Редактор: Сергей Баталов
Предисловие Сергея Баталова: стихи Любови Афоничевой – это такие витамины, которые нужно принимать в то нелёгкое время, когда тебя оставляют силы и мир будто бы начинает терять краски. Даже в самых грустных из них – всегда присутствует невидимый свет. Но чаще они не грустны, но наполнены надеждой, в них ощущается сила и любовь к жизни. И эта любовь, и эта сила, и этот невидимый свет обязательно пробьются к читателю даже в самые тяжелые моменты. А если в жизни у него и так всё хорошо – просто сделают её чуть ярче. Я давно знаю и люблю стихи Любови Афоничевой. И очень рад, что теперь их прочитают и читатели «Лиterraтуры». ***
Если мир выпадает из рук несъедобным плодом,
Если плед, поглощая меня, превращается в дом –
Это просто ноябрь, носферату с дипломом врача.
Он уйдет. Как всегда. Я учусь забывать, и мурчать,
И хрустеть шоколадками листьев почти что не зло,
В шАрфах ярких цветов непарадное прятать мурло...
Это просто ноябрь, архитектор изящных руин,
Он уйдет под журчанье глинтвейновой пряной струи,
Под кошачий французский в наушниках, смех и возню –
Что ему наши нюни? – Он любит нуар, а не ню.
Дремлют, бабочек выселив, совы в моем животе,
Облепиховой горечью нежной пропахла постель,
Ускользает ноябрь, губернатор слепого пятна...
Чем он был холодней, тем теплее его вспоминать.
***
Средиземное море, дождись моего успеха,
Солонее тебя только слёзы моих депрессий.
Я с семьёй обещаю однажды к тебе приехать
В терракотовый дом... И об этом напишут в прессе.
Я ступнями помну твой песок, как в массаже тайском,
И зароюсь в него после ночи со страстным мужем,
И, быть может, свой инглиш забыв, я займусь китайским.
Просто так. Потому что зачем он мне, в общем, нужен?
За стаканами сока и лаской тишайшей сапой
Подойдут мои дети, и я их пойму без слова,
А потом под зонтом отдыхающим маме с папой
Вдруг не выдержу – и расскажу свой сценарий новый,
Где всегда ироничный герой побеждает Лихо
И болотно-зелёного змия с огромной пастью.
В тёплой люльке волны наблюдать буду тихо-тихо,
Как в прорехи небесного ситца сочится счастье...
А когда я пойму, что и так получила много,
Попрошу чупа-чупсовых чаек заштопать небо,
Сяду – ноги в прибой – под отеческим взглядом Бога,
Умудрённо вкушать благодать, как горбушку хлеба.
***
На границе осени и лета
Звёзды вперемешку с комарами
Водят хороводы над кострами,
Пледы выползают из пакетов.
Трепетные скрипки в саундтреке,
Танцы живота вокруг шарлотки,
Перед спячкой в нос целуя лодки,
Голых пляжей не стыдятся реки.
В небесах пушиночьи балеты,
Мы в пальто – почти киногерои...
Жаль, что дом себе нельзя построить
На границе осени и лета.
***
Бычок качается в спортзале, аффтар жжот,
Пижоны-принцы разъезжают на «пежо»,
А мне не страшно, мне не страшно, мне не стра...
Уж быть ребрендингом адамова ребра,
Уж звать в начальники топ-менеджмент небес,
То не без жара, удовольствия не без!
У сентябрят по плану яблочный бильярд
До сладких брызг и до промокшего белья,
А мне не завидно, не яростно, не зло,
Я этой осенью – вязальщица узлов
Из рук, мурчанья, полотенец и лапши,
И я неловкая, но некуда спешить...
Пока что парк чешуекрылый не облез,
Любимый серенький волчок не смотрит в лес,
А город лёгок, будто гелий в закромах.
Похоже, будет очень тёплая зима...
ЗИМА В ТЁПЛЫХ ТОНАХСквозь стёклышки летних очков наблюдаю вьюгу,
И алая вьюга почти не смущает глаза.
В крови миру-мир, то есть просто тельца и плазма.
Кого-то тревожит миграция денег к югу,
Кого-то ещё вдохновляет театр бандосов,
Где реплики выстрелов, мёртвый суфлер, и пьесы
Трагично бесплодны. Их, видимо, пишут бесы.
Я к бесам давно не имею больных вопросов.
Ледащую грею любовь, и кормлю на вырост
Последней хурмой. Я читаю ей вслух Бажова.
Не вечная, нет. Но и с этой не так лажово,
И есть вероятность, что эта меня не выдаст
Английскому сплину – заносчивой белой кости.
Тьмы алых снежинок исследуют силу тренья
О стёкла. Но если мой друг не прибудет в гости,
То значит, зима – голубая. Ошибка зренья.
ВЕЖЛИВОЕ ОТНОШЕНИЕ К СМЕРТИНи бояться, ни звать… Поднимается температура,
На груди тяжелеет уютно свернувшийся кот,
Облака, словно нотные знаки. Увы, партитура
Нечитаема. Да и глаза объявляют бойкот,
Закрываясь и вдруг оставляя в готическом мраке,
Чуть солёном на вкус, полном скрипов и тихих шагов
(Так ходили мечтавшие об алхимическом браке).
Разлепляешь, глядишь в голубое до красных кругов,
Улыбаешься… строишь питомник для солнечных зайцев,
Под него отдавая последнее – то есть, кровать.
Годовые колечки-морщинки не снимутся с пальцев,
Хоть весь день бормочи, заклинай: «Ни бояться, ни звать…»
В мягкий сливочный луч одинокая влипла пылинка,
На неё наколовшийся взгляд тихо ноет – остра –
Провожает до пола. До слёз. И калинка-малинка
Стынет в бежевой чашке, холодной стоит до утра…
Нет, не тысяча первого – самого первого. Снова.
И, отведав свежайший рассвет, как клубнику во льду,
Ощущаешь: жива, весела, и, похоже, здорова…
Ни бояться, ни звать… Когда надо, тогда и уйду.
УТЕШИТЕЛЬНОЕМои окна – на южную сторону света,
Где тихонечко плачут о каждом изгое.
Непродажна душа, неразменна монета.
Жаль, легко потерять не одно, так другое…
Мои окна – на южную сторону мира,
Где тепло всепрощающе и терпеливо.
Хватит «майна помалу», попробуем «вира».
Сад мой в Ершалаиме Небесном полива
Ждёт давно и мечтает о ловкой прополке.
Было мне недосуг. Но возьмусь – не для вида!
Не стоять же стекляшкой у беса на полке,
А потом быть разбитой. В бою. У Мегидо.
Решено: завтра встану ещё до побудки,
И займусь своим садом, заросшим немного.
Вырву все сорняки, посажу незабудки,
Пару вишен… И будет легко! До смешного.
***
День дынного демона, вечер крыжовенных рос,
Песка в сандалетах хватило б на пляж бибигону,
Июль уползает, и можно пуститься в погоню,
Но ждут краснокожие в парке, что тенью зарос.
Ищу динозавров (сама закопала вчера).
Как нужен герой в меловой монстрозубой пустыне!
Орда комаров нынче сгинет на поле простынном,
палач их оплачет.
И море волнуется раз…
День старославянского, вечер рекламных тату,
Мой взгляд, как погода: то зябок, то жарок. то влажен.
Просила бы счастья... но в моде депра с эпатажем,
Молюсь за Иуду и фатум ношу, как фату.
Монтажная склейка (тут кто-то кусок оторвал)
Водила без прав - это я, сонный драйвер коляски.
Сливаются гласных капЕль и согласные-кляксы
в молочные речи.
И море волнуется два…
День в роли писателя, вечер в роях светляков...
Любимых мужчин заманив на ночное купанье,
Гадаю, где встретим мы зиму - в Тоскане? в Кампанье?
Нас фоткает ангел, растрепан, но очень толков.
Страстная суббота. Мы стали похожи, смотри:
Не лица - ландшафты! Ты с Обью у глаз, я с Дунаем...
Друг другу со лба парашютики боли сдуваем,
ей выше, нам дальше…
Там море волнуется три.
***
Мир выходит из линьки в новых словах,
Но на дворе не вай-фай, на дворе – трава,
И на душе не лонгрид, на душе – луна,
В косы небес бубенчиком вплетена.
Мир шелестит абьюзерами в цвету,
И выбирает идеи: «Ещё вон ту,
Поамурзительней, при боевых когтях,
С ней целоваться – словно топить котят».
Пусть их целуются, лишь бы не вечный бой.
Ветер танцует под яблоней сам с собой,
В пару меня не берёт, но берёт в июнь...
Завтра без бэ будет лето (но лучше – сплюнь).
Выход направо, налево – вход в интернет.
Завтра всё точно изменится. Или – нет.
***
Насобирать в карманы бликов
И в серый день носить, как брошки,
А рядом – брошки из мурлыков
Теплохранительницы кошки.
Измерить песнями свой город
И обнаружить, что не тесен.
Уютен. Кое-где распорот –
Чтобы силуэт стал интересен.
Добавить в чай три ложки ветра –
Авось на сердце полегчает.
Но ветер горек, словно цедра.
Да и не всё излечишь чаем.
Сквозь пальцы утекает солнце,
Ни одного в карманах блика.
Но дочь смеётся, сын смеётся...
И бомба прекращает тикать.
_________________________________________
Об авторе:
ЛЮБОВЬ АФОНИЧЕВА Поэт, прозаик, фотограф. Училась на Высших курсах сценаристов и режиссеров в Москве. Публиковалась в «Литературной газете», в периодических изданиях, коллективных сборниках. Родилась и живёт в г. Ярославле.
скачать dle 12.1
