Редактор: Иван Гобзев
Если Верховники Мира существуют, то им негде скрываться, кроме как под землёю, это истина, которую многие угадывают, но немногие решаются выразить.
Умберто Эко, «Маятник Фуко».Здесь в каждом переулке текут реки и никогда не светит солнце. Здесь нет никакой жизни, за исключением той, которая воплощена в камне, а любая музыка здесь становится психоделической…
Так следовало бы начать типовую статью про диггеры. Но – посудите сами, как можно так серьёзно и пафосно описывать незамысловатое, в общем-то, мероприятие: несколько подвыпивших молодых людей извлекли из глубин подсознания телефон некоего Данилы и договорились о том, что тот устроит им экскурсию в подземную Москву за четыреста рэ с носа. Какой может быть пафос, когда речь идёт о такой сумме?
Начиналось всё с неопределённой «зелёной двери» где-то в районе станции метро «Аэропорт». По-моему, это было единственным описанием места, где диггер Данила назначил нам встречу. Ситуация была из серии «на деревню дедушке»: пять лиц призывного возраста шлялись вокруг станции метро «Аэропорт» и искали зелёную дверь. Как это обычно происходит в самых абсурдных случаях, нашли практически сразу. Она оказалась оранжевой.
За оранжевой «зелёной дверью» находилась мастерская усато-волосато-бородатого художника Никодима. Он рисовал интересные картины и к диггерам не имел никакого отношения. Просто психов всегда тянет друг к другу, вот и всё.
Мы уходили в андеграунд в Екатерининском парке, что возле Олимпийского. За какой-то трансформаторной будкой мы стали переодеваться в костюмы ОЗК. Прохожие смотрели на нас, как на идиотов. Попробуйте напялить на себя ОЗК и посмотреться в зеркало – тогда вы их поймёте. К тому же Данила выдал каждому из нас по кузьмичёвской каске с надписью «Диггер». Если бы у меня был маркер, я бы обязательно исподтишка переправил кому-нибудь первую букву на «Н».
Заветный люк – первый казус: сняв крышку, мы обнаружили под ней ещё одну, из более тонкого металла, зато с кондовым советским замком. Однако Данилу это ничуть не смутило. Деловито изрекши стандартную ёптвоюмать, он схватил первую крышку и одним заученным ударом сшиб замок к чёртовой бабушке. Видимо, с такими проблемами он сталкивался не в первый раз. Вообще-то диггеры – структура неофициальная, и все их подземные одиссеи проходят без согласования с властями. Что не мешает последним, однако, бежать к ним с челобитной всякий раз, когда урки устроят побег из Бутырки или очередная подземная Ниагара размоет фундамент какого-нибудь театра зверей имени Дурова.
Подземелье встретило нас мерным журчанием какой-то вонючки местного значения и трубами непомерно малого, в особенности для моего роста, диаметра. Однако мучиться пришлось недолго. Очень скоро мы вылезли из трубы и по вполне приемлемых размеров коллектору дошли до развилки, где на перекрёстке оставили рюкзаки. На обратном пути (а направлялись мы к Кремлю) мы должны были их забрать. С нами остались только фонарики (3 шт. на шестерых) и вездесущее пиво. Голос Данилы звучал раскатами со всех сторон, как из очень хорошего вокального процессора.
Вообще-то Данила – не самый известный из московских диггеров. Главным знатоком подземелья считается некто Вадим Михайлов, от которого Данила отпочковался некоторое время назад. Причины расставания Данила объяснил просто: «Да …бнутый он, этот Михайлов. Все эти байки про крыс размером с овцу пошли от него. А ещё он врал, что под Склифом видел женщину в белом, прозрачную и с крыльями».
Когда Данила это говорил, мы как раз подходили к Склифу. Вообще маршрутец у нас был что надо. Сначала – театр Дурова, который, согласно информации из газет, даже после реставрации фундамента в любой момент может рухнуть. Потом место, где летают прозрачные женщины. И есть ещё какой-то Крысиный город, про который Данила без устали гонит вот уже минут десять. Впервые в наши мысли как-то хором, синхронно проникает предательская мыслишка: а может быть, можно было спрятаться от жары где-нибудь в другом месте?
Видимо, чувствуя это, Данила начал светить своим фонариком по углам и издеваться: «Вы видели, какая здоровая? Ну вот же она, вот, прямо к Даше бежит!» Я спешно попытался прервать словесную диарею Данилы и засыпал его вопросами по истории московских подземелий. Диггер с удовольствием рассказал, что впервые они были прорыты при Екатерине Великой, но больше ни на что не развёлся. Потому что мы как раз подходили к Крысиному городу, и было не до разговоров.
На самом деле крысами там и не пахнет. КГ – это совершенно невообразимое нагромождение слоёв подземных пород, размытых водой. Естественно образовавшаяся пещера – как сталактитовая, только без сталактитов. Вымоины очень похожи на норки, их великое множество – отсюда и название. Зрелище величественное и абсурдное одновременно. Если поизгаляться немного при помощи фонарика, получится воистину глючный театр теней, и это уже без всякого пафоса. «Мы как-то раз раскурились здесь, - рассказывал Данила. – Очень здорово, рекомендую. Мы просто легли, растянулись на поверхности всего этого безобразия, и пыхнули. Класс».
Я дал себе слово, что ЗДЕСЬ я никогда в жизни не буду раскуриваться, даже за очень большие деньги. Я, чёрт подери, не диггер, у меня нормальная, обывательская психика.
Потом был тот самый екатерининский коллектор, с которого начиналась история московских подземелий. На старой, как дедушка Ленин, кирпичной кладке ещё видны замысловатые вензеля с фамилиями буржуев, которые производили кирпичи для нужд ея величества. Возле одного из таких вензелей у нас внезапно закончилось пиво. Уже потом, на обратном пути, мы узнали, что хитрый диггер заныкал в екатерининском коллекторе целую пластиковую бутылку 2,25. И правильно сделал. В отличие от нас он знал, что такое путь назад и как во время его прохождения ценятся маленькие земные радости.
Свет фонариков бегал по стенам и нехотя освещал спины впереди идущих. У диггеров принято идти гуськом. Видимо, для того, что если уж спотыкаться о трубы или падать в подземные омуты – то не всем сразу, а только впереди идущему. Другие увидят и обойдут. Я почти всегда шёл замыкающим – мне очень нравилось оглядываться назад. Сзади была Абсолютная Тьма, которой в природе не бывает. Только ради этого стоило сюда лезть – ведь ходим же мы, в конце концов, в зоопарк, чтобы посмотреть на моржа и жирафа. Так почему бы не сходить в преисподнюю, чтобы посмотреть на Ничто? А это было именно ничто – предметы существовали только при свете фонарика. У меня за спиной не было ни воды, ни буржуйских вензелей, ни прозрачных тёток с крыльями – у меня за спиной была Пустота. Есть ли бытие вещей вне нашего видения, вне нашего восприятия?
Я не случайно рассказываю об этом в стиле, изначально забракованном и обсмеянном: где-то в середине пути Туда я начал мыслить образно, пошло и величаво (видимо, из-за отсутствия пива). На пути же Обратно – забегу вперёд и скажу – на пути Обратно я не мыслил вообще, на пути Обратно ни у кого из нас мыслей просто не было.
В одном из живописных тупиков, в который нас завёл Данила, мы обнаружили жизнь. На высоте чуть выше моего роста прямо из кирпича деловито произрастали кривые и сморщенные грибы, похожие на обкушавшиеся лизергина сморчки с искажёнными пропорциями. Грибы росли в разные стороны, глупо и бессистемно. Видимо, именно их объелся главный диггер Михайлов, когда увидел прозрачную незнакомку под НИИ Склифосовского.
Я думаю, никому не стоит объяснять, что такое подземная акустика. В одном из самых широких по диаметру коллекторов Лёха с Жекой хором затянули буддистское «оумм». Не знаю, может, кто-то от этого и просветляется, но у меня было чувство, что у меня украли голову и метнули её далеко вперёд, и она мячиком летит куда-то отдельно от тела. Можно было уже ничего не курить и не есть эти искорёженные до неузнаваемости сморчки – башня сама просилась в полёт, как Юрий Гагарин. Хотя, может быть, так и происходят просветления. Интересно, кстати, было бы просветлиться в такой кромешной тьме – можно было бы потом всю жизнь каламбурить на эту тему.
Однако просветление – не в религиозном, а в буквальном смысле – произошло несколько позже. На какой-то развилке садист Данила сказал, что забыл, в какую сторону идти, и мы на полном серьёзе долго раздумывали и в конце концов решили – направо. Хотя по тому, как углублялось русло и убыстрялись воды Неглинки (или не Неглинки, какая разница) мы должны были понять, что совсем скоро она будет впадать в Москву-реку, и поэтому куда бы мы ни пошли – нас ожидает выход на свет божий. Но, как я уже говорил, голову у меня лично украли, а за других я не в ответе.
Все наверняка обращали внимание на массивные решётки на уровне воды Москвы-реки – они хорошо просматриваются с мостов, на которых круглые сутки стоят с удочками любители мутированной москворецкой рыбы. Так вот, именно такая решётка и была для нас конечным пунктом на пути Туда. Есть ли ещё в центре столицы точки, откуда ни разу не была снята вечерняя панорама «Огни Москвы»?
Оказывается, есть. Вид на вечерний город с уровня воды – да, ради этого можно переться куда угодно, хоть к негру в… ну ладно, не будем расистами.
В течение всего пути Обратно мы ломали головы, точнее, то, что от них осталось: почему садюга диггер не вывел нас на поверхность где-нибудь поблизости от этих самых решёток? Идти против течения – даже неказистого течения подземной вонючки – это пытка, не поддающаяся описанию. Очень помогло заныканное пиво, но ненадолго – следующий раз надо брать ящик. Уже в самом конце, когда я шёл в хвосте и пытался нежно подталкивать вперёд обессилевшую Дашу, у меня возникла мысль: если идти вот так же, только без компании и без фонарика – это же и есть настоящий ад, Царство Тьмы. Я мыслил как настоящий волосач, брутальный негодяй, рисующий стрелы на веках, не пропускающий ни одной дэт-металлической пати и годами не меняющий потную косуху. Вот что такое путь Обратно, против течения подземной реки.
Но вместо ада ты в конце концов попадаешь в рай. Рай – это когда над тобой вырисовывается круглый проём люка. Того самого, чью дополнительную защиту так бесцеремонно сбил диггер Данила в самом начале трипа. Ты лезешь вверх по ступенькам, и с каждой из них растёт кусок чёрного неба. А под конец он выплёскивается тебе в лицо всем Екатерининским парком, в котором о чём-то орут деревья, копошатся утки, а полупьяные люди готовят шашлык на дебаркадере.
В этом нет ничего необычного – они будут готовить его до поздней осени, когда пруд затянет льдом, а утки кривым косяком свалят на юг, поняв, что в этой части света ловить больше нечего. А деревья орут круглый год, даже зимой, когда в них нет ничего, кроме чёрных веток. Всё это обычно и просто, брось взгляд в окно – всё здесь, ничего не меняется. Но это только если смотреть на всё это в окно, валяясь на диване и зарабатывая пролежни на боках. Нужно пройти хотя бы несколько километров пути Обратно против течения чёрт знает какой по счёту подземной реки, чтобы начать понимать райскую природу обыденности. Хочется задрать нос выше неба и рявкнуть в пространство: «ради этого стоит жить». Но это уже будет пафос, а его я забраковал в самом начале. Поэтому остановимся на следующем: давайте просто не будем грузиться и париться. Давайте будем больше блуждать по всяким мирам. Тем более, если они находятся в буквальном смысле у нас под ногами.
_________________________________________
Об авторе:
ПАВЕЛ ТЕТЕРСКИЙРодился в 1974 г. во Львове. В 1996 г. закончил Институт стран Азии и Африки при МГУ, но по специальности (ориенталист со знанием арабского языка) не проработал ни минуты. В 2000 г. в соавторстве с ныне покойным Сергеем «Спайкером» Сакиным стал первым лауреатом молодежной литературной премии «Дебют» (за «Больше Бена» - путевые заметки русских бомжей из Лондона). После этого написал ещё одну хорошую и одну дрянную книги, получил за них гонорар 900 баксов и, расстроенный, с писательством завязал. Далее работал то рабочим, то редактором PLAYBOY, то в департаменте внеэфирного промо телеканала ТНТ. В 40 лет бросил работать и стал писать сценарии.
скачать dle 12.1
