Редактор: Юрий Угольников
Майк Гервасиевич Йогансен (1895-1937) - классик украинской литературы.
На всем протяжении своего творческого пути Йогансен мечется между «Балладами о войне и строительстве» (так назывался один из его последних циклов) и сложной пейзажной лирикой; столь же разнообразны и переменчивы поэтические формы, которые принимает его творчество – от верлибров до классических размеров; разнится и образная система, и многое другое.
Приязнь Йогансена к революционному строительству и утопическому коммунизму была, видимо, абсолютно искренней. Однако представления Йогансена о «правильном» построении коммунизма со временем разошлись с генеральной линией партии. На допросах в НКВД в 37-м, будучи обвинен в участии в националистской террористической организации, Йогансен скажет, что аресты украинских писателей (начавшиеся в конце двадцатых) считает признаком разложения и бессилия советской власти.
В отличие от многих коллег по цеху, Йогансену удалось избежать советских лагерей. Его расстреляли в том же 37-м в Киеве.
ОКНО ЗИМНЕГО ВАГОНАI
Лежат, лежат снега, плывут леса
В окраинную землю, где над ветром –
дальний путь,
И гаснут голоса ворон,
И вечер вытрет
Историю снегов со всех сторон.
II
Из лога выскочил петух багрян,
Сторожко встал над павшими полями.
Подобье месяца. Топил туман
В затонах память. Рамы
Небес рассохлись. Зори убредают прочь
за черный чад.
Свив сверху руки черные, плашмя, назад
Упала ночь.
III
И все ж лежат, лежат снега,
плывут леса
В окраинную землю, где над ветром –
дальний путь.
Где берега
рождают берега, в далекий
Поход ведет вода и не дает заснуть,
И шепчет, что уходит в день, и в виноград,
Целует листья, ссорится и спорит,
Кричит, что встанет,
И встает,
и падает назад.
И словно сроду не было снегов,
Весна в вагоне снова, и рука
Девичья на устах спокойных снится,
Пастух, что ввечеру овец скликал,
Становится пушистой, сонной птицей.
***
Ах ты, жизнь моя дорогая,
Кто мне дал тебя – теплую, сильную,
Чтоб по гальке прочь убегал я,
По прибрежной холодной глине?
Занести руку из-за туч,
Занести за небесную спину,
Размах. В удар могучий
Тело, голову, руку двинуть.
Ах ты жизнь моя, круглый мой мяч,
Так упруга и жжешь, как любовь.
Падай. Взлетай. Смейся. Плачь.
Целуй крепче меня, вновь и вновь.
Так никто с твоих губ не пил –
До зубов целуй, до конца.
Так никто тебя не любил,
Рот до крови твой не кусал.
Ах ты, жизнь моя, круглый мой мяч,
Ты с каких сорвалась стропил?
Задуши. Выпей кровь горячую.
Так никто тебя не любил.
ЛЮБОВЬВ марте милиционер свистал,
У воды шумел трамвай, и плавал
Между рельсов вечер и не знал,
Как наутро народятся травы.
Туча, эй! Сюда, ко мне плыви,
Погости в окне моем немного.
Тучи в марте – это о любви,
От меня и до нее дорога.
Путь любой – он к тем дверям ведет,
Позвонить в которые не смею,
Вечер по волнам за ней плывет,
Ветер увивается за нею.
Я ж стоял в канаве, как в огне,
Колыхались тротуары пьяно,
И из книг о дальней стороне
Выходили во дворы романы.
И коней седлали, и вели
За Гурон, за Мичиган, за Эри;
Соколиным глазом вечер плыл
По просторам памяти и прерий.
Как орел, милиционер свистал,
Ехал по траве трамвай трескуче,
И стоял поэт, и забывал,
Что в канавах угасают тучи.
Что во дверь не смеет он войти
И сказать спокойно: «Ивнинг, Зоя,
Не хотите ли… Не хочешь ты…
Не пойдешь ли в синема со мною?»
КОММУНАЕсли будет коммуна –
Будет город, как море, как гора город,
Очень белый, очень широкий,
И в полдень раздастся
Звон колокольный,
И пойдут люди с работы на море.
А люди – как поле поющей пшеницы,
И белые крылья небесных строений.
Обличьем – как сон, как секунды… Как птицы.
Рудокопы, поэты, матросы – лирики моря.
И тогда ты ее отыщешь взглядом,
И сердце зарей изольется – раненой птахой,
Среди сотен и тысяч слепых – для тебя.
Око в око, сладостным страхом.
И под бескрайним вечерним небом
Каждый познает, кого он так хочет.
И вот так же где-то под низенькой крышей
Будет кто-то читать мои древние строчки.
***
(Охотничья легенда)
Заводь спит. В камыши
Разбегается рябь в тревоге.
Кубок ночи до краю полон
Темнотою холодных волн. И вот
Над щетиной леса
Появляется Мертвый Огарь.
Крылья его из стали,
Масло струится в жилах блестящих;
Он летит – запоздалые
Птицы под крылья головы прячут.
Трава дрожит у черной воды.
Медленно он облетает озеро,
Вытянул шею – вперед, вперед, вперед,
Крыло стальное камыш сечет,
На колени падают лозы.
И вот стрелок начинает палить,
Нервными пальцами патроны хватает,
Палит он, бьет,
А Мертвый Огарь свистит
Все ниже, ближе к нему подлетает.
Когда утро встает, насмерть измучено,
Схваткой у леса разорвано в клочья,
Прохудившийся челн у излучины
Качает тело с челом склоненным –
Тело стрелка, убитого ночью
Его последним патроном.
ВЕСНАНа недописанную зимы поэму,
Подтаяв, веснинка слетела -
Первая тема
На последней странице белой.
Важный и хмурый иду, помышляю
Ну… о разделе земельной ренты.
А рядом весенние дурни галдят и играют,
Надо мною смеются – интеллигентом.
Вот сладковатым духом цигарки
Пахнул на меня пожилой рабочий.
Будто бы и не зима, и не Харьков,
А степь полынью ноздри щекочет.
И стою вот… И думаю так приблизительно:
Верю: весне на свете быть.
И подходит что-то так близко, томительно…
Товарищ! Позвольте мне прикурить?
ПОЭЗИЯС тобою мы родили столько слов,
Что на луне не хватит места даже;
Смотрели столько, столько синих снов,
Во всех галактиках играют дети наши.
Во всех морях с тобой бывали мы,
Во всех проливах в тихоокеани;
Шакалом месяц скалился из тьмы,
И мельтешили наверху лианы.
И это мы работали в полях,
Плантаторы стегали нас жестоко,
Все раны света – на твоих руках,
Вся боль и гнев – в моей груди широкой.
И это мы пойдем к последней баррикаде,
И ты последнего застрелишь короля,
На всей земле тогда наступит радость,
И ты умрешь, любимая моя.
ЯСЕНЬВот и пой теперь, что не та
Страница в конце оказалась.
До конца я тебя прочитал,
Лишь одна картинка осталась:
«Ты будто стройная ясень
В синеве у озерного берега».
Ах, засмеялась ясная
И стоит за дверью.
И не спрячешь теперь лица,
Так и рдеет меж пальцев тонких.
Я тебя прочитал до конца
И к себе отнесу на полку.
_________________________________________
Переводчик:
ДМИТРИЙ ВЕЛИКОВВеликов Дмитрий Вадимович родился в Москве в 1980-м году, учился на филфаке МГУ, литературный редактор и корректор в ряде книжных издательств.
скачать dle 12.1
