Тексты Полины Жеребцовой дали широкой читательской аудитории возможность увидеть чеченские войны глазами непосредственного свидетеля, девочки, выросшей в Грозном во время самых страшных событий. Дневники Полины Жеребцовой и её сборник рассказов «Тонкая серебристая нить» привлекли внимание читателей во многих странах и были переведены на 13 языков. Сборник «Тонкая серебристая нить» вошёл в лонг-лист премии «НОС» и шорт-лист Бунинской премии. Четвёртая книга Полины Жеребцовой под названием «Ослиная порода» вышла в январе 2017 года в издательстве «Время». О её новой книге, современной прозе о Кавказе и об ответственности автора перед читателем с Полиной Жеребцовой побеседовала Ольга Брейнингер.
______________________
– Полина, расскажите, пожалуйста, о вашей новой книге.
–Моя новая книга «Ослиная порода» входит в «Кавказский цикл»: «Дневник Жеребцовой Полины» – дневник о Второй чеченской, «Муравей в стеклянной банке» – дневник о Первой чеченской войне и послевоенных годах, «Тонкая серебристая нить» – рассказы о грозненцах, «Ослиная порода» – автобиографическая повесть. В «Кавказском цикле» будет ещё завершающий роман о городе Ставрополе. Фундаментом для романа послужили мои документальные дневники 2005-2006 годов. «Ослиная порода» вышла в издательстве «Время» у Бориса Пастернака. Это книга о советском детстве в Чечено-Ингушетии: традиции, обычаи, суровое воспитание, приключения и, конечно, друзья. Никто из нас ещё не догадывается, что будет война. Повесть «Ослиная порода» переносит читателя в мирные дни, в которых многонациональная республика славилась своим гостеприимством и радушием.
–
Премия «НОС» вручается за поиск новых форм и средств художественного выражения. Что было главным для вас в стилистике книги «Тонкая серебристая нить»?
– Откровение. Писатель должен говорить правду или молчать.
В «Тонкой серебристой нити» как и в других моих текстах, собраны истории одноклассников, соседей, знакомых. Идёт неизбежное сравнение мирной жизни, оставшейся в воспоминаниях, и военной жизни, в которую попреки своей воле вовлечены герои повествования.
Конечно, подобные книги имеют моралистическую направленность, поэтому использование антитезы, к примеру, о том, что дети любят шум, пока не попадут под бомбы, также встречается в текстах.
–
В своих интервью вы всегда подчёркиваете, что ваши тексты – именно документальные, а не художественные. Почему для вас так важна эта разница?
– Литература факта, нон-фикшн – особый литературный жанр, для которого характерно построение сюжетной линии исключительно на реальных событиях. Я работаю именно в этом направлении. Все мои рассказы, статьи, повести, романы, и тем более дневники – документальны. Сейчас я не готова начинать работу в другом жанре, но попробую в будущем, после большого цикла документальных работ, в том числе «Кавказского цикла». Я записала несколько десятков интересных снов, и собираюсь в дальнейшем на их основе создать произведения магического реализма.
Главное для меня – гуманизм и реализм. Автор всегда показывает читателям не только зеркало времени, но и свою душу. Для меня важно передать истории, способные изменять сознание читающего и делать его более гуманным по отношению ко всему живому.
Подобное в литературе не ново. Подтверждением являются произведения Анатолия Кузнецова, Марии Рольникайте, Сергея Довлатова, Светланы Алексиевич и других.
– Читали ли вы книги своих авторов-современников, затрагивающие тему войны в Чечне? И, если да, как впечатления?
– Мне близки авторы, которые вели документальные дневники, писали воспоминания о чеченской войне. Например, в сети есть дневник погибшей чеченской медсестры Мадины Эльмурзаевой, старика-чеченца и других. Есть рассказы моего земляка Константина Семёнова, основанные на пережитом опыте, и замечательная книга бесстрашной журналистки Анны Политковской «Вторая чеченская».
Издана проза Захара Прилепина и Аркадия Бабченко. Но мы, мирные люди, всегда останемся с ними – военными – по разные стороны. Я была ребёнком, рождённым на чеченской земле, которого «русские дяди», пришедшие с оружием в руках, пугали расстрелом. При этом очевидно, что у Захара Прилепина и Аркадия Бабченко качественная военная проза. Просто у них совсем другой опыт, по другую сторону войны.
–
В чём, на ваш взгляд, разница в восприятии событий войны российскими и чеченскими очевидцами?
– Два ментально непохожих мира, два разных уклада жизни. Если мы знали о войне на собственной шкуре, ежедневно на протяжении десяти лет, подвергаясь бомбёжкам, голоду и холоду, то те, кто жил в мирных регионах, в основном верили телевизору. Кроме пропаганды и лжи оттуда давным-давно ничего не слышно, поэтому многие люди были обмануты.
–
Кто ваш читатель?
– Мой читатель умеет анализировать, выискивать правду, сострадать немощным и больным. Это человек, у которого есть сердце.
Я считаю, что мою прозу можно читать от двенадцати-тринадцати лет до ста, безо всяких ограничений. Вскоре я напишу книгу и для маленьких, чтобы меня читали в младших классах школы.
Главная задача писателя – объединять людей разных религий и культур на добрые дела.
–
Как вы думаете, несёт ли автор ответственность за достоверную передачу читателям своего опыта?
– Когда автор искренен во всём, его книги живые, наполненные энергией. Нужно взвешивать каждое слово на весах правды. Если всё, что ты пишешь или говоришь, аутентично, является дорожной картой, и ты готов в случае чего пожертвовать собой, как это сделали Христос, Джордано Бруно, Жанна Дарк, Махатма Ганди, Януш Корчак и другие – тогда вперёд!
–
Вы часто пишете о женщинах – почему? Связано ли это с естественностью для вас женской интонации от первого лица – или вы хотите привлечь внимание к роли и статусу женщины в обществе?
– Я собиратель историй и пишу обо всех, кого встречаю на своём пути. Моя литература документальна. Права женщины на Кавказе – отдельная тема, тоже мной освещаемая.
Сейчас есть информационный портал Daptar, он полностью посвящён женщинам Кавказа. Там публикуются многие авторы, в том числе и я, когда встречаю ту, которая готова рассказать, как она была похищенной невестой в четырнадцать лет или по счастливой случайности не состоялась как террористка.
Далеко не все готовы идти на откровение, поэтому моих материалов на Daptare не так уж много, но я выслушиваю каждую женщину, которая мне доверится. Разумеется, я меняю имена и место проживания, чтобы у людей не возникло проблем.
–
Расскажите, пожалуйста, и о своей семье, своих корнях.
– Я знаю семь поколений, которые жили до меня. Хотела бы рассказать о своём дедушке по материнской линии, который погиб в начале Первой чеченской при обстреле больницы. Его звали Жеребцов Анатолий Павлович. Он проработал двадцать пять лет кинооператором на грозненской телестудии, и всю жизнь был журналистом. Именно дед приучил меня к чтению, у него была библиотека в десять тысяч томов. Знаток шести языков, он много путешествовал и отлично рассказывал занимательные истории.
Обладая бесстрашным характером, не раз он спасал чеченцев и русских, когда возвращался по ночам с работы. Он задерживался в том случае, если материал утром должен был выйти в эфир.
Хулиганы в республике были и в 60-е и в 80-е годы. Мой дедушка с молодости занимался боксом, и храбро бросался на пятерых и семерых, чтобы отбить жертву произвола. Поэтому у него впоследствии появлялись верные друзья, которые помнят его до сих пор.
И помнят их дети и внуки.
–
Будет ли тема Чечни оставаться для вас центральной, или вы хотели бы отойти от неё в дальнейшем?
– У меня есть внушительный список названий тех произведений, которые я задумала написать за жизнь. Это повести, романы, рассказы. Почти в каждом из них прослеживается чеченская война, поскольку эту тему я знаю досконально.
Но помимо войны, я расскажу читателям и другие потрясающие истории.
скачать dle 12.1