Редактор: Анна Харланова
(рассказ)
1
Тётя Зоя уже десять минут как преставилась. Её остывающее тело лежало на кафельном полу в подсобном помещении столовой при Калиновском хлебзаводе, куда его заботливо положили родственники невесты, унеся подальше от пьяных глаз односельчан и Витькиной родни. Не хватало ещё испортить Вальке свадьбу.
В тусклом свете сорока ваттной лампочки, свисающей с потолка, словно висельник, восковое лицо тёти Зои таращилось остекленевшими глазами на потемневший от копоти и жира потолок.
– Блин-нафиг, – сказал дядя Гриша. – Зойка даже умереть по-нормальному не может.
Достав из кармана два пятака, он опустился на корточки, дрожащими пальцами прикрыл высушенные фиолетовыми тенями веки тёти Зои и, чертыхнувшись, водрузил монеты ей на глаза.
Сашка стоял, прижавшись спиной к холодной поверхности каменной стены, и боялся пошевелиться. Покойника он видел впервые в жизни.
– Ну, чего стоишь как вкопанный? – дядя Гриша неловко поднялся. – Скорую вызывать не будем, ментов тоже. Если понаедут, испортят весь праздник. Сейчас машину подгоню, мы Зойку тихонько вынесем, погрузим и сами доставим в морг. Благо тут ехать недалеко.
Сашка отклеился от стены.
– Дядя Гриша, я с тобой, – испуганно затараторил он. – Я не останусь здесь один.
– Блин-нафиг, Санёк, ты чё это в штаны наложил? – ухмыляясь в усы, произнёс дядя Гриша. – Ты должен смело нести порученную тебе вахту, смотреть в светлое будущее широко открытыми глазами и не допустить, чтобы в это царство мёртвых проникла хоть одна живая душа.
– Я здесь не останусь, – заупрямился Сашка.
– Ещё как останешься, пацан, – парировал дядя Гриша. – Ты мне за четвёрку по физре ещё не проставился!
Дядя Гриша работал физруком в общеобразовательной школе и пользовался непререкаемым авторитетом у местных. В Калиновке его знала каждая семья, многие были ему чем-то обязаны.
– Когда вернусь, подам такой сигнал, – дядя Гриша постучал по стене кончиками пальцев, одновременно приговаривая: «Дай-дай-за-ку-рить». – Усёк?
– Усёк!
– Всё! Ушёл, – дядя Гриша поправил съехавший на бок галстук и скрылся за дверью.
Сашка остался один. Он робко посмотрел в сторону тёти Зои: скрюченные от химической завивки волосы ржавыми пружинами торчали в разные стороны; нос упругим парусом натянул обескровленную кожу; плиссированная юбка задралась, и были видны крупные белые икры в мраморном узоре усыхающих вен.
Сашка отвёл глаза. Ему внезапно сделалось дурно. В этот момент он ясно осознал, что наступит день, когда он тоже умрёт и его бездушное тело будет вот так же где-то лежать.
– Серёжа, прекрати, – послышался из-за двери женский голос.
Сердце у Сашки забилось чаще, ладони от волнения вспотели: если сейчас сюда кто-то завалится, то ему влетит от дяди Гриши. Да и скандала не оберёшься. Хорошо хоть, дверь открывается наружу. Сашка схватился за ручку, упёрся ступнями в дверные косяки, а туловищем откинулся назад. Теперь придётся сильно постараться, чтобы проникнуть в помещение.
– Серёжа, хватит, я сказала. Здесь совсем не место для этого.
– Марин, да ладно тебе. Как будто первый раз.
Кто-то попытался открыть дверь. Сашка вцепился в дверную ручку так, что костяшки пальцев побелели.
– Чёрт! Заперта. Ладно, иди сюда.
Сашка услышал возню у двери и звуки поцелуев.
– Блин-нафиг, вы чё тут устроили? – голос дяди Гриши прозвучал неожиданно. – Нашли место для свиданий!
Неловкое молчание было не долгим.
– Ты это, Гриш, сам-то чего здесь делаешь? Ковёр какой-то припёр.
– Тебе несу, чтоб помягче было.
– Смешно, конечно…
– Серёж, пойдём уже. Неловко всё это как-то… – по голосу чувствовалось, что девушке и правда неудобно. Сашка так и представлял, как она стоит за спиной у Серёжи, краснея от стыда.
– Пошли, Марин. Счастливо оставаться, Григорий Иванович!
– До встречи, друзья мои!
Сашка дождался условного сигнала и распахнул дверь. В коридоре, без пиджака, с галстуком, заправленным в брюки, стоял дядя Гриша. К стене был привален свёрнутый в рулон ковёр.
– Блин-нафиг, Санёк, я задолбался его тащить.
Они вдвоём взяли ковёр, занесли его внутрь подсобки и бросили на пол.
– А зачем он нужен?
– Как зачем?! Ты как собираешься Зойку выносить? Под мышкой через парадный? – дядя Гриша достал из кармана брюк моток бечёвки. – Мы её завернём в ковер, обмотаем верёвкой и незаметно вытащим через чёрный ход. Тихонько погрузим на багажник, который у меня на крыше машины, закрепим, и всё – дело сделано! – дядя Гриша усмехнулся. – Не ссы, всё будет нормально.
Ничего нормального в том, что предлагал дядя Гриша Сашка не видел. Более того, данная ситуация выглядела полным абсурдом. Но сдать назад он тоже не мог. Дядя Гриша приходился ему дальним родственником по линии отца, а Валька – двоюродной сестрой по матери. И все в Калиновке знали, как трудно было сосватать Вальку – весила она под сотню. Поэтому, когда на горизонте нарисовался щуплый, невзрачный Витька – Валькин однокурсник – её родители, недолго думая, решили сыграть свадьбу.
– Дядя Гриш, а ковёр-то где взял?
– Где, где? Дома, блин-нафиг. Живу-то на соседней улице.
Дядя Гриша опустился на корточки и начал разматывать ковровое полотно.
2
В стареньком «Москвиче» пахло бензином и сигаретными окурками. Между передними сиденьями лежали тряпки с маслеными пятнами. Приборная панель была покрыта слоем пыли. Магнитола отсутствовала, зато через прикуриватель, путём хитросплетения проводов, был подключен кассетный магнитофон. Дядя Гриша любил слушать Высоцкого. Вот и сейчас тот хриплым голосом пел:
«В этом доме большом раньше пьянка была
Много дней, много дней...»
Завёрнутое в ковёр тело тёти Зои стяжными ремнями было притянуто к багажнику на крыше автомобиля. Ехали медленно, дворовыми улочками, избегая центральных дорог.
– Так, Санёк! Морг находится в городе, в районной больнице. Это километров десять, если огородами.
– Но мы же не можем туда заявиться как ни в чём не бывало с трупом на крыше машины! – Сашке было не по себе. Он чувствовал, что это как-то неправильно. Нельзя вот так взять и замотать покойника в пыльный ковёр, закинуть на ржавый багажник, как мешок с картошкой, и везти на хранение в морг. Не по-людски всё это.
– Вот именно, блин-нафиг! Нам нужен Михалыч, он там главврачом работает, в отпуске сейчас. Давай к нему заскочим и прихватим с собой, пусть справку о смерти выписывает.
Дядя Гриша резко нажал по тормозам. Сашка всем телом подался вперед и упёрся руками в бардачок. Беспокойно озираясь и квохча, дорогу перебегала бело-рыжая курица.
– Сань, а ты знаешь, почему курицы не летают?
– Потому что у них крылья маленькие.
– Вовсе нет, – дядя Гриша включил первую передачу, отпустил педаль сцепления, и машина тихонько тронулась с места. – Потому что курица домашняя – у неё есть всё. А птицы летают только в трёх случаях: ищут пожрать, свить гнездо, обосрать прохожих.
Сашка улыбнулся:
– Оригинально.
– Ещё бы, – дядя Гриша выключил магнитофон и посмотрел на Сашку. - Есть один нюанс.
– Какой?
– Михалыч живёт в соседнем посёлке.
Сашка засуетился: задвигал желваками, затем судорожно начал сжимать кулаки. Вена, разделяющая его лоб на две половины, стала нервно пульсировать, словно отбивая сигнал SOS на азбуке Морзе.
– Останови машину! – в голосе Сашки слышались истеричные нотки.
– Зачем, блин-нафиг?
– Останови, я сказал, иначе на ходу выпрыгну! – Сашка нажал на кнопку разблокировки двери.
– Ты чё задумал, пацан? – дядя Гриша посмотрел по сторонам. Убедившись, что они отъехали на приличное расстояние от жилых домов, прижался к краю обочины и остановил машину.
Сашка резко распахнул автомобильную дверцу и выскочил на улицу. Дядя Гриша, недолго думая, последовал за ним.
– Твою мать, дядя Гриш! Во что ты меня втянул? – Сашка готов был разрыдаться. – Сидел бы сейчас за столом, прибухивал, гладил Таньку по ляжке. А теперь что – нелегальный труповоз, блин! А если менты схомутают? Что я маме скажу?
Сашка в бессилии опустился на землю. Он сидел на обочине дорогисжав кулаки и уставившись в одну точку. Единственным утешением для него было то, что солнце не спешило садиться. Сашка подставил лицо его тёплым лучам.
Про Таньку на сегодня придётся забыть, – думал он. – Ведь исчез, даже не попрощавшись. Как он теперь ей всё объяснит?
Дядя Гриша подошёл сзади и положил руку ему на плечо.
– Сань, блин-нафиг! Ну, ты чего, в самом деле? Думаешь, мне это нравится?
– Видимо, нравится, – Сашка дёрнул плечом. – Руку убери!
–Убрал! – Дядя Гриша достал из кармана брюк сигареты и зажигалку, присел рядом на корточки и закурил.
– Всё будет тип-топ, не переживай. Михалыч – мой старый друг, мы вместе учились в школе. – Дядя Гриша курил так, словно проглатывал табачный дым. Он глубоко затягивался и, не успев выдохнуть, начинал говорить. – Однажды он приехал и попросил помочь устроить его дочку в институт. У меня в том институте декан знакомая. Ну, я и помог. Должен он мне теперь.
– Ну и чё? – огрызнулся Сашка.
– Чё, чё! Через плечо – не горячо! Блин-нафиг, сказал же – всё будет нормально. Чё ты кипятишься!
– Я, по-твоему, чайник что ли?
– Да твою мать! Самый настоящий чайник! – не выдержал дядя Гриша и, поднявшись, отшвырнул в сторону окурок. – Был бы не чайник, сидел бы сейчас за столом, прибухивал, гладил Таньку по ляжке.
– Сука ты! Сука! Сука! – Сашка вскочил и начал пинать по колёсам машины. – Я сейчас тебя завалю и положу рядом с Зойкой, козёл ты усатый!
– Санёк, хорош, блин-нафиг! Зойку разбудишь! Если очнётся, как объясним ей, зачем в ковёр завернули?
Сашка занёс было ногу для удара, и расхохотался.
– Сука! – смеялся Сашка. – Если очнётся…
Он согнулся пополам и смеялся так, что казалось, выплюнет лёгкие. Дядя Гриша посматривал на него, сощурив глаза, и улыбался.
– А ментов, может, и не встретим, – дядя Гриша похлопал Сашку по плечу. – Я знаю короткий и надёжный путь.
3
Выехали с Калиновки в седьмом часу вечера. Грунтовая дорога между кукурузными полями была достаточно ровно укатана сельскохозяйственной техникой. Тусклое солнце косыми лучами щупало автомобиль и, отражаясь от хромированных деталей, слепило глаза. Дядя Гриша опустил солнцезащитный козырёк.
– Ехать тут недалеко. Мигом управимся.
Сашка прикрыл глаза и откинулся на спинку сиденья.
– Странная штука жизнь: сначала начинаем справлять свадьбы, юбилеи, потом поминки, затем умираем сами.
Сашка молчал. На него навалилась такая усталость, что не было ни сил, ни желания философствовать. Почему-то именно сейчас ему вспомнилось, как отец сажал его шестилетнего к себе на колени. Они ехали в пригородной электричке. За окном мелькали деревья, шлагбаумы, переезды, железнодорожные столбы с загадочными знаками, и когда внезапно появлялась одиноко стоящая ветхая избушка, Сашка радостно кричал: «Домик Бабы-Яги». А отец задумчиво отвечал: «Думаешь? А может вот этот? Или вон тот?». Сашка смеялся. Сидя на коленях у отца, он испытывал счастье, доступное только ребёнку.
Из полудрёмы Сашку вывело причитание дяди Гриши.
– Накаркали, блин-нафиг!
Первое, что увидел Сашка, открыв глаза, был чёрно-белый жезл гаишника, как дуло пистолета нацеленный прямо на них. Во рту сразу стало сухо, желваки лихорадочно забегали.
– Санёк, не ссы! Прорвёмся! – дядя Гриша включил правый поворотник и, проехав немного вперёд, остановился. – Сиди и помалкивай.
Со стороны водителя к машине подошёл гаишник. Дядя Гриша полностью опустил боковое стекло.
– Здравия желаю! Инспектор ГАИ, старший лейтенант Блум! Проверка документов. Предъявите водительское удостоверение и техпаспорт на машину.
– Отставить, инспектор Плюмбум! – в голосе дяди Гриши появились командные нотки. – Встать по стойке смирно! Раааавнение нааа флаг!
– Григорий Иванович, вот так встреча! – инспектор наклонился и через открытое окно протянул руку для рукопожатия. – Не ожидал увидеть. Только просьба у меня: не нужно плюмбумом – не в школе же…
Густые усы дяди Гриши расплылись в широкой улыбке.
– Отставить, блин-нафиг! То, что происходит в школе – не остаётся в школе, а сопровождает нас всю жизнь. Как были чмошниками, так и останетесь чмошниками! Напомни подрастающему поколению, кто это такие.
Инспектор исподлобья посмотрел на Сашку.
– Ну, чрезвычайно маломощный отряд.
– Вот именно, инспектор Плюмбум! Чрезвычайно маломощный отряд! А теперь разрешите откланяться, мы спешим.
– Я всё-таки настаиваю на проверке документов, – инспектор пытался вернуть ситуацию в правовое поле. – Тем более, мне кажется, я унюхал алкогольный запашок.
– Кто унюхал, тот и набздюхал! – не собирался сдавать позиции дядя Гриша.
– Так, Григорий Иванович, выйдите из машины и предъявите документы, иначе мне придётся Вас задержать до выяснения обстоятельств! – Инспектор выпрямился и сделал шаг в сторону. Дядя Гриша нехотя открыл дверцу и вылез из машины. Достал из нагрудного кармана удостоверение и техпаспорт.
– Чё ты какой дотошный, Плюмбум? В школе бы так учился. – протягивая документы, процедил дядя Гриша сквозь усы.
– Не плюмбум, а старший лейтенант Роман Алексеевич Блум! – прокомментировалинспектор.
Сашка наблюдал за всем из машины, не смея шелохнуться. Казалось, что он старался даже не дышать. От напряжения у него разболелась голова. В пересохшем горле першило так, словно его забили сухой соломой. Мокрая от пота рубашка прилипла к телу.
– С документами всё в порядке.
– Кто бы сомневался, блин-нафиг!
– А в ковре что?
Инспектор подошёл к машине и, встав сбоку, заглянул в утробу ковра. Странная гримаса перекосила его лицо. Левой рукой он снял форменную фуражку и тыльной стороной руки вытер вспотевший лоб. В правой руке он всё ещё сжимал документы дяди Гриши.
– Вы чё, дебилы, туда человека засунули?
– Нет.
– Как нет? А это что такое?
– Труп.
– Как труп? – опешил инспектор.
– Так. Самый обыкновенный труп, – дядя Гриша оставался невозмутим. – Тут, понимаешь, какое дело, инспектор Плюмбум... У Вальки свадьба, а Зойка прям там возьми и умри. Сердечница она. Ну, мы и подумали, что нужно вывезти тело в морг, чтобы свадьбу не испортить.
Сквозь лобовое стекло Сашка видел, что инспектор порывался что-то сказать, но как будто потерял дар речи. Взгляд его метался от ковра до дяди Гриши и обратно. Лицо побагровело.
– Какая на хрен свадьба? Кто подумал? У вас на крыше труп, идиоты вы конченные! Да я вас всех посажу! – инспектор посмотрел по сторонам, как будто что-то потерял. – Сейчас только за рацией схожу, – и направился в сторону патрульной машины.
– Отставить, старший инспектор Блум – лейтенант Плюмбум! – Дядя Гриша включил старшего по званию. – В память о незабываемых школьных годах и о скоропостижно скончавшейся Зойке, с заботой о светлом будущем Вальки, во избежание недоразумений и исключения преступления предлагаю незамедлительно отправиться вместе к главврачу районной больницы, а затем без почестей доставить тело нежданно усопшей в морг. Так сказать, под конвоем, блин-нафиг.
Инспектор подошёл вплотную к дяде Грише.
– Скажи мне, ты дебил? – произнёс он сквозь зубы, злобно сверкая глазами и тыча указательным пальцем ему в грудь. – Тебе повезло, что ты мой школьный учитель, а мой напарник дрыхнет в машине, иначе ты уже минут пять как лежал бы, уткнувшись мордой в землю, и пожёвывал травку. У меня дикое желание арестовать вас двоих и доставить в участок. Вместе с вашим «багажом». Так что заткнись и жди.
Инспектор развернулся и ушёл. Дядя Гриша залез в машину и захлопнул за собой дверь.
– Чё будем делать? – голос у Сашки предательски дрогнул. – Нас теперь посадят?
– Да не паникуй ты, блин-нафиг, – дядя Гриша достал сигареты и закурил. – Чё они нам сделают? Ну, задержат суток на двое до выяснения, а потом всё равно отпустят. Умерла-то Зойка своей смертью.
Сашке не верилось, что всё будет так просто.
– Пойду, отолью.
– Ссышь, когда страшно?
– Типа того.
Сашка вылез из машины, расстегнул ширинку и, обернувшись, посмотрел на ковёр. Ему казалось, что Зойка за ним наблюдает.
– Придёт же в голову, – пробормотал Сашка, и горячая струя мочи с журчанием полилась на землю.
4
Инспектор сидел на заднем сиденье автомобиля. Сашка слышал его тяжёлое дыхание. Дядя Гриша чувствовал себя хозяином на своей территории и без умолку болтал.
– Как там поживает твой закадычный друг Егорка?
– Да нормально. Женился, – инспектор отвечал как-то отрывисто, словно через силу. – Досталась ему квартира от бабки в Крыму. Туда уехали. Не жалуется. Только с отоплением проблемы бывают. Через генератор оно что ли…
– Генератор случайных чисел, блин-нафиг. Кому сегодня выпадет счастливое число, того и отапливают, – дядя Гриша захохотал. Сашке тоже понравилась шутка, и он улыбнулся. Инспектор молчал.
– Почти приехали, – дядя Гриша свернул на улицу, прилегающую к границе посёлка. Дом главврача оказался первым от пожарного пруда; высокий забор из плотно подогнанного горбыля прятал его от назойливых взглядов соседей. Дядя Гриша припарковал машину на газоне напротив калитки. Немного поодаль мальчишки прямо на дороге играли в футбол.
– Мы с Сашкой пойдём к доктору, а ты, старший инспектор Блум, останешься здесь следить за порядком. Смотри никого не допускай до тела, блин-нафиг.
– Валите уже, – огрызнулся инспектор.
5
Дверь открыла полная красивая женщина в цветастом халате.
– Доброго здоровьица, Антонина Васильевна, – дядя Гриша расправил усы. – Михалыч дома?
– Да где ж ему быть-то? В аккурат с огорода пришёл. Чаёвничает, – Антонина Васильевна посторонилась. – Проходи, Григорий Иванович, раз уж пришёл.
– А ты всё хорошеешь, блин-нафиг. Губы-то вон – цвета спелой вишни, и помада не нужна.
– Да полно тебе, – зарумянилась Антонина Васильевна. – В дом проходите. Пойду курам положу.
Дядя Гриша с Сашкой миновали широкий коридор, обитый вагонкой, и вошли в избу. За столом возле окна с поллитровой кружкой в руке сидел лысый мужчина с аккуратно подстриженной бородкой. Увидев дядю Гришу, он поставил кружку, поднялся из-за стола и пошёл ему навстречу.
– Здорово, Михалыч!
– Приветствую тебя, Григорий Иванович! Какими судьбами? – Михалыч пожал пятерню дяди Гриши и, приобняв его за плечи, повёл к столу. – Сейчас Тонька придёт: вечерять соберём, посидим, выпьем, поговорим.
Повернувшись в сторону Сашки, добавил:
– И Вы, молодой человек, располагайтесь, где удобно.
– Да некогда рассиживаться, Михалыч, блин-нафиг. Я ведь по делу к тебе.
– Что случилось?
Дядя Гриша с Михалычем присели к столу. Сашка опустился на край табурета и уставился на настенные часы строгой квадратной формы из светло-коричневого дерева. На белом овальном циферблате с чёрными римскими цифрами замерли часовая и минутная стрелки. Хромированный маятник точным хирургическим движением рассекал пустое брюхо часов.
– Ты помнишь Зойку Сироткину?
– Это та, что училась двумя классами старше?
– Ага. Умерла она, блин-нафиг.
– Да ты что? Как же так? Когда?
– Пару часов назад. На свадьбе прям.
– На своей что ли? – Михалыч удивлённо поднял брови.
– Да нет. У Вальки – Саянова дочки. Зойка им кем-то приходится.
– Делааа, – протянул Михалыч и сделал большой глоток из кружки.
– Сейчас перед домом твоим лежит.
Михалыч поперхнулся, выплюнул чай обратно в кружку и зашёлся кашлем. Потом достал из кармана носовой платок и звучно высморкался.
– Снова твои шутки, Григорий?
– Кроме шуток, блин-нафиг.
Михалыч сощурил глаза и внимательно посмотрел на дядю Гришу.
– А чё ты её ко мне-то припёр? Разве эта комната похожа на прозекторскую?
– Да нет.
– Может, на морг?
– Нет.
– То-то и оно.
– Михалыч, мы за тобой заехали, чтобы ты нас в больницу сопроводил, блин-нафиг. Ну и справку выписал. Мы же не преступники какие, да и Вальку жалко.
– С ума сошли! – недоумевал Михалыч. Он переставил кружку на подоконник, поднялся из-за стола, и принялся мерить пространство комнаты широкими шагами, словно пытаясь догнать ускользающую мысль.
Сашка продолжал смотреть на часы. Ему нужно было сконцентрировать внимание на чём-то обыденном, чтобы не потерять рассудок.
– А что с милицией? Им что говорить будем? Положено же…
– Менты у нас с собой, – дядя Гриша повернулся к Сашке. – Сгоняй за инспектором, блин-нафиг. Пусть зайдёт.
Сашка хотел было подняться, но Михалыч остановил его:
– Не нужно. Тоньку напугаем.
Раздался металлический звон. Куранты пробили две четверти часа. Сашка от неожиданности подскочил.
– Михалыч, блин-нафиг, иди, собирайся! Пока у нас не стало на одного покойника больше. Пацан от инфаркта чуть не помер.
– Да ну вас... – Михалыч ушёл в соседнюю комнату.
Сашка разглядывал лицо дяди Гриши, жёсткую щётку усов… Временами он завидовал этому человеку, его невозмутимому спокойствию, умению находить выход из любой ситуации.
Через пять минут дядя Гриша поднялся.
– Чё-то Михалыч запропастился, блин-нафиг. Пойдем, посмотрим, куда он делся.
Они вошли в соседнюю комнату, которая оказалась просторной гостиной. На почётном месте в красном углу, где в деревнях обычно висели иконы, на хохломском журнальном столике красовался цветной телевизор. Вдоль стены, противоположной от окон, стоял большой дубовый шкаф. Дверцы его были открыты. Михалыч наполовину залез в него, и только задница торчала наружу.
– Михалыч, ты чё в Нарнию свалить решил, блин-нафиг? Тогда и Зойку прихвати. Проблем не будет.
Михалыч попятился назад и вылез из шкафа.
– Да я ключи от кабинета искал. Вот нашёл.
– Поехали уже! Нехорошо заставлять покойницу ждать, блин-нафиг. Мы мужики или как?
– Да причём тут… – Михалыч поморщился. – Тоне только скажу сейчас, чтобы ужин пока не ставила.
6
Выйдя на улицу, Сашка вздохнул полной грудью. Инспектор сидел на капоте машины и смотрел, как мальчишки гоняют мяч. Дядя Гриша молча закурил. Ждали Михалыча.
– Дядя Гриш, дай сигаретку.
– Ты чего это, пацан? Всерьёз разнервничался?
– Как раз наоборот. Впервые за сегодняшний день я чувствую себя спокойно – инспектор с нами, главврач тоже.
– Да. Дело за малым, блин-нафиг.
Дядя Гриша протянул Сашке сигарету. Тот взял её двумя пальцами, помял, понюхал и раскурил. Осталось чуть-чуть. Что ещё может случиться?
А где-то Валька в безупречно белом свадебном платье плясала под оглушительный вой артистов российской эстрады и одобрительные аплодисменты приглашённых гостей; кружила вокруг Витька, словно вокруг пилона, и не могла поверить своему счастью…
_________________________________________
Об авторе:
ВАЛЕРИЙ МАККАВЕЙВалерий Маккавей (Валерий Алексеевич Сухарев) (р. 1980) – преподаватель. Родился в Горьком. Окончил юридический факультет Нижегородского университета им Н. И. Лобачевского. Работает заместителем директора по научно-методической работе в ГБПОУ «Нижегородский техникум информационных технологий и права». Публиковался в журнале «Нижний Новгород», альманахе «Земляки», сетевом издании «Лиterraтура». Вошёл в шорт-лист Международной литературной премии им. Юрия Левитанского (2023г.).
скачать dle 12.1
