ВКонтакте
Электронный литературный журнал. Выходит один раз в месяц. Основан в апреле 2014 г.
№ 216 март 2024 г.
» » Борис Филановский. ЖНЕЦЫ ВЫ БЫЛИ БЕЖЕНЦЫ

Борис Филановский. ЖНЕЦЫ ВЫ БЫЛИ БЕЖЕНЦЫ

Редактор: Евгений Никитин





Комментарий Евгения Никитина:

Композитор Борис Филановский как поэт работает в поле чистого авангарда, развинчивающего на запчасти и заново пересобирающего письмо. В этом смысле правила, которыми он руководствуется в музыке, приложимы и к его поэзии: «Быть не целым, не цельным. Убить в себе стремление к логичности, завершённости, с чем бы оно ни было связано» (интервью журналу «Музыкальная жизнь»). Именно это можно наблюдать в стихотворениях подборки: слова в ней, несмотря на синтаксические отношения между собой, не выстраиваются конвенционально, в связную речь, вместо этого они функционируют как отдельные элементы огромной, как, собственно, словарь, палитры. Если можно говорить здесь о каком-то единстве, то оно исключительно чувственное и обусловлено нашей апофенией. Успех или неуспех таких вещей, своего рода парейдолических иллюзий, целиком зависит от чувства слова, его веса, окраски. Вслед за Введенским Борис Филановский освобождает слова от необходимости означания, а благодаря этому и от идеологии. Поэтому их чтение может стать терапевтическим. «Хорошо одетый персонаж не нуждается в фотофильтрах, хорошо сложенный человек не нуждается в одежде, а хорошо организованный скелет не нуждается в мышцах» — говорит Филановский уже в своей книге «Шмоцарт». В отношении этих стихотворений всё наоборот — здесь есть мышцы (образный ряд), но нет скелета (лирического сюжета). Точнее, лирический сюжет инсценирован, подразумевается, угадывается. И в напряжении этого подразумевания заключается художественное воздействие. 

 

ИЗРАИЛЬСКИЕ БОГИ

эрегирована ешива
пентхаус мой муэдзин
манна сыплется жигой
онан изливает дзен

щека бетонного куба
в рот чернявое письмо
зудит и трется о каабу
анестезия стена

разгрызено надгробие
ежевесенний кенотаф
хлюпает утечка крови
под ноги райских садов

где почва абулафия
медина могильный дренаж
недели по профилю
отрабатывает даждь

им днесь любая куздра
родильня ремонт биньяна
свалялся парик на вырост
менопауза юнона

доставили додекаэдр
на гастроли зороастра
сдает локальная кодла
посуточно погосты

хавера вышла в леди
месит свет невечерний
dhl подносит на блюде
кесарю сечение

зачем метут народы
и племена намыливают
в доме отцов котлеты
holocausti filii



* * *

геопозиция ворочается в поиске
одноразовый рассвет использован
дровяной судорогой сведен в таблицу

лес пальцев ее надрывает листья
глазные яблоки ее ручьем заполнены
а сапоги милые тени выбегают на поле

на языке глухих выстроены гнезда
хозяева поют дорогу заграницу
пали в траву как грибы их камни и зерна
рты полуоткрыты в опасную местность

ветряной метроном гонит три стрелки
каждая против течения времени
внутри театра потрескивает пианино
вся округа занята передачей силы

и пока до моря восходят ее разрезы
не замеченный дождем постоялец
втекает в личный просёлок напевая
жнецы вы были беженцы

 

* * *

ветвистые подростки просились
на прелый пикник
самоучки лесничего
приняли робкие землемеры
и водомеры раскинули спящие волны
вид сверху согласован
скрипучей росой

свесились с плакучих антресолей
любомудры октоподы
что за плоды
распахивал циркуль из головы
отведанное чавкал времечко в канавы
ткал пегий хворост

наугад передёрнуты позвонки и где
тропа изо всех гостей
морщилась дальнозорко
у глаз отказников расползаясь
на очередной возраст
годичной трещиной спешно предвзятой

испуганный сыпался аплодисмент
глухонемых осин
и весь терпеливый лес
осенён переминается на бис
ах давно не трогал за люди
не ласкал ручечку тихости
верхние регистры мои
переполнены веснотворными нрзб
чьи прозрачные имена
короче буквы

 

* * *

уже немного хлеба и детей
и библиотека черепица
надиктована неграмотным дождем
и проворачивается на завтра
сердце дома с пробегом ржавое колесо
дремлющее в узкую воду

всё глубже в себя траву уходит
лестница путая ступени
насекомых росу аккорды и покуда
ветер сосед
нигде не поднимется
с измятой стадами постели
безлунному подателю сего одолжите
мельничного блага

одолжите ему как единственная тропинка
колеблется теряться ли в поля
до утра переложенные
на неровную музыку изотерм
подбирающих по слуху
от заезжего электричества
эоловой краденой гитарой
дикорастущее небо



* * *

мокроусая окраина оцеплена
журчит мечта полиция
чьи веки слаще рассечены
по базе чьих озимых зубы
стучатся в чёт и нечет
давай лавировать будто рубцы
грибницы вывернутой навзничь

догорали кущи даровали
раскидистые дрова будущего
конспиративный овраг
спалён запечной ярмаркой
малосемейные детективы урчали
который месяц крались на выручку
шла операция горьковатые травы
сирена выла долой
и вяло побирался
служебный малый енот
пройдёмте мол под корень
в неофициальный сон
третьей скоропортящейся стороны

ближе тени вернее кожи
реет выработка сова
вен синий шум
молочный танец
вещи рук
долго и мимо живут исполняя
холодные множества
приказ последний пиломатериал
зажигал фонарь доброй ночи мыши
вы блажили жировые судьбы
вы пели воля а выпала зола
сквозили а стали пепел
и чумазая camera lucida
еще святилась подгорелой рыбой
прощаясь в глубину

 

* * *

казённый адвокат декабрь
полощет апелляцию
в порту впалого лица своего
процесс припев затянем
трещит ракия ледяная
тонко отражая выпады
мостоотряда виды на
развод посередине слова
выплёвывает
клиент
буфет
трехпролётный
артории артурии артырии
о эта ваша честь навыкате
подбейте букву и ведро
гремело в пользу острова
от жестяного трафика посуды
умученного охало
и совокупный судия ледоход
возьмёт водоотвод
пока на экспертизку
водоканал уносит сердце
сдаются с мебелью юристы
белёсый флаг трясут
дежурной парой чаек по сизо

 

* * *

дешёвой улицей без фильтра
нащупанной за ухом у города
крепкое затягивается кино
на тротуары опадает массовка
разбиваясь в неозвученные
поползновения губ
по быстродействующим лицам

заштатные поколения хлопотали
в бестеневом освещении
вразнобой пятились со службы
некоторые пытались сдаться
в кровь раздирая краденые роли
никто не чуял сценария
дымной испарины дворовых складок

камеры берут за каждое живое
тревога круговорот реквизита
а если недостаточно
посреди тлеющих биографий
гример поморщится будто снайпер

их ясные съемочные дни
всегда стояли над нами с папиросой
метались наши документальные ночи







_________________________________________

Об авторе:  БОРИС ФИЛАНОВСКИЙ 

Родился в Ленинграде в 1968. Окончил Санкт-Петербургскую государственную консерваторию им. Н. А. Римского-Корсаковав в 1995 г. Композитор, музыкальный эссеист. Стипендиат Берлинской программы для деятелей искусств (2013–2014). Член группы композиторов «Сопротивление материала» («СоМа»). Лауреат международных конкурсов. В 2020 г. вышла книга «Шмоцарт» в Jaromir Hladik Press. Первая публикация в качестве поэта – в журнале «НЛО». Живёт в Берлине.скачать dle 12.1




Поделиться публикацией:
1 350
Опубликовано 10 янв 2021

Наверх ↑
ВХОД НА САЙТ