Редактор: Иван ПолторацкийКомментарий Ивана Полторацкого:Поэзия Давида Паташинского обёрнута в прошлое, она напоминает остановленное “Московское время”, увиденное и услышанное за тридевять земель (с берегов Калифорнии). Тем не менее постакмеистическое возвышение над текущей реальностью необходимо для современной поэтической речи, дрейфущей в сторону документального сближения с окружающей действительностью.
Давид Паташинский существует в русской поэзии долго и постоянно, он уже много лет пишет почти не меняя просодии, словно ощупывая одну точку, проговаривая и проговаривая некую подспудную мысль, которая не может быть проявлена по-другому. Кажется, что этим занимался ещё Ходасевич, Адамович, Георгий Иванов… да мало ли замечательных имён можно вспомнить в ряду поэтов, достигших своей совершенной просодии и длящих её как одно бесконечное стихотворение. Нужен особым образом натренированный слух, чтобы находить различия во множестве похожих друг на друга стихотворений, безусловно прекрасных и тонко организованных, но постепенно сливающихся в неясный гул взлетающего самолёта:
“приснилось что плакал без устали в звонкую медь я
а кто-то сказал это песня”
В стихах Паташинского много ритмических цитат, дарящих радость узнавания внимательному читателю, но также в них различим самодостаточный голос большого поэта, день за днём осуществляющего свою повседневную работу.
В недавно вышедшей книге Людмилы Зубовой “Грамматические вольности современной поэзии, 1950-2020” подробно разбираются отступления от грамматической нормы, характерные для поэзии таких замечательных авторов, как Виктор Кривулин, Елена Шварц, Владимир Гандельсман, Мария Степанова, Полина Барскова, Линор Горалик, Гали-Дана Зингер и многих других. В ней также анализируются особенности словоупотребления в стихах Паташинского.
Рекомендую посмотреть на эту подборку с точки зрения грамматических и синтаксических сдвигов, неочевидным образом меняющих восприятие поэтического текста.*
вот не было меня, а вот я стал,
на улице был снег, кипело небо,
за поворотом, где уж не видать,
а только слышно, только-только слышно,
горячий наливали шоколад,
кипело небо, белые потоки
пурги несли крупу, колючая, она,
царапала лицо, за поворотом
трамвай вдруг вскрикнул электрическую ярость,
копытами стальными застучал,
вот не было меня, а вот я есть,
все продолжается, февраль, зима, россия
*
он работал всегда по ночам
карандашные линии правил
между старых изношенных книг
новым книгам готовя причал
существом осторожен и чёрн
желтый свет между чисел и правил
проводя свой медлительный чёлн
опустевшую люльку качал
ночь сгущала молочную чернь
синевою листву размечала
фонари и ещё фонари
седина золотой головы
не печалился больше ничем
только книги по краю причала
синтаксический отсвет зари
отглагольная рифма любви
*
не следует однако забывать
как гвоздики в ладони забивать
а там вода под ноги угодила
и ты пошёл печальный и прямой
не то чтобы какой-то заводила
и время продолжалось по прямой
хотя у времени другие палисады
я б вас поймал да не было засады
не следует черёмуховый цвет
сбирая в непослушные ладони
следить как солнца медленный ланцет
в небесном опрокинутом бидоне
прокалывает дырочку для дня
и ты хотя и голосом не вышел
зачем-то слово правильное вышил
на коже непослушного меня
*
приснилось что сердце а после и солнце приснилось
и спелось и спелое стало и сразу остыло
коню не оставило царства скажи-ка на милость
не стало в помине подкралось предательски с тыла
открой мне старушка что ночь без конца начинала
я издавна вышел я из лесу болен по пояс
смотри как горит и не плачет чумная чинара
сторожка распахнута словно вчерашняя повесть
а где-то на севере белая усмерть медведья
тюленья морока и гулкая глыба небесна
приснилось что плакал без устали в звонкую медь я
а кто-то сказал это песня
*
ветер мокрую пыль за окном
карты сдали но тихо и долго
между явью и медленным сном
оставалось предчувствие долга
между псом и печалью его
совершает себя угловое
преступление древнего воя
не мертво но уже не живо
потому что дождя напрямки
сквозь любезные холоду струи
поминая вселенского всуе
проявляются старики
черно-белая сетка морщин
отпечаток прищуренных впадин
красной лампочки отсвет закатен
говорят мы с тобой помолчим
_________________________________________
Об авторе:
ДАВИД ПАТАШИНСКИЙ Родился в Москве. Жил в Новосибирском Академгородке, Израиле, других разных местах. Сейчас живет в Калифорнии. Инженер-вакуумщик, часовщик, фотограф, строитель.
Фотография сделана Александром Барбухом в Москве.
скачать dle 12.1