КИТАЙСКАЯ ВИШНЯ
Белобрысые сверстники
Называли ее нерусской.
Обзывали – «китайкой».
Убегала на реку.
Плакала под плакучей ивой
Над Ахтубой.
Приезжала родня,
Обсуждала: «Не наша», –
На монголку похожа,
В кого, мол?
Убегала в полынную степь,
Горько жаловалась горькой
Полыни.
Зимою с соседским мальчиком
Каталась с горы на санках.
Полез целоваться, она оттолкнула.
Сказал, отряхиваясь: «Дикарка. Чукча!»
Улетела на санках за речку Подстёпку.
Лежала в снегу. Глотая слёзы,
Глядела на звёзды.
На 8 Марта
Шли с матерью
За пьяным отцом,
Умоляя вернуться, –
За его серебристой в шинели
Спиной.
Оглянулся, сказал:
«Скажи,
От какого татарина ты её нагуляла?».
Заплакала вместе с мамой,
Обняв серебристый тополь.
Хотелось быть такой, как все, –
Не получалось.
Весной шла по дорожкам сада
К уборной.
Сад еще был гол. Вдруг –
Цветущий шар на её пути,
Как облако.
Побежала к матери: что это?
– Китайская вишня!
Вернулась. Встала –
С китайскою вишней вровень.
Обняла. Целовала каждый цветочек.
Засмеялась: наконец-то
Нашла родню –
Родную сестрицу.
* * *
Светлане Кековой
В честь князя, как солнышко алого,
названный город. Автобус часа через два. Жара.
Маюсь. Подкатывается бомжара:
— Меня зовут Валерий Павлович! Как Чкалова.
А хотите увидеть чудо?..
Начал вдруг падать. Голодный обморок.
Подхватываю его, вдыхая миазмы. Очухивается:
— Извините. Я учился в местном вузе вместе с Веничкой Ерофеевым,
слыхали? Мне надо бы похмелиться. У вас нет двадцати рублей?
В качестве аванса? За чудо. Я отработаю...
Выпивает сто грамм на автовокзале, не закусывая,
и становится добрым молодцем, будто напился живой воды.
Морщины разгладились. Глаз как алмаз — горит.
Румянец играет. Тряхнул кудрями:
— Ну что? Айда за чудом!
Идем за чудом по тропинке мимо свалки. Заходим в церковь.
Девочка моет полы. В темном углу старик с клюкой,
зорко смотрит на нас. Чкалов мой присмирел, дальше идти побоялся.
Стоит у порога. Командует девочке:
— Доча! Покажи ей чудо!
— Эх ты, Чкалов! Опять напился... — Девочка отжимает тряпку,
вытирает руки. — Пойдемте! — Ведет меня во влажную темноту.
С опаской прохожу мимо старика. Девочка зажигает свечи.
Жду. Из темноты медленно выступает лицо Богоматери.
Чудо! Она плачет!
Стоит в выцветшем платочке, смотрит на небо, где Сын, —
насмотреться не может: вчера погребенный — воскрес!
И верить боится. И плачет, и плачет, и плачет.
Падаю на колени. Плачу и радуюсь вместе с ней целую вечность:
о чудо! Он жив!
Девочка тушит свечи. Пора уходить. Встаю.
Идем к выходу. Девочка говорит:
— А у нас не только эта икона плачет. У нас все иконы плачут. —
Показывает на старика с клюкой в темном углу.
Серафим Саровский. Насупленные брови.
Смотрит на меня и девочку, как живой.
Из его серых внимательных глаз катятся слезы.
* * *
На еврейском кладбище
У могилы мужа
Стою одна.
Все знают, кроме меня,
Дуры,
Что сегодня живому сюда нельзя:
Суббота.
Сиротская могила.
На памятник нет денег.
Денег нет ни на что:
Ни на жизнь,
Ни на смерть.
На сапоги тоже нет.
Ты же знаешь, Марк,
нашу с тобой жизнь:
Еле дотягивали до получки.
Разговариваю с тобой.
Ворох новостей.
Жалуюсь на сына.
Он все со своей Машей.
Марк, я опять влюбилась
На старости лет.
Тут в одного.
Ты привык.
Ты рассеянно слушаешь меня,
Лежа
словно на диване,
незряче глядя
на свой небесный футбол.
Невпопад переспрашивая:
Как его зовут? Саша?
Горячась:
За это надо давать
красную карточку
Или назначать пенальти!
И я вдруг ясно понимаю, что
Ты такой же,
Ничуть не изменился.
И нам хорошо
Как раньше
Просто молчать
Друг с другом
Здесь на еврейском кладбище,
Когда живым сюда нельзя.
Суббота.
* * *
Бомж по имени Ёж –
Моя блажь,
Мой Вергилий веселый,
Пропахший помойкой,
Отведи меня в ад,
Словно в сад
На прогулку.
Улыбаясь беззубым младенцем,
Ведет,
Ухвативши
Обмороженной
Этой зимою
Клешней,
Где нет линий судьбы
На ладони, –
Тащит в ад,
Словно в сад,
На прогулку.
Мы летим в электричке пустой
В никуда,
И бегут перед нами в испуге леса,
Расступаясь от страха.
Все отчаянней крик электрички
Безумной
В ночи
И с горы
С змеем огненным
Падаем
В тартарары.
Мы в желудке
У этого змея
Мы бредем по охваченной
Жаром земле,
По обугленным душам,
Как картошка печеная.
Души везде
Плачут, стонут
И молятся Богу.
Мы встречаем знакомых
И просто людей,
Что хорошими вроде бы были,
Но так сильно любили,
Так сильно горели,
Что попали сюда
Догорать
Угольками.
Уголками
Губ улыбаясь,
Я с ними
Здороваюсь.
Здрасьте! Я ваша тетя.
Я приехала
Ненадолго,
Но может быть скоро
Буду здесь у вас жить...
Бомж по имени Ёж –
Моя блажь –
Раздувает огонь у костра,
Чтобы души уселись в кружок
И, из кружки
Глотая чафирь,
Говорили за жизнь
Про любовь.
Голова закружилась:
Я увидела, милый, тебя,
Ты без пары сидел
И устало смотрел
На меня,
Не узнав.
Как упал,
Как сломал,
Расскажи,
Свои белые крылья?
Он любил! Он пропал!
Закричали горящие души.
Ты смотрел и молчал.
И ушел вдруг в шалаш,
Одинокий,
Пропащий.
Бомж по имени Ёж –
Моя блажь,
Мой Вергилий веселый –
С милым рай в шалаше –
Отведи меня в сад,
Отведи меня в ад,
На прогулку...
* * *
В Нижний еду на нижней
полке плацкартного вагона.
Со мной едет ОМОН
разгонять
Марш Несогласных.
Испуганные глаза,
тонкие шеи,
взволнованно шепчутся:
– Как это бить по своим? По русским?
Разброд и шатанье.
Командиры нервничают,
призывают к порядку.
Из Нижнего еду с ними же.
Лежат, не хотят вставать.
Наконец встают, одеваются,
садятся к окну.
Молчат.
Один из них долго зашнуровывает
ботинки американского образца.
Не выдерживаю, шучу:
– Пока будете обуваться, война закончится.
Офицер, видимо, майор (звездочку в камуфляже не видно), отвечает:
– А мы побежим на врага босыми.
Остальные ухмыляются.
На лицах солдат одинаковое выражение,
словно у собак, загнавших зайца
и отведавших первой крови.
* * *
Мы с Лешкой,
Дурачком деревенским,
Идем по Подстепке, –
Реке, –
Будто по суху,
По колено в снегу, –
Он в раздолбанных башмаках,
Впереди,
Я в дамских сапожках, –
За ним,
След
В
След.
Февраль.
Мы с Лешкой,
Дурачком деревенским,
Стоим,
Обмакнув лица
В голубую прорубь:
Любуемся небом, –
Оно в облаках всё, –
Белых,
Словно в сугробах.
Мы с Лешкой,
Дурачком деревенским,
Загораем лицами
На февральском, почти весеннем
Солнце.
И я вдруг неожиданно рассказываю ему
О тебе,
Заколдованном принце,
Живущем в далеком городе
Золотом, – в замке,
О тебе, с которым
У меня никогда ничего
Не было,
Нет
И не будет,
Кроме любви
Ненужной,
Как крылья.
Лешка хмуро слушает, сплевывает себе под ноги,
То ли понимая меня, то ли не понимая.
Мы с Лешкой
Печально возвращаемся домой.
Бредем по деревенской улице,
И у одного из домов
Нам под ноги бросается
Лаящий, лязгающий цепью
Лохматый комок.
Лешка бьет большими рукавицами
Над головой дворняги,
Ее прогоняя.
И, глядя в закрытые
Ставнями окна,
Говорит мне,
Что в этом доме
Живет его невеста.
На мой вопрос,
Как ее зовут,
Отвечает,
Что не помнит.
Помолчав, добавляет,
Что будет любить ее
Целую жизнь,
И тогда,
Когда умрет
Она и он. И дальше,
Дальше...
Он смотрит на меня
Небесными глазами святого отрока
Ясно-ясно,
Словно просвечивая душу рентгеном,
Деревенский дурачок,
Знающий всё о тайнах мироздания,
О том, что будет с нами,
Тобой и мною, –
Здесь, на земле,
И там, после смерти,
И дальше.
Дальше...
_________________________________________
Об авторе:
СВЕТЛАНА ВАСИЛЕНКО
Родилась в поселке Капустин Яр Астраханской области. В 1983 году закончила Литературный институт им А.М. Горького, отделение прозы. В 1989 году закончила Высшие сценарные и режиссерские курсы.
Книги: "Звонкое имя", изд."Молодая гвардия", М., 1991 г., "Шамара", изд."Столица", М., 1991, "Рассказы", изд."Меценат и мир", Рязань, 1997, "После войны" (в соавторстве с А. Яхнисом), Рязань, 1998 г., "Русалка с Патриарших прудов", изд. Виктора Гоппе, М., 2000 г., "Дурочка" изд. "Вагриус", М., 2000 г., «Дурацкие рассказы», изд. Виктора Гоппе, М., 2005 г., «Стихи», изд. Гуманитарий, М., 2007 г., «Город за колючей проволокой», приложение к журналу «Огонек», М., 2009 г., «Проза в столбик», изд. Союза российских писателей, М., 2010 г.
По сценариям Светланы Василенко поставлены фильмы: "Некрасивая" (по мотивам рассказа Юрия Казакова «Некрасивая», "Мосфильм",1994 г.), "Шамара"(Киевская студия им. А.Довженко, 1994 г.), "Горячев и другие" (в соавт., "Мосфильм", 1995), "Простые истины" (в соавт., студия им. Горького 2000 г.), док. фильм "Место" (студия "Человек и время", 2001г.), худ. фильм "Ботинки из Америки" (студия "Глория", Берлин, 2001.), «Котлован. Случайный взгляд» (по мотивам произведений А. Платонова), «Мосфильм», 2005 г.
В 1991 году книга "Звонкое имя" получила международную премию "Лучшая европейская книга года" в Праге.
В 1994 году за лучший сценарий присужден Высший приз им. Сергея Эйзенштейна (Германия).
В 1998 году С. Василенко стала лауреатом премии журнала "Новый мир" за роман "Дурочка".
В 1999 году ей присуждена премия имени Владимира Набокова.
В 2006 г. – стала лауреатом Горьковской литературной премии.
В 2007 г. рассказ «Город за колючей проволокой» - шорт-лист премии им. Юрия Казакова.
В 2008 г. книга «Дурочка» на польском языке - шорт-лист Международной литературной премии Центральной Европы «Ангелус» (г. Вроцлав, Польша)
В 2014 году книга стихов «Проза в столбик» получила первую премию Берлинского института как «Лучшая книга 2014 года» в номинации: поэзия.
Рассказы и романы Светланы Василенко переводились на английский, немецкий, итальянский, французский, польский, чешский, исландский, голландский, финский, белорусский, казахский, узбекский, японский, китайский, корейский, хинди языки. Изданы книги на немецком языке в Германии, на английском в США, на польском в Польше, чешском – в Чехии.
Является членом Русского ПЕН-клуба, Союза кинематографистов России (гильдия кинодраматургов), Союза журналистов России и Союза российских писателей. В 1996 году Светлана Василенко избрана Первым секретарем Правления Союза российских писателей. С 2007 – председатель оргкомитета Международной Волошинской премии. Является главным редактором литературных альманахов «Лёд и пламень» и «Паровозъ».
скачать dle 12.1