Редактор: Анна Харланова
(рассказы)
ПОЕХАЛИЛадно, поехали.«Объяснительная на имя шеф-редактора газеты «СпецКосмосТехСтройПодряд» Молодцова Г.С. Уважаемый Геннадий Семенович!
Я, Юрий Рекемчук, корреспондент отделов инноваций и некрологов, решительно отказываюсь писать репортаж о посещении мною в Москве форума космических достижений «Большая ракета 2021».
Или, как я его называю, «Наша ракета больше вашей».«В столицу нашей родины я приехал поздно ночью, покурил и решил выпить. Зря что ли пёрся из Иркутска? Суточные жгли карман. В ближайшем от гостиницы пивном баре «КАРМА» я взял литр пива и сосиски с капустой, от которой меня пучило всю ночь. Видимо, заслужил.
В этом же баре я встретил Николая — приятеля из газеты «Утро Сыктывкара». Мы с ним выпили еще пива (поэтому отсюда и далее мои показания будут расплывчаты). Однако, я хорошо помню, что туалет в баре засорился, поэтому мы были вынуждены выйти в переулок и надругаться над афишей концерта Маликова. Колян назвал это «музыкальной критикой снизу». Затем мы продолжили вечер в номере Коляна, обсуждая геополитику на экспертном уровне. В шесть часов утра я принял ответственное решение поспать перед форумом.
В час дня я каким-то образом прошел аккредитацию у милых девушек за стойкой, получил от них в подарок ручку в виде «Союза» и блокнот в виде блокнота. На автопилоте я нашел свободное место подальше от сцены с выступающими, включил диктофон и благополучно уснул. Когда я проснулся, зал стоя аплодировал кому-то из гостей. Судя по интенсивности и всеобщей радости, это был президент. Мой диктофон еще никогда меня не подводил, пока был выключен. Но стоило мне его включить, как он ничего не записал. Президент, наверно, сказал что-то очень умное и важное для всей страны, поэтому я решил, что скопирую его слова с предыдущего форума — все равно никто не заметит.
После первой сессии мы с Колей пошли обедать — мое настроение тут же улучшилось! Нас кормили красной рыбой, сыром с плесенью, мясными закусками и даже холодцом! Космонавтов точно так не кормят. К сожалению, у Коли была язва желудка и коньяк, который мы благополучно употребили под белорусский камамбер и виноград цвета черной дыры. В столовой я увидел коллегу с ростовского телевидения. Я игриво предложил ей сесть к нам за столик и выпить коньяку, но она посмотрела на меня таким тоном, что я растерялся. Оказалось, это была министр культуры Финляндии — там сейчас все женщины. Стоит отметить, что уломать её так и не удалось.
После обеда я двинул по синей ковровой дорожке к огромному макету будущей базы, которую Россия хочет построить на Луне. Снаружи она была похожа на баню.
— Скрепно, — подумал я.
— Пошел в жопу, — подумала база.
Внутри нас ждал российский искусственный интеллект — робот по имени Гриша. Его лицо (точнее,
интерфейс) выражало глубокую печаль. Такую, что ему подошла бы фамилия Мелехов. Если бы началось восстание машин, Гришка первым бы пошел бить углеродных. Презентацию проводил лично глава Роскосмоса. Едва он открыл рот, во мне взыграл камамбер — я убежал в туалет, а когда вернулся, главы уже не было, и мне не удалось сохранить для истории его великие обещания. Возьму с прошлого года. Робота Гришу, меж тем, как Брест в 41-ом, окружили немцы, которые фотографировались с ним на смартфон, что был умнее Гриши раза в четыре.
Вечером для нас устроили концерт — девушки и юноши в русских народных костюмах не очень синхронно танцевали для иностранных гостей под звуки баяна и балалайки. Какое это имело отношение к космосу — я не знаю. Наверное, это были будущие первые жители нашей лунной базы. Они же потом раздавали нам сувениры — флэшки с изображением Белки и Стрелки и тапочки с Гагариным (хорошо хоть не синие трусы). После того, как первые лица благополучно уехали, мне удалось поговорить в курилке с каким-то инженером. Он сказал, что всё здесь — далее цитата — «херня»: ракеты не летают, Гриша — японский шпион, а руководство — козлы (при всем уважении к этим благородным животным).
Позже симпатичные девушки в обтягивающей красной форме пригласили нас пройти в бар «Восточный», где собирают всех гостей. Самих девушек в баре не было, зато там я встретил Яну с телеканала «Четверг» — мы с ней вместе учились на журфаке в Свердловске. Последний раз, когда мы виделись, мы были гораздо моложе, сплавлялись по реке и ели печеную картошку у костра. Кажется, это было в прошлой жизни. Разговор сразу пошел легко и непринужденно — я и не знал, что так по ней скучал! Словно мне уже давно чего-то не хватало, но я не знал, чего.
Мы покинули прекрасную Россию будущего и всю ночь гуляли по Москве. Было прохладно. Из теплой одежды на мне был только галстук. Мы перешли по всем мостам, видели какой-то внезапный салют и целовались на набережной. Вот как бывает — иногда не нужно лететь в космос, чтобы оказаться среди звезд. Короче, уважаемый Геннадий Семенович, я остаюсь в Москве, статью про этот форум вы не дождетесь и можете меня уволить — мне всё равно. Я впервые в жизни счастлив.
P.S. Давно хотел сказать — поменяйте логотип газеты. Там же ракета летит в облака, но если присмотреться — кажется, что она летит в жопу.
Спасибо за все. Ваш Юра.
ХРИПДари-Ханда вышла из подземного пешеходного перехода на станции метро “Двигатель революции” в 8:44 утра. До работы ей оставалось идти меньше 10 минут, а явиться надо было к девяти, так что она шла без спешки, в прекрасном настроении. Утро было солнечным, деревья вокруг — зелеными, а в наушниках бит шатал голову.
Дари-Ханда работала оператором колл-центра в компании “ДИАНА” (на табличке с графиком работы у входа было написано DNA). Это была среднего размера фирма, которая предоставляла услуги колл-центра и удаленных помощников.
Сотрудники колл-центра в шутку называли себя HR по аналогии с Human Resources. Программа, в которой они работали, называлась HRIP — Human Representative Identification Program (Программа репрезентации и идентификации человека). Отсюда все шутки про “первую хрипку в оркестре” и “предсмертный хрип”.
Рабочее утро она начала с разбора аудиофайлов, которые надо было прослушать и разметить. Файлы были записаны на “умные” колонки, “умные” часы, “умные” фоны и другие устройства разной степени “ума” (их владельцы соглашались на передачу данных по умолчанию). На какой-то записи двое веселых мужских голосов обсуждали преступление, но Дари-Ханда быстро поняла, что речь идет про компьютерную игру. В другом женщина угрожала ребенку насилием — оператор восприняла ее слова всерьез и сделала соответствующую пометку.
Ближе к обеду, когда Дари-Ханда уже посматривала на часы и мысленно занимала очередь к микроволновке, в специальную папку прилетел новый файл с фиолетовой меткой. Она означала, что нейросеть не может определить содержание события, и ей нужна помощь оператора. Дари-Ханда включила короткий файл и услышала чей-то плач. Она прослушала его несколько раз и ничего не поняла.
Дари-Ханда позвала на помощь Павла, который сидел за столом напротив. Он работал в этой сфере на пару лет дольше, поэтому Даша, как он ее называл, обращалась к нему, когда сталкивалась с затруднениями. Павел весело и громко подкатил свой стул, послушал запись и тоже ничего не понял. Он попросил открыть карточку с базовой информацией: мужчина, 38 лет, Омск. Запись сделана на смартфон. В машине.
— Что за машина? — спросил Павел.
Дари-Ханда запросила доступ к базе данных авто, получила разрешение от оператора и нашла информацию. Павел одобрительно кивнул. Автомобиль марки Ниссан, новый, электрический, с автопилотом.
— Человек вроде не бедный, чего плакать-то? — вопрошал Павел.
— Может, случилось чего? — предположила Дари-Ханда.Она запросила доступ в личный кабинет мужчины на государственном портале. Одобрение пришло даже быстрее, чем она ожидала. Мужчину звали Валентин Тимурович Самойлов. На него был зарегистрирован малый бизнес в виде кафе быстрого питания. Судя по всему, в семье Валентина за последнее время не было никаких потерь, оба родителя живы: отец на пенсии, не работает, мать — работающий пенсионер. Валентин дважды был женат, детей нет. Братьев и сестер нет.
— Глухо, — отметил Павел. — Глянь друзей. Дари-Ханда запросила доступ к страницам Валентина в социальных сетях. Выяснилось, что он был зарегистрирован только в одной государственной социальной сети, да и ту посещал редко. В личных переписках - только старые сообщения. Она прогнала список его друзей по базам. У знакомой семейной пары Валентина сгорела крыша дома, они собирали средства на ремонт. У сослуживца умер любимый кот, которому было 19 лет.
— В остальном всё хорошо, — отметила Дари-Ханда. — Свадьбы, рождения детей, дачи, отпуска.
— Хочу в отпуск, — пробурчал Павел. — Буду вас всех раздражать фотками с пляжа. Ладно, раз он на машине, глянь его передвижения. Дари-Ханда запросила доступ к геолокации Валентина. Служба геолокации была включена по умолчанию, поэтому данные о его передвижениях были сразу у нескольких сервисов. Чаще всего он ездил из дома на работу и обратно - ничего особенного. Дважды в неделю заглядывал в спортзал, два раза в месяц навещал родителей. За последнюю неделю единожды ездил на рынок и в парк.
— До этого парка ехать далековато, — отметил Павел. — Может, у него было свидание? Девушка его отвергла, вот он и плачет.Дари-Ханда кивнула и запросила доступ к приложению для знакомств. Валентин был зарегистрирован в одном бесплатном сервисе. За прошлый месяц у него было две переписки с женщинами. Дари-Ханда бегло их просмотрела - ничего особенного. Общение закончилось ничем. Валентин звал женщин на свидания, но одна ему не ответила, а вторая вообще удалила профиль.
— Наверно, нашла себе кого-то, — предположила Дари-Ханда.
— Ага, мужика, который не плачет в машине, — Павел рассчитывал, что шутка “зайдет”, но Дари-Ханда не отреагировала. — А что по работе? по деньгам? Может, у него с финансами проблемы?Дари-Ханда запросила доступ к банковскому приложению Валентина. Вот тут разрешения пришлось ждать чуть дольше, чем от других служб, но в итоге оно было получено. Согласно анализу расходов, крупных трат за последнее время не было. Кредит на бизнес выплачивал согласно графика. Автоплатежи за коммуналку и интернет. Пенсионный счет в порядке, инвестиций нет. Среди базовых покупок, в основном, продукты. В прошлом месяце купил кулинарную книгу.
— Может он так хреново готовит, что хоть плачь? — Павел улыбнулся, но Дари-Ханда снова пропустила реплику мимо ушей. — Кстати, о еде! Пора на обед.
— Я еще минутку посижу и пойду, — ответила Дари-Ханда. Павел ушел в обеденную зону, а Дари-Ханда никак не могла оторваться от работы. Когда через несколько минут Павел позвал ее пройти на кухню уже во второй раз, она спряталась за монитором, быстро запросила доступ к операционной системе автомобиля и узнала, что мужчина слушал радио. Она включила запись трансляции. Играли какие-то старые советские песни, которых Дари-Ханда не знала.
Когда Павел пришел за ней в третий раз, она поняла, что ее усилия напрасны и никуда не ведут. Это был просто непонятный случай - мужик без видимой причины плачет в машине. Такое случается. Возможно, чаще, чем кажется. Может, детство вспомнил или еще что.
Дари-Ханда открыла резолюцию и поставила в ней метку “не определено”. Она отправилась на обед и больше не возвращалась к этому файлу. Да и во второй половине дня на ее рабочем столе уже скопилась масса других записей со всей большой страны.
В ПОТОКЕТранспортный поток на нижегородской площади Лядова обычно стоит в пробке по направлению в центр. Но не сегодня. Сегодня машины встали по направлению от центра, уступая потоку транспорта из нижней части города. Наверное, оттуда сейчас едет большое количество важных сотрудников и специалистов, поэтому система «Безопасный город» пропускает их вперёд, отдавая им приоритет. Для десяти утра немного необычно, но, видимо, день такой.
Никита на своём «поло» стоял в среднем ряду, в трёх-четырёх машинах от светофора. Рядом с ним своей очереди ждал беспилотный «крузак». «Хорошая машина, — подумал Никита. — Мне бы такую. Только на что её содержать? Хотя если у тебя есть деньги на беспилотный «крузак», найдёшь и на содержание. Если бы я выиграл такой в лотерею, пришлось бы его тут же продать. Одни колёса чего стоят!»
Никита почувствовал, что ожидание затягивается. Их поток слишком долго не пропускают — система «БГ» не считает их важными, даже владельца «крузака». Словно прочитав мысли Никиты, ему позвонила жена Оля. Если бы не гарнитура, Никита не смог бы ответить на звонок без понижения социального рейтинга — за разговоры по телефону во время вождения отнимали две десятых балла.
— Алло, привет.
— Ты уже доехал?
— Нет, движение встало. Я ещё на Лядова.
— Я слышала, в городе какой-то форум, может, из-за него.
— Может.
— Заведующая опять звонила, температура у Ксюши повысилась с 37,3 до 37,8, рвота. Она попросила побыстрее приехать.
— Да, я понял, но что я могу поделать? Если это затянется, куплю разовый пропуск.
— Да ну! Он дорогой, не надо. Просто приезжай поскорее, а то эта медсестра меня бесит.
— Что такое?
— Я не хочу, чтобы они к Ксюше относились хуже, понимаешь? Она же впечатлительная.
— Не будут они к ней хуже относиться.
— Кто их знает, она плохо спит в тихий час, они её и так недолюбливают.
— Надо ещё раз поговорить с заведующей.
— Ладно, спасибо, что согласился её забрать, а то у меня тут совсем никак.
— О чём речь! Что я Ксюньку с температурой брошу ради деревяшек?
— Всё равно спасибо.
Никита выключил гарнитуру. Из правого ряда вышла чёрная «мазда» и влилась в поток. «Кажется, кто-то купил проезд», — решил Никита. Нет, всё-таки для разовой покупки он слишком дорогой. А на настоящий абонемент ему никогда не скопить, да и зачем? С хорошим социальным рейтингом проблем на дороге почти не возникает. Да, это не «зелёный коридор» в любую сторону, как у какого-нибудь крупного бизнесмена, но и не вечная пробка, как у «безработного Васи из третьего подъезда».
Внезапно Никита почувствовал раздражение. Он подумал о дочке, которая сейчас лежит с температурой и рвотой в санитарной комнате детского сада и ждёт кого-то из родителей. Возможно, ей сказали, что папа уже едет, и каждая минута для неё длится вечность. «Чёртова система!» — выругался про себя Никита. Может быть, в другом потоке врачи? Откуда такая важность?
Никита начал ругать себя за то, что недостаточно зарабатывает, чтобы позволить себе проездной. И не только проездной — машина уже старая, вещи для ребёнка приходится покупать по объявлениям, Олю хочется чем-то порадовать, а нечем. Никита переключил радио, чтобы отвлечься от плохих мыслей, и поймал волну с чем-то из восьмидесятых. Неужели система его так низко ценит? Да, это всего лишь дорожная система, но как же сильно она может влиять на жизнь человека...
Никита подумал, что он мог бы выйти из своего среднего ряда, перестроиться в левый, и оттуда проехать прямо, когда будет такая возможность. В конце концов, в движущемся потоке есть «окна», куда можно влиться. Но левый ряд не предназначен для проезда прямо. Если проделать такой манёвр, снизят рейтинг. А из правого потока можно было двигаться прямо и направо, но он был забит ещё сильнее. Так что Никита выбрал самый оптимальный вариант — стоять в среднем ряду.
— Никит, ты где? — звонил его напарник Дима.
— Привет, Ксюша заболела, надо забрать её из садика и отвезти к бабушке.
— Понял, когда вернёшься? У нас тут подгорает...
— Я стою на Лядова, жду поток. А там недолго: на Бекетова и обратно.
— Ага. Слушай, а ты двери для Набережной делал? Финишную шпатлёвку?
— Нет, там же ещё шкурить надо. Как приеду, сделаю.
— Окей, жду.
«Ждёт он, — подумал Никита. — Хорошо, что можно вырваться в начале рабочего дня за ребёнком. Было бы хуже, если бы я работал в какой-нибудь государственной конторе или страшной частной фирме. Там бы меня точно не отпустили». Никита уже полгода работал в столярной мастерской, реставрировал мебель и двери. Работа на себя, если не считать партнёров. Социальный рейтинг ему за это не прибавили, но и не убавили. Хотя однажды ему засчитали помощь пенсионерке с её дореволюционным комодом. «БГ» увидела, что он едет не по одному из своих обычных маршрутов. Странное передвижение не осталось незамеченным, подключились камеры видеонаблюдения и выявили, что Никита помогает старушке перевезти отремонтированный комод. За это ему подняли рейтинг на десятую долю пункта и наградили месячной скидкой на парковку.
Никита включил экран телефона, чтобы проверить стоимость проездного — по-прежнему дорого. Краем глаза он уловил какое-то движение потока — кто-то ехал, но Никита не понял, почему. Он проверил навигатор — можно было бы перестроиться в правый ряд, развернуться и поехать через Ильинскую, но этот крюк обошёлся бы в лишние пять километров и двадцать минут.
Никита увидел, что левый ряд подвинулся, и уже хотел было в него перестроиться, как вдруг вспомнил, что понижение его рейтинга может отразиться на всей семье. У детей нет социального рейтинга, но если у родителей Ксюши он будет низким, её жизнь может ухудшиться. Садик хуже, школа хуже, летние лагеря хуже. Никита и Оля были хорошими гражданами, средним классом, поэтому положение Ксюши было лучше, чем у некоторых детей. Но, конечно, не такое хорошее, как у других.
Никита ударил руками по рулю от бессилия. Красный глаз светофора равнодушно смотрел куда-то в сторону. Никита злился на себя, на пробку, на то, что не может проехать. Вернее, может, но ему это обойдётся слишком дорого. Купить проезд? Нет. Денег и так в обрез, а на следующий год Ксюша пойдёт в школу — надо подкопить на все школьные вопросы. «Как вообще живут люди с низким социальным рейтингом?» — думал Никита. Ездят только на общественном транспорте, что ли? Хорошо, что социальный рейтинг пока работает не во всех сферах жизни. Но это только пока. Продукты можно покупать где угодно, а не только в соответствующих магазинах. Общаться можно с кем угодно, а не только с теми, кто не понизит твой уровень. Ксюше, наверное, придётся жить совсем в другом мире.
Встроенный в навигатор помощник «БГ» неожиданно подал сигнал.
— Что такое? — сказал вслух Никита.
Помощник сигналил, что его поток может двигаться. Но почему? Никита осмотрелся — прямо за ним стоял чёрный «Мерседес», который купил проезд, но не мог начать движение из-за других автомобилей. Системе пришлось дать зелёный свет всей полосе. Никита не стал тратить время на размышления, перевёл рычаг коробки передач на D и поехал вперёд по «зелёному коридору». Зазвонил телефон — Никита включил гарнитуру.
— Пап, ты скоро? — видимо, Ксюше отдали её телефон.
— Уже еду, заяц, через десять минут буду.
— Я, кажется, заболела. Мне дали маску. Медсестра говорит, что надо носить маску, чтобы вас с мамой не заразить.
— Да, думаю, это правильно. Возьмём твою маску с пандой. Я отвезу тебя к бабушке, так что и бабушку мы не будем заражать, так?
— Не будем.
— Хорошо, солнце, скоро приеду, отдыхай.
Ехать вдруг стало очень приятно, словно все проблемы решились сами собой. Красные светофоры попадались, но это было неважно. Осталось всего чуть-чуть — прямо до Дворца спорта, оттуда налево, а там и садик. Спасибо неизвестному водителю «мерса», который «может себе позволить». Но и это неважно. Важно, что можно сорваться с места и позаботиться о своём ребёнке.
Вечером в новостях скажут, что сегодня в системе «БГ» произошёл сбой, который не привёл ни к каким последствиям, только к небольшим пробкам и заторам в центральной части города.
_________________________________________
Об авторе:
ИВАН БОЧАРНИКОВДата и место рождения: 19.02.1987, Республика Коми, г. Вуктыл. Образование: Высшее, ННГУ им. Лобачевского, Специалист по связям с общественностью. Краткая творческая биография: пьеса «Родительский контроль» победила в конкурсе РГБИ «Монодрама-2022» (3 место) и вошла в лонг-лист конкурса комедийных пьес «Низкий жанр». Участник мастерской для драматургов АСПИР под руководством Дмитрия Данилова и Елены Исаевой в 2022 году. Рассказ «Оборотень и мужик» опубликован в газете «Горцы».
скачать dle 12.1
