Редактор: Женя Декина
(Рассказы)
ШЕЛЕСТ ЛИСТЬЕВАнну разбудил шелест листьев за окном. Она медленно открыла глаза, сон не хотел отпускать. Последнее время Анна почти не спала – Женечка часто плакал, видно, перепутал день и ночь. Женщина встала с постели, подошла к сыну. Такие же длинные ресницы, как у неё – впрочем, у всех младенцев ресницы в полщеки – едва заметные веснушки, носик — сладкий. Анна улыбнулась, дотронулась до маленькой мягкой ручки — пальчики дрогнули.
Анна пошла на кухню — надо что-то поесть. Последнее время чувствовала недомогание, но крепилась. Успокаивала себя, что виноват дождливый сентябрь. Через месяц-два белый снег покроет печали, и всё наладится. Да и в тридцать лет болезни быстро проходят.
Анна задержалась у окна. Ветер рвал слабые листья. Деревья отчаянно сопротивлялись, будто бы листья были их детьми, а злой волшебник отнимал самое дорогое, что было у этих несчастных. Навстречу яростным порывам деревья тянули полунагие ветви, словно руки, умоляя не забирать малышей.
Анна вздрогнула, вернулась в комнату. Закрыла шторы и включила зеленоватый ночник: ничто не должно беспокоить её мальчика. Она взяла спящего сына на руки и, нежно целуя, перенесла на свою постель. Легла рядом. Тихо поглаживая спинку ребёнка, Анна успокаивалась. Порывы ветра уже не пугали.
— Завтра надо выйти, — думала Анна, — продукты заканчиваются, и доктору стоит позвонить, пусть навестит Женечку.
Старый, но ещё крепкий дом с высоким крыльцом, просторной террасой и большими окнами оставила Анне в наследство бабушка. Здесь было очень хорошо: тихо, уютно, соседи не надоедали, до города ходили маршрутки. Полгода назад после внезапной смерти мужа Анна переехала сюда – не могла жить в городской квартире, где всё напоминало о нём. Здесь она дохаживала беременность, сюда вернулась с ребёнком. Ей нравился этот просторный дом. Вот только деревья в саду постоянно шумели и царапали окна. Шелест листьев тревожил Анну. Она не могла найти причину своих страхов, ведь раньше любила осень, запах прелой листвы и пожухлой травы перед дождём. Списывала на переживаемое горе: муж часто приходил в сновидениях, неподвижно стоял под тугими струями ливня и молчал.
Утром ветер не утих. Казалось, за ночь он напитался какими-то волшебными соками и сейчас разгулялся в полную силу. Анна чувствовала влияние ветра: кружилась голова, горели щёки, болели суставы. Она наспех позавтракала, покормила Женечку, немного поиграла с ним. Мальчик капризничал, не хотел аукать, видно, ветер имел власть и над малышом. Всё же Анна собрала сына, оделась сама и вышла на улицу. Нужно зайти в магазин, в аптеку… Ах, опять забыла позвонить! Хорошо, позвонит врачу, когда вернётся.
Дорога до магазина давалась с трудом. Ветер не унимался, бросая в лицо прохожим холодное своё дыхание. Анна ругала себя, что не взяла из квартиры коляску — с переноской ходить по магазинам очень неудобно. Можно было бы попросить Вангу Сергеевну, соседку, посидеть с Женечкой, но Анна не решалась беспокоить пожилого человека. Наконец, добралась. В магазине было малолюдно, холодно. Анна быстро прошлась по рядам, заметив, как тяжело бьётся сердце. «Всё-таки надо было попросить Вангу», — мелькнула мысль и исчезла.
На кассе знакомая продавщица покачала головой:
— Что ж ты простоволосая-то? На улице холодина, а она почти голая!
— Да здесь близко, — Анна неожиданно громко засмеялась и поставила переноску на скамью возле кассы.
— Давай помогу с сумками! Страшно на тебя смотреть – ты врачу показывалась?
— Н-не надо. Спасибо! Да-да, всё хорошо. Голова немного болит, но я пью таблетки. И капли хорошие. Прописали мне, — Анна снова засмеялась, но тут же утихла, вспомнив, что рядом малыш. Расплатилась и, взяв сына и пакеты, вышла на улицу.
После обеда, когда Женечка угомонился и сопел в кроватке, Анна вспомнила о звонке доктору. Взяла телефон – не заряжен. Придётся подождать. Анна прилегла на край дивана, но через несколько минут встала, будто невидимые руки подняли её. Анна подошла к окну, поморщилась, потом засмеялась. Чего она боится? Почему так неприятны звук ветра и шелест бурой листвы?
Чтобы себя отвлечь, Анна решила навести порядок в шкафах. Перебирая вещи, ходила от одного шкафа к другому, из спальни в гостиную, из коридора на кухню. «Точно гонимая ветром», — Анна вслух произнесла ворвавшуюся в сознание мысль и поёжилась. Стало зябко. В комоде увидела альбом. Тело устало от физической работы, и Анна вернулась в комнату к ребёнку. Убедившись, что мальчик не просыпался, не плакал, Анна села рядом с кроваткой и принялась рассматривать фотографии. Было много неизвестных ей снимков, однако среди вороха старой фотобумаги она увидела себя маленькую с любимой куклой-голышом. Женщина улыбнулась, посмотрела на сына. Тогда, много лет назад, голыш на фото был её сыном. Вместе с бабушкой она шила ему нехитрую одёжку, научилась вязать детские носочки.
* * *
Ближе к вечеру, продавщица из магазина звонила участковому:
— Да, она не каждый день за продуктами ходит. Сегодня очень плохо выглядела, растрепанная вся, наверно, болеет. Да, да. На улице мороз, а она в плаще и в тонком шарфике. У меня есть её номер, но он всё время вне зоны. Что? Нет, где живёт, не знаю.
— Хорошо, — участковый взял карандаш и зачиркал по клочку бумаги, — я приеду, медицине сообщу. На связи.
Стемнело. Фары выхватили густое облако снега, высокое крыльцо, старую дверь. Машина остановилась в нескольких метрах. Участковый, продавщица и неизвестный мужчина в длинном пальто подошли к дому. Дорожку замело, приехавшим пришлось высоко поднимать ноги. Дверь была отперта, но поддалась не сразу – там тоже лежал снег. Минут через десять люди всё-таки попали в дом и гуськом шли по длинному коридору. Пахло холодом, сыростью, несвежим бельём.
— Она без мужа осталась. Одна. Беременная. Ещё сердечница — устало говорил мужчина в длинном пальто, — ребёнка не спасли. Это произошло в середине сентября. Тяжёлое психическое расстройство после родов. Я вёл её три недели, потом она ушла из клиники. Пропала. Не сразу узнали про этот дом. Её ведь из городской квартиры в перинатальный привезли, поэтому до декабря искали. Да и деньги у неё были.
— А я, доктор, не могла в толк взять, зачем Аня постоянно большую сумку с собой носит. Ну, думала, может, вещи какие-то особенные, ценные, — прошептала продавщица.
— Что, ничем нельзя помочь? – участковый потрогал дверную ручку, первым вошёл в комнату.
— Пытались, конечно, — доктор тяжело вздохнул, — сложная травма. Сначала умер муж, потом ребёнок. Она внушила себе, что её сына украл ветер.
— Ой! Мамочки! Что же… Как же это?! – продавщица, прервав разговор, заголосила пискляво и хрипло.
Доктор снова вздохнул, и, несмотря на возражения участкового, быстро прошёл вперёд. Напротив двери, у большого окна, на стуле полусидела Анна с фотоальбомом в руках. Она не реагировала на шум и голоса. В свете ночника доктор разглядел, как на виске женщины бьётся тонкая жилка. Рядом на кровати лежала пластмассовая кукла в кружевном чепчике, фланелевом комбинезоне и вязаных носочках.
ТАЙНА ДЛЯ ЛЕВУШКИКогда Лёвушка открыл глаза, сначала удивился, потому что ничего не увидел. Как можно не видеть с открытыми глазами? Потом испугался. Может быть, ночь захватила мир, и день не родится? А ещё потом Лёвушка подумал, что так не бывает, и чуть-чуть успокоился. Присмотрелся к темноте. Принюхался. Оказалось, что темнота не совсем темнота — сквозь неё видно что-то. Но самое интересное: она была ароматной. Пахла вкусно-знакомым. Лёвушка любил этот запах. Так пахли толстые блины. С яблоками! Мальчик вспомнил, что папа вчера днём отвёз его в деревню к прабабушке с прадедушкой. Утром мама и папа долго спорили: мама тоненько бормотала, папа бубнил басом. Лёвушка догадался (хоть ему было всего пять, но рос он мальчиком смышлёным) — у папы с мамой снова горел проект, и начальник рвал и метал. Малышу виделось, как лохматый начальник-великан хватает горящий непонятный предмет, обжигая огромные руки-лапы, рвёт его на части и бросает в реку. Потом мама сказала, что Лёвушка поедет на внеплановые каникулы в деревню к бабе Насте и деду Матвею, потому что маме и папе нужно недельку поработать допоздна и из сада его забирать будет затруднительно.
— А-а-! Проснулся, орёл! Молодец! — В комнате вместе с ворвавшимся из коридора светом появился дед, он громыхал, как папа, басом. — Только рань-то какая, мож, ещё подремлешь?
— Деда, темно!
— Так, говорю, рано ещё.
— А блины есть?
— Ишь, хитрец, унюхал. Ну вставай тогда, баба твоих любимых целую гору напекла.
Пока Лёвушка одевался, рассвело. На кухне вкусно пахло яблочными блинами, топлёным молоком и огнём из печи. Баба Настя хлопотала у стола:
— Садись, орлик наш сладкий, — прабабушка на ходу поцеловала мальчика в макушку. — Садись, поешь, потом я Звёздочку проведаю.
— И я хочу, баба! — Лёвушка подцепил горячий блин и подул на пальцы.
— Ну пойдём, а не забоишься?
— Не, не забоюсь, я же коров сто раз видел. У них рога и не страшные вовсе.
— Ишь ты, сто раз он видел, — дед Матвей усмехнулся в усы, — так то — на картинках.
— Ну и что? Всё равно не забоюсь.
— Ешь, орлик, пока горяченькие, молочком запивай! Дед, поспевай, сегодня дел невпроворот, — напевно говорила баба Настя, ловко подкладывала съестное правнуку и мужу в тарелки, не забывала и о себе.
После завтрака баба Настя налила тёплой воды в ведро из маленькой ванны на печи, чуть разбавила холодной, и они с Лёвушкой пошли поить Звёздочку. С утра потеплело, небо затянуло белым. Воздух стоял густой, ещё студёный, но с каплями солнца, какой часто бывает в конце зимы. Прошли мимо колодца и большой берёзы к хлеву. У двери баба Настя замешкалась, Лёвушка ждал. В хлеву слышались тяжёлые вздохи, будто туда заехал паровоз и говорил тихонько: «Пых-пых-пых!» Зашли в хлев. Баба Настя стала поить корову. Звёздочка покосилась на Лёвушку большим, точно лампочка, глазом, мотнула головой. «Ой!», — мальчик схватился за бабину юбку.
— Не бойся, орлик, Звёздочка с тобой познакомиться хочет, видишь, как ей интересно. Подойди, погладь, — баба Настя подтолкнула правнука вперёд, взяла за руку.
Мальчик подошёл к корове, присмотрелся. И корова присматривалась. Лёвушка дотронулся до лба Звёздочки, до того места, где белело пятнышко, осторожно погладил. Звёздочка вздохнула, опять мотнула головой, теперь не страшно, будто здороваясь, и начала медленно пить воду.
— Вот и познакомились, — улыбнулась баба Настя.
— Баба, а почему у неё такие бока толстые? Может, ей диета нужна?
— Ой, Лёва, умора ты! – баба Настя тихонько засмеялась. — Не надо ей никаких диет, и откуда ты это слово знаешь?
— А почему бока такие? А, баба?
— Это тайна. О ней пока нельзя говорить, — баба Настя подмигнула Звёздочке.
— А когда можно?
— Всему своё время, орлик, пойдём. Пусть коровка отдыхает.
Они вышли на улицу, баба Настя закрыла хлев:
— Без меня или деда сюда не ходи, не беспокой Звёздочку, ей тишина нужна.
— Чтобы тайну сохранить? — спросил Лёвушка.
— Чтобы сохранить, — улыбнулась баба Настя.
Эта тайна волновала детское сердце. Лёвушка мерил шагами кухню и коридор, очень ждал, когда ему расскажут о важном событии. Но дед и баба молчали, только улыбались. Мальчик несколько раз пытался узнать тайну. Он ласкался к бабе Насте, вызвался мести пол. Пытался помочь деду ремонтировать кресло в гостиной. Тщетно. Решил сходить на улицу. Может быть, там что-нибудь прояснится?
Во дворе было пусто, скучно. Мальчик, нарушая бабы-Настин запрет, всё же пробрался к хлеву. Обошёл его со всех сторон. Тишина. Постоял немного у двери. Осторожно взялся за ручку, заглянул в узкую щель. Из хлева пахло холодным сеном и Звёздочкой.
— Звёздочка, Звёздочка! — позвал мальчик.
Послышалось слабое пыханье паровоза. Потом снова всё стихло. Делать нечего — надо возвращаться, иначе попадёт.
У колодца снег загрубел, образовав ледяную корку. Лёвушка решил скоротать время и стал разбивать сапожком лёд. Получалось не очень. Лёд оказался крепким и не хотел поддаваться, лишь остро хрустел. На шум из-за берёзы вышел кот Морс, укоризненно посмотрел на Лёвушку, стал мыть усы.
— Морс! Слушай! Иди-ка сюда! — Лёвушка подбежал к коту, погладил пушистую спинку, взял на руки. Кот недовольно уставился на мальчика, всем видом своим упрекая:
— Отпусти меня! Ты мне лапу придавил!
— Морс, знаешь тайну про Звёздочку? — прошептал Лёвушка.
— Знаю, и что? — ухмыльнулся вредный кот.
— Расскажи! — снова прошептал мальчик.
— Всему своё время, — произнёс Морс голосом бабы Насти и стал вырываться.
Лёвушка отпустил кота. От этого бандита не было толку. Решил идти домой. Вечер выбрасывал на небо бурые звёзды-огоньки.
Дома что-то произошло. Взрослые почти не замечали Лёвушку, были заняты непонятными мальчику делами, суетились. Баба Настя торопливо подбрасывала в печь дрова, грела воду. Несколько раз выходила на улицу, возвращалась, качала головой, что-то укоризненно шептала деду. Дед Матвей в коридоре долго разговаривал по телефону, просил позвать Назаровну, потом начал складывать старое одеяло в большую сумку, в которой что-то звякало.
Ужинали молча, тревожно. Лёвушка хотел было заплакать, но сдержался. Про тайну не спрашивал. Не мог понять, но чувствовал: всё, что сейчас происходит, непонятное, беспокойное, даже немножко страшное, — связано с ней и, должно быть, скоро решится.
Укладывая правнука спать, баба Настя целовала его щёки и приговаривала:
— Спи, орлик сладкий! Уснёшь, а завтра будет день и будет радость.
— А тайна? — спрашивал, волнуясь, Лёвушка.
— И тайна откроется, — улыбалась баба Настя, напевая мотив старой колыбельной, — спи, не тревожься.
Ночью мальчик проснулся, будто кто-то невидимый решил его разбудить. Лёвушка полежал немного, потом позвал: «Баба… Деда!» В доме стояла тишина. Лёвушка сел на кровати и посмотрел в окно. На улице, рядом с берёзой, горел фонарь. Вокруг него, точно прозрачные берёзовые листья, летали большие снежинки. На свету они блестели ярко, но, попав в тень, исчезали, словно их и не было. «Вдруг тайна не откроется, убежит, спрячется?» — подумал Лёвушка. Захотелось плакать. Мальчик уже зашмыгал носом и вздохнул, чтобы зареветь, но его планы сорвал Морс. Кот, тихо скрипнув дверью, зашёл в комнату и прыгнул на кровать:
— Не бойся, я тут, — Морс потёрся шерстяным боком о Лёвушкину коленку, боднул её головой, — утро вечера мудренее.
— А баба и дед? — всё ещё всхлипывая, спросил Лёвушка.
— Они скоро придут. Ты же большой, Лёва! Корову не забоялся, — хихикнул Морс, — спи.
Мальчик лёг, притянул Морса к себе, погладил. Кот завел свои рулады, унося малыша в страну сновидений. Лёвушке снились большие снежинки на фоне солнечных лучей. Они не прятались в тени, не исчезали, а весело кружились вокруг колодца во дворе и говорили: «Пых-пых-пых!»
Лёвушку разбудили тёплые поцелуи. Не открывая глаз, он протянул руки к бабе Насте и улыбнулся.
— Орлик, уж день на дворе, заспался, сладкий! — пропела она.
— А где вы были?
— У Звёздочки.
— И тайна там? — мальчик окончательно пробудился и крепко обнял бабу Настю.
— И тайна, орлик. Одевайся, пойдём смотреть.
Лёвушка боязливо вошел в хлев. Там уже был дед, подкладывал Звёздочке сено. Корова лежала у стены, из её носа шёл легкий парок. Увидев мальчика, она привычно покачала головой. Лёвушке показалось вдруг, что Звёздочка улыбается.
— Посмотри-ка, у нашей красавицы сынок родился! — тихо засмеялся дед.
Мальчик вгляделся в лёгкую дымку, стелившуюся у стен хлева, и ахнул: возле коровы, под старым одеялом спрятался крошечный бычок. Лёвушка не видел его целиком, но смог разглядеть маленькую морду с белым пятнышком на лбу. Вот так тайна! Вчера ещё не было этого чуда, а сегодня — вот оно! Прямо здесь! Под одеялом спит. И на него можно смотреть, сколько захочется. И погладить можно.
— А погладить можно? — прошептал Лёвушка.
— Можно, — разрешил дед, — только аккуратно, не спугни.
Мальчик тихо подошел к телёнку, присел. Малыш был словно игрушечный, но из его носика тоже струился парок. Дышит! Лёвушка осторожно погладил маленький лобик, протянул руку выше и нащупал два бугорка. Улыбнулся:
— Деда, а у бычка и рожки уже есть!
— Конечно, вот подрастёт маленько, и прорежутся.
Весь день Лёвушка бегал радостный. Так и сказал бабе Насте: «У меня внутри радость плещется!» И ледяной бугорок у колодца Лёвушке поддался. Это тайна ему такую силу подарила.
А на небе, которое за это время стало выше, играло солнце. Оно подмигивало большим пушистым снежинкам, которые гурьбой сбегали по невидимым лесенкам на землю, и брызгалось ярким светом. Лёвушка щурился от солнечных лучей. Не обращая внимания на лесенки, носился за снежинками и ловил их красными от частого облизывания губами.
_________________________________________
Об авторе:
ЮЛИЯ ИВАНОВА Родилась 16 июля 1973 года в городе Порхове Псковской области. В 1996 году окончила филологический факультет Псковского государственного педагогического института (ныне ПсковГУ), в 2005 году – специальный факультет Санкт-Петербургского Университета МВД. Работала учителем русского языка и литературы в Псковской классической гимназии, состояла на государственной гражданской службе. Пишет рассказы, зарисовки.
скачать dle 12.1
