Редактор: Юрий Угольников
Стихотворение В. Ходасевича "Из дневника":
Мне каждый звук терзает слух,
И каждый луч глазам несносен.
Прорезываться начал дух,
Как зуб из-под припухших десен.
Прорежется — и сбросит прочь
Изношенную оболочку.
Тысячеокий — канет в ночь,
Не в эту серенькую ночку.
А я останусь тут лежать —
Банкир, заколотый апашем, —
Руками рану зажимать,
Кричать и биться в мире вашем.
Тут мы видим соприсутствие, по крайней мере, трёх миров: первый — мир "чувственной души", "я" и его ощущений, он пребывает в смятении, его сенсорные датчики, настроенные на восприятие внешнего мира, начинают сбоить. Тут же называется и причина этого сбоя: проявление духа, который начинает прорезываться, как зуб. Стало быть, дух прорывает чувственную душу, причиняя ей страдание, однако, прорезавшись, зубы обычно никуда не улетают, как птички, если только их кто не выбьет, а так и растут из дёсен. Тем не менее, в следующей строфе мы узнаём, что будет дальше: прорезавшись, дух отринет изношенную оболочку и канет в ночь. Эпитет духа — "тысячеокий" — указывает на то, что вместо обычного физического зрения он становится "исполненным очей", то есть, обладает способностью видеть во всех направлениях. А оболочка ему больше не нужна, потому что закрывает обзор.
Но эта оболочка — не человеческое тело, как можно подумать. Это именно " чувственная душа", "пневма". Потому что в последней строфе говорится: а я останусь здесь лежать. То "я", которое здесь остаётся, это не "тело", не труп, оно может кричать и биться. Но к миру других людей оно больше не принадлежит, ведь "кричать и биться" оно будет "в мире вашем", а не, к примеру, " в мире нашем". Почему оно сравнивается с банкиром? Потому что банкир — тот, кто хранит и приумножает деньги, которые не принадлежат ему, точно так же, как дух не принадлежит "я", а лишь использует его как кокон. Примечательно, что "апаш" это не только название локального криминального сообщества наёмных убийц, но также излюбленного ими вида оружия, которое одновременно может быть использовано как револьвер, кастет и выкидной нож.
Также заметим, что заколотый апашем, в первом и втором смысле, банкир ощущает удар клинка снаружи, в то время, как десна разрывается растущим зубом изнутри, но мы понимаем, что имеется в виду один и тот же удар. Но если зуб, пробившись сквозь мягкие ткани, остаётся в десне, то клинок (тем более если такой многофункциональный) не оставляют в теле, а вынимают, нанеся удар. Тот, кто остаётся лежать на пересечении этих миров, уже и не дух, потому что дух канул в ночь, и не пневма, потому что она разорвана, и не принадлежит миру людей, потому что куда ему туда теперь сорваться, без души. А где он тогда?
_________________________________________
Об авторе:
МАРИАННА ГЕЙДЕРодилась в Москве. Окончила философский факультет Российского государственного гуманитарного университета. Несколько лет жила в г. Переславль-Залесский, с 2005 г. снова в Москве. Автор ряда переводов текстов Фомы Аквинского. Публикации в журналах и альманахах «Вавилон», «Крещатик», «Октябрь», «Новый мир», «Новое литературное обозрение» и других изданиях. Лауреат поощрительной премии «Триумф» (2006), премии «Дебют» 2003 г. (в номинации «поэзия»), шорт-лист 2002 г. (короткая проза). За книгу стихов «Время опыления вещей» получила малую премию «Московский счёт» и премию «Стружские мосты» за лучшую первую книгу стихов международного поэтического фестиваля «Стружские вечера поэзии» (2006), за книгу прозы «Бальзамины выжидают» — Премию Андрея Белого (2012).
скачать dle 12.1
