Редактор: Юрий Серебрянский(Рассказ)
В нашем районе грузовик сбил женщину. Сама то она выжила, но ребёнка спасти не удалось. Есть очевидцы. Водителя объявили в розыск. Многие уверены, что его найдут и отдадут под суд, но только сделать это будет нелегко. Несчастье произошло ночью, и показания каждого из свидетелей противоречат версиям остальных. Жители нашего района вот уже много дней не могут прийти в себя. К злополучному перекрестку несут игрушки и свечи. Мы плачем и утешаем друг друга. Поем молитвы и выходим с плакатами, проклиная «труса», сбежавшего от ответственности.
Здесь я должен вам признаться, что и сам не так давно сбил пару человек. Им повезло, как и нашей соседке, но этих двоих я снес в один день и оба раза совсем даже не случайно. Первый подвернулся мне в половине девятого утра, а второй - сразу после обеда. Дело было в конце весны. Завал на работе. Голова, как говорится, кругом шла.
Первый подлетел на капот и соскользнул вниз. Второго я подрезал так удачно, что он буквально волчком закрутился. Оба раза я глушил мотор и выходил. Скрыться я не пытался, хотя для этого и было достаточно времени. Такая мысль, конечно, вертелась в голове. Но иногда приходится мгновенно принимать целый ряд решений!
Так вот, оба раза я выходил из машины и, как полагается в таких случаях, помогал уважаемому джентльмену подняться с асфальта. Обе жертвы были моими начальниками. Первый, мой научный руководитель, поднявшись, недоумевал: «Знаешь, все-таки потрудись объяснить мне хорошенько, как это ты так умудрился?». Он закрыл глаза и заявил, что ему необходимо присесть. Отошел в сторону и примостился на ближайшем бордюре: лысеющий, да к тому же поэт. Все обращались к нему по имени-отчеству. Увидев, что он обхватил руками голову, я оставил его в тишине. Сел в машину, вырулил с обочины, выключил аварийку и уехал.
Мой декан тоже лысый, но вечно носит черную ковбойскую шляпу. А еще настойчиво требует, чтобы мы обращались к нему по должности и сокращали его имя до одной первой буквы – декан Д. После эффектного кульбита он мигом вскочил и поспешил объявить, что с ним «все прекрасно, все превосходно», и вообще - «с кем не бывает».
На губах у него выступила кровь, а из-под разорванных в клочья брюк проглядывали колени. Декан излучал дружелюбие. Он смахнул с меня крошки и кивнул, поправив при этом шляпу. А я стоял и смотрел на него. Когда он улыбнулся, я коснулся его щеки. «Завтра можешь не выходить», - пошутил декан Д.
Проводив его до офиса, я вернулся в машину и поехал домой.
Ближе к вечеру мы с сыном играли в баскетбол. Я это хорошо запомнил. На редкость ожесточенным выдалось противостояние. При счете 18:19 я сфолил, и ему полагался штрафной бросок. Если бы он забил первый мяч, то бросал бы еще раз и, скорее всего, в итоге выиграл. Но парень промахнулся, и я подхватил отскочивший от щита мяч, резко развернулся, оттеснив его локтем, и тут прямо в лицо назвал криворуким. Малый сразу потерял интерес к игре и ушел. Да, может быть, я и перегнул палку.
Я отбросил мяч в сторону и выкрикнул ему вослед еще кое-что. Похуже. Я шел за ним, не переставая обзывать. Потом догнал его и спросил, куда же это он собрался? Но он со мной не разговаривал. Вдруг он рванул вперед, а я смотрел, как он убегает. Зрелище было не из приятных. У моего сына спортивная фигура, но если его расстроить, он начинает горбиться, прихрамывать и шататься, будто немощная старуха.
Я знал, что мы движемся по направлению к супермаркету. Я в курсе, что мой сын любит торчать в продуктовом отделе. Его тянет туда как магнитом. Видимо, связано это с моей интрижкой шестилетней давности, которую я там затеял с одной дамой. Меня разоблачили. Эта история плохо для меня закончилась. И для моей семьи. И для общины в целом. С тех пор, каждый раз, когда я захожу в этот магазин, они все прячут взгляд и качают головой. А если туда заходит сын, наоборот, посетители демонстрируют показное участие и заботу, точь-в-точь как на карикатурах про жизнь и быт южан.
Я обнаружил его в хлебном отделе: он сидел там и давился хрустящими хлебцами. Я расположился напротив. Линолеум был холодным. «Ну хватит, – сказал я, – хорош выпендриваться. Это все гормоны, ты же понимаешь. Слушай, а ведь мой первый раз был в продуктовом магазине. Сейчас расскажу...».
Тут он перестал плакать и засмеялся. Я не раз делал ему больно в прошлом. И надо же, после стольких лет у меня все еще получается его рассмешить.
– Прости, что обзывал тебя, – сказал я.
– Ты действительно веришь в раскаяние?
– Знаешь, дружок, не думаю, что сквернословие – это такой уж большой грех. В этот момент я думал о тех двоих на дороге. А ведь я их чуть не убил. Еще я подумал: «откуда бы ему было об этом знать». Я вскрыл упаковку с мягкими хлебцами, протянул один ему и подмигнул: «Думать о покаянии куда лучше на сытый желудок».
Вдруг он выговорил:
– У меня беременность. Мэри беременна...от меня.
– Хорошо, – сказал я.
– И Эльза. Эльза тоже. От меня залетели сразу две девушки.
Переживать несчастье можно по-разному. Я так думаю. Не знаю, умышленно ли наш «трус» сбил беременную женщину. Планировал ли он это так, как я готовил наезд на своих работодателей? Не знаю, какую роль умысел вообще играет в подобных делах. Лично я ничего особенного не чувствовал. По правде говоря, я ожидал большего. Думаю, мой сын тоже ждал чего-то большего. Я встал и прошел к выходу. Там снял с витрины газовый гриль и приволок в отдел хлебобулочных изделий. Подключил, взял с полки несколько сосисок, бросил на решетку и стал переворачивать палочкой для суши. Мы с сыном сидели рядом. Около часа мы молчали. За это время я съел семнадцать хот-догов, а он не доел даже одного.
- Одно я знаю точно, – прикончив всю подвернувшуюся еду, снова заговорил я. – у тебя отныне есть постоянный бонус - за любой фол, в любое время, тебе полагается два свободных броска. Он выглядел болезненно бледным.
- Слушай, – сказал я ему, – в жизни не всегда есть возможность выбирать. Не получается каждый раз выбирать жертв и свидетелей. Это и называется несчастный случай. Он кивнул.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты еще молод.
– Ты не злишься на меня?
Удар головы лысого поэта о мой капот напомнил мне звук, с которым я время от времени ставил бокал на блестящую гранитную столешницу: неверно оценив расстояние, я слишком быстро опускаю руку, и от силы удара одновременно удивляюсь и пугаюсь. А что до декана Д. и его эффектного вращения... Кто была та фигуристка на олимпиаде в Солт-Лейк-Сити, которая выпрыгнула с катка в открытую дверь?
Вот она вертится и в следующий миг ее уже не видать.
Я не смог ответить. Только указал рукой в сторону выхода. Он встал. Я приобнял его. Мы бросили гриль и упаковки от продуктов прямо в проходе. Посетители настороженно проводили нас взглядом. Мы шли к дому. По пути он еще раз спросил, не злюсь ли я на него:
– Ты меня убьешь?
Непросто было услышать вопрос в такой форме и в такой момент.
– Мне не нравится это слово, – ответил я.
– Но ты ведь молчишь.
– Говорить можно не только словами, – сказал я.
Он на секунду задумался и затем пробормотал: «Не понимаю, о чем ты». Я ничего не сказал, предоставив ему возможность додумать самостоятельно.
Насколько мне известно, сын до сих пор дружен с женщинами, которые родили от него, когда ему было четырнадцать-пятнадцать лет. Он вполне в состоянии поддержать их морально и материально. Наверное. Кажется, он сейчас женат. С его супругой я виделся мельком. Она родила ему четверых детей. Живут они с ее родителями в Швеции, там у них дом в какой-то деревушке, если верить открыткам, приходящим время от времени.
Иногда он прилетает в Мэдисон, чтобы повидать других своих детей. Матери их давно замужем, и, разумеется, в новых семьях уже есть пополнения.
Думаю, самым неожиданным и болезненным поворотом во всей этой истории стал тот факт, что женщина, которую сбили, выписавшись из больницы, вскоре явилась на наш перекресток. Вечером. По-моему, никто не ожидал, что она решит наведаться сюда. Если мне не изменяет память, мы тогда допевали молитву, многие плакали.
– Привет, – сказала она.
Никто не обернулся. Мы и подумать не могли, что это была она! Вероятно, никто вообще не слышал ее, пока смолкали слова благодарности.
– Я потрясена. Это так трогательно.
У нее за спиной садилось солнце. Из-за яркого света смотреть на нее было трудно. Люди щурились и прикрывали глаза руками. Клаксоны проезжавших через перекресток машин заглушали ее голос. Похоже, она говорила, что выздоровела и очень нам благодарна. Я помню, как она вдруг произнесла: «Пора оставить это в прошлом. Мы оплакали погибшего, и я прошу всех вас ради моего мужа и моих троих детей, семьи и друзей. Возвращайтесь к своим родным и близким и цените жизнь, которая нам дана».
Люди кругом закивали. Я же видел, что все притворяются. Собравшиеся запели снова. В конце концов она ушла. Сделала это незаметно. А мы продолжали петь, молиться и протестовать. Нас это событие сильно зацепило. Думаю, она не осознает, как глубоко это изменило нас. Я могу ее понять, я и сам бывал по обе стороны несчастного случая. Но, черт побери, хорошо бы ей не забывать, что мы достойны лучшего.
Перевод с английского Антона Платонова, Анны Кожановой, Ерлана Искакова.
_________________________________________
Об авторе:
КРИСТОФЕР МЕРКНЕРАвтор сборника рассказов The Rise & Fall of the Scandamerican Domestic, отмеченного литературной премией О'Генри. Лауреат литературных премий Best American Mystery Stories и New Micro. Рассказы вошли в антологию W.W. Norton. Получил степень магистра искусств в университете Флориды, докторскую степень в университете Денвера. Работает ассистентом профессора английского языка в университете штата Колорадо, Денвер.
О переводчике:
АНТОН ПЛАТОНОВПереводчик, исследователь, арт-менеджер. Окончил переводческое отделение СПбГУКИ, ученик переводчицы и писательницы Веры Резник. Участник семинаров поэзии "Открытой Литературной Школы Алматы" сезона 2015-2016. Занимается переводами современной прозы с английского, испанского и немецкого языков, исследует и переводит поэзию битников, в частности Грегори Корсо. Пишет и переводит тексты о современном искусстве и философии. Переводы и эссе публиковались в электронном издании “Лиterraтура”, журнале “Esquire” и др. Один из создателей и руководитель проектов “Иллюстрированный путеводитель по смыслам Алматы” и приложения для арт-медиации ariapp.io. Один из создателей и руководителей Лаборатории литературного перевода (проект осуществляется при поддержке Миссии США в Казахстане). Живет и работает в Алматы.
скачать dle 12.1