Редактор: Валентина Чепига
(рассказ)
Это рассказ о мальчике по имени Сэйбэй и тыкве-горлянке.
После того случая увлечение Сэйбэя тыквами-горлянками прекратилось, но у него появилось нечто другое. Это рисование картин, и им он увлечен так же горячо, как некогда был увлечен тыквами-горлянками.
О том, что Сэйбэй иногда покупает тыквы-горлянки, было известно и родителям. Он, бывало, приносил до десяти штук неочищенных тыкв ценой от 34 до 15 сэн (1). Он сам ловко вырезал в них отверстие и вынимал семечки. И пробку изготовлял сам.
Сначала он удалял дурной запах спитым чаем, а потом, накопив сакэ, недопитое отцом, без конца полировал их.
И в самом деле, он старался, как одержимый. Однажды он, как всегда погруженный в мысли о тыквах-горлянках, шел по дороге вдоль берега моря и вдруг застыл на месте в изумлении. Причиной была лысая голова старика, выбежавшего из одного из магазинчиков, выстроившихся вереницей на фоне побережья. Сэйбэй принял ее за тыкву
- Замечательная тыква, - подумал он в рассеянности. Придя в себя, он даже удивился. А тот старик, высоко подняв лысую голову прекрасного цвета скрылся в дальнем переулке. Сэйбэю вдруг стало смешно, и он громко расхохотался. И так и пробежал полквартала, не в силах сдержать приступ смеха. Он был таким фанатиком, что лишь заслышав, что в таком то антикварном магазине, или в зеленной, или в лавке дешевых сладостей, или в хозяйственной лавке, или просто в каком-то доме вывесили тыквы-горлянки, обязательно шел к этому магазину или к дому и увлеченно рассматривал их.
Сэйбэю было двенадцать лет, и он еще ходил в школу. Вернувшись из школы, он не играл с детьми, а в одиночестве шел в город смотреть на тыквы. Затем, вечером, сидя на полу скрестив ноги, в углу столовой занимался заготовкой своих тыкв. Вычистив их изнутри, он наливал сакэ, и обмотав тыквы полотенцем, убирал их в жестяную банку и ставил в котацу (2), а потом ложился спать. Встав с постели на следующее утро, он первым делом открывал банку и проверял. Вся кожура тыквы была покрыта испариной. Налюбовавшись, он осторожно привязывал к тыкве нитку и, подвесив ее к стрехе крыши на солнышке, уходил в школу.
Квартал, в котором жил Сэйбэй, был в торговом портовом районе, далековато от центра города, нужно было пройти минут двадцать по довольно маленькому земельному участку, конец которого пересекался с вытянутой частью города. Домов, в которых продавали тыквы было довольно много, но перед взором Сэйбэя, который каждый день шел мимо, проходили все до единой тыквы-горлянки.
Старые тыквы его не особенно интересовали. Ему были нужны неочищенные, еще не надрезанные. В основном он приобретал тыквы так называемой «классической», довольно обычной формы.
- Похоже, мальчику ничего не нужно, кроме горлянок, - говорил плотник, навестивший его отца, глядя на то, как сидящий рядом Сэйбэй усердно полирует тыкву. На что его отец, бросив недовольный взгляд на сына, пробурчал:
- Странное занятие для ребенка!
- Сэйко, не надоела тебе эта скучища? Может быть купить тебе что-нибудь новенькое? – спросил гость.
- Да нет, кажется, - ответил Сэйбэй и замолчал, Разговор отца с гостем перешел на тыквы-горлянки.
- Горлянка «Бакин» (3), указанная в каталоге нынешней весенней выставки, была великолепна, - сказал отец Сэйбэя.
- Замечательная, огромная тыква была!
- Да, большая и довольно длинная…
Слушая эти разговоры, Сэйбэй посмеивался в глубине души. Тыква-горлянка «Бакин» была в то время знаменита, но с первого взгляда на нее (а Сэйбэй тогда не знал, кто такой Бакин), он решил, что она никуда не годится, и сразу же ушел оттуда.
- Та тыква меня не интересует. Всего-навсего громоздкая вещь, - вставил он. Отец возмутился, гневно выпучив глаза:
- Что я слышу! Помолчи, если ничего не понимаешь!
Сэйбэй замолчал.
Как то раз, идя по переулку, он вдруг заметил, что какая-то старушка открыла перед косидо (4) своего домика торговлю сушеной хурмой и мандаринами, а за ее спиной на косидо обнаружилось штук двадцать горлянок. Он сразу же подошел и попросил:
- Пожалуйста, покажите!
Получив тыквы, рассмотрел их одну за другой. Одна из них, размером не более пяти сун (5), на первый взгляд была до крайности обычной формы. Вот потому то она и показалась ему восхитительной. У него аж сердце забилось.
- А сколько она стоит? – робко спросил он. – Ну, такому мальчугану, как ты, уступлю за десять сэн.
Задыхаясь от волнения и повторяя: «Тогда пока никому не продавайте, пожалуйста! Я мигом принесу деньги!», он бросился бежать.
Вскоре он вернулся, запыхавшись, с горящим лицом, и получив тыкву, умчался.
С тех пор он не мог расстаться с ней. Стал носить с собой даже в школу. Бывало, и во время уроков полировал ее под партой. Это заметил учитель. А так как он заметил это во время урока этики, то рассердился еще больше обычного. Учителю, приехавшему в эти края со стороны, не понравилось, что уроженец здешних мест питает интерес к таким вещам, как тыквы-горлянки. Этот учитель был поклонником бусидо (6), его заботило только то, как бы попасть на представление, если в город приедет Кумоэмон (7). За день до представления он ходил на разведку в новый район к балагану, в котором оно должно было состояться. Он не особенно сердился, когда на спортивной площадке ученики разыгрывали сцены из этих спектаклей. Но на тыквы он разгневался до дрожи в голосе. Он даже сказал, что у этого человека нет будущего. Горлянка, в которую Сэйбэй вкладывал всю душу, тотчас же была конфискована… Сэйбэй не мог даже плакать. Вернувшись домой, побледневший Сэйбэй, уселся возле котацу и все сидел с отсутствующим видом.
А тут, держа в руках узелок с книгами, к отцу пришел учитель. Отца Сэйбэя не было дома, он еще не пришел с работы.
- Этот случай должен быть известен семье! – напустился учитель на мать Сэйбэя. Мать смущенно молчала. Сэйбэй, напуганный неожиданной злопамятностью учителя, с дрожащими губами съежился в углу комнаты. На столбе, сразу же за спиной учителя висело множество заготовок из тыкв. «Вот сейчас заметит! Вот сейчас заметит! - думал, холодея от ужаса, Сэйбэй.
Устроив разнос, учитель, наконец, ушел, так ничего и не заметив. Сэйбэй вздохнул с облегчением. Мать заплакала. Вскоре вернулся с работы отец. Услышав рассказ о происшествии, он вдруг схватил сидевшего рядом Сэйбэя и жестоко поколотил его.
- Совсем непутевый парень! Катись отсюда! – приказал он.
Заметив тыквы, висевшие на столбе, отец принес молоток и расколол их одну за другой.
А учитель, как какую-то грязную и бесполезную вещь, отдал конфискованную тыкву старому школьному сторожу. Примерно через два месяца сторож, когда истощились его скудные гроши, вспомнил о тыкве. «А продам ка я эту тыкву за сколько дадут», - решил он и отнес ее в антикварную лавку.
Антиквар, внимательно осмотрев тыкву со всех сторон, вдруг с безразличным видом слегка отодвинув ее от себя к сторожу, спросил: «Уступишь за пять иен?»
Сторож удивился, но будучи сообразительным человеком, как ни в чем ни бывало ответил: «Трудно мне с ней расстаться всего за пять иен».
Антиквар, не торгуясь, набавил еще десять. Но сторож и тут не согласился. Наконец, за пятьдесят иен тыква попала в руки антиквара. Сторож втихомолку радовался своему счастью: ведь он как бы получил от учителя жалованье сразу за четыре месяца.
Но ни учителю, ни даже Сэйбэю он не сказал об этом ни слова. И никто на свете не знал, куда ушла тыква-горлянка.
Однако ни сообразительный сторож, ни антиквар не могли и представить, что эта тыква была продана в один очень известный и богатый дом в провинции за шестьсот иен.
Сэйбэй теперь увлечен рисованием картин. Это занятие со временем погасило в его сердце обиду и на учителя и на отца, разбившего десяток его любимых тыкв молотком.
Но отец уже начал ворчать и на его рисование.
(1) Сэн – мелкая монета, 1/100 иены.
(2) Котацу – очаг в японском доме.
(3) Бакин (1767 – 1848) японский писатель периода Эдо, автор романа «Сатоми и 8 псов».
(4) Косидо – решетчатая раздвижная дверь.
(5) Сун – мера длины 3.03 см.
(6) Бусидо – кодекс чести самурая.
(7) Кумоэмон – псевдоним актера, исполнявшего роль самурая.
_________________________________________
Об авторе:
СИГА НАОЯКлассик японской литературы ХХ века Наоя Сига родился в 1883 году в г. Исиномаки префектуры Мияги в семье банкира из известного самурайского рода. В 1885 году его семья переехала в Токио. Наоя было тогда три года. А в возрасте 12 лет он лишился матери. Смерть матери оставила неизгладимый след в душе подростка. По его словам, эта трагедия стала причиной нервного срыва, от последствий которого он излечился только к тридцати годам.
В 1907 году Сига закончил так называемую "школу пэров", столичное учебное заведение для детей из богатых и аристократических семей. С некоторыми воспитанниками этой школы он поддерживал дружеские отношения на протяжении всей своей жизни. Друзья увлекались западной литературой и идеями, знакомство с которыми стало возможно со второй половины ХIX века после так называемой "Революции Мэйдзи"(1867-1868). Тогда в результате политической борьбы и гражданской войны победили силы, выступавшие за резкую отмену политики изоляции Японии от всего мира.
После окончания школы Сига продолжил обучение в Токийском императорском университете, где два года изучал английскую и американскую литературу. В это время он увлекся и идеями внецерковного христианства и идеями Льва Толстого. Вместе с друзьями по школе он стал одним из основателей общества "Сиракаба" ("Белая береза") и одноименного литературно-общественного журнала "Сиракаба", в котором публиковали свои произведения такие писатели как Такэо Арисима, Санэацу Мусякодзи и Тон Сатоми.
Молодые люди отвергали старую конфуцианскую мораль, увлекались идеями гуманизма и индивидуализма, обсуждали новые художественные приемы в литературе и искусстве.
Сига опубликовал в первом номере журнала свой рассказ"До Абасири". В последующие годы, с 1910 и по 1927 годы, он почти каждый год писал короткие рассказы, вырабатывая свой особый стиль, которым восхищался номинант на Нобелевскую премию эстет Дзюнъитиро Танидзаки. Он писал, что в рассказах Сига слова подобраны так точно, что нет ни одного лишнего.
Сига вошел в литературу как мастер короткого рассказа. Единственный роман "Путь в ночном мраке" он писал в течение пятнадцати лет, с 1921 по 1937 годы. Герой романа, как и некоторые герои рассказов часто ассоциируются с автором. Это традиции жанра "повести о себе", издавна существовавшие в японской литературе. И в то же время идеи, пришедшие с Запада, также заметны в его творчестве, хотя бы потому, что они волнуют его героев.
После долгого периода молчания первый послевоенный рассказ Наоя Сига "Луна пепельного цвета" появился в 1946 году.
В 1947-1948 годы он был первым президентом японского ПЕН-клуба.
В 1949 году был награжден японским Орденом Культуры.
Писатель скончался в октябре 1971 года в Центральном госпитале района Канто в Токио.
_________________________________________
О переводчике:
ИРИНА МОТОБРЫВЦЕВАРодилась в 1941 году в Москве. После окончания в 1966 году Восточного факультета Ленинградского государственного университета работала в Москве преподавателем японского языка, одновременно занимаясь переводом стихов и прозы с японского языка.
В ее переводе в серии "Избранная зарубежная лирика" издательства "Молодая гвардия" в 1976 году вышел сборник стихотворений известного писателя и поэта ХХ века Дзюн Таками.
Переводила поэтов первой и второй половины ХХ века: Ёсано Акико, Симпэй Кусано, Такада Тосико и прозу Дхюнъитиро Танидзаки.
скачать dle 12.1
