За сто лет существования русской литературы Австралии до пятого континента добралось не так уж и много поэтов – человек, наверное, сорок. Есть люди, чьи стихи помнят или поют до сих пор, – Степан Скиталец («На сопках Маньчжурии»), Михаил Волин («Дорогая пропажа»). Есть авторы, чьи имена менее на слуху, – например, Борис Нарциссов – но к чьим строкам постоянно хочется возвращаться. Есть поэты, которых – как Юрия Михайлика – хорошо помнят в «порту отправления», в родном городе.
Авторы, представленные в этой подборке, приехали на пятый континент из самых разных стран: России, Китая, Латвии, Украины… Это люди разных судеб и поколений, между некоторыми из них – расстояние в полвека.
В литературе Австралии нет «объединяющего начала» – кроме, пожалуй, одного. О нём сказал ещё побывавший здесь сто лет назад Константин Бальмонт:
Я на краю земли.
Я далеко на юге.
Не юге разных стран, –
на юге всей земли…Наталья Крофтс
Нора Крук
* * *
В моих стихах
весь смысл как на ладони
хотя ладонь моя
полна секретов
все эти линии
следы агоний
и ожиданий
роковых ответов.
* * *
Рождество… то… которое… Помнишь?
Нет.
Как же так ты не помнишь?
Всё это бред.
И пеоны? И томик стихов Тагора?
Опьянение полночного разговора?
Обещанье запомнить и день и час…
А потом…
Ты не помнишь, как свет погас?
Инга ДаугавиетеОСЕНЬ
Чем дольше веришь – тише слова молитв.
Светлее ночь. Размереннее строка.
Невероятно ярок осенний лист,
И растекается в рамке небес закат.
Из города – все дороги ведут к воде,
(Чем ближе дюны – пронзительней синева),
И в янтаре тает короткий день.
Всё – забывай. Намеренно – забывай!
Касается края воды золотой клубок,
Идешь, почти не касаясь седой земли....
И вдруг понимаешь, как равнодушен Бог.
И как – нечеловечески – справедлив.
Залман Шмейлин
* * *
Сколько раз начинаешь плясать от печки –
Две трети жизни это сплошной простой.
И если глазами женщины на тебя смотрит вечность,
Ты понимаешь, какой ты маленький и пустой.
Люди ходят, любуются древними видами –
От умиленья прольётся, порой, слеза.
Но приглядитесь, у сфинкса под пирамидами
Совсем не кошачьи, а женские, с поволокой, глаза.
Александр Грозубинский
* * *
Любить поэзию, словесность. Мать твою.
Мы испохабили её и изолгали
Что песни? Старых песен не поют.
А новые бы лучше не слагали.
Цыплёнком, приуроченным к ножу
Клюю мечтаний мелочные крохи.
Что звёзды? Я по звездам не хожу.
У них холодные зазубренные кромки.
Как страшно ночью. Как пустынно днём.
И если близок край, то что за краем?
Чего я жду? Мы все чего-то ждём.
Зачем живу? Зачем живу, не знаю.
Галина Лазарева
* * *
А комната была светлым-светла…
Как будто жизнь, непрожитая нами,
Весенним витражом в ажурной раме
Возникла вместо пыльного стекла;
А между побелённым потолком
И редкими решётками оконца
Беспечный луч полуденного солнца
Скользил небесным лёгким челноком,
Такую ткань узорную творя
Из воздуха, как патока, густого,
Что нить судьбы вплелась в её основу,
И каждое несказанное слово
Впаялось в память каплей янтаря.
Юрий Вайсман
* * *
Задует свечи лунный свет,
Устало, буднично, неброско.
И звёзды в зыбкой синеве
Застынут капельками воска.
И все забудутся во сне,
Кто грешен был и кто безгрешен.
И небеса осыпят снег,
Как запоздалый цвет черешен.
Наталья Крофтс
* * *
Мне не уйти из психбольницы.
Ты в ней – и вот она в тебе –
клокочет, рвётся на страницы
и шарит лапой по судьбе,
куда б тебя ни заносило –
в край небоскрёбов или скал –
ты возле солнечной Мессины
увидишь бешеный оскал
чудовищ – нет, не тех, из книжек –
своих, придуманных тоской,
толпой, тебя несущей ближе к
безумью дней, к огням Тверской.
И будто всё отлично с виду:
умыт и трезв, идёшь в театр –
но чувствуешь: с тобой в корриду
весь день играет психиатр.
Или в музеях строгой Вены
бредёшь меж статуй героинь –
а врач решит – и резко в вены
введёт любовь, как героин.
Спокойней – в домике с охраной,
решёткой, каменной стеной,
где мне зализывают раны –
чтоб не осталось ни одной,
где нет ни долга, ни заботы,
ни вин, ни бед… Халат надеть
и от субботы до субботы
на подоконнике сидеть
и издали смотреть на лица
толпы, на улицу в огне.
А рядом Гоголь отразится
в забитом намертво окне.
Сергей ЕрофеевскийНЕУЗНАВАЕМО
Неузнаваемо переменился парк,
Где клён теряет листья-эполеты,
Под ним мы целовались невпопад,
Роняя воду с алого берета.
Неузнаваемо переменился день,
Что был вельможно-пасмурным когда-то,
Он ныне разделён на свет и тень,
Лиловый фон и жёлтые заплаты.
Неузнаваемо переменилась ты,
Семь лёгких ветров, шевеливших чёлку,
Ушли искать сожжённые мосты,
А мы остались, крутимся без толку
Ограда парка, красные цветы.
Яков Маргулис
* * *
Солнце встаёт в дыму,
Утро багряно.
Свет убивает тьму –
Рваная рана.
Солнце сходит на нет
В зареве мглистом.
Тьма убивает свет –
Снова убийство.
Надо же, занесло,
Жить невозможно,
Бьются добро со злом,
Истина с ложью...
Разве что вот – уснуть:
Вроде, за это
Визу дают в страну
Вечного света.
Или в страну просись
Вечного мрака...
Жалко, она – не жизнь,
Если не драка.
скачать dle 12.1
