* * *
Мне в два раза больше, чем Китсу, лет.
На вопрос ребром не готов ответ.
Мог остаться перцем и огурцом,
Просвистать скворцом и прослыть спецом.
И буквально каждый свой каламбур
Размещать в ЖЖ, ждать комментов… Чур!
Чур меня, лукавый! Не так я плох,
Чтоб такую гибель послал мне Бог!
Впрочем, кто Его знает… Но Мать-Троеручница,
Уж она-то не даст мне настолько ссучиться
И заступится за своего паладина.
Своего осетина.
Сына.
Кретина.
* * *
Их-то господь — вон какой!
Он-то и впрямь настоящий герой!
Без страха и трепета в смертный бой
Ведет за собой правоверных строй!
И меч полумесяцем над головой,
И конь его мчит стрелой!
А наш-то, наш-то — гляди, сынок –
А наш-то на ослике цок да цок
Навстречу смерти своей.
А у тех-то господь — он вон какой!
Он-то и впрямь дарует покой,
Дарует-вкушает вечный покой
Среди свистопляски мирской!
На страсти-мордасти махнув рукой,
В позе лотоса он осенен тишиной,
Осиян пустотой святой.
А наш-то, наш-то — увы, сынок –
А наш-то на ослике цок да цок
Навстречу смерти своей.
А у этих господь — ого-го какой!
Он-то и впрямь владыка земной!
Сей мир, сей век, сей мозг головной
Давно под его пятой.
Вкруг трона его веселой гурьбой
— Эван эвоэ! — пляшет род людской.
Быть может, и мы с тобой.
Но наш-то, наш-то — не плачь, сынок –
Но наш-то на ослике цок да цок
Навстречу смерти своей.
На встречу со страшною смертью своей,
На встречу со смертью твоей и моей!
Не плачь, она от Него не уйдет,
Никуда не спрятаться ей!
* * *
На девятом месяце Мария.
Снега нету. Но подмёрзла грязь.
К свету льнут растения живые
За двойными стёклами хранясь.
И не только солнце, всякий смертный
Норовит попозже не вставать.
В эти дни, похоже, даже черти
К бабушке своей уходят спать.
И волхвам, пожалуй, рановато
Снаряжать верблюдов и ослов,
Им дождаться первопутка надо,
Первозданных праздничных снегов.
А пока что так темно и скучно,
Пусто так и холодно окрест,
Что в запой уходит малодушный,
А великодушный слишком трезв.
Но, избавлен от остатков спеси,
Скоро мир притихнет как впервой,
И небес на наше мелкобесье
Выпадут и воля и покой.
ЗАДУШЕВНАЯ БЕСЕДА
Предмету страсти я сказал:
«Послушай-ка, предмет!
Не я ль тебя одушевлял
В теченье стольких лет?
Я душу вкладывал свою
В бездушную тебя!
И что ж? Теперь я слезы лью,
Всю душу погубя!»
Но вожделения объект
Резонно отвечал:
«А кто просил, чтоб ты, субъект,
Меня одушевлял?
Давно и без тебя, глупец,
Бессмертной и живой
Душой снабдил меня Творец.
Не стой же над душой!»
ИЗ «ДВАДЦАТИ СОНЕТОВ К САШЕ ЗАПОЕВОЙ» 12
Пройдут года. Ты станешь вспоминать.
И для тебя вот эта вот жилплощадь,
и мебель дээспэшная, и лошадь
пластмассовая, и моя тетрадь,
в которой я пытаюсь описать
все это, и промокшие галоши
на батарее, и соседский Гоша,
и Томик, норовящий подремать
на свежих простынях, - предстанут раем.
И будет светел и недосягаем
убогий, бестолковый этот быт,
где с мамой мы собачимся, болтаем,
рубли считаем, забываем стыд.
А Мнемозина знай свое творит.
15
Последние лет 20 - 25
так часто я мусолил фразу эту,
так я привык, притиснув в танце Свету
иль в лифте Валю, горячо шептать:
'Люблю тебя!', что стал подозревать,
что в сих словах иного смысла нету.
И все любови, канувшие в Лету,
мой скепсис не могли поколебать.
И каково же осознать мне было,
что я... что ты... не знаю, как сказать.
Перечеркнув лет 20 - 25,
Любовь, что движет солнце и светила,
свой смысл мне хоть немножко приоткрыла,
и начал я хоть что-то понимать.
ПАМЯТИ ЛЮБИМОГО СТИХОТВОРЕНИЯ
Для отрока, в ночи кропающего вирши,
мир бесконечно стар и безнадежно сер,
и смысла нет нигде - ни на земле, ни выше!
И класс 9 "А" тому живой пример.
О скука, о тщета! Обыденности бремя
сносить не станет сил, и не хватает слов,
чтоб высказать им всем, чтобы порвать со всеми,
бежать, бежать, бежать, смываться вновь и вновь!
Мамаши в бигудях, и папеньки в подтяжках,
с пеленками любовь, и с клецками супы!
Действительно, кошмар! Скипай скорей, бедняжка,
куда глаза глядят, подальше от толпы!
Куда глаза глядят? - На небо иль под юбку.
Но в небе - пустота, под юбкой - черт-те что!
О, как не пригубить из рокового кубка,
Когда вокруг не то, всегда, везде не то!
Когда мутит уже от пойла общепита,
когда ни продохнуть, ни охнуть от тоски,
когда уже ни зги от злобы и обиды,
когда невмочь уже...
О, детские мозги!
Взгляни - цветы добра взрастают у дороги!
Ромашка! Иван-чай! И лютик! И репей!
И этот - как его... Пока еще их много.
Куда тебя несет? Останься, дуралей.
Присядь. Перекуси. Успеется, сердешный.
Она сама придет. Не торопи Ее.
И так уж наш пикник оцеплен тьмой кромешной.
И так уж всё вокруг и гибнет, и поет.
Оцеплен наш бивак. И песня наша спета.
Но ноты и слова запомнит кто-нибудь.
Чего ж тебе еще? Ни одного куплета
нам больше не сложить, уж ты не обессудь.
Уж вечер. Уж звезда, как водится, с звездою
заводит разговор. Разверзла вечность зев.
Осталось нам прибрать весь мусор за собою,
налить на посошок и повторить припев:
Смерть! Старая манда! С дороги! Не чернила,
не кровь и не вода, но доброе вино
с бедняцкой свадьбы той нас грело и пьянило.
Мария с Марфой нам служили заодно!
Мария с Марфой нас кормили и поили!
Нам есть чего терять! Нам есть жалеть о чем -
буквально обо всем, буквально до могилы...
А может, и потом... Должно быть, и потом.
* * *
Юноша бледный, в печать выходящий!
Дать я хочу тебе два-три совета:
первое дело — живи настоящим,
ты не пророк, заруби себе это!
И поклоняться Искусству не надо!
Это и вовсе последнее дело.
Экзюпери и Батая с де Садом
перечитав, можешь выбросить смело.
ИЗ ЦИКЛА «АВТОЭПИТАФИЯ»
Прохожая! Пройди!
Чего теперь рыдать!..
А впрочем, погоди —
Вдруг выскочу опять!
_________________________________________
Об авторе:
ТИМУР КИБИРОВ
Родился в Шепетовке, Хмельницкой области. Окончил историко-филологический факультет МОПИ. Был главным редактором журнала «Пушкин» (1998), работал в телекомпании НТВ, был обозревателем радиостанции «Культура» (2004—2006).
Печатается как поэт с 1988 года. Переводил стихи Ахсара Кодзати с осетинского языка.
Член Русского ПЕН-центра (1995), редсовета журнала «Литературное обозрение» (с 1997), Попечительского совета Благотворительного фонда системной поддержки отечественной культуры и социальной среды ее воспроизводства (с 1999), Общества поощрения русской поэзии (с 2008). Входил в жюри премий Ивана Петровича Белкина (2004), «Русский Букер» (2006), был председателем жюри Турнира поэтов в Перми (2008), жюри премии «Дебют» (2008). Председатель жюри премии «Поэт» (2009).
Заслуженный деятель культуры Северной Осетии — Алании (2007). Отмечен Пушкинской премией фонда А. Тепфера (1993), премиями журналов «Знамя» (1994), «Арион» (1996), «антибукеровской» премией «Незнакомка» (1997), премией «Северная Пальмира» (1997), стипендией фонда И. Бродского (2000), премией «Станционный смотритель» (2005), грантом М. Б. Ходорковского «Поэзия и свобода» (2006), дипломом премии «Московский счет» (2007), национальной премией «Поэт» (2008). Книга «Стихи» входила в шорт-лист XVIII Московской международной книжной выставки-ярмарки (2005), книги «Кара-Барас» и «На полях «A Shropshine lad»» — в шорт-лист Бунинской премии (2007).
скачать dle 12.1
