Редактор: Валентина Чепига(главы из романа)
Виктория Петруничева: Позволю себе начать немного издалека — не с детективных романов, а с романтических фильмов. Однажды на уроке по шведскому языку студенты, посмотрев фильм, чью жанровую принадлежность можно описать как «рождественская комедийная мелодрама», получили задание, которое может показаться неожиданным тем, кто вспомнил сейчас «Иронию судьбы» или «Реальную любовь». Им было предложено составить список актуальных общественно-политических проблем, затронутых в фильме. Надо сказать, что результат оказался впечатляющим — не меньше дюжины пунктов от иммиграционного кризиса и глобального потепления до недостаточно широкого ассортимента безлактозных продуктов в супермаркетах. Можно себе представить, что творится в литературе, если рождественская кинокомедия соревнуется в злободневности с газетными статьями.
В целом это действительно недалеко от истины — характерной чертой шведской детективной литературы является именно сфокусированность на сегодняшнем дне, социальных проблемах, критике современного общества и узнаваемых типажах, что отнюдь не превращает ее в собрание скучных нравоучительных памфлетов. Скорее, наоборот — реалистичность и узнаваемость героев и мест действия приводят к растущему спросу не только на книги, но и на экскурсионные туры (кстати, шведский детектив, говорят [1], имеет больше шансов оказаться переведенным на другие языки, если он может способствовать росту так называемого литературного туризма). Убийцей вполне может оказаться вовсе даже не зловещего вида дворецкий (тем более, их в Швеции, в общем-то, и не водится), а самый обычный на вид представитель среднего класса, возможно, страдающий, например, от детских травм. [2] Впрочем, кто именно из благообразных симпатяг окажется злодеем, читатель все равно, скорее всего, не угадает до последней страницы — в противном случае книга вряд ли добралась бы до широкой публики. Ибо выбор у издателей велик! Шведский детектив находится на подъеме. По статистике, начиная с рубежа нулевых и десятых годов, количество издаваемых в Швеции шведских детективов превышает количество переводных, и разрыв между ними стремительно увеличивается. [3] Если в 2000 году переводных детективов вышло 94, а шведских 73, то в 2023-м соотношение выглядело уже как 104 к 494. За первое десятилетие двадцать первого века шведские криминальные саги не только победили «импорт» внутри страны, но и вырвались в лидеры мировых продаж, породив новый термин — скандинавский нуар.
Впрочем, романы о преступлениях и распутывающих их сыщиках (как полицейских, так и любителях) были популярны в Швеции и раньше. В первую очередь, пожалуй, вспоминаются классические детективы-головоломки Марии Ланг и серии романов о комиссарах Беке и Валландере. Первый был героем книг Май Шёвалль и Пера Валё, второй — Хеннинга Манкелля. В 90-е годы важной книгой для развития детективного жанра в Швеции стал роман Черстин Экман «Происшествия у воды». [4] К 1993 году, когда он был опубликован, Экман уже была членом Шведской академии, знаменитой писательницей, чьи ранние книги в жанре классического детектива были практически вытеснены из читательской памяти ее более поздними, что называется, серьезными произведениями. Неудивительно, что статус жанра детектива в Швеции заметно вырос, когда криминальный роман в исполнении живого классика получил как премию Шведской детективной академии, так и главную литературную премию страны. В нулевые же шведской и мировой сенсацией стала серия «Миллениум» Стига Ларссона, которая взорвала книжный рынок подобно тому, как в третьей части ее героиня Лисбет Саландер взрывала воздушные замки.
Что можно сказать о Микаэле Блей, чей пятый роман «Мертва для тебя» открывает серию о Хенрике Хедине, полицейском, который расследует преступления в Мальмё, большом городе на юге Швеции? Как писательница она дебютировала в 2015 году книгой «Люкке», за которой последовали еще три романа о репортере криминальной хроники Эллен Тамм. В новой серии «Киллер» прослеживаются многие типичные для шведских детективов черты: довольно детально описываемое и реально существующее место действия, яркий образ главного героя с незаурядной биографией, персонажи со сложными характерами, внимание к психологии действующих лиц и актуальным социальным проблемам, но главное, конечно, захватывающий сюжет и сложная загадка, которую герой должен разгадать на последних страницах книги.КАРОЛИНАМотор стихает. Недавно ей показалось, что хлопнула какая-то дверь. Время от времени она слышит, как мимо проезжают машины.
Моментами она едва решается дышать, а временами на нее накатывает страх, и она пытается освободиться от пут, но веревка туго стягивает запястья и щиколотки. В багажнике слишком тесно, так что ей даже повернуться не удается. Должно быть, она заперта в маленькой машине; будь это внедорожник или комби, было бы больше места.
Мне надо выбраться наружу, думает Каролина, борясь со слезами.
Она считает, что нет ничего хуже тесных помещений. В детстве ее брат запирал ее в шкафу, и иногда ей приходилось сидеть в темноте несколько часов, пока ее не находили.
Каролина извивается и подтягивает свои голые босые ноги к животу. На ней надето что-то шелковое — ночная рубашка? Она пытается воскресить в памяти последние события, но понятия не имеет, как здесь оказалась.
Риск похищения с целью выкупа преследовал ее всегда. У всего есть цена — с этой мыслью она росла. Ее отец убежден, что все хотят дотянуться до его денег, так что держится за каждую крону. Дедушка был не просто богат, он принадлежал к числу самых состоятельных дворян в Швеции, и после его смерти имение недалеко от Упсалы перешло по традиции к старшему сыну — дяде Каролины. Хотя ее отец прекрасно знал, что все достанется брату, чувства его были задеты. Он утратил большую часть гордости и идентичности, когда ему пришлось покинуть зубцы и башни старинного дома, под чьей сенью прошло его детство. Свою новую идентичность он обрел в деньгах. Ему удалось сколотить состояние и приобрести немало недвижимости. В Юрсхольме он построил дворец, вдохновленный архитектурой фрацузского шато неподалеку от их летней виллы в Сен-Максиме.
Но в те годы Каролина не принимала всерьез разговоры о киднеппинге.
Только когда акциями компании Густава стали торговать на бирже и богатство их семьи стало очевидно, угрозы начали пугать Каролину.
К тому же она всегда чувствовала себя более уязвимой в Мальмё. Город так мал, что даже от их района, одного из самых дорогих, рукой подать до неблагополучных кварталов. Их шикарный дом находится на виду и выглядит чистейшей провокацией. В этом году Вильма должна пойти в первый класс, и Каролина попыталась убедить Густава переехать, но он отказался покинуть Мальмё и дом, о котором всегда мечтал.
Некоторые из их знакомых перебрались в другие места, чтобы дети пошли в хорошие школы. Каролина всякий раз вздрагивала при мысли о том, как злится Густав, когда она упоминает места, где хотела бы жить. А она всего лишь хотела, чтобы их дочери ходили в школу, где большинство учеников получают хорошие оценки, а не в ту, где больше половины не сдадут экзамены.
Вильма, ее первенец, ее любимая дочурка, которая не хочет ничего упустить, знает все, что происходит вокруг, и всегда старается быть примерной девочкой. Такая послушная и податливая в одни минуты и вспыльчивая в другие. Совсем как сама Каролина. Она хочет обнять дочку и сказать ей, что любит ее больше жизни, и пообещать стать хорошей мамой. А вдруг у нее больше никогда не будет возможно- сти исправить свои ошибки?
Она надеется, что Вильма заботится о своей млад- шей сестренке. Об Астрид, этом маленьком урагане, что живет в собственном мире фантазий и в отличие от старшей сестры совершенно не умеет мыслить последовательно, но так полна любви и милого смеха.
Если кто-то хоть пальцем тронул ее семью, Каролина убьет этого человека.
На нее накатывает тошнота, и она пытается вспомнить, когда последний раз делала инъекцию инсулина, но даже не представляет себе, какой сегодня день и как долго она находится взаперти. Единственное, что она знает точно, — без лекарств ей может стать очень, очень плохо.
КИЛЛЕР Солнце слепит глаза, когда он выходит из подъезда.
В арабской закусочной очередь из вышедших на обеденный перерыв оказывается длинной, да и запах тмина не улучшает самочувствия. На скамейке неподалеку расположились представители той части общества, которая уже с утра начала потягивать свое пиво. В парке напротив группа мужчин проводит тренировку по капоэйре, и вокруг их ног носятся маленькие дети. В его времена отпуск по уходу за ребенком выглядел иначе.
Карта в телефоне показывает, что ему надо свернуть налево.
Полицейское управление находится в самом центре города, всего в пятнадцати минутах ходьбы от квартиры, которую он приобрел.
Давненько он не бывал в Мальмё, центральная часть города сильно изменилась с тех пор. Эклектичная архитектура, смесь из домов начала прошлого века в английском стиле, современных зданий с четкими прямыми линиями и серых бетонных строений — все свидетельствует о том, что город разрастается.
Он заходит в небольшое кафе, покупает черный кофе с собой. Паренек за прилавком пытается уговорить его взять сэндвич с сыром, но у него нет аппетита.
По дороге он проходит мимо продуктовых магазинчиков, тату-салонов, ресторанов с кухней со всего мира, бутиков и попрошаек на каждом углу. Рядом проносятся подростки на скейтбордах. Бедность, маргинальность, безнадега и радость уживаются на одной улице. Даже эта короткая прогулка говорит о том, что Мальмё — это мини-версия мегаполиса. Здесь живут люди с корнями в почти двухстах странах.
Он делает глоток кофе и идет вдоль канала.
Тепло, даже слишком. Последняя кружка пива вчера была лишней. Да и предпоследняя, уж коль на то пошло. Похмелье стучит в висках. Ему совершенно определенно уже не двадцать лет.
И главное — не надо было вести к себе домой ту женщину.
Чем он думал вообще?
Мышцы напрягаются, и единственное, чего он хочет, это шарахнуть обо что-нибудь кулаком. Как ни старайся, не получается не думать о ее мягком, теплом теле, длинных черных волосах, смехе. Черт. За двадцать лет брака он ни разу не притронулся к другой женщине. И уже забыл, как сильно это может затронуть чувства. И теперь в груди молотом стучит беспокойство. Остается только сделать вид, что ничего этого не было.
Он же даже не знает, как ее зовут, и они больше никогда не увидятся.
Он допивает кофе и выбрасывает бумажный стаканчик в урну рядом с полицейским управлением. Поднимает голову и медленно скользит взглядом по унылому серому зданию с кирпичным фасадом. Итак, вот его новое место работы.
Год пролетит быстро, пытается он убедить себя. Он переехал не по своей воле, но другого выбора у него все равно не было.
Он очень благодарен коллегам за то, что они все замяли, иначе его карьере пришел бы конец.
У входа стоят вооруженные полицейские. Ситуация в Мальмё отличается от других городов страны. Перестрелки со смертельным исходом в общественных местах стали здесь обыденностью, и за последнее время произошло несколько нападений на полицейские участки. Преступные группировки растут, и на руках находится слишком много оружия.
Он быстро проводит рукой по волосам, все еще влажным после тридцатисекундного душа, и смотрит на свою мятую футболку. Надо было распаковать вещи вчера, но, переступив порог новой квартиры, он через несколько минут почувствовал панику и вышел в город. Там он забрел в классический рыбный ресторан, где и встретил ту женщину, из- за которой совершенно потерял голову. Как можно быть таким идиотом, думает он снова, уступая дорогу двум пожилым дамам, выходящим из стеклянных дверей управления.
У него еще есть в запасе несколько минут, когда он подходит к пункту охраны на входе в здание.
— Здравствуйте, у меня назначена встреча с Габриэллой Линд, начальником отдела тяжких преступ- лений.
— Она вас ждет? — уточняет дежурная, строго глядя на него.
Судя по взгляду, она терпеть не может стокгольмцев вроде него.
— Надеюсь, что да, ведь именно она наняла меня на работу.
Он выдавливает из себя улыбку и чувствует, что уже соскучился по коллегам из стокгольмской полиции.
— Понятно.
Женщина быстро сверяется с экраном компьютера, потом смотрит на него.
— Хенрик Хедин?
— Совершенно верно, — отвечает он и кладет на стойку свое удостоверение.
— Спасибо, я вас узнала, — улыбается дежурная. — Добро пожаловать. Внесите свои данные в компьютер, вот здесь.
Он выполняет просьбу и дважды перепроверяет адрес в смартфоне.
— Прекрасно. Я сообщила Габриэлле, что вы пришли. Она сейчас спустится, присядьте и подождите ее здесь.
Он кивает.
Какая же жара. Ему бы надо снова принять душ. Под пристальными взглядами окружающих он садится на скамью под большим окном, которое выходит на парковку. Неуютно. Конечно, на него часто пялятся, но сегодня ему хочется стать незаметным. В виде исключения. Он собирается встать, и тут у него в кармане вибрирует телефон.
Он вынимает мобильный из джинсов и отвечает на звонок.
— Хенрик, это Габриэлла из тяжких, полиция Мальмё. Я прошу прощения, мы собирались вместе пообедать и я планировала ввести тебя в курс дел, но мне срочно нужна твоя помощь.
— Прямо сейчас?
— Да. Каплан, твоя новая напарница, ждет тебя в машине на парковке у входа. По дороге она расскажет о деле.
Хенрик поворачивает голову и видит за окном, выходящим на парковку, черный «вольво».
— У меня даже нет при себе служебного оружия, бронежилета или что там еще может понадобиться.
— Добро пожаловать в Мальмё, регион с самой большой нехваткой полицейских. Увидимся позднее. Хенрик стоит, уставившись на телефон. Габриэлла уже положила трубку.
Он неохотно поднимается со скамьи и идет к стеклянным дверям. Лучше делать то, что сказали, по крайней мере в первый день.
* * *
Во рту сухо, и Хенрик жалеет, что не купил колу или что-то вроде того. Обойдя «вольво», он открывает дверь со стороны пассажирского сиденья и наклоняется.
— Привет! Мне сказали, я должен... Встретившись взглядом с карими глазами, Хенрик замирает, у него холодеет в животе. Он резко распрямляется и бьет рукой по крыше машины.
— Какого черта!
Он делает несколько глубоких вдохов, чтобы собраться с мыслями, и через несколько секунд снова заглядывает в открытую дверцу.
— Ты-то что здесь делаешь? — спрашивает он. — Каплан?
— Да, Лея Каплан. Я здесь работаю. А вот ты что здесь делаешь?
У нее на лице такой же шок, как у него.
— Я тоже здесь работаю. С сегодняшнего дня. Лея смотрит в свой телефон.
— Это ты, что ли, Хенрик Хедин?
— Да.
— Что? — восклицает она, не глядя на него. — Вчера ты назвался другим именем и сказал, что приехал тренировать футбольную команду.
Пальцы ее рук, сжимающих руль, белеют.
— Почему ты не сказал, что ты следователь?
— Могу задать тот же вопрос тебе. Почему ты не сказала, что работаешь в полиции?
— Ну, я хотя бы не врала и не вела себя как свинья. Залезай в машину. Мы спешим.
Она взбешена, и его это не удивляет. Он не только соврал ей о себе, но и сегодня утром повел себя отвратительно. Они проснулись в его постели, голые, крепко прижимаясь друг к другу под влажной простыней, и он ледяным голосом попросил ее уйти. Но откуда же ему было знать, что им предстоит работать вместе! Это какое-то немыслимое совпадение. Черт, и как ему опять удалось так влипнуть?
Хенрик садится в машину, пристегивается ремнем и вытирает ладони о джинсы.
— Ничего из того, что произошло сегодня ночью, не было, окей? — говорит Лея и жмет на газ.
— Хорошо.
Хенрик держится за ручку двери и ругается про себя, косясь на ее руки. Тонкие пальцы, золотистая кожа, и он думает о том, как эти пальцы касались его. Ни колец, ни украшений. Никаких деталей, которые могли бы что-нибудь о ней рассказать. Собственно говоря, он не знает о ней абсолютно ничего, и так и должно быть. Но это не помогает. Ее близость воздействует на него так же, как ночью в баре, где на него нашло то самое умопомрачение.
— Куда мы едем? — спрашивает Хенрик, отвер- нувшись и глядя в окно.
— Район Лимхамн. Пропали тридцатилетняя Каролина Юртхувуд-Йованович и ее двое детей.
— Актриса?
— Да, она.
Не включив поворотник, Лея сворачивает на улицу с рядами невысоких многоквартирных домов по обе стороны.
— Каролина собиралась увидеться с подругой Идой Столь сегодня в девять утра, но не пришла на встречу.
Хенрик кивает.
— Каролина на двадцать первой неделе беременности, и у нее диабет первого типа, так что если она не сделает укол инсулина, и она, и ребенок могут умереть. Наши коллеги осмотрели дом. Мобильный Каролины в доме, как и ее сумочка с кошельком, лекарством и прочими вещами. Ворота гаража не заперты, но машина на месте.
— Никаких следов борьбы?
— Нет.
Лея качает головой, ее темные волосы струятся по плечам. Интересно, сколько ей лет. Лет на десять моложе Хенрика; наверное, немного за тридцать.
— Когда последний раз была на связи?
— После восьми вчера вечером. Хенрик смотрит на часы.
— Семнадцать часов назад. Муж?
— Густав Йованович, тот тип, который заработал кучу денег на онлайн-играх.
— Знаю, — говорит Хенрик и представляет себе заносчивого Йовановича. Вырос в иммигрантском районе Мальмё, миллионер, достигший всего сам, с нуля.
— Густав, насколько я понимаю, открывает новую компанию и работает в Копенгагене. Сегодня он ночевал в офисе и в последний раз видел свою семью вчера вечером, когда созванивался с ними в Фейстайме.
— Больницы?
— Ни в одной из ближайших их нет. Мы открыли дело о подозрении на похищение, и оно, конечно, входит в число приоритетных из-за детей и из-за того, что семье и раньше угрожали, когда компания Густава вышла на биржу и его состояние заметно выросло. На данный момент Каролина и дети числятся пропавшими, но мы не исключаем, что она могла исчезнуть по собственному желанию или совершила преступление. Хенрик глубоко вздыхает. Нет ничего сложнее, чем расследовать преступления, жертвами которых являются дети. У него уже почти не осталось сил
этим заниматься.
— Мы что-то знаем о более ранних контактах Густава или Каролины с полицией или психиатрами?
— Подростком Густав попался на какой-то пустяковой афере, вроде как продавал поддельные куртки, но после этого ничего такого. Он двоюродный брат Асифа Николича, известного гангстера. Он один из главарей «Семьи», большой боснийской преступной группировки, которая действует в Маль- мё и по всей округе.
— Понятно. Я в курсе, что такое «Семья».
Хенрик вспоминает полицейских, стоявших у входа в управление, и думает о Швеции, которая стала крупнейшим в Европе рынком нелегального оружия с Балкан. «Семья» уже давно обеспечивает его доставку по хорошо организованным каналам.
— Густав официально всячески открещивается от своего брата и «Семьи». Он открыл центр для детей в доме, где рос сам, и вкладывает уйму денег в то, чтобы помочь детям из неблагополучных районов встать на правильный путь. Ты хорошо знаешь Мальмё?
Они останавливаются на светофоре, и Лея бросает взгляд на Хенрика.
— Пока не очень, — отвечает он с улыбкой.
— Так ты действительно переехал сюда вчера или об этом тоже наврал?
Лея нервно сигналит впередистоящей машине, водитель которой, кажется, не заметил, что цвет светофора стал зеленым.
— Ты же видела нераспакованные коробки.
— Почему тебя перевели?
— Мне надо было отдохнуть от Стокгольма, — говорит Хенрик, пожимая плечами.
Лея окидывает его взглядом с головы до ног.
— Габриэлла говорит, что ты один из лучших следователей в Швеции.
— Даже так? Ну, не знаю...
— Она утверждает, что ты никогда ничего не упускаешь и никогда не сдаешься.
— Последнее, пожалуй, правда...
— Надеюсь, ты не настолько наивен и самодоволен, чтобы полагать, что ты можешь приехать
и начать тут командовать. Я встречала много крутых мужиков, которые считали Мальмё классным шансом, но поверь, им здесь быстро подрезали крылья... Черт, смотрите, куда претесь, — рычит она на двух девочек-подростков, которые выходят прямиком на проезжую часть, так что Лее приходится резко затормозить. — Безнадега. Это дерьмо не разгрести, как мы ни стараемся.
Хенрику знакомо это чувство фрустрации. Работа полицейского похожа на бег белки в колесе.
Они едут мимо идиллической гавани с яхтами и катерами. Спокойное море простирается под Эресуннским мостом вплоть до Копенгагена на горизонте.
— Мы в Лимхамне, это, можно сказать, один из самых престижных районов Мальмё.
Лея сворачивает на улицу с красивыми виллами разной архитектуры.
— Думаю, Густавсгатан — самая дорогая улица в городе. Журналисты только и делали, что описывали в красках прежний дом Златана Ибрагимовича во Фридхеме и дом Йовановича в Лимхамне.
Хенрик напрягается. Такого рода районы его пугают. Лея притормаживает около самого большого дома в конце улицы, ближе всех к берегу и с видом на море. Выкрутив руль вправо, она подает назад и паркуется за черным «порше». Быстрым движением собрав волосы в пучок на идеальной формы затылке, она огрызается:
— Не надо так на меня пялиться.
— Как?
— Как будто видел меня голой.
Устыдившись, Хенрик отворачивается и смотрит на шикарную виллу за ослепительно-белой стеной. Ему не по себе.
— Я буду вести допрос, а ты наблюдай, — командует Лея, вылезает из машины и громко захлопывает дверь.
Хенрик выходит, кивает нескольким коллегам у полицейских заграждений и, наклонившись, пролезает под лентой.
[…]
_________________________________________
Об авторе:
МИКАЭЛА БЛЕЙ Шведская писательница дебютировала в 2015 году с романом Lycke, за ней последовали Liv (2016), Louise (2018) и The Girls. Некогда она продюсировала телеканал TV4, но сейчас занимается исключительно написанием книг. Микаэла живет в Стокгольме с мужем, тремя детьми и щенком. Интересный факт: Микаэла ужасно боится темноты и спит с включенным светом и бейсбольной битой рядом с кроватью.
_________________________________________
О переводчике:
ВИКТОРИЯ ПЕТРУНИЧЕВАПреподаватель шведского языка, переводчик художественной, научно-популярной литературы и художественных фильмов. В 1995 г. окончила Отделение теоретической и прикладной лингвистики филологического факультета Московского государственного университета М. В. Ломоносова. Работала преподавателем шведского языка на факультете журналистики МГУ, МГЛУ, РГГУ, МИДА (Зеленоград). Неоднократный стипендиат Svenska Institutet (1994, 1998, 2003, 2004, 2007). Сейчас преподает в РГГУ и ВШЭ.
Работы в качестве переводчика: несколько детских книг Свена Нурдквиста, два детектива Арне Даля и женские романы (Кайсы Ингемарссон), «Любовники-полиглоты» Лины Вульфф. Для издательства РГГУ перевела некоторое количество научных статей, одну пьесу Августа Стриндберга («Густав III») и рассказ Сельмы Лагерлёф «Туман».
скачать dle 12.1