КЛАВДИЯ. Письма пишут на бумаге, а телефон – вред человечества!
АНДРЕЙ. Это в твоё время письма по почте отправляли, а теперь…
КЛАВДИЯ. И, что же ты, с Владивостоком общался? Почему именно ночью? Дело государственной важности без тебя решить не могли?

Молчат. Клавдия подходит к окну, присматривается.

КЛАВДИЯ. Скорая стоит. К соседнему подъезду подъехала. Тамаре что ли плохо? У неё же аритмия…

Поворачивается обратно, смотрит на Андрея.

КЛАВДИЯ. Что же ты всё молчишь и молчишь? Скажи бабке хоть что-нибудь.
АНДРЕЙ. Что сказать?
КЛАВДИЯ. Ну, скажи, о чём думаешь?
АНДРЕЙ. Ни о чём.
КЛАВДИЯ. Невозможно ни о чём не думать. Даже учёные с этим согласны. Человек постоянно находится в мыслительном процессе и не думать ни о чём совершенно, просто невозможно. А, может, и возможно, но только в крайне редких случаях и очень удивительным людям. Мы к таким, конечно, не относимся.
АНДРЕЙ. Какая ты умная.
КЛАВДИЯ. Ну, наконец-то! Хоть комплимент бабушке сказал! И почему же ты у меня такой немногословный?
АНДРЕЙ. Не многословный?
КЛАВДИЯ. Да!
АНДРЕЙ. А ты представь себе болтливого мужика. Это же даже хуже пьяной бабы!
КЛАВДИЯ (вспоминает). Где-то я это уже слышала… Ну, конечно! Это же всё твой отец! Это Васькины слова.
АНДРЕЙ. Скажешь, неправильные слова?
КЛАВДИЯ. Не скажу, что неправильные, просто какие-то… грубые.
АНДРЕЙ. А жизнь неласкова.
КЛАВДИЯ. И почему ты так пессимистичен? Ты жизнь ещё не жил, так не суди. Что вот тебе сегодня снилось?
АНДРЕЙ. Сны… сны… что в них может быть полезного. Воспроизведение в голове, в сознании спутанной реальности. Сны – это самая бесполезная вещь, которую только можно было придумать.
КЛАВДИЯ. Ты не прав.
АНДРЕЙ. В чём не прав? Что хорошего во снах? Что они дают? Ничего ровным счётом. Если сон хороший, если снится что-то доброе, то, когда просыпаешься, вновь сталкиваешься с этой… реальностью. А когда снится кошмар… ещё хуже. Что в этом всём хорошего?
КЛАВДИЯ. Сны много подсказок дают.
АНДРЕЙ. Ерунда.
КЛАВДИЯ. Всё-то тебе ерунда, а когда бы подумал…
АНДРЕЙ. То есть я ещё и бестолочь.
КЛАВДИЯ. Не такая уж и бестолочь, просто надо к себе прислушиваться и к окружающим…

Андрей встаёт, начинает одеваться.

КЛАВДИЯ. Ты куда?
АНДРЕЙ. Туда.
КЛАВДИЯ. Именины-то отметим? Родители к друзьям поехали, так мы с тобой хоть посидим.
АНДРЕЙ (с непонятной улыбкой). Отметим, не волнуйся. (Уходит.)
КЛАВДИЯ (вслед). Пока!

Закрывает дверь. Идёт к раковине мыть посуду. Случайно роняет на пол ложку.

КЛАВДИЯ. Однако гости придут.

Звонит телефон. Клавдия берёт трубку.

КЛАВДИЯ. Алло? Кто это? Какой опрос?.. Какая продовольственная корзина, я не… Откуда вы звоните? Из Петербурга? Ну, простите, у нас с Петербургом продовольственные корзины разные: С вашей корзины всё через край валится, а у нашей по дну руками шаришь!.. Что Вы говорите? До свидания, ага!

Кладёт трубку. Раздается звонок в дверь.

КЛАВДИЯ. Кто-то поздравлять идёт.

Открывает. На пороге Софья.

КЛАВДИЯ. Здравствуй, Сонечка, молодец, что зашла!
СОФЬЯ. Здравствуйте, баба Клава.
КЛАВДИЯ. Сейчас я чайник поставлю. (Берёт чайник, идёт к плите.)
СОФЬЯ. Нет. Я… не просто так зашла, я должна сказать…
КЛАВДИЯ. Господи! Что случилось?
СОФЬЯ. Тамара Николаевна, подруга моей бабушки и Ваша подруга соответственно, сегодня утром… скончалась.
КЛАВДИЯ. Как?
СОФЬЯ. Тихо, во сне.
КЛАВДИЯ. Она была всего на год старше меня…

Пауза.

СОФЬЯ (пытается поддержать, утешить). Чем я могу Вам помочь?
КЛАВДИЯ. Да, чем тут теперь поможешь. Уже всё случилось…
СОФЬЯ. Вам плохо? Давайте я в аптеку сбегаю за лекарством или здесь найду, если есть, скажите только где…
КЛАВДИЯ. Не надо.
СОФЬЯ. Нет, Вам нехорошо.
КЛАВДИЯ. Нормально. Ничего. Когда похороны ты не спросила?
СОФЬЯ. Послезавтра.

Молчат.

СОФЬЯ (смотрит на часы). Ладно, баба Клава, простите, что расстроила Вас этой новостью, но не сказать не могла. (Направляется к двери.)
КЛАВДИЯ. Постой, я тебе сейчас денег дам, передашь родственникам, у них теперь много средств уйдёт на похороны. (Достаёт кошелёк.)
СОФЬЯ. Не надо, у неё было отложено, там есть на что хоронить.
КЛАВДИЯ. На хоть, венок от меня купишь, а то этот магазин далеко, я не пойду.

Софья взяла деньги, кивнула, вышла. Клавдия остановилась у двери, думает.

КЛАВДИЯ. Нет. Пойду я с ней, купит не то, что надо. (Надевает пальто, направляется к двери, но снова останавливается.) Вале надо сказать. Хорошо, что живёт за стенкой, никуда идти не надо. (Подходит к вентиляции, стучит по ней тростью.) Валя! Ты дома? (Раздаётся ответный стук.) Сейчас я к тебе зайду, открывай дверь. (Уходит.)

Входят Алевтина и Василий.

АЛЕВТИНА. Ты торт из машины забрал? Забыл?
ВАСИЛИЙ. Да, вот он. (Ставит торт на стол.)
АЛЕВТИНА (заглядывает в комнату, кричит). Мама! Андрей! Нет что ли никого? Я же сказала Андрею, чтобы не уходил никуда.

Звонок в дверь. Алевтина открывает. На пороге Андрей.

АЛЕВТИНА. Вот и ты, заходи. Где баба?
АНДРЕЙ. Когда уходил дома была.
ВАСИЛИЙ. Упорхнул куда-то наш суматошный мотылёк. 
АЛЕВТИНА. Вот ведь неспокойная душа! И, что ей не сидится? Куда вот её понесло?
ВАСИЛИЙ. Так, мать, мы зачем сюда пришли?
АЛЕВТИНА. Потому что Люба только через два часа прилетает.
ВАСИЛИЙ. Я говорю не «почему», а «зачем»
АЛЕВТИНА. День рождения чтобы справить, «зачем».
ВАСИЛИЙ. Вот. Давайте сядем, наконец, за стол.
АЛЕВТИНА. Так, мамы же нет.
ВАСИЛИЙ. Ничего, мы начнём, она догонит. Именинница наша.

Андрей и Василий садятся за стол. Алевтина накладывает еду в тарелки.

АЛЕВТИНА. Куда ходил, сынок?
АНДРЕЙ. Да так, никуда.
АЛЕВТИНА. И даже новостей никаких не принёс?
АНДРЕЙ. А я сплетни не собираю. К другу ходил… Хотя ты всё равно его не знаешь.
АЛЕВТИНА. Как это не знаю? Всех твоих друзей я знаю: Сашка, он же к нам приходил как-то. Ещё Витька, Димка…
ВАСИЛИЙ. Что-то стол у нас какой-то неправильный. Не праздничный. Чего-то здесь не хватает.
АЛЕВТИНА. Чего тебе не хватает? Салюта?
ВАСИЛИЙ. Банку надо открыть какую-нибудь.
АЛЕВТИНА. Какую тебе банку?
ВАСИЛИЙ. Ну, закрутку какую-нибудь. Праздник же. Надо что-то открыть солёненькое, грибочки, а?
АЛЕВТИНА. Ну, иди, доставай.
ВАСИЛИЙ. Где?
АЛЕВТИНА. Дурака не включай. Не знаешь где? В антресоли, слева там. Огурцы возьми заодно, раз пошёл.

Василий уходит в комнату.

АЛЕВТИНА (кричит). Стул возьми, не дотянешься.

В комнате раздаётся грохот.

АЛЕВТИНА. Господи! Что за несчастье? (Кричит в комнату.) Живой?
ВАСИЛИЙ. Живой.
АЛЕВТИНА. А банки?
ВАСИЛИЙ. А банки изначально неживые.

Алевтина смеётся. Василий выходит, выносит банки.  

АЛЕВТИНА (улыбается). За что мне такое наказание? Ты же просто ходячая катастрофа!
ВАСИЛИЙ. Наказание за твою грешную молодость.
АЛЕВТИНА. Какую молодость? Ты мне её загубил. Мой единственный грех – это ты. Как я тебя встретила, молодость прошла и ручкой помахала. (Показывает на банки.) Ты что принёс?
ВАСИЛИЙ. Что просила – огурцы.
АЛЕВТИНА. Вижу, что огурцы, так ты какие взял-то? Это же большие. Я же тебе сказала, слева, а ты достал, которые сбоку были, за которыми тянуться не надо.
ВАСИЛИЙ. Какая разница? Большие – маленькие, главное, чтоб хрустящие.

Садятся оба за стол.

АЛЕВТИНА. Они у меня все хрустящие, но к столу, на праздник, надо маленькие. Большие выглядят не эстетично.
ВАСИЛИЙ (смеётся). Ты гляди, какие слова мы знаем. «Не эстетично»! Прямо как…
АЛЕВТИНА. Как кто?
ВАСИЛИЙ. Как кандидат филологических наук, не меньше! 
АЛЕВТИНА. Выкрутился.
ВАСИЛИЙ. А я и не вкручивался.
АНДРЕЙ. Неужели меня ждёт всё то же самое?
АЛЕВТИНА. Что «то же самое»?
АНДРЕЙ. Да вот это всё. Ругани эти, споры. Вот, значит, что представляет из себя брак на самом деле?
ВАСИЛИЙ. Даже не сомневайся.
АЛЕВТИНА. Я сейчас вот этого не поняла. Это что такое ты сейчас сказал?
ВАСИЛИЙ. Не привязывайся к словам.
АЛЕВТИНА. Нет, почему же? Если есть, что сказать – говори, выговориться всегда полезно. Ну.
ВАСИЛИЙ. Говорить, да?
АЛЕВТИНА. Говори. 
ВАСИЛИЙ. Ой, Алевтина! Сколько я от тебя за жизнь натерпелся…
АЛЕВТИНА. Да? И чего же ты от меня натерпелся? (Снимает со спинки стула полотенце.)
ВАСИЛИЙ. Много. Ой, как много!
АЛЕВТИНА. Зараза! (Машет на него полотенцем.)
ВАСИЛИЙ. Ну-ка! Ты это… успокойся!
АЛЕВТИНА. Я ещё не забеспокоилась. (Откидывается на спинку стула.)
ВАСИЛИЙ. На самом деле, брак – это хорошо. Это счастье, смысл жизни… семья, дети… всё это главное, самое ценное. И жена – это самый близкий и родной человек, который живёт с тобой…
АЛЕВТИНА. В радости и в горе…
ВАСИЛИЙ. Настоящая жена должна быть…
АЛЕВТИНА (не даёт сказать). Как у тебя?
ВАСИЛИЙ. Да, как у меня. Она должна быть…
АЛЕВТИНА. Хозяйственная?
ВАСИЛИЙ. Хозяйственная, да. Ещё…
АЛЕВТИНА. Любящая?
ВАСИЛИЙ. После четверти века совместной жизни маловероятно…
АЛЕВТИНА. Зараза! (Приподнимается, машет полотенцем.) Сынок, никогда не трепи своей жене так нервы…
ВАСИЛИЙ. Потому что нервы будет трепать она.
АЛЕВТИНА (машет полотенцем). Что ты за человек?! Что тебе не хватает? Я работаю наравне с тобой, деньги домой приношу. Дома всегда чисто, ни пылинки не найдёшь! Я у тебя золото-жена! Всегда порядок в доме наведён, всё убрано…
ВАСИЛИЙ. Это всё не ты, это мать твоя.
АЛЕВТИНА. Что ты сказал? Зараза! (Машет полотенцем.) Вниманием никогда тебя не обделяю. Дома всегда рядом, на работе тоже…
ВАСИЛИЙ. Тут не спорю, никуда от тебя не денешься.

Алевтина машет полотенцем. Василий дёргается от неё и с грохотом падает со стула. 

АЛЕВТИНА. Вот там и лежи.
ВАСИЛИЙ (принимает непринужденную позу). Ничего себе!
АЛЕВТИНА. Чего?
ВАСИЛИЙ. Какая красивая…

Алевтина улыбается, поправляет платье.

ВАСИЛИЙ (продолжил). Паутина за телевизором.
АЛЕВТИНА (опять машет полотенцем, попадает). Вставай! Разлёгся.
ВАСИЛИЙ. Вот поэтому, сынок, надо жениться, чтобы дома было чисто, и есть было наварено. (Алевтине.) Хоть бы салат настрогала.
АЛЕВТИНА. Когда бы я успела? Любка утром позвонила.
ВАСИЛИЙ. Андрюхе бы наказала, он бы сделал.
АНДРЕЙ. Ещё бы я салатов ни строгал.
ВАСИЛИЙ. Мужик должен уметь всё: И салаты строгать, и полы мыть, и всё на свете. Потом разведёшься и не останешься беспомощным.
АЛЕВТИНА. Ты что такое говоришь?
ВАСИЛИЙ. Чего?
АЛЕВТИНА. Какой развод? Он даже не женился ещё.
ВАСИЛИЙ. Ну сначала женится, потом разведётся. Сейчас все разводятся, мода такая, наверное, пошла.
АНДРЕЙ. Вы же с мамой не развелись.
ВАСИЛИЙ (смеётся). На то мы и старомодные.
АЛЕВТИНА. Подай-ка грибочков.
ВАСИЛИЙ. Каких грибочков?
АНДРЕЙ. Галлюциногенных.
АЛЕВТИНА. Перед глазами у тебя которые.

Тихо входит Клавдия, открыв дверь своим ключом. Её никто не замечает. Она начинает нерасторопно снимать пальто. 

АЛЕВТИНА. Ой, вкусные грибочки! Маме бы сейчас понравились.
КЛАВДИЯ (громко). А я что умерла?

Все оборачиваются на неё.

АЛЕВТИНА. Когда? Ой, в смысле, почему?
КЛАВДИЯ. Вы же говорите обо мне в прошедшем времени, как будто меня уже нет.
АЛЕВТИНА. Перестань, случайно так получилось.
КЛАВДИЯ. Почему вы здесь? Почему не у Любы?
ВАСИЛИЙ. Она только через два часа прилетает.
КЛАВДИЯ (кивает на Андрея). А ты? Ты же уходил куда-то?
АНДРЕЙ. А, что я? Родители сказали, чтобы пришёл. Вот я и здесь.
АЛЕВТИНА. А ты где была?
КЛАВДИЯ. В ритуальный магазин ходила.

Василий оживляется и медленно поворачивается, улыбаясь.

ВАСИЛИЙ. Если что-то понадобится, ты только скажи, я мигом сбегаю.
КЛАВДИЯ. Тамара умерла.
АЛЕВТИНА. Какой кошмар! Когда?
КЛАВДИЯ. Сегодня утром.
АЛЕВТИНА. А мы сегодня выходили, смотрю, скорая стоит у соседнего подъезда. К кому думаю, а они вот куда. Ну, она старая была, тётя Тома.
КЛАВДИЯ. На год меня старше.
АЛЕВТИНА. Только на год? Я думала лет на пять, выглядела-то старо. Всё равно хорошо прожила, нормально.

Звонит телефон. Василий берёт трубку.

ВАСИЛИЙ. Алло?.. Да. Нет, почему, дома… Куда? Уже прилетела? Должна же только через два часа… Понял, да… Выезжаем. (Кладёт трубку.)
АЛЕВТИНА. Кто там?
ВАСИЛИЙ. Борисыч.
АЛЕВТИНА. Встречать?
ВАСИЛИЙ. Говорит, чтобы выезжали, она в аэропорту будет ждать.
АЛЕВТИНА. Ну, что ты стоишь, собирайся, поехали.
КЛАВДИЯ. Куда? А именины?
АЛЕВТИНА. Мама, не до твоих сейчас именин! Видишь, Люба приехала. Она сюда так редко приезжает. Мы не успеваем ничего.
КЛАВДИЯ (тихо). К вечеру хоть вернётесь.
ВАСИЛИЙ. Не знаю. Может, с ночёвкой у них останемся.
АЛЕВТИНА. Если приедем, то поздно, не ждите, ложитесь спать.

Раздается звонок в дверь.

АЛЕВТИНА (Клавдии). Кого-то ждёшь?
КЛАВДИЯ. Никого.
АЛЕВТИНА (недовольно). Опять какую-то старуху принесло.

Алевтина открывает дверь. На пороге стоит Ирина. Она проходит, холодно улыбаясь.

КЛАВДИЯ (не глядя на неё). По правилам этикета человек, вошедший в дом должен первый поздороваться с присутствующими.
ИРИНА. Этикет безнадёжно устарел.
КЛАВДИЯ. Этикет, милочка, никогда не выйдет из моды.
ИРИНА. Этикет был в моде в девятнадцатом веке, как раз во времена Вашей молодости.
КЛАВДИЯ. То, что в годе моего рождения вначале стоит «тысяча девятьсот…» это не значит, что я родилась в позапрошлом...
ИРИНА (холодно улыбается). Нет у вас чувства юмора, Клавдия Ильинична.
АЛЕВТИНА. Нет, правда, Ира, что-то Вы сегодня грубите.
ВАСИЛИЙ. Нехорошо.
КЛАВДИЯ. Сегодня? Вы уже встречались?
АЛЕВТИНА. Ну да. Андрей нас познакомил.

Клавдия смотрит на Василия. Тот утвердительно кивает. 

ИРИНА. Мы ведь и с Вами встречались, баба Клава, в кафе, помните?
АЛЕВТИНА (Клавдии).Ты в кафе ходила? С ними что ли?
АНДРЕЙ. Ходила, только её никто не звал.
АЛЕВТИНА. Мама, ты что шпионила?
КЛАВДИЯ. И в мыслях не было! Делать мне больше нечего!
ВАСИЛИЙ. И ещё меня же и учит, как сына воспитывать!
КЛАВДИЯ. В отличие от вас, мне не безразлична судьба моего внука.
ВАСИЛИЙ. И ты устроила за ним слежку? Он же взрослый парень.
КЛАВДИЯ. Да я увидела блокнотик на столе, заглянула – там адрес, ну, кафе то есть. Думаю, почему бы не сходить.
ИРИНА. В рыжем парике?
АЛЕВТИНА. Мама? Ты брала мой парик?
КЛАВДИЯ. Для конспирации.
АЛЕВТИНА (смотрит на часы, говорит Василию). Что ты стоишь?
ВАСИЛИЙ. А, что я?
АЛЕВТИНА. Пошли! Он же сказал, сейчас будет опять звонить. (Уходят.)
КЛАВДИЯ (закрывает дверь, поворачивается к Андрею, повышает голос). Кого ты привёл в наш дом?!
АНДРЕЙ. Что тебе не нравится? Тебе всегда что-то не нравится, ты вечно мной недовольна! Тебе невозможно угодить!
КЛАВДИЯ. Я всё понимаю. И свой характер я понимаю, и угодить мне невозможно, но почему же ты не мог найти хорошую девушку?
ИРИНА. Я бы попросила…
КЛАВДИЯ (Ирине). Я не с тобой сейчас разговариваю! (Андрею.) Неужели ты не понимаешь, что я хочу тебе донести? Тебе нужна добрая порядочная, такая как…
АНДРЕЙ.  Софья?
КЛАВДИЯ. Да!
АНДРЕЙ. Она добрая, заботливая и бесконечно можно подбирать к ней красивые эпитеты, но это всё не то.
КЛАВДИЯ. А что то? Что? (Показывает на Ирину.) Вот это то? Что ты в ней нашёл? Что? Хоть одна положительная черта есть в ней?
АНДРЕЙ. По твоим параметрам нет.
КЛАВДИЯ. По «моим параметрам». Есть ГОСТ!
АНДРЕЙ. ГОСТа давно не существует. Когда ты была молодой, всё это было: ГОСТ, слава КПСС, баба Клава – наш рулевой! Тогда, но не сейчас, и не надо подводить Иру под свои мерки.
КЛАВДИЯ. Да я защитить тебя хочу! Помочь! Направить! Не дать совершить моих ошибок!
АНДРЕЙ (повышает голос). Да не нужна мне твоя помощь! Это моя жизнь! Что ты лезешь ко мне?! Мне этого не нужно, как вы не поймёте?! Хватит тыкать меня носом! Я не буду жить по указке! Ты мне вздохнуть не даёшь. Я тебе не кукла. Я живу свою жизнь, не твою.
КЛАВДИЯ. Я просто…
АНДРЕЙ. Хватит. Не надо мне ни просто, ни сложно. Достаточно всех этих слов…

Клавдия садится за стол, повернувшись к ним спиной.

ИРИНА (ехидно). И что же это у нас баба Клава такая сегодня грустная?
АНДРЕЙ. Да, ничего особенного. Просто жизнь не удалась.
КЛАВДИЯ. Как же теперь жить будем?
АНДРЕЙ. Если не примешь, я ухожу к ней. (Показывает головой на Ирину.) Это вам с родителями решать, но они-то поймут, а вот ты?
КЛАВДИЯ. Я ничего не понимаю. Что вы от меня хотите?
АНДРЕЙ. Ладно, объясню на пальцах: мы с Ирой будем вместе. Ты принимаешь наше решение?
КЛАВДИЯ. Что за абсурд? Разумеется, нет!
АНДРЕЙ. Вот и договорились. (Берёт Ирину за руку, направляются к двери.)
КЛАВДИЯ. О чём договорились?
АНДРЕЙ. Я ухожу.
КЛАВДИЯ (недоумённо). Куда?
АНДРЕЙ. Мы квартиру будем с Ирой снимать. У меня теперь новая жизнь, всё новое.
КЛАВДИЯ. Постой! Послушай меня!
АНДРЕЙ. Я уже всё услышал. Всё, что нужно. Если что-то понадобится, приходи по этому адресу. (Кладёт на стол тетрадный листок с адресом, выходят.)
КЛАВДИЯ. Постой!

Хлопок дверью. Клавдия стоит в полной растерянности. Берет тетрадный листок, читает адрес. Вдруг начинает суетиться, надевает пальто, направляется к двери. Тут же останавливается, медленно снимает пальто, думает. 

КЛАВДИЯ. Ничего не понимаю. Что я упустила? Что? Что с ним случилось? Как же он быстро повзрослел. Что теперь делать?.. 

Клавдия садится за стол.

КЛАВДИЯ. Я прожила такую долгую жизнь, мне девятый десяток лет, и сколько было за эти годы!.. Боже мой! Сколько… Я всегда мечтала о детях, мечтала воспитывать их и дарить любовь, которой сама была обделена в детстве в детском доме… Я мечтала иметь семью и быть, как и все, счастливой… нужной и важной для кого-то. (Останавливается, утирает слезу, молчит, думает.)Умереть бы, да и там никто не ждёт…

ЗАНАВЕС







_________________________________________

Об авторе:  ДАНИИЛ КАЙГОРОДЦЕВ 

Даниил Остроухов (псевдоним – Кайгородцев). Родился в 2002 году в городе Бийске Алтайского края. Участник литературных студий «Моя земля» и «Аспект». Студент 1 курса АГГПУ им. В. М. Шукшина, факультета изобразительного искусства и дизайна. Публиковался в литературном журнале «Иван-да-Марья», альманахе «Бийск литературный», в журнале «Культура Алтайского края» (Барнаул), «Белая скала» (Крым).скачать dle 12.1