* * *
1
Лицо плачущей женщины,
идущей навстречу…
Песок стряхивается через
время моих часов.
Молчание, как забытье.
Машины,
поезда,
подъемные краны…
Песок белил стекает
и длится,
длится.
………………………………..
2
Песок на плече
женщины в темных очках.
Песок, как заснувшее время…
Плечо зябко, живо,
трепет подкожных жил.
……………………………….
Песок отряхивается
чьей-то рукой.
Наступает другое течение
дня…
……………………………….
……………………………….
* * *
Стала чувствовать сердце
как смесь
аритмии и боли.
Стала чувствовать безразличие
(вынужденное).
Стала поощрять вольности
(вероятно, скоро...).
Стала смотреть на мир
шире.
Перестала расстраиваться
из-за упущенных возможностей
(подоспеют другие).
Вот так стало:
сердце-воля-волнение-дом.
* * *
Осуществляю контакт
С прошлым.
Смотрю в него,
В его
Непредставимую
Толщу-тоньшу.
Эфемерность.
Незримость.
Его присутствие
Во мне
Как-то
Непредставимо.
* * *
«…есть люди большой судьбы, т. е. большого приключения!»
Из разговора с Верой Д.
…и действительно:
почему я ничего не спрашиваю о твоей жизни?
И действительно:
почему?
Such a rich personality, U! — говорю я тебе…
Пытаюсь вдохнуть
твою душу,
ее запах —
ветра и морских водорослей,
корабельного топлива
и цветущих глициний…
…хотя бы частями.
И, понимаю:
не стоит.
Лучше:
отойти и смотреть
как волнуется миф
за твоими…
Твоими.
МОЙ ГОРОД Памяти Пола Хлебникова
Старики вымерли,
Бомжей перебили,
Инвалиды как были,
Так и остались —
В заточении…
Остались: красивые,
Богатые и знаменитые.
…и немного нас,
«молодежи».
Все как ты и говорил, Павел.
ОСИНЕВЕ: ВЕЛЕСТОВО
1
…когда я произношу: Велестово,
Я думаю о синеве.
О синеве, длящейся от неба к небу.
О матовом солнце в световой пучине.
Я думаю о запахе свежесваренного кофе,
Я думаю о запахе свежеиспеченного хлеба,
О нежном стаде, погоняемом перезвоном…
Я думаю об ознобе августовской ночи,
Об ознобе поэзии Кирилла и Мефодия,
Об ознобе любви…
Когда я думаю о синеве:
Я произношу: Велестово.
2
…когда я произношу: Велестово,
Я думаю о синеве.
И о людях, без которых
Моя жизнь была бы меньше.
Твоя нежность, Велестово,
Озёрный дух,
Живая вода
Подступают к моему сердцу синевой.
В ней нахожу я приют,
И причал, и пристань,
И пристанище.
О, благость твоя, синева!
Когда я думаю о синеве:
Я произношу: Велестово.
* * *
Если сбудется ветер,
Я буду парусом.
Парусиновым облаком,
Ливнем из бисера.
Только у верных ладоней,
Рук волдырей и шрамов
Деревянное веретено памяти,
Ветряное колесо времени.
Только у нежных поводырей,
Знающих звездную грамоту,
На губах песня.
БЕССОННЫЙ РАЗГОВОР (ПОЭМА)
Лене Ф.
1
Обезболь мою память,
покрой слоем,
Господи, да хоть глянца,
на время, на полчасика, на полгода…
В забытье, в оцепенении,
в полсердца:
лежишь и лежишь…
Иногда удается уворачиваться,
иногда — нет…
Иногда трогать чувства,
иногда — нет…
…мы все проходим персональный обжиг.
Уплакать время.
Отверзнуть уста.
Прокапать печалью.
Тяжело когда жизнь
ничего не объясняет.
Знаю, Лена,
живу и чую:
они вдруг все (все люди на улице)
стали иметь ко мне отношение…
Будто время приглашает на чай,
распахивает окно,
окружает знакомыми,
знакомыми-знакомыми,
запахами знакомыми…
…как будто:
Таня, добро пожаловать
в новое тысячелетие!
Бежать,
идти быстро,
не смотреть в лицо,
бросать взгляды,
прятать глаза…
(То ли отстаю,
то ли опережаю…)
Как будто мое время:
потерянное, украденное,
возвращается в виде
(говорю без жеманства):
тебя, и тебя, и тебя.
Жизнь набежала…
Очнулась в Варшаве.
Лена, знаю, ты думаешь,
что только ты не знаешь…
Никто не знает из тех,
кто еще жив:
на ходу, на плаву,
на плоту человеческом,
кто из плоти, кто из памяти,
кто как живой…
Так и будем стоять:
жизнь неизбежна.
Лена, я понимаю тебя:
я тоже
смотрю и вижу:
вот клен на Никитской стал красным.
Вот три года, как нет Ани.
…Хорошо освещенная,
наша душа.
Мы травмированы, Лена,
мы разбиты,
мы изъязвлены…
Но:
этот клен все еще пылает
над этим, послушай,
миром.
Так и будем жить, Лена,
перешагивая через рубежи лет,
находя и теряя,
теряя и находя…
…спасаясь простыми действиями.
2
…дай воде течь повсюду.
… я не успеваю понимать.
…в нас — море.
Выжившие после этих двадцати лет,
мы встречаемся на улицах города.
Утомительно быть такими растерянными.
…И по-прежнему:
как жить с собой?
на что опирается счастье
этого предпоследнего времени?
_________________________________________
Об авторе:
ТАТЬЯНА ДАНИЛЬЯНЦ
Поэт, эссеист, кинорежиссер, художник, куратор. Член Союза Литераторов Москвы, Российского отделения ПЕН, Международной Ассоциации искусствоведов. Дважды лауреат Международного фестиваля свободного стиха (Москва; 1993, 1994), поэтической премии «Носсиде» (Италия; 2008, 2011), поэтической премии им. Джакомо Казанова (Италия, 2012). Обладатель ордена Екатерины Великой (2014) «за вклад в литературу и искусство» Независимой Лиги Авангардистов Санкт-Петербурга.
Автор 3-х книг стихов («Красный шум», ОГИ, 2012; «Белое», ОГИ, 2006; «Венецианское», free-poetry, 2005). Участник поэтических мероприятий в России и Европе: Международный Поэтический Фестиваль в Генуе, Италия, 2008; Московское Биеннале Поэзии, 2007, 2011; Поэтические Вечера в Струга, Македония, 2013 и др. Стихи переведены на английский, французский, немецкий, польский, сербский, армянский, итальянский, китайский, фарси и др. Были напечатаны в периодике и издавались отдельными книгами в Италии, Сербии, Македонии, Польше, Армении, Эстонии, Латвии, США, Китае, Иране и других странах.
Автор более 300 публикаций о современном искусстве, кино, театре и литературе. Автор около десятка игровых короткометражных и документальных фильмов («Фрески снов», «Сад, который скрыт», «Венеция на плаву» и др.) Куратор и автор программы авторского короткого метра "Артхаус в коротком метре". Живет и работает в Москве и Венеции.
скачать dle 12.1
