ОСНОВА
Какое счастье, если за основу
Судьбы возьмёшь концлагерь или гетто!
Закат. Замолк черкизовский базар.
Ты на скамье сидишь, а за спиною
Хрущёвский кооперативный дом,
Где ты с женою бедно обитаешь
В двухкомнатной квартирке. Под скамьёй
Устроилась собака. Мальчуган,
Лет, может быть, двенадцати, весьма
Серьёзный и опрятный, нежно
Щекочет прутиком собаку. Смотрит
С огромным уваженьем, с любопытством
Его ровесница на это действо.
Мила, но некрасива, голонога.
Собака вылезает на песок.
Она коричнева, а ноги жёлты.
Тут возникает новое лицо,
И тоже лет двенадцати. Прелестна
Какой-то ранней прелестью восточной,
И это знает. Не сказав ни слова
Приятелям и завладев собакой,
Ей что-то шепчет. Гладит. Голоногой
Соперница опасна. Раздаётся
С раскрытого окна на этаже
Четвёртом полупьяный, но беззлобный
Привет: «Жиды, пора вам в Израиль».
По матери и по отцу ты русский,
Но здесь живёт и отчим твой Гантмахер,
Он председатель кооператива.
Отец расстрелян, мать в мордовской ссылке
С Гантмахером сошлась, таким же ссыльным.
И ты потом с женой своей сошёлся,
Когда её привёз в Москву из Лодзи
Спаситель-партизан, а ты досрочно
Из лагеря вернулся в институт
На третий курс, – она была на первом.
Две пенсии, на жизнь почти хватает,
Библиотека рядом, счастье рядом,
Поскольку за основу ты берёшь
Концлагерь или гетто.
ВОЕННЫЙ ДОРОГИ
Мне в безумье военных дорог
Попадались советские мальчики,
Прозывались они «самоварчики»:
То солдаты без рук и без ног.
И случалось, что в саночках женщина
Привозила обрубок в мужья,
И душа трепетала моя,
Будто слышала глас благовещенья.
ОБМАН
Шаман был женщиной. Он скашивал
Сверкающий зрачок,
Грозил кому-то жесткой дланью,
Урчал, угадывал, упрашивал,
Ложился на песок
И важно приступал к камланью.
Предпочитая всем событиям
Наполненность собой,
Достиг он славы громогласной,
Чаруя варваров наитием,
И звонкой ворожбой,
И даже сущностью двуснастной.
Неистовствам отделки тщательной
Внимал в толпе густой,
Ненужный всем стоящим рядом,
Пастух, ничем не примечательный,
Но странно молодой,
Со стариковским жгучим взглядом.
ПРЕСТУПНИК
Что стало с ним? Быть может, свыкся
С своей судьбой и мрачно пьёт?
Иль светлым трепетом проникся
И в ужасе возмездья ждёт?
Иль на него, чья жизнь сокрыта,
Как Даниил среди зверей,
Глазами умными семита
Взирает протоиерей.
КАТЕРИНА
Катерина в поле застряла,
Видит: ветер уходит во тьму.
Ох, и долго ж я на поле спала,
Я себя самое потеряла,
Это я иль не я — не пойму!
Близок дом, добежать немножко,
Только страшно бежать одной.
Вот знакомая липа, дорожка...
Петер! Петер! (Постучала в окошко)
Что, пришла Катерина домой?
Ночью слышно, как пахнут срубы,
Эти срубы Петер строгал.
Он лежал, пьяный и грубый,
И по-детски выпятив губы,
Полусонный, пробормотал:
Катерина кажется в поле.
Нет, нет, вспомнил, пришла, пришла!
О чужой заботишься доле?
Ты бы спать, соседка, легла!
Катерина ждала до рассвета.
До рассвета скрылась во тьму.
Было тихое, тихое лето,
Но листве мерещилось где-то:
Это я иль не я — не пойму!
АКУЛИНА ИВАНОВНА
У Симагиных вечером пьют,
Акулину Ивановну бьют.
Лупит внук, — не закончил он, внук,
Академию разных наук:
«Ты не смей меня, ведьма, сердить,
Ты мне опиум брось разводить!»
Тут и внука жена, и дружки,
На полу огурцы, пирожки.
Участковый пришел, говорит:
«По решетке скучаешь, бандит?»
Через день пьем и мы невзначай
С Акулиной Ивановной чай.
Пьет, а смотрит на дверь, сторожит.
В тонкой ручечке блюдце дрожит.
На исходе десяток восьмой,
А за внука ей больно самой.
В чем-то держится эта душа,
А душа — хороша, хороша!
«Нет, не Ванька, а я тут виной,
Сам Господь наказал его мной.
Я-то что? Помолюсь, отойду
Да в молитвенный дом побреду.
Говорят мне сестрицы: «Беда,
Слишком ты, Акулина, горда,
Никогда не видать твоих слез,
А ведь плакал-то, плакал Христос».
БАЛЛАДА
Суязову сказано: «Сделай доклад»,—
А волость глухая, крестьяне галдят.
В газетах тревога: подходит Колчак,
И рядышком где-то бандитский очаг.
Суязов напорист, Суязов горяч,
Суязову нравится жгучий первач.
Собрал мужиков, чтобы сделать доклад,
Но смотрит — одни лишь бандиты сидят.
Бандиты в лаптях, в армяках, в зипунах
Двоятся в глазах и троятся в глазах!
Он выхватил свой полномочный наган,
Убил четырех бородатых крестьян.
К Суязову вызвали сразу врача,—
Ударил в очкарика дух первача.
В те годы своих не сажали в тюрьму.
Газеты читать запретили ему:
Видать, впечатлителен парень весьма,
От разного чтенья сойдет он с ума...
Прошло, протекло сорок сказочных лет.
Суязов с тех пор не читает газет.
На пенсию выйдя, устав от трудов,
Суязов гуляет у Чистых прудов.
ПУТЬ К ХРАМУ
Среди пути сухого
К пристанищу богов
Задумалась корова
В тени своих рогов.
Она смотрела грустно
На купол вдалеке
И туловище грузно
Покоила в песке.
Далекий дым кадильниц,
И отсвет рыжины,
И томность глаз-чернильниц
Вдруг стали мне нужны.
По морю-океану
Вернусь я в город свой,
Когда я богом стану
С коровьей головой.
Там, где железный скрежет,
Где жар и блеск огня,
Я знаю, не прирежут
И не сожгут меня.
Тогда-то я в коровник
Вступлю, посол небес,
Верней сказать, толковник
Таинственных словес.
Шепну я втихомолку,
Что мы - в одной семье,
Что я наперсник волку
И духовник змее.
МОЛЧАЩИЕ
Ты прав, конечно. Чем печаль печальней,
Тем молчаливей. Потому-то лес
Нам кажется большой исповедальней,
Чуждающейся выспренних словес.
Есть у деревьев, лиственных и хвойных,
Бесчисленные способы страдать
И нет ни одного, чтоб передать
Свое отчаянье... Мы, в наших войнах
И днях затишья, умножаем чад
Речей, ругательств, жалоб и смятений,
Живя среди чувствительных растений,
Кричим и плачем... А они молчат.
_________________________________________
Об авторе:
СЕМЁН ЛИПКИН
Родился 19 (6) сентября 1911 г. в Одессе. По совету Эдуарда Багрицкого в 1929 г. переехал в Москву, где начал публиковать стихи в газетах и журналах. Окончил Московский инженерно-экономический институт (1937). Участник Великой Отечественной войны 1941—1945.
С 1934 г. переводил поэзию, преимущественно эпическую, с восточных языков (в частности, аккадский эпос «Поэма о Гильгамеше», калмыцкий эпос «Джангар», киргизский эпос «Манас», памятник индийской культуры «Бхагавадгита»).
Автор нескольких книг стихов и романа «Декада». Воспоминания о В.Гроссмане, О.Мандельштаме, А.Тарковском и др.
Член Союза писателей СССР с момента его основания в 1934 г. В 1979 г. вместе с Инной Лиснянской и Василием Аксёновым вышел из СП в знак протеста против исключения из него Виктора Ерофеева и Евгения Попова. В 1986 г. членство было восстановлено.
Народный поэт Калмыцкой АССР (1968). Государственная премия Таджикской ССР им. Рудаки (1967). Награжден 4 орденами, а также медалями.
Умер 31 марта 2003 г. в Переделкино.
скачать dle 12.1
