Избранные Fb-записи***
Ко мне приехал режиссер и попросил написать сценарий.
- ЗдОрово, здОрово, - закричал я, - давно хотел написать про бабочек. Представляете, два махаона порхают над лугом и скрипки играют, скрипки, скрипочки.
- Нет, - воскликнул режиссер, - народ требует убийств, вы можете написать про два трупа или чтобы маньяк всех порезал бензопилой в гулкой заброшенной угольной шахте.
- Не знаю, - отвечаю, - вот если бы про зебр или про кошек.
- Никаких зебр, - режиссер аж подпрыгнул, - по подсчетам наших маркетологов для хорошей продаваемости картины необходимы семь убийств в пять минут. Вы можете семь убийств в пять минут?
Я задумался. С одной стороны, никого убивать не хотелось, даже надоевшую мне моль, но, с другой стороны, - десять тысяч баксов, Бэрримор, десять тысяч. Я бы купил жене шубу, съездил полечиться на Мертвое море и сделал ремонт на даче, а то она у меня стоит без сайдинга. В общем, я пообещал семь убийств за пять минут.
В первом сценарии я убил рецидивиста, нациста и педофила.
Пришел ответ, что мало.
Во втором варианте я убил трех цисгендерных мужчин, одну феминистку и пять таксистов из среднеазиатских республик.
Пришел ответ, что мало.
Тогда я стал убивать всех подряд: цветы, бактерии, Токомак, студентов, собак, налоговиков, монголов.
Пришел ответ, что мало. Надо убить всех.
- Всех, - переспросил я.
- Всех, - ответили мне.
- Да идите вы нахер со своим Мертвым морем, - ответил я.
***
Звонит мне приятель и говорит:
- Ты о чем опять написал?
- О ресничке, - отвечаю.
- Твою мать, тебе сколько лет?
- Сорок восемь, - говорю.
- Твою мать, тебе сорок восемь лет, а ты пишешь о ресничках, травинках, котиках!
- А о чем надо писать!
- О стране пиши, о скрепах или власти продажной или коррупции!
- Слушай, - говорю, - у меня про травинки лучше получается, ты уверен, что надо писать о скрепах?
- Уверен, - отвечает и бросил трубку.
Долго сидел у окна, гладил кота, горевал, пойду писать, что ли, о коррупции.
***
Однажды мне понравилась девушка. Мы шли берегом Черного моря, и я смотрел в ее зеленые глаза и читал ей наизусть все двадцать стихов всех двадцати поэтов, которые я знаю. Девушка благосклонно внимала мне, но я не мог понять, что она чувствует, потому что, где надо она смеялась, где надо она плакала, то есть вела себя как обычная прекрасная девушка. Мы забрели к скалам, и она скинула платье и сказала:
- Искупаемся?
Было жарко, где-то в дымке плыли яхты, тяжелый жаркий воздух давил на виски.
Девушка поднялась на небольшую скалу, выгнула спину и прыгнула в море, и потом я только и наблюдал, как она стремительно уплывает вдаль к этим самым яхтам и этим самым облачкам, рассекая волны, как подводный житель, дельфин или рыбка.
Я смотрел и понимал, что это уплывает моя любовь, потому что и плаваю я плохо и со скалы никогда не прыгну, да и яхту ей вряд ли когда-нибудь куплю.
Когда девушка вернулась, я достал полотенце и бережно обтер ее бронзовое тело, налил полстакана Хереса и улыбнулся, но провожать ее до гостиницы не пошел и стихи ей больше не читал.
***
- Вячеслав Анатольевич, - обратилась ко мне соседка кассирша «Магнолии» Лидия Семеновна, - возьмите мою Полечку на хоккей.
- Вы что, - говорю, - Лидия Семенова, - ваша Полечка Шуберта на рояле играет, Шнитке слушает, картины Куинджи в Третьяковке смотрит, Воденникова читает в подлиннике, какой ей «Спартак – чемпион!»
- Вы не понимаете, Вячеслав Анатольевич, моей Полечке нужен тиран, чтобы кулаком по столу стукнул, борща после работы потный съел, завалился на бок и захрапел.
- Вы что же, Лидия Семенова, думаете, что на хоккее одни полудурки?
Лидия Семеновна хитро улыбнулась и заискрилась:
- Ну а как, смотрите, что они там вытворяют, Полечке такой и нужен, где она в Третьяковке полудурка найдет.
Я задумался. Я очень люблю, когда женщины ходят на хоккей, их там очень много. Они красивые и нарядные в шубах в бриллиантах, жуют мороженное и жмут на мобильные телефоны.
Я всегда с удовольствием на них смотрю. Но сейчас, внимая просьбе Лидии Семеновны, я стал думать иное и возможно даже плохое. О! бедная Полечка!
***
В пять лет мы с семьей с Камчатки приехали в Москву и спустились в метро: огромное, шумные, многолюдное, радостное. Мне все нравилось, но тут папа подвел меня к эскалатору и сказал:
- Смотри, это эскалатор.
Я осмотрел его и подумал: "Да, эскалатор".
Потом мы встали на эскалатор и поехали вверх.
Плыли люди, лампы, было очень весело и интересно.
Но тут папа показал рукой на последнюю ступеньку и торчащие клинья и сказал:
- Вот там надо изо всех сил прыгать.
- Почему, - насторожился я.
- Потому что иначе тебя засосет, - очень серьезно ответил папа.
И я представил, как меня засасывает и испугался, и изо всех сил прыгнул.
С тех пор я всю жизнь изо всех сил прыгаю в метро. И студентом прыгал, и аспирантом прыгал, и биржевым брокером и техническим писателем. Только недавно понял, что можно не прыгать, а просто аккуратно переступить.
***
Когда жены нет дома; я чувствую время. Все постепенно зарастает, пухнет, вянет, покрывается пылью, разлаживается, теряется и пропадает. Цветы желтеют, посуда копится, кот куксится.
Мне представляются скифские курганы на месте захоронений. Когда-то это были богатые могилы воинственных князей, а сейчас просто кости под гнетом земли.
Скоро к ним придут археологи с лопатами и радостно и задорно перевернут землю, чтобы исследовать каждую пылинку и отвезти найденные человеческие отходы в современные музеи для всеобщего обозрения.
К ним будут подходить дети и тыкать пальцами в стеклянные саркофаги, спрашивая у родителей: «Папа, что это такое?».
P.S. На этом месте мне пишет в мессенджер возмущенная жена и требует, чтобы я наконец-то немного прибрался в квартире, потому что так жить нельзя!
***
Я практически не верю в потустороннее и считаю, что если действовать по науке и по инструкции, то все будет хорошо, но однажды наблюдал необъяснимое явление.
У моего кота брали кровь. Он порвал жену, меня и шесть санитаров, забился в угол, выгнул спину и шипел. Его кикисали, заламывали, уговаривали кормом, хватали за загривок. Ничто не помогало. Что делать, никто не знал, а всадить толстую иглу в маленькую венку было необходимо.
И тогда кто-то сказал: «Зовите, Теймуру Исбековну».
Минут пятнадцать все ждали, а потом вошла Теймура Исбековна.
Все затихли, а самое главное затих мой кот. Неожиданно он перестал шипеть, вышел из угла и в присутствии восьмерых мучителей потерся о ногу Теймуры Исбековны. Та молча взяла его под передние лапы, положила на медицинский стол, что-то сказала ему на ухо и не спеша ввела в его микроскопическую венку иглу.
Кровь медленно закапала в пробирку. Капала, наверное, минуту, кот просто ворчал и более нечего. Затем Теймура Исбековна медленно вынула иглу из венки кота, передала пробирку санитарам и медленно ушла восвояси.
Я офигел.
- Кто это? - офигевши спросил я.
- Теймура Исбековна, - сказали мне, - профессор Ветеринарной Академии, доктор кошачьих наук.
Я молча засунул кота в переноску, и мы пошли домой.
Сегодня, покупая в ветеринарке «Проплан», видел ее. Теймура Исбековна, конечно, меня не узнала. Был бы с котом, кота узнала бы, а так прошла мимо, но я с ней уважительно поздоровался.
***
Нашел в телефоне номер без опознавательных знаков. Решил позвонить. Долго не брали трубку, но гудки знакомые. Подняли.
- Алло.
- Вы кто? - спрашиваю.
- А вы кто, - отвечают.
- Вы у меня без координатов, - говорю.
- И вы не обозначены, - отвечают.
- Может вы мой родственник.
- Может.
- Может вы мой одноклассник.
- Может.
- Вы не работали в Мосглавснабе?
- Нет.
- Может мы с вами летали в Таиланд.
- Вы же видите я мужчина.
- Да вы мужчина, но кто Вы?
- Я человек, московский житель, жую свой тяжелый хлеб.
- И я жую хлеб, пью воду, проклятая власть.
- Не ругайтесь.
- До свидания, может встретимся.
- Да встретимся, чего нам не встретиться.
***
Я не очень грамотный человек. В школе у меня была по русскому пятерка, но толстые пальцы и т-9 испортили меня. Но даже находясь в таком незавидном положении, я всегда гордился, что -тся и -ться пишу правильно. Но вчера произошла катастрофа. Ко мне постучалась двадцатилетняя девушка и спросила, что мне нравится из прозы, и я ответил: "Мне нравиться Олеша и Соколов".
Я ждал громких и продолжительных аплодисментов по поводу моего тонкого вкуса, но девушка тут же забанила меня, и как я к ней ни стучался, больше не обращала на мои посты никакого внимания.
***
Позвонил старый приятель.
- Привет, - говорит.
- Привет, - отвечаю. - В Венскую оперу не хочешь сходить, у меня билет образовался всего 1000 евро.
- Нет, - отвечаю, - я сейчас в Орле.
- В Арли, - говорит, - сейчас хорошо, французы, фуагра, ой-ля-ля, а что делаешь?
- Книгу, - говорю, - выпустил про любовь.
- Книги, - отвечает, - хорошо, у меня много книг по бизнес-планированию. А что думаешь летом делать?
- В Крым поеду, в Ялту.
- О я тоже хочу в Ялту, как тебе везет, ты тоже устал от Бали и Мальдив.
- Устал, - отвечаю, - устал.
- Ну звони, чего-то ты пропал.
- Да, да позвоню, обязательно
***
За три строчки до окончания списка продуктов, составленного мне к Новому году женой, силы оставили меня. Я вышел из очередей и сел тут же в «Пятерочке» на ящик шампанского. Мне было очень хорошо: сверкали гирлянды огоньками, переливались и блестели шары на елке, стоящей в углу магазина, праздничная музыка веселила меня, продавцы и грузчики разгуливали в красных колпаках. Рядом со мной уже толпились старушки. «Мужчина, вам плохо?», «Наберутся с утра, не могут подождать», «Да что вы молчите», «Пустите я врач». Я встал с ящика шампанского и медленно пошел к выходу. На улице достал сигарету и закурил.
- Мужчина, вы бы не курили, раз плохо стало, - старушка не унималась.
Но мне было празднично и хорошо, радостно и немного грустно.
***
Ночь, полвторого и ты сидишь и грустишь, потому что один, потому что на столе недопитая бутылка портвейна и немного сыра. И вдруг ты вспоминаешь, что давал почитать Вере томик Холина. И вот ты уже звонишь ночью Вере.
- Вера, привет.
- Матюхин, ты что 2 часа ночи, - говорит заспанным голосом Вера, не поднимавшая трубку минут пятнадцать.
- Вера, - кричишь ты восторженно, - помнишь я давал тебе книжку Холина, давай я сейчас приеду за ней.
- Матюхин, у тебя что с головой, два часа ночи, метро не ходит, маршрутки не ходят.
- Вера, Верочка, Верунчик, я на такси, ты одна?
- Ну дети на даче, а так одна.
И ты едешь на такси в Мытищи, мелькают огоньки, долго звонишь в домофон, Вера открывает дверь, говорит сейчас, сейчас и выносит книжку Холина, а у тебя недопитая бутылка портвейна и сыр в кармане, а тут выходят заспанные разбуженные дети и ты спрашиваешь ты же говорила они на даче, нет нет я просто хотела тебя видеть Матюхин, ты не был полгода и ты стоишь и ничего не понимаешь, целуешь Веру, обнимаешь Веру, выходишь на улицу, закуриваешь, идешь на станцию и ждешь первую электричку, потому что нет денег на такси, сжимаешь томик Холина, листаешь томик Холина и засыпаешь на станции с томиком Холина.
***
Я закончил механико-математический факультет московского университета. Честно говоря, математиком я был никудышным. Поэтому пошел на самую халявную кафедру общих проблем управления. Никакого отношения к управлению чем-либо она не имела. Это просто раздел математики, в котором изучают методы воздействия на крупные системы (если не путаю, конечно). Учился я плохо, по окончании в аспирантуру меня не взяли, и я пошел работать, но как ни странно несмотря на всеобщую разруху и безработицу 1993 года, быстро за неделю нашел работу в каком-то мрачном концерне. Принимал меня на работу человек в стильном костюме с бородкой. Он почти не слушал меня и долго вертел в руках мой диплом, внимательно рассматривая вкладыш с оценками. Потом спросил:
- А что сейчас на мехмате готовят управленцев?
Я ничего не понял и просто молчал.
- Оценки у вас конечно не очень, но кафедра управления.
Разговаривал человек сам с собой.
- Где я им найду начальника фондового отдела, - продолжал ворчать кадровик.
В общем, меня сразу взяли начальником отдела, в подчинении у меня было семь брокеров, три курьера и секретарша.
Я с жаром взялся за дело и сразу внедрил математические методы управления производством.
Брокеры должны были у меня совершать сделки предварительно подсчитав вероятность прибыли от операции. Без моей личной подписи на листке предварительных расчетов они не могли ничего сделать. Поэтому на быстро меняющемся фондовом рынке за месяц они смогли совершить всего одну сделку и то убыточную.
Курьеры у меня стал ездить только по специальным предварительно рассчитанным маршрутам. Отклонение каралось. Маршруты я подсчитывал, опираясь на логистические уравнения и матрицы возможных событий. Курьеры у меня стали постоянно уезжать не туда и привозить не то. Из за этого брокеры не могли нормально работать.
Секретарша должна была набивать приказы методом слепой печати. Пока она три месяца училась этому методу я не выпустил ни одного приказа.
В общем через три месяца меня перевели в аналитики, хотя хотели уволить. Больше мне судьба не предоставляла шансов стать начальником.
***
Мой любимый парикмахер, стригший меня 13 лет, уехал в Баку. То, что он из Азербайджана, я узнал случайно от девочек-маникюрщиц. Я просто входил в зал, и он мне кивал. Я садился в кресло. Он меня накрывал накидкой и поднимал брови. Я кивал, и он, молча, стриг меня под машинку: виски 0.6 верх 1.4 затылок 0.6. Вся процедура занимала 3.5 минуты (я засекал). Потом я вставал, осматривал в зеркале прическу под Шварцнейгера, кивал, расплачивался. На прощание он мне тоже кивал. Теперь меня стрижет женщина. За два сеанса я узнал о ней все: о муже, бросившем ее с пятилетним ребенком, о пуделе Василии, о розах на даче, о стареющей, но бойкой маме, о любимой певице Гагариной, о странных и мучительных снах, о городе Подольске и новом магазине «Все по 38».
Она обо мне тоже все узнала. Где я работаю, чем занимаюсь, какова семья, кличку кота, сколько у меня братьев и двоюродных сестер, о Крыме, где никогда не была, о Египте, где никогда не была, о теории относительности Эйнштейна и принципе максимума Понтрягина.
Она замечательный мастер, она стрижет меня намного лучше и тщательней азербайджанца, у нее я похож на модного хипстера, но мне кажется, что скоро она доберется до моего бедного прадеда, бежавшего с Украины на Кубань от коллективизации в 1928 году и так и осевшем там и откуда мой папа уехал служить на Камчатку, где женился на маме, которая родила 3 детей, включая меня, и теперь счастливо живет в Подмосковье в деревне Давыдово.
скачать dle 12.1