ОНА МНЕ ПИСАЛА ИЗ ИСПАНИИ
Она писала мне из Испании – буквами, как бесенята, мелкими,
что скучает, купается в море, везёт в подарок часы –
недорогие, но очень красивые, с необычными стрелками,
изящными и поджарыми, как андалузские псы.
Она описывала деревья, многорукие, как менора
с апельсинами вместо свечек. Об испанцах – не очень к месту –
сообщала, что галантны, обращаются к ней «сеньора»,
удивляются, что одна, и зовут разделить сиесту.
Признавалась вдруг, что поверила в жизнь иную
впервые и здесь, где ничто ни на что не похоже.
Я читал её строчки, делая вид, что ревную,
удивленному воздуху корчил страшные рожи,
расправлялся с андалузцами одним ударом навахи,
доставал из бара бутылку риохи,
бормотал про себя: «Ах уж эти испанские махи...»,
добавляя зачем-то: «Ох уж эти еврейские лохи...».
Её письма, меж тем, истончались, как влага
под субтропическим солнцем, читаясь кондово:
«Изумил Кадис... поразила Малага...
несравненна Севилья... хороша Кордова».
Затем пришла бандероль. С часами. К часам прилагалась записка:
«Остаюсь в Испании. Весной расцветет миндаль.
Не грусти, я люблю тебя. Лишь отбрасывая то, что близко,
видишь даль».
Я пил кое-что пок
репче. Вспоминал её родинки – десятки родин
на теле. Говорил себе, что бессмысленно стоять на пути к
совершенству... По слухам, она то ли вступила в монашеский орден,
то ли открыла на набережной бутик.
Я сидел, у безморья ожидая шторма.
На её часах, заблудившись меж точками и тире,
околевали стрелки – как собаки, лишённые корма,
умирают в собственной конуре.
АРТЮР РЕМБО
... А потом понимаешь: слова, как песок, сухи
И так же несметны, чтоб сколь-нибудь дорожить.
В девятнадцать уже неприлично писать стихи.
В тридцать семь уже почти неприлично жить.
У всякого творчества есть смертельный враг,
Точнее, не враг, а два смертельных врага:
Благоустроенный быт и счастливый брак,
Готовых по-бычьи поднять тебя на рога.
Лучше ходить по краю, чем тлеть в раю.
Жизнь – скорей кабак, чем церковный амвон.
Всякому дару тесно стоять в строю.
Всякий талант выходит из ряда вон.
Ночь нужно встретить пьяным. И, может быть,
Под одеялом, в обе ноздри сопя,
Лучше всего и проще всего любить
Того, кто поможет тебе разлюбить себя.
Сделавшись легким, выжав из тела сок,
Нащупав ногой пустыни сухую пядь,
Вдруг обнаружишь, что можно любить песок.
Стало быть, можно слова полюбить опять.
Впрочем, едва ли настолько жизнь дорога,
Чтоб возвращаться снова на те же круги.
Нужно, если гниет в сапоге нога,
Не ногу отсечь, а отсечь себя от ноги.
Пусть догнивает, каждый зловонный миг
Преображаясь в благословенный миф.
Пьяный корабль наконец-то цели достиг,
В щепки разбившись о долгожданный риф.
* * *
Какая ночь! Вина, Варфоломей,
Трактирщик пьяный.
Пусть лучше нас убьет зеленый змей,
Чем змей багряный.
Он где-то здесь. Его питает кровь
И наши страхи.
Постель мне этой ночью не готовь –
Посплю на плахе.
Я помяну тебя, а ты меня.
Неважно, кто ты.
Какая ни случилась бы резня,
Мы – гугеноты.
Огни и толпы. Улица пьяна
От круговерти.
С какой любовью пишут времена
Картины смерти!
Козлищ не отмежует от овец
Ни плач, ни скрежет.
Примерный муж и любящий отец
В толпе зарежет.
Сливается в безудержную плоть
Людская масса.
Ты думаешь, им надобен Господь?
Им нужно мясо.
Пускай моё отведают сполна.
Захочешь – наше.
А мы хлебнём тем временем вина
Из общей чаши.
Не причитай, не жалуйся, не плачь –
Почувствуй силу.
Цветами разукрасит твой палач
Твою могилу.
Простим его. Какого нам рожна?
Рассудим мудро.
Варфоломея ночь не так страшна,
Как страшно утро.
Попридержи злоречие твоё
И словоблудье.
Убийцы – не исчадье, не зверьё,
А просто люди.
Мы – та же голь. Мы, как столетий боль,
Неотвратимы.
И – вразуми нас, Бог – не одного ль
Венка цветы мы?
ДУДОЧНИК
Сумерки. Солнца тускнеет медь.
Дымом сочатся трубы.
Дудочник, что ты хотел пропеть,
Флейту целуя в губы?
В мыслях и чувствах царит разброд.
Обруч пространства тесен.
Дудочник, твой онемевший рот
Слишком устал от песен.
Мир перевернут. Святых святей,
Бесы одеты в ризы.
Дудочник, в городе нет детей –
В городе только крысы.
Всё омертвело. Сердца пусты.
Сжаты в тисках и гулки,
Вьются изгибами, как хвосты,
Голые переулки.
Скука и смута, распад и тлен.
Скалясь с холма свирепо,
Бурые дёсны кирпичных стен
Зубы вонзают в небо.
Сдохнуть ли, спиться ли от тоски?
Тщетно мечтать о чуде?
Странно, но стали тебе близки
Эти места и люди.
Ты угодил на свою беду
В тёмное закулисье.
Лучше молчать, чем учить дуду
Преданно петь по-крысьи.
Сумерки. Солнца тускнеет медь.
Дымом сочатся трубы.
Дудочник, что ты хотел пропеть,
Флейту целуя в губы?
Дай ненадолго покой дуде,
Мирно сомкнув ресницы.
Перевернувшись в речной воде,
Город ко дну стремится.
* * *
Ей пятьдесят. Она живет одна
В чужой стране, с которой не сроднилась,
Но сблизилась. Ей здесь даны как милость
Хороший сон, покой и тишина,
Способные порой свести с ума,
Квартира с кухней, ванной и балконом
Да улицы, залитые неоном,
Да теплая бесснежная зима.
Ей нравится Рождественский базар
С колбасками, глинтвейном и блинами.
Она воспринимает жизнь как дар,
Но больше дружит все-таки со снами,
Хоть никому узнать их не дано.
А время в бессловесной укоризне
Наматывает денно нитку жизни,
Вертясь со скрипом, как веретено.
Весьма простой, но цепкий здешний быт
Проник в ее сознанье безвозвратно.
Ей сделались привычны и понятны
Порядок и латинский алфавит.
Сильна и одновременно слаба,
Она живет, не требуя иного,
И путает нечаянно слова
Родного языка и неродного.
Она не спорит с собственной судьбой
И ощущает сумрачно и смутно
Вселенную в себе и над собой,
Но это чувство очень неуютно,
Поскольку человек не божество,
Но лишь приоткрывает в вечность дверцу.
Мир чересчур бескраен для того,
Чтоб целиком любить его от сердца.
Ей эта жизнь то чужда, то близка,
Но главное, увы, проходит мимо.
И эта неизбывная тоска,
Как всякая тоска, необъяснима.
* * *
Скажи мне, если б я был собакой,
Небольшой, кареглазой, рыжей окраски,
Забавлялся любовью, погоней, дракой,
Мечтал о мясе и о хозяйской ласке,
Облаивал встречных, а всего охотней
Твоих поклонников с их похотью жалкой,
Весело шастал меж подворотней
И вожделенной мусорной свалкой,
Держал твои плечи в упругих лапах,
Лизал тебя в щёку, презирал ошейник
Чувствовал радостно каждый запах,
Не зная только запаха денег,
Потакал твоим слабостям, не любил величья,
Был со многими мил, нетерпим к немногим –
Скажи мне, ты бы нашла различье
Между мною двуногим и четвероногим?
Погляди, я стою, окружён захолустьем,
На своих двоих. Мне ни шатко, ни валко.
И скулю на луну – не затем, что грустен,
А затем, что её почему-то жалко.
* * *
Полоса киновари
Плывет в небесах.
Волоокие твари
Стоят на часах.
Как широк и отважен
Твой пленительный жест.
Позолотой украшен
Свежеструганый крест.
Вдовы мечут колечки
В расписные гробы.
Весла, взмывши над речкой,
Опустились на лбы.
Я слечу серафимом
На ладони твои,
То ножом потрошимым,
То хмельным от любви,
Повторяя, как Герцен
Над больным Ильичем:
Отворите мне сердце
Скрипичным ключом.
Это нежное блюдо
Мы съедим поутру.
Я тебя не забуду,
Если я не помру.
Небо, скрытое в звездах,
Колотит в набат.
Я взлетаю на воздух,
Как лихой акробат,
И, хотя не по силам,
Я протиснуться рад
Человеческим рылом
В Божественный ряд.
_________________________________________
Об авторе:
МИХАИЛ ЮДОВСКИЙ
Родился в Киеве. Учился в художественно-промышленном техникуме и институте иностранных языков. Два года отслужил в армии, на Дальнем Востоке. С 1989 года – свободный художник. Первую книгу («Приключения Торпа и Турпа») написал в соавторстве с Михаилом Валигурой. Книга была издана в 1992 году в издательстве «Эссе».
В том же 1992 году переехал в Германию (город Франкенталь). Долгое время писал для себя, не участвуя в литературной жизни, не пытаясь публиковаться и выставляя свои живописные работы – в странах СНГ, Европы и Америки. В 2009 году в Украине вышла книга М. Юдовского «Поэмы и стихи». Поэзию и прозу автора опубликовали в Украине, России, Германии, Англии, Финляндии, Израиле, Австралии и США. В 2013 году издательство АСТ (Москва) выпустило книгу прозы М.Юдовского «Воздушный шарик со свинцовым грузом», в апреле того же года американское издательство «POEZIA.US» опубликовало поэтический сборник автора «Тела и тени», а в 2014 году в издательстве «Петит» вышла книга стихов «Полусредние века».
скачать dle 12.1