ВКонтакте
Электронный литературный журнал. Выходит один раз в месяц. Основан в апреле 2014 г.
№ 216 март 2024 г.
» » Ника Железникова. ДЕРЕВО-СЕРДЦЕ

Ника Железникова. ДЕРЕВО-СЕРДЦЕ

Редактор: Нина Александрова 





Комментарий Нины Александровой: в своих иногда сложно графически устроенных текстах Ника Железникова проходит по зыбкой границе между объектом, телом и языком. Они то разделяются, то обнаруживают неожиданные связи, то сливаются до полной неразличимость. Это совершенно метареалистская оптика, однако стихи Ники прозрачны. Здесь прямое говорение и сильное лирическое высказывание создают собственное мифологическое пространство.


СВИДАНИЕ

  дышит асфальт нагретый 
          предгрозовым теплом,
                                и там, куда ветер
    очередной свой рывок направил,
                            ветвистая память
стеснительность листьев впитала
      и, недотрога, в гипюре вечернем дрогнет.
  
но вот тени застенчиво от ветвей отслоились,
                 чтобы на землю упасть,
     и валяются
              в зарёванных бронзовых брызгах.

                         черёмуха чихнула;
поперхнувшись мухой, кашляет кашка;
     а у гладиолусов воспалённые гланды
                      зудят.
                      застой венозный 
в остекленелых стволистых трубках
      и цветущую плоть обращает
                          в трупное сухоцветное мясо.
                      
время остановилось в растерянности,
                            в растраченности.
                               
наполовину отцветший
                 в рубашке листвы пожухлой,
всё, что ты можешь: молчать и молчать.

в книгах наши любимые и во снах.
    почитай про себя,
         не буди,
                                     ведь, когда я не сплю,
    мне не укрыться от мысли, 
        что я могу быть только словом,
только рисунком смысла, 
    и невозможно любить так долго, 
                зная, 
        что к тебе подберут синоним,

но за этим мы здесь:
     прочитывать друг о друге буквы
            вне времени – от азъ и до я.



НЕ-СВИДАНИЕ
посв. а. с. 

1. КОГДА ТЫ УЛЫБАЕШЬСЯ 

когда ты улыбаешься, 
        красная ржавчина долгой дороги встаёт на дыбы,
                и на утёсе стеснённом
дерево-сердце верхние корни впускает 
          в облако вскипячённого молока,
      которое только и хочет,
что взбалмошное море в пупок целовать,
   не давая вырвать волнистых запястий 
         в белых болтливых браслетах
                                         из молниеносных рук. 

пока верхние корни считают себя 
           хозяевами разошедшихся пенок,
нижние корни землю едят чёрнозубыми ртами,
                   и земля звереет от боли,
прозревая и перезревая в желудочках дерева-сердца

            без сожаления,
                     без страха. 

это стихотворение уместилось бы в строчку:
когда ты улыбаешься, я забываю о страхе,

              но говорить напрямую 
               всё равно, что
вздыхать запыхавшимся зверем в мерцающих искорках пота,
             привязанным тесёмками света
                         к изголовью утёса.

      уморённое, море волны кладёт 
         вдоль скалистых оскаленных бёдер,
животом дышит и белую накипь на животе качает,
           замоталось в дремоту и вместо простыни 
                                стелет усталость, 

                        а в это время
дерево-сердце верхние и нижние корни приготовляет 
    к цветению слёз 

            без сожаления,
                     без страха. 

2. ЭТО НИЧЕГО НЕ ЗНАЧИТ 

ничего не значащие вещи 
                                       самые лучшие,
                 потому что молчат за себя.
можно придумать любое значение знаку,
       и оно пр(и/е)творится живым.         

       так ✺: одуванчик одутловатый
     оперение пуха взъерошил 
                    и тычинками ваты всё вокруг орошает. 

     вот ៚: стручковый горошек играет на флейте,
        и отовсюду доносится флють-флють
                    огородной музыки бестолковой. 

      а это ❦: плод дерева-сердца,
чья кожа испещрена 
          ожогами неслиянности нервных систем,
                 и в его сердцевине древесной
древесина сердечной мышцы
  сокращается от морфемы до буквы 
                    и от буквы до точки. 

       но это всё уже было. 
не-свидание от свидания отличается 
         не-любовью,
        (нелюдимые лютики вянут в азотистых вазах)
         не-заботой,
        (незабудки забылись, увидев воочию зиму)
         не-боязнью утраты
  (небо в виньетке берёзовых веток замёрзло). 

заблудиться в разлуке разлинованных улиц
         и научиться придумывать
не-значение для не-знака – вот чего я хочу, 

           потому что тогда можно будет молчать,
       не-сожалея и не-страшась,
                       и всё равно быть услышанным.

3. ХИМЕРЫ ПАМЯТИ 

и фехтование чайными ложками, 
    и шишкоёж, и хурма 
                            прекращают существование,
     отбывая в зоосад грёз. 
             в зоосаде 
           ленивых фруктовых животных 
                                           не счесть: 
            в жилистых ветках 
                 шевелит хоботками жимолость,
  крыльев её прожилки цвета жеоды стекловидно
                  свет преломляют, как хлеб. 
           на солнцепёке разлёгшееся 
       сочное дынное брюхо 
   взрезано и отдано на растерзание жалким осам. 
          персиков взлохмаченные холмы 
                             на стоптанных низких ногах 
                      сонливую реку вброд переходят. 

а хурма смотрит на них и хрумкает
    звёздноголовыми колючками,
которые ей с неба шишкоёж на своём позвоночнике носит. 

         от неба не убудет. 
  небо и так всё 
       в хрустких репейниках мрака: 

        ✷,  ✷!!  ✷, ✷, ✷!! !              ✷.....      ✷.

СХЕМА РАБОТЫ ВНУТРЕННИХ ОРГАНОВ ДЕРЕВА-СЕРДЦА

дереву-сердцу аритмичные мысли приходят на ум вечерами.
                         мозг ветвится
       забыть     ↲                 ↳   ждать и верить
       (см. a)                                     (см. b)
   
a.
яблочные глаза такие рдяные наощупь
                          в коричных крапинках катаракты
                      и в травянистых ресницах.
осенью синеокой окровавленные слезинки 
опадают одна за одной ↴
                         переживание потери 
                     в железной коже,
                          окисляемой поцелуями ветра,
                    ощущается лёгким покалыванием,
                                           как при оттоке крови.

                 но в этих сдуваемых ветром строчках
             мне по-прежнему холодно,

                       хоть и дышится легче.

b.
лёгкие просто лужицы-лежебоки,
                    дыхание в них не задерживается.  

квадратное сердце стоит на неловких
                          кузнечиковых ногах
               с коленками острыми наизнанку,
                 и мышцы его одеревенели,
    и лилейные сухожилия лепестки свои распустили. 
                             оно столько смешного рассказать хочет
                             большой сонной душе,
                             скорбящей на соловьином наречье,
                             но только стрекочет и никак 
                             не отыщет подходящего звука,
                   ясного и духу, и мясу.

дерево-сердце лезет обветренными руками 
                      в рассыпчатый ворох травы обоюдоострой
                 и, увлёкшись одной травинкой,
на ушко ей шепчет дребезжащие тайны, 
        язык себе надвое рассекая:
            первая половина может черенок вишни завязать узелком.  
            второй половине ничего не известно о букве «‎ю».

но пищей, зарытой в буквы, ему себя не раззадорить.

желудок бубновой масти превращает
траву в слезу.
желудок трефовой масти превращает
слезу в ручей.
желудок пиковой масти превращает
ручей в змею.
желудок червонной масти превращает
змею в янтарь.

но пищей, вмурованной в уголки губ, ему себя не насытить.

и для его гениталий не придумали формы,
но из его семени 
      между бёдер прорастает гибискус
               красным аистом на стебельчатой ножке
                    с клювом как жатвенный нож,
                        с кровью как амальгама,
                            с голосом как дробь дождевая.
о, дерево-сердце,
тудум-тудум – вот биение твоих копыт,
рогами ты вспарываешь небу 
                 его полулунную складку,
                      третьего века убывающий месяц,
который слёзным молоком кормит
             твою большую сонную душу.

но ни в узорчатых парках, 
                   где звёзды вожделеют ангелов,
      ни в саднящих садах плоти,
      ни в зверинцах воспоминаний 
              для тебя нет места.

в формуле √дерева × √сердца = √дерева-сердца 
ты ошибка, и корня из тебя не извлечь.

я презираю тебя
                             за твои слабые жилы,
        за твои ломкие ветви 
                                    и бесхребетные листья,
                  за твою большую сонную душу
     с гнездящимися в ней соловьями скорби

                        и люблю 
                        несмотря ни на что.



СТИХОТВОРЕНИЕ В ПОДДЕРЖКУ АФГАНСКИХ ЖЕНЩИН

её имя было стёрто,
её имя было заменено на другое,
                                   и я не знаю, кто она, и всё же
                                   я в ней истлела...

        но эти строчки принадлежат
        другому, менее важному стихотворению,
        и поэтому я вырвала их с мясом,
                 и открытая рана многоточием
                          кровоточит.

как строчку, её выдернули из привычного мира, 
              и теперь
                      её рот будет напоен кровью, 
                         чтобы она не смогла говорить,
                      её пальцы будут распяты, 
                           чтобы она не смогла писать,
                  все её слова перебьют прикладами ружий,
                   и только её крик, 
                            одетый в чёрное с головы до ног,
          будет жить чуть дольше,
                               чтобы другие слышали и боялись,
                         прежде чем навсегда затихнуть,
                               чтобы другие не слышали и боялись.

но видя эту тишину, наполненную страхом,
дерево-сердце капиллярами веток впитывает
   
                          неслышные шаги
                                 подступающего хаоса
и молчит её имя,
              потому что на обоих его языках
молчать значит восславить.



ЯЗЫК ЦВЕТОВ

двоящемуся языку никогда не бывает одиноко.
плотный лепесток вхож в полый.
       как возлюбленные, они общаются строчками
                                чьих-то стихотворений,
                                обжигающих нёбо
                      горячим дыханием плазмы,
потому что хорошее стихотворение – это пламя,
                                  украденное у неба,
                                  это оброненная звезда.
                              
❀половинки шепчутся,     ✿ᘞ
и в их словах цветы прора⎷стают❀ܓ
  
                        затрудняя считывание
            наслоением смыслов.
                        
из сказанного ими можно составить букет,          
вот он: красная гвоздика, белая роза, мелисса и розмарин.

   я подсматриваю за ними
                   в цветочную скважину,
             но времени мало.
это стихотворение уже увядает
и осыпается
            лепестками   г﹆
                                 р﹆ а﹅
                                       ф﹅  е﹆
                                              м﹅.



РАССТАВАНИЕ

1.
не остаётся никаких сомнений,
       что им необходимо покинуть друг друга,
пока воздух ещё не выстиран пенящейся мочалкой грозы
               и пока
пространство красных дорог
                      не перегорожено запятыми.
  раскол дуальности неизбежен.
    сиамские близнецы языка
             репетируют сцену прощания,
                  глотая созревшие слёзы.

д е р е в о. ты дышишь кровью, а я – светом. 
           я двигаюсь навстречу огненному цветку 
                                  в ореоле искромётной пыльцы, 
                   ты загнанным зверем бежишь в колесе костей, 
                                 и твой бег не имеет разбега. 
                  я выцеживаю жизнь по капле, 
                   ты ежесекундно в одном шаге от смерти. 

                        наш симбиоз невозможен, 
                        для нас не вырастят сада, 
                           потому что знание отравило почву.
                        мы не пригодны любить.

с е р д ц е. но я люблю в тебе твой затылок, 
                   и усталость спины, и благодарную крону, 
                          и все твои бесчисленные черты. 
                      лучшие книги заключены 
                                            в твоей бумажной коже. 
        под бровями у тебя земли, ночи, озёра и печали; 
                   нет и не будет благороднее и выше тебя.
         в твоём кадыке распустилась весна 
            и лето в плетёной корзинке поёт твои песни, 
         в твой ботинок зима заползает 
            и осень сидит у тебя на плечах; 
                       ты четвертуешь время моего бега. 

        вечно движущееся, вечно шелестящее, вечно громкое, 
              ты семечко травы, что растёт, 
                                     ветвясь, трескаясь и чернея, 
             и всегда пребывает в лоне зелёного мрака.

д е р е в о. мне не забыть очарованный запах кварцевых клумб, 
                   завоёванных золотом зноя, 
                          не забыть огорчение чёрных тропинок 
                                           в стыдливых объятьях бдолаха. 
               я помню и эти вечера, когда на двоих 
                    делили дыхание света с кровью, 
                           и пахли сырым скамейки 
                                    в судорогах перегоревших улиц. 
             но всему приходит конец, и любая память имеет предел. 
             не принимай близко к сердцу то, 
                                       что сильнее сердца, 
                                потому что пощады не будет.

с е р д ц е. (...)

с е р д ц е. как жаль, что мы говорим на разных языках.

сердце уходит с разбитым сердцем.
оставшись одно,
дерево смотрит вслед ему ещё какое-то время,
не сознавая, что в нём самом

        гораздо больше от сердца, чем от дерева.

2.
не-расставание от расставания отличается
          не-прощанием.
этого достаточно, чтобы воспряли лютики,
                           опомнились незабудки,
                               отогрелось небо,
             и всё же
             этого не-достаточно.







_________________________________________

Об авторе:  НИКА ЖЕЛЕЗНИКОВА 

Родилась в 2000 году в Москве. С 2018 года – студентка Литературного института имени А. М. Горького (семинар М. М. Попова). Публиковалась в журнале «Москва», в сетевых журналах «Флаги», «Прочтение», на порталах «полутона», «Формаслов», «Год литературы», Soloneba. Шорт-лист молодёжной поэтической премии «Цикада» (2021).скачать dle 12.1




Поделиться публикацией:
1 547
Опубликовано 30 окт 2021

Наверх ↑
ВХОД НА САЙТ