Наталья Изотова. ГЛОБАЛЬНО ОЛДСКУЛЬНАЯ

Редактор: Лета Югай





Предисловие Леты Югай. У Натальи Изотовой есть свой стиль, который начал формироваться ещё во время её обучения в Литературном институте. Самоирония и псевдодетскость сочетаются со внутренним стержнем и очень серьёзным отношением к праву на свою особенность, чувству времени и другим предельным вещам. Взгляд на мир через игольное ушко – вне штампов и «больших» идей – позволяет увидеть мир по-новому. И большое приходит само – через контекст, читаемый в тексте и реконструируемый из биографической справки, через ощущение невесомости, когда вещи не привязаны к полкам, а человек не имеет точки опоры, кроме как в нём самом. 



1

Старые «зингеры», из-под Москвы «подолянки» –
Вы как «максимки» в составе моей тачанки.
Крутятся ваши колёса, стираются лямки,
И с каждым годом всё более я дончанка.

Речь не о том, что устала мотать киловатты,
Да и не то чтобы неба фрагмент – с овчинку,
Но обновляться глобально уже страшновато,
Как шведской сборки «Хускварну» нести в починку.

Можно на фото застыть, доверять монохрому.
В зеркало глядя, снимать по одной перчатки.
Вымыть лицо. На своём подбородке тронуть
Пальцами ямку, сканирующую их отпечатки.
 

2

Близок июнь, разноцвет, изок,
Червень. Черешневый красный сок.
Мелом рисунок на внешней стене отеля –
Солнце. Лучи – словно трубочки для коктейля.

Тихий задумчивый стадион
(Это печальный оксюморон).
Мне полчаса пешком к тому стадиону,
К саду камней, на ступени его и склоны.

Норы ландшафта, круги, нули
Вынули музыку из земли,
Кажется, это динамик посажен в клумбу
И шелестит «Рио-Риту», стрекочет румбу.


3

«Тунгусский метеорит»
(на свой ДР)

Вот выгорает Клюквенная воронка
(На Подкаменной Тунгуске взрыв).
Вот я обретаю форму ребёнка,
Планету Земля впервые открыв.

                  Серебристые облака и солнечные гало –
                  Что за странное в тот год выдалось лето!
                  Олимпийским огнём зажглось – и произошло,
                  Так от гиперболы происходят поэты.

Раскрасневшийся физик стоит за конторкой.
Атомы ягод на маковках сосен висят.
Клюквенная воронка приняла и исторгла:
30.06.1908 и 30.06.1980.

 
4

В родзале на «Красной звезде» (по названию шахты)
Явилась на свет и с тех пор дни рожденья праздную.
В один из прекрасных годов возвращается с вахты
Румяный мужчина, привозит мне рыбу красную.
Над городом звёзды, как рыбьи глаза копчёные, 
Промаслили тускло спокойную воду плоскую,
Видны паруса не то белые, не то чёрные.
Изольда нырнула сквозь улицу Краснофлотскую.

 
5

Братья. Их семь. 
Их одиннадцать. 
Их двенадцать.
Трое возводят дом, и довольно двух,
чтобы сквозь пламя зелёное пробираться
мне, обратившись в зрение, в 3D слух.
Яблоко вот. Не то, словом отравлен рот.
Хлеще крапивы след: стыд опалит, прожжёт.
Братья-проводники, рыцари зоны риска,
Тихо проговорит самый из них мой близкий:
«Каждая фраза твоя должна становиться
Первой строкой баллад - или молчи, сестрица».
 

6

Леди Годива как образ лирического поэта

Ей косы незачем плести,
Пробор её - прямой.
Она ступает по пути
Лирической прямой.

Приимет, голову клоня,
Как таинства строки
Силлабо-тонику коня
И рифмы позвонки.

Чеканит конь, она верхом
Сидит, спина ровна.
Вот-вот - и прорастёт стихом
Годивы белизна.


7

Спину ровней, легковесная,
Представь: ты на длинной нитке
С неба спустилась отвесно и
Красиво, как на открытке.

Сядь, ощути натяжение
И вверх от макушки струнку.
Клавишных букв кружение
Сбей ENTERом - точно, в лунку.

Белая и аккуратная,
Снегурочка, леди Винтер,
Хрустнет бумага прохладная,
Скользнёт в раскалённый принтер.
 

8

На краю света белого,
На краю света русского,
Где свечение тусклое,
Как поэтика Белого,

Где моё заточение
И моё междустрочие -
Это важно, а прочее
Не имеет значения,

Где в четверг была молния,
Дождь стучал, как подкованный,
Чемодан упакован был,
И застёгнута «молния».

Между свечками сальными
И двенадцатью стульями
Я, немного печальная
И глобально олдскульная.

Я уеду, скорей всего
(Не удержат и семеро), 
Первым лайнером, сейнером,
А возможно, и крейсером.
 

9

Вослед моей физике будут лирики
Длиться стебли, белые лилии
В воздух безликий:
Гибкие линии, лунные блики.

 
10

Жалость

Руки тянутся в сумерки летние,
Будто кисти окунуты в мёд.
Околевшее жало соцветия
Сквозь карманку в нагрудном кольнёт.

Ты случайна, как доля погрешности,
Ты осадок расплёсканных лет,
Моя жалость. Гербарии нежности.
В чай добавленный липовый цвет.

 
11

Ты говоришь: пора, пора
Открыть глаза, оформить дело.
Мне светят не прожектора -
Альфа Возничего Капелла.
А в остальном ничто не светит,
Но возмутительно везёт.
И для меня на белом свете
Зияет амбразурой ДЗОТ.
 

12

«Нет времени», – так скажешь, да и правда,
Что нет его и не было вовеки.
Вот пластырь, в той приобретён аптеке,
Где улица во имя космонавта.
Латай себя, латай.
Так скажешь – и рывком на юго-запад
Всем телом кинешься вот-вот как невод.
Валы судеб, делимые на девять,
Похожи, как всё брошенное за борт.
Летай себе, летай.


Донецк, 2020 – 2021







_________________________________________

Об авторе:  НАТАЛЬЯ ИЗОТОВА 

Родилась 30 июня 1980 года в Донецке. Изучала поэтическое мастерство в Литературном институте им. А. М. Горького, также имеет ремесленную квалификацию «конструктор-модельер» и «портной». Шьёт платья-ретро. Стихи публиковались в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Звезда» и в антологиях.скачать dle 12.1