ВКонтакте
Электронный литературный журнал. Выходит один раз в месяц. Основан в апреле 2014 г.
№ 224 декабрь 2024 г.
» » Литературные итоги 2016 года. Часть I

Литературные итоги 2016 года. Часть I



«Лиterraтура» обратилась к авторам различных поколений и эстетических лагерей с традиционными вопросами об итогах года. Публикуем первую часть опроса (продолжение – в № 90).

1.Чем запомнился Вам литературный 2016-й год? Какие события, имена, тенденции оказались важнейшими?
2. Назовите несколько самых значительных книг прошедшего года (поэзия, проза, критика).
3. Появились ли новые имена писателей, на которые стоит обратить внимание? Если да назовите их, пожалуйста.

На вопросы отвечают Ирина РОДНЯНСКАЯ, Дмитрий БАВИЛЬСКИЙ, Марина ГАРБЕР, Андрей ТАВРОВ, Александр ЧАНЦЕВ, Андрей ВАСИЛЕВСКИЙ, Анаит ГРИГОРЯН, Юрий КАЗАРИН, Ольга БАЛЛА-ГЕРТМАН, Андрей ПЕРМЯКОВ.
______________________
 


Ирина РОДНЯНСКАЯ, литературный критик:

1. Событиями года (будь то «год литературы» или год, специальным бейджиком не отмеченный) в нашем гуманитарном сообществе всегда являются премиальные церемонии. Они позволят мне что-то сказать о книгах, вышедших в позапрошлом году, но фактически прочитанных и принятых присяжными читателями во внимание в году прошлом.
«Русский Букер» продемонстрировал, что на первый план выходят не просто объёмистые романы, но толстенные книги со слоящимся временем нарратива, где настоящее окрашено цветами прошлого, отдалённого на век, а то и на века, и являющегося сокровенным генезисом актуальных событий.
Я чрезвычайно рада премиальной победе романа «Крепость» Петра Алешковского, но также и выходу в финальную шестёрку громадной, порой даже абсурдной, но в целом завораживающей книги Евгения Абдуллаева «Поклонение волхвов». Оба эти сочинения преломляют прошлое через древнеазиатскую экзотику, давая новый геокультурный тренд центрально-российским событиям, провинциальным и столичным, мотивируя их, я бы сказала, квази-историческим, полуфантастическим образом и не игнорируя притом реалистическое письмо (современная среднерусская деревня у Алешковского). Я готова счесть такую сюжетику реакцией на кризис официального историзма. То, что это действительно новый уклон в романной трактовке отечественной истории, я могла бы показать ещё на нескольких примерах, но они не относятся к «отчётному» году.
Что касается «Большой книги», то, радуясь успеху документального романа Л. Юзефовича, я решаюсь сказать, что «Авиатор» Евгения Водолазкина» (2016) в ещё большей степени относится к массовой занимательной беллетристике, чем его предыдущий, снискавший шумное одобрение «Лавр». Появление таких сочинений (сюда же: «Зулейха открывает глаза» Г. Яхиной) нельзя не приветствовать, они учат тому, что «читать модно», приятно и не так уж трудно, но литературная критика, по-моему, не должна искать в них поводов для своего глубокомыслия.

2. Теперь о новинках по родам и жанрам. (При том, что я целый год занималась словарно-энциклопедическими делами и никак не могу считаться полноценным «станционным смотрителем» литновостей.) Начну с поэзии.

Новая книга стихов Олега Чухонцева «выходящее из …уходящее за» была подписана к печати в ОГИ в ноябре 2015-го и вышла к читателю фактически в 2016 г. как главное, именно истекшего года, поэтическое событие. Книга ошеломляет «управляемой новизной» (если фигурировала было у нас «управляемая демократия», то отчего – с куда большим основанием – не быть управляемой новизне?). Но не стану вдаваться в объяснения, так как мои соображения по поводу этих стихов должны появиться в начале будущего года в журнале «Арион».
Очень хотелось бы, чтобы не прошёл незамеченным том лирики Сергея Надеева «Игры на свежем воздухе. Из пяти книг» (М., «Арт Хаус медиа», 2016). Эта книга составлена как итоговая, с примечаниями и объяснениями автора по поводу обстоятельств написания тех или иных пиес, с объяснением лексических редкостей и экзотов (а лексикон поэта своеобычен и необычен, особенно в том, что касается разных насельников живой природы) и с алфавитным указателем стихотворений. (Есть там и такая игра, как попытка мистификации несуществующей книжкой Серебряного века.) Выполнено всё тщательно, словно завещание (дай Бог долгих лет поэту!). Эта лирика «слабых значений» (по слову автора врезки Е. Верейской) пленяет именно воздушной, атмосферической взвесью настроенческих неопределённостей и неоднозначностей. Я бы сказала, что это лирика, чистая лирика и ничего кроме лирики. Такая, требовать от которой «гражданского звучания» и т. п. не приходит в голову – радуешься ей и без того. Особенно хороши стихи 80-х – 90-х годов, добавляющие не замеченную прежде, но очень важную – ландшафтную и психофизическую – краску к поэзии того переходного времени.
Зато, конечно, всяк заметит и отметит новую книгу о. Сергия Круглова «Царица Суббота» (М., «Воймега», 2016). Прекрасный поэт и смелый наставник веры показал в парадоксах, притчах, плачах и юморесках ту иудео-христианскую общность в исповедании Единого Бога Творца и ту преемственность Священной истории обоих Заветов, о которой (крепко памятуя о разрыве) не то что забывает, а, боюсь, даже не подозревает большинство православных христиан (к которым церковно принадлежит сам автор). И это не просто просвещение и научение, но и высокая поэзия свободной формы. Начиная с его «Переписчика», я, что называется, «запала» на стихотворство С. Круглова.
Наша замечательная «Воймега» выпустила в этом году и новую книгу – «Южак» – Ирины Васильковой, очень подлинного поэта «с женскою душой», владеющего искусством «трудных гармоний» (если воспользоваться определением Чухонцева, услышанным мною по другому поводу). «Лицом к лицу с изнанкой судьбы» – так можно определить внутреннюю тему словами самого поэта. Это не значит, что книга мрачная – она и яркая, и живописная, и порой бурная.
Ещё издание «Воймеги» – вторая, после дебютного «Нетерпёж», книжка Ольги Шиловой «Скит». Я была её редактором и поэтому воздержусь от характеристики. Скажу только о созревании мысли и выразительных возможностей по сравнению с первой книжной пробой. Добавила бы ещё, что это стихи беззащитные по части открытости, и тем не менее умеющие постоять за себя.
Вера Зубарева, российский поэт и филолог, родом одесситка, профессорствующая в Пенсильвании (США), издала на новой родине взволнованную и мастерскую книгу стихов «Тень города, или Эм Цэ в круге», из состава которой хочу выделить реквием «Свеча» – надгробие погибшим в майском одесском кошмаре (эта поминальная поэма издана и отдельно). В Одессе «Свечу» разброшюровали и вывешивали на стены по отдельным листочкам – редкий ныне случай непосредственного воздействия не однодневной, а серьёзной поэзии на гражданскую жизнь.
Наконец, поделюсь подарком, который мне сделал поэт, филолог и издатель Владимир Козлов – прислав все наличные номера журнала «Просодия», выходящего стараниями его и коллектива ростовчан дважды в год. Это интересное, требующее вдумчивости изобильное чтение – поэтическое, рецензионное, филологическо-штудийное. Полку журналов поэзии прибыло.

О прозе прошедшего 2016-го мне судить труднее, так как привлекшую меня романистику я читала, ввиду ныне принятых непомерных объёмов, с опозданием на год; скажем, «Парад» Николая Кононова (М., «Галеев-галерея», 2015) – поразительная, гротескная и, вместе, трогательная кунсткамера 1970-х, – прочитана недавно.
Отмечу рассказы 2016-го – сборники таковых издательства принимают неохотно, но вот, к счастью, книгу рассказов Романа Сенчина «Напрямик» издательство «Э» опубликовало. О Сенчине-новеллисте я собираюсь написать отдельно и потому не стану здесь упреждать ещё недооформившиеся мысли. Прошу лишь, считая упоминание этой книги настоятельной рекомендацией, присовокупить к чтению не успевший войти в неё рассказ «Сугроб» («Знамя», 2016, № 8) и в качестве своего рода комментария к сборнику познакомиться с литературно-публицистической книгой Сенчина «По пути в Лету» (М., «Литературная Россия, 2015). Жёсткие трения жизнеустройства и людской коммуникации Галина Корнилова передает гораздо более «терапевтическими» касаниями, но её замечательный рассказ «Путешествие» (в том же номере «Знамени») имеет нечто общее с сенчинской диагностикой и столь же тревожен. 

Что касается нон-фикшн, то среди разнокачественного изобилия ЖЗЛ выделяется (и даже возвышается) книга Сергея Шаргунова «Катаев. Погоня за вечной весной», от которой, с какого места ни откроешь, невозможно оторваться (я не прочла ещё её целиком). При всей увлекательности, это глубоко фундированное исследование, на которое автор не пожалел долгого труда. Ещё с нетерпением жду книгу Владимира Орлова о гражданском деятеле, правозащитнике и литераторе Александре Гинзбурге, которая пока только объявлена, но уже готова. Она создана тем же способом документально-мемуарно-аналитического коллажа, что и превосходная книга о Сергее Чудакове, – и многое обещает.
Сообщу ещё об одном литературоведческом труде, мало кому попадавшемся на глаза. Это книга монахини Ксении (Соломиной-Минихен) «О влиянии Евангелия на роман Достоевского "Идиот”», вышедшая в этом году в Петербурге (издательство «Скифия»). Монография интересна множеством частных наблюдений и сопоставлений, далеко не все из которых вошли в научный оборот достоевистики.

3. Новые имена я не умею открывать, почти всегда оказываюсь второй ил третьей из приметивших. Так. для меня новым оказалось имя саратовского поэта Марины Бирюковой, а книжка-то её – «Щегол» – попалась ещё 2012 г. (я писала о ней сравнительно недавно в журнале «Арион»). Жду её новую книгу стихов, на издание которой собирают сейчас деньги её друзья. Точно так же филолога и критика Алексея Конакова в новом литературном поколении открыло «Знамя», а я только поддержала это открытие. Нынче с удовольствием читаю в «Новом мире» (2016, № 11) его соцально-философский этюд об американке российского происхождения, писательнице Айн Рэнд. Поэтесса Ганна Шевченко, опять же, не моё открытие – но открытие для меня, теперь стараюсь ближе познакомиться с её поэзией.

 

Дмитрий БАВИЛЬСКИЙ, прозаик, литературовед, эссеист, редактор разделов «Музей», «Реставрация», «Книги» портала «The Art Newspaper Russia»:

1.Для меня 2016-ый оказывается переломным для разделения культуры на «серьёзную» и «массовую». В СССР искусство было официальным и неофициальным, андерграундным, в постсоветские времена важно было деление на культуру высокую, элитарную (классическая музыка, авторское кино, модернистская литература) и попсовую (масскульт с его эстрадными зазывалами, ироническими детективами и художниками с Арбата). Теперь всё перемешалось – есть вполне вменяемые произведения коммерческой направленности и симулякры в Большом зале консерватории, Боб Дилан или Земфира претендуют на высокую поэзию, звучащую с эстрады, а ремесленников, ваяющих песенные тексты, чествуют как литературных классиков. Всё усугубляет террор «идеологического заказа», способного уничтожить любые творческие намерения, выхолостить их, поэтому в мой личный зачёт идут творения, основанные на серьёзности посыла и причин, побудивших к их созданию. «Лестница Якова», роман Людмилы Улицкой, выходит массовым тиражом, однако автор, разбирающийся с историей рода и с собственной жизнью (к тому же экспериментирующий внутри текста с настоящими архивными документами), сугубо серьёзен – Улицкая пишет текст, который важен ей лично. И эта серьёзность посыла передаётся читателю, соучаствующему в чужом экзистенциальном расследовании.

Попса, занимающаяся коммерцией и продукцией массового спроса, не может быть серьёзной уже хотя бы потому, что на бытовом уровне происходит постоянное нагнетание дегуманизированных тенденций, поощряемых государственной пропагандой. Всё это не может быть продуктивно или хоть сколько-нибудь питательно, да и вовсе противно восприятию нормального, психически здорового человека. Людям важны произведения искусства, обслуживающие потребности повседневной жизни, а не государственного дискурса, прилетающего словно бы с другой планеты и не имеющего ничего общего с реальной повесткой дня. Однако масскульт, существующий в массовых медиа, не может работать без государственной подпитки, поэтому автоматически выпадает из поля моего зрения. Он не может быть серьёзен не оттого, что развлекает (качественные западные сериалы – это тоже способ проведения досуга), но потому, что за всем этим стоит античеловеческая позиция. Попса существует в общественном поле, а общество у нас болеет и противопоставить этому можно лишь авторские усилия отчаянных одиночек, на свой страх и риск осуществляющих своё «не могу молчать». Так, впрочем было и раньше, но именно нынешний високосный год отчётливо разделяет культурные потоки на существенные и сугубо мусорные. Разлом происходит не между официальным и нонконформистским, не между коммерческим и элитарным и не между массовым и единичным, но между личным и тем, что сделано «в угоду» – публике, времени, власти, карьере. То есть между настоящим и навязанным, между личным и лишним. Второго, конечно же, намного больше.

2.Про роман Людмилы Улицкой я уже сказал: в его основу положен личный архив писательницы с письмами её бабушки и дедушки. Мне важно, что ещё до Первой мировой войны Яков служил на Южном Урале, отправляя письма из городков, окружающих Челябинск, Катав-Ивановска, Юрюзани, Чебаркуля. Мои родные места крайне редко попадают в поле большой литературы и очень странно, что местные журналисты и литераторы, кажется, вообще никак не отреагировали на такой подарок судьбы, тем более подаренный региону замечательным писателем.
Но, в основном, в этом году нон-фикшн был для меня важнее беллетристики, даже самого высокого извода. Вал информации заставляет подбирать чтение, претендующее на личное время, которого совсем не остаётся на избыточные жесты, более придирчиво. С претензией ещё и на хоть какую-то пользу. В худлите продолжает активно экспериментировать Дмитрий Данилов – в этом году у него вышло три книги и, читая их последовательно, одну за другой, можно было наблюдать, как интересно он развивается. Еще был «Битый пиксель» Андрея Левкина, также мне очень понравилась работа Михаила Гиголашвили, написавшего роман про Ивана Грозного, сидящего на опиуме («Тайный год» ещё только выйдет в начале года, но для меня это – важнейшее чтение високосного лета).
По личным причинам (я участвовал в их создании) хочу отметить две книги, посвящённые памяти ушедших писателей – Дмитрия Бакина и Александра Агеева – с массой важных, впервые опубликованных, архивных бумаг. Также в этом году для меня важными были книги «Это было навсегда, пока не закончилось: «Последнее советское поколение» Алексея Юрчака, «Чернила Меланхолии» Жана Старобинского, переписка Мартина Хайдеггера и Ханны Арендт (и в пару к ней переписка Хайдеггера с Ясперсом), переписка Пауля Целана и Ингеборг Бахман, воспоминания «Вальтер Беньямин. История одной дружбы» Горшома Шолема, «Макс Вебер на рубеже эпох» Юргена Каубе, «Вторжение жизни как тайная биография» Дитера Томэ, Ульриха Шмидта, Венсана Кауфманна, «Упражнения в бытии» Ольги Балла, «Великая лёгкость: очерки культурного движения» Валерии Пустовой, «Граница Зацепина: Книга стран и путешествий» Александра Чанцева, «Путешествие с закрытыми глазами. Письма о Рембрандте» Ольги Седаковой, а буквально сейчас дико увлечён очень умной книгой «Турист: новая теория праздного класса» Дина Макканелла.

3. Для меня новым именем, открытым в минувшем году, стал Илья Данишевский. Меня поразил его странный и крайне сложный для чтения роман «Нежность к мёртвым». Практически в полном одиночестве Данишевский возвращает текущему моменту величие и гибельность модернистского замысла. Куски из его нового романа про тосканских ведьм (большой фрагмент вышел осенью в «Зеркало») – это что-то совершенно особенное: книга, существование которой кажется невозможным в современной России.

 

Марина ГАРБЕР, поэт, литературный критик, член редколлегии журнала «Интерпоэзия»:

Отвечая на опросник «Лиterraтуры» прошлого года, я говорила о сближении жанров, точнее, о постепенном стирании межжанровых границ (присуждение Нобелевской премии Светлане Алексиевич в прошлом году и Бобу Дилану в этом – свидетельства этой общей тенденции). Если держаться рамок современной русской литературы, то выскажу мысль о том, что в последнее время мы интенсивнее переживаем достаточно интересный период пересмотра не только жанровых законов, но и самих понятий документального и художественного, реального и вымышленного, факта и выдумки – как в прозе, так и в поэзии. Примечательно, что главные романы года непроизвольно выстраивают условную шкалу полярности – от фантасмагорических «Автохтонов» Марии Галиной до «документального романа» Леонида Юзефовича «Зимняя дорога». Срединную же роль здесь, опять-таки условно, выполняет «Авиатор» Евгения Водолазкина, в котором «крыло документа подхватило крыло фантазии в два обхвата» (по выражению А. Пекуровской по другому поводу). Однако о прозе чуть подробнее я скажу ниже.

Но сначала, возвращаясь к мысли о синтезе документального и художественного, скажу несколько слов об одном из самых эклектичных поэтов современности, Ирине Евсе. Критики давно отмечают кинематографичность её поэзии (я бы уточнила – короткометражность, поскольку эти стихи зачастую выстроены предельно композиционно ёмко), однако визуальное здесь не довлеет над звуковым, всё выверено и одновременно многосоставно, масштабно, широкоформатно. При наличии чёткой драматургической канвы во многих стихотворениях Евсы (а такие стихи, на мой взгляд, писать труднее всего), мы безоговорочно относим их к лирическим – не только потому, что, несмотря на присутствие определённой фабулы, их невозможно пересказать (ибо при пересказе мы непременно скатились бы до сухости биографической справки: родился, учился, работал, умер, или где-то в этих параметрах), а, прежде всего, потому, что в слегка обособленных, порой кажущихся беспристрастными, вкраплениях, которые мы называем авторскими отступлениями, сравнимыми с голосом за кадром, содержится не подлежащая пересказу лирическая субстанция, возводящая «обычную жизнь» или обыкновенную историю из городской (или загородной, не суть важно) хроники в степень мифического, а иногда библейского. И ещё: поэт Ирина Евса, как любой (редкий) настоящий мастер, органично сочетает в себе природное и приобретённое, интуитивное и осмысленное: её врожденная «искра Божья» не отменяет потребности в труде. Поэзия Евсы всё еще ждет своего серьёзного исследователя, способного рассмотреть соотношение жизненного (а порой обыденного, житейского) опыта и его творческого переосмысления, а также сочетание реальности и вымысла, документального и художественного начал, но свой – подготовленный и благодарный – читатель у Евсы есть. Мы имеем дело со счастливым совпадением – поэта со своим временем, точнее было бы сказать, поэта и читательской необходимости в нём – именно таком, каким является Евса, – «лирическом летописце» (возможно, так назвали бы её формалисты). Сборник поэта «Юго-Восток» (М.: Арт-Хаус Медиа, 2015) стал для меня поэтической книгой года, а присуждение Ирине Евсе «Русской Премии» – его главным литературным событием.

Как обещала выше, бегло остановлюсь на двух из упомянутых романов, «Авиаторе» Водолазкина и «Зимней дороге» Юзефовича. Это разные книги, и одно из узловых отличий этих романов – ракурс, нажим, ударение – на исторических событиях (у Юзефовича), и на событиях частной, а иногда и сугубо внутренней жизни отдельно взятого человека (у Водолазкина). Отличаются книги и стилистически: беспощадный стиль Юзефовича, обязывающий читателя, когда, кажется, смотреть невозможно, но нужно, и менее беспристрастный, местами лиричный стиль Водолазкина. Помимо прочего и многого, эти романы отличаются концепцией времени. Если у Юзефовича историческое время – это неукоснительная прямая (её чёткий отрезок), то у Водолазкина пунктирное (с провалами, разрывами) время историческое служит некоей колеблющейся осью для спиралеобразного «частного» времени. В целом же обе книги, как и положено настоящему роману, человекоцентричны. История в них по большому счёту играет роль так называемого agent provocateur, способного вызвать в человеке как самое звериное (да простят меня наши четвероногие братья), так и самое человечное. Главный посыл здесь – подчинение духовным категориям, положениям нравственности, которые не должны бы отменить никакие внешние обстоятельства, но о которых в трагические исторические моменты, конечно же, легче всего забыть. Пепеляев Юзефовича, с его честностью, бесстрашием, прямотой и, в то же время, душевными терзаниями и сомнениями в собственной правоте, – пример активного человека (как и параллельный ему Строд), Платонов же Водолазкина – человек внутренне растущий, меняющийся и, наконец, обретающий. Мне по-своему близки и понятны оба типа, но Платонов, при моём явном несовпадении с ним, представляет собой ещё и некую недостижимую планку: приятие – не каждому данное благо… По ходу замечу, что «Авиатора» сравнивали со многими книгами, но, кажется, никто пока не отметил определённого сходства с «Письмовником» Михаила Шишкина. А между тем, эти романы пересекаются: и приёмом (дневники/письма), и, главное, трактовкой соотношения общего и частного, лейтмотивом продолжительности, если можно так выразиться, продлённости человеческой жизни в истории: время движется неостановимо, зачастую сокрушая и подминая под себя, а герой (у Шишкина – герои) существует (-ют) в нескольких эпохах, поколениях; исторические события ранят и убивают, а человек, вопреки всему, выживает, продолжая меняться, расти и, не в последнюю очередь, любить. Пересечений много, вплоть до перекличек (Водолазкин: «Всё на свете когда-то уже было»; Шишкин: «Всё на свете зарифмовано со всем на свете»), хотя в целом стиль Водолазкина нарочито переменчив и местами намеренно заземлён.

Разговор о размытости жанровых границ можно продолжить, говоря о критике по касательной, потому что «Поэты в Нью-Йорке» (сост. Яков Клоц, М.: НЛО, 2016) – не критика, а в каком-то смысле ответ на критику. Точнее говоря, необходимость такого своеобразного ответа отчасти была вызвана критической полемикой вокруг так называемой эмигрантской литературы; «так называемой» – поскольку, как в журнальных и сетевых дискуссиях, так и в данной книге, поднимается вопрос о существовании эмигрантской литературы как таковой, о самóй состоятельности такого обособления. Должна заметить, что ответы собеседников Клоца (а «Поэты в Нью-Йорке» – именно сборник бесед) удивят многих, живущих как в метрополии, так и в диаспоре. Разумеется, книга касается не только роли литературы в эмиграции, но и других вопросов, так или иначе, с эмиграцией связанных: межкультурье и двуязычие, влияние среды (в том числе, истории и архитектуры города) и межпоколенческие отношения (в частности, между поэтами «второй» и «третьей» волн эмиграции), самоидентификация и неизбежные внутренние изменения, вызванные пересадкой на новую почву – пересадкой далеко не во всех случаях окончательной и не обязательно трагичной… Поскольку перед нами сборник интервью, то и темы книги расширены, они множатся и варьируются от собеседника к собеседнику, и если некоторые вопросы интервьюера намеренно повторяются – например, о предотъездном дне, или о первом впечатлений о Нью-Йорке, совпадающем или нет со сложившимся по книгам образом, или о мифах Большого Яблока и Северной Венеции (эта параллель настойчиво предлагается интервьюером), – то ответы, разумеется, различны, индивидуальны. Книга получилась удивительно увлекательной благодаря выбранным составителем собеседникам: В. Синкевич, А. Цветков, М. Тёмкина, Д.Бобышев, Б. Кенжеев, В. Гандельсман, К. Капович, И. Машинская, П. Барскова, В.Павлова, Е. Сунцова, Е. Осташевский, В. Морт, А. Фрайлих, В. Махно, Т. Венцлова. Однако не удержусь от ложки дёгтя, хотя она, скорее, более уместна в развёрнутом отклике: в то время как отсутствие некоторых имён в этом списке говорит о неизбежной субъективности и о заведомо понятных форматных ограничениях, отсутствие одного конкретного имени – особенно в контексте книги, особенно в связи с городом, вынесенным в её название, особенно в свете задаваемых Клоцем вопросов, – к сожалению, свидетельствует об определённой толике предвзятости. И этот промах настолько очевиден, что, думаю, нет особой надобности называть имя отсутствующего на этих страницах нью-йоркского поэта (ибо он и есть русский поэтический Нью-Йорк сегодня) – читатель сведущий догадался сам, а заинтригованному несведущему придётся дождаться рецензии… И тем не менее, эта книга стала одной из важных книг года. В общем и целом на вопрос, существует ли литературная эмиграция сегодня и что она дала современной русской литературе, сборник бесед «Поэты в Нью-Йорке» отвечает как своим глубоким содержанием, так и самим фактом своего выхода к читателю. 

И напоследок несколько слов о «новых» именах. Здесь кавычки неизбежны, поскольку новые имена у каждого свои, и кем-то недавно открытый поэт, вполне возможно, пишет давно и относительно известен. Но раз уж мы говорим об итогах, то коротко отступлю и скажу об именах «старых». В течение года я прочитываю бóльшую часть толстожурнальных поэтических публикаций и обычно в итоговом обзоре нью-йоркского журнала «Интерпоэзия» (гл. редактор Андрей Грицман) высказываюсь о тех из них, которые, на мой взгляд, оказались наиболее цельными и интересными. Так, в этом году я отмечаю десять подборок поэтов разной степени известности широкому кругу: Владимира Гандельсмана («Пять элегий», «Интерпоэзия», № 1, 2016), Дмитрия Веденяпина («Перемена ума», «Знамя», № 1, 2016), Геннадия Каневского («Книголюб», «Новый берег», № 53, 2016), Александра Кабанова («Обыск», «Иерусалимский журнал», № 54, 2016), Анны Павловской («Колумб молчанья», «День и ночь», № 4, 2016), Бориса Кутенкова («Колокольчик у виска», «Урал», № 4, 2016), Сергея Соловьёва («Между жизнью и речью», «Дружба народов», № 7, 2016), Марии Ватутиной («Зачин сюжета», «Октябрь», № 9, 2016), Андрея Фамицкого («как ярко вспыхивает спичка…», «Волга», № 9-10, 2016) и Татьяны Вольтской («Повсюду говорить с тобой», «Вестник Европы», 44-45, 2016). Однако, как говорится, не Залом Журнальным жив человек, поэтому упомяну поэта, которого в этом году открыла для себя благодаря соцсети Фейсбук. Это – в прошлом жительница Новосибирска и Москвы, а в настоящем Санкт-Петербурга – Ольга Аникина. На мой, само собой, субъективный взгляд, я обнаружила «артиста в силе», то есть на той ступени творческого развития, когда уже ощутимы «почва и судьба», спаянные в точке касания бесспорным авторским дарованием, иными словами, когда в арсенале у поэта наличествуют как ткань (опыт, материал, тема в широком смысле), так и умение работать с ней.

 

Андрей ТАВРОВ, поэт, прозаик, эссеист, член редколлегии издательства «Русский Гулливер» и журнала «Гвидеон»:

1.Мне кажется, сейчас происходят два одновременных процесса. Первый – это невероятное развитие разномастной литературы, которая всё больше хочет быть литературой как таковой, причём любой ценой (я имею в виду интенсификацию двухмерного видения мира). На это работают огромные издательства, всё более многочисленные премии, несколько трендов – в том числе игрушечные, т.е. играющие в большое (например, революционно-освободительное) дело, которым, думаю, быть не хотят. И второй – это желание письменности идти к основам жизни и основам словесности. Т.е. это литература, не замкнутая на себе и на придуманном двухмерном мире, но сосредоточенная на четвёртом измерении жизни, на её реалистическом объеме. Таких писателей мало, премии им если и дают, то редко, как, например, Николаю Болдыреву или Григорию Померанцу, но именно ими литература жива, ибо это те самые каналы, по которым в пространство словесности втекает не имитация, а сама неухватываемая, как воздух, материя жизни.

Ещё этот год запомнился премией «Московский счёт», отметившей книги посредственные и пропустившей книги действительно значительные, например, «Мифы о Хельвиге» Вадима Месяца, и, кстати говоря, весь объём книг, представленных издательством «Русский Гулливер», в результате чего лично я не вижу смысла в дальнейшем сотрудничестве с этим «объективным» проектом, просто не хочется терять время на бесполезные вещи.

2. Роман Лены Кузьмичёвой «Нетнетнет», публикации Елены Зейферт, её немецкий документально-метафорический роман, который она выкладывает в ФБ по мере написания, книги эссе и стихов А. Скидана, не замкнутые на литературе как литературе, переводы книг Гертруды Стайн, новый перевод Чжуанцзы, вышедший в Питере. Интересны также книжка Ольги Балла «Упражнения в бытии» и «Два лика Рильке» – в переводе Н. Болдырева… Книга об Андрее Белом, составленная из документальных свидетельств самого героя издания, ну, это уже больше для филологов. Тихие вещи З. Миркиной, особый жанр духовного письма – её книжка стихов, посвященная памяти мужа, Григория Померанца. Интересна пограничная книга В. Бородина, все зависит от того, куда автор пойдёт дальше. «Учебник поэзии» как проставленная веха в деле просвещения и освоении поэтического пространства.

3. Я уже назвал – Лена Кузьмичёва из Ярославля.

 

Александр ЧАНЦЕВ, литературный критик, эссеист, литературовед-японист, обозреватель портала «Rara Avis»:

Биография А. Арто и сборник Д. Бакина (прежняя его книга почти недоступна, эта вышла в Германии – увы, символично). «Книга непокоя» Ф. Пессоа и третья книга А. Григоренко (музыканты говорят, третий альбом – самый сложный). «Капут» К. Малапарте и биография С. Георге. Неизменно замечательные новые Э. Лимонов и Дж. Кутзее. Из совсем новинок – воспоминания А. Бренера и эссе О. Балла. Из грустных посмертных изданий молодых – В. Иванiв и Ян Никитин. Из тех книг, что все обсудили, но мало кто читал, а вот перевели спустя иногда десятилетия: «Ориентализм» Э. Саида и «Чёрные тетради» Хайдеггера. (Немало набралось, кстати.)
И, возможно, Григоренко, сверхновая деревенская проза и есть тенденция – мы читаем о деревне и провинциальных городках в книгах, смотрим модное кино, видим репортажи в глянце и интернете. Но о тенденциях, событиях и прочем широкими мазками говорить под бой курантов не хотелось бы.
Тем более что главной тенденцией моей личной было – всё больше перечитывания, и всё за счёт новинок. (Кто сравнится с С. Вейль?)
И – возрастное? – чтение биографий. Тут основания для радости: переводятся биографии Джаггера и Синатры, пишутся у нас – Вирека и Ленина. Но, к сожалению, только из последних прочтенных на английском – биография Бэнкси, Марианны Фэйтфулл и Генриетты Мораес – переводов не видно. Но вдруг к итогам следующего года появятся?

 

Андрей ВАСИЛЕВСКИЙ, поэт, главный редактор журнала «Новый мир»:

1. Примерно год назад я написал в Facebook’е, что не все толстые литературные журналы переживут 2016 год. Сейчас меня часто спрашивают: мол, теперь как? А что как? Что такого хорошего произошло за год, что изменило бы ситуацию с журналами? Вопрос только в том, кто из них рухнет первым.

Литературных юбилеев было много. Или юбилеев как всегда, но мы стали обращать на них внимание. Юбилеи из страты мемориального вдруг перешли в категорию актуального. Почему интересный вопрос. Наверно, потому, что культура стала политикой. Но не только. Во всяком случае, есть тема для разговора.

Премии – наше всё. Чем больше новых книг, чем меньше средний тираж, чем смешнее гонорары, тем важнее премиальное поощрение писателя (и в денежном, но часто и в символическом выражении).

Хорошо, что после перерыва возродилась поэтическая премия «Московский счёт».

А интересных (для меня) книг было очень много, читать – не перечитать. («Культурное перепроизводство» не пустые слова, это наша реальная ситуация.)

И по-прежнему, самое узкое место и вообще главная проблема – книгораспространение, книготорговля, подписка.

2. Ну, самые – не самые, измерительных приборов тут нет. Но, пользуясь случаем, отмечу немногое (из очень многого).

Проза: роман Сергея Кузнецова «Калейдоскоп: расходные материалы» и вторая часть (про самолёт Можайского) в романе Виктора Пелевина «Лампа Мафусаила».

Поэзия: чтобы никого из авторов персонально не обижать (я не независимый критик, а редактор журнала), обижу всех и назову сборник стихов Елены Шварц «Зверь-цветок» (составитель Борис Останин, издательство «Пальмира»).

Литературоведение: монография Лады Пановой «Мнимое сиротство: Хлебников и Хармс в контексте русского и европейского модернизма» («Изд. дом Высшей школы экономики»).

Биографии: книга Валерия Шубинского «Азеф» (ЖЗЛ).

Язык: очередное дополненное переиздание «Словаря модных слов» Вл. Новикова.

3. Зачем нам всё новые, если и «старые» не прочитаны? (Смайлик.) Но если нужно, то вот, допустим: книга стихов Оксаны Васякиной «Женская проза» (М., Книжное обозрение: АРГО-Риск, 2016). 

 

Анаит ГРИГОРЯН, поэт, прозаик, литературный критик:

1. Один из моих редакторов называет меня «подпольным человеком», и отчасти это справедливо: я действительно практически не слежу за современными тенденциями, за книжными новинками и литературными премиями. Я глубоко убеждена, что литература существует вне времени, и нет как таковой современной литературы: истинная ценность того, что мы сейчас создаём, будет определена лет через двести-триста и, быть может, как говорят геологи, от нашей эпохи в земле останется только тонкая прослойка стеклянной пыли.

Для меня главным литературным событием уходящего года стал, пожалуй, роман Марии Галиной «Автохтоны». Это очень сильный, гипнотический текст, отчасти о взаимоотношениях человека с тиранической властью, но в первую очередь – это прекрасно написанная история о людях и о вечной человеческой тоске по утраченной сказке, в которую, однажды незаметно для себя переступив порог детства, человеку никак не вернуться. Двадцать лет назад именно сборник рассказов Марии Галиной «Берег ночью» стал для меня первой «современной» книгой, с которой, собственно, вообще началось моё знакомство с современной литературой, и с тех пор я практически неотрывно слежу за её творчеством.

Равноценным событием в поэзии стала для меня новая книга Аллы Горбуновой «Пока догорает азбука»: я помню, что, читая её предыдущую книгу, нашла на одной из её страниц сухой листок – кажется, вяза, – и попыталась подцепить его ногтем. Прошло некоторое время, прежде чем я обнаружила, что листок этот – всего лишь рисунок. Алла – неоднозначный и, вне всяких сомнений, один из лучших современных поэтов, и с каждой новой книгой создаваемый ею мир всё явственнее проступает из небытия и приобретает всё больше черт самостоятельной реальности.

Лично для меня этот год запомнился участием в культурном проекте Татьяны Покопцевой «Твоя история», благодаря чему я познакомилась с писательницами Светланой Волковой, Татьяной Тураевой и Ирадой Вовненко: для меня это было знакомством не только с замечательными людьми, но и с областью «женской» прозы (очень не люблю этого определения), которая ранее оставалась вне сферы моих интересов. Надеюсь, в будущем мы будем продолжать сотрудничество.

2. По большей части, новые книги, которые я читала в 2016 году, были изданы одним-двумя годами ранее, а написаны ещё раньше: скорее всего, я что-то упускаю, но в 2016-м не выходило новых книг у большинства любимых мною авторов, а до глубины души потрясшая меня «Зимняя дорога» Леонида Юзефовича вышла в 2015 году, но я всё же не могу её не упомянуть. Главными книгами 2016 года для меня стали «Автохтоны» Марии Галиной, «Краденое солнце» Александра Мелихова (новая редакция романа «Чума», впервые опубликованного в 2003 году) – наверное, один из самых трагических и вместе с тем – исполненных милосердия текстов в русской литературе, «Стихи и хоры последнего времени» Олега Юрьева и «Пока догорает азбука» Аллы Горбуновой. К сожалению, я пока не прочитала «Авиатора» Евгения Водолазкина и «Рассказы о животных» Сергея Солоуха, поэтому для меня они станут открытиями уже следующего года.

3. Для меня таким новым именем стало имя московского писателя, синолога-любителя Алексея Винокурова. Фрагмент его романа «Люди Чёрного Дракона. Амурские сказы» был недавно опубликован в журнале «Знамя» (№7, 2016): когда я открыла номер и прочитала первые несколько абзацев текста, то уже не смогла оторваться, прочла всю публикацию за вечер, а потом попросила Алексея прислать мне рукопись романа. Не удержусь и процитирую небольшой отрывок: «Всё тогда было тихо, мирно и счастливо, но не бывает вечного счастья – отчего-то и кому-то занадобился на этой земле человек. И вот однажды ночью погасли заметённые тьмой синие звёзды, раскололась до нутра верхняя бездна, ударила молния прямо в кедр – и разнесла в кровавые щепы.
К утру кровь на щепе застыла, почернела, отразились в ней неподвижные, густые, чистой смолы небеса. Из этой-то щепы, – глянцевой, духовитой, длинной и твердой, и явился первый дом, или, правильнее сказать, фанза, или, точнее, ха-баит ха-йехуди. Воздвигнут он был силою Сварога, духов предков и Яхве-Элохим-Адонай, и един был в трёх лицах, и годен для любого племени, живущего на земле, под землёй и на водных просторах.
Из южного окна дома видно было незаходящее жаркое солнце и древние воды Амура, из северного глядела прохладными звёздами вечность, на востоке трепетал нежно-розовый рассвет, а на западе, откуда дымной тенью кралась смерть, не было ни окон, ни дверей – лишь глухая непроходимая стена. Крыша закрывала дом от мирового гнева, фундамент – от демонов, незримо пребывающих, стены – от четырёх видов земных тварей.
Теперь уже забылось, кто первым поселился в Доме и освятил его дыханием жизни…»
Это очень плотный, сложный, метафорический, изобилующий множеством подтекстов, пронзительно страшный – и вместе с тем очень ироничный текст, в котором тесно переплетены настоящее и баснословное прошлое. После прочтения к нему хочется вернуться, а желание перечитать – наверное, самый простой и самый верный признак настоящей литературы. Очень надеюсь, что в обозримом будущем роман будет издан целиком и, что не менее важно, что он будет замечен и прочитан.

 

Юрий КАЗАРИН, поэт, доктор филологических наук, заведующий отделом поэзии журнала «Урал»:

1. 2016 год в Екатеринбурге был ознаменован и наполнен особым литературным и культурным смыслом – приездом Сергея Гандлевского. В нашем городе два года подряд проводится фестиваль «Литературные толстяки». К нам приезжают редакторы всех ведущих толстых журналов от «Нового мира» до «Волги» и «Сибирских огней». Фестиваль длится несколько дней, и главная его задача заключается не столько в демонстрации литературных сил России, сколько в укреплении сферы, которую я называю культурой словесного творчества. Поскольку я «отвечаю» за поэтическую часть фестиваля, то могу сказать, что приезд в Екатеринбург Ольги Седаковой, Петра Чейгина и Сергея Гандлевского и чтение ими стихов перед большими аудиториями – это действительно событие для провинции из ряда вон выходящее.
Обычно я не участвую в дискуссиях, затрагивающих проблемы актуальной и социальной сферы литературы, поэтому здесь я полный профан: петь – для чего? и петь – для кого? – вопрос извечный и неотвечаемый. Мне показалось, что художественное словесное творчество уже выстояло, уцелело в чудовищно мощных потоках интернет-информации. Мы, так сказать, победили, вернее – выжили. Поэтическое познание оказалось нужнее и важнее компьютерных имитаций «электронного познания», или принудительного. Свобода художественного познания, таким образом, если не победила, то оказалась необходима и, слава Богу, неизбежна.
В этом отношении хочется отметить как анти-событие, или как событие, имеющее очевидно варварский характер, – выход в свет учебника под названием «Поэзия». В нем всё поверхностно и случайно, потому что здесь всё актуально и социально. Нельзя давать учебникам такие имена, как «Талант», «Дар», «Гений», «Вдохновение», «Тайна», «Чудо», «Предвосхищение», «Всеведение поэта», «Музыка», «Образ», «Смысл», «Поэт», «Стихотворение» и т. п. Это – абсурд и профанация. Я был изумлён наивным дилетантством авторов и со-авторов этого так называемого учебника, который, по сути своей, явился всего лишь очередной в достаточной степени примитивной хрестоматией.
Ведущей тенденцией в современном поэтическом текстотворчестве, на мой взгляд, явился следующий феномен: синтез регулярного стихосложения и верлиброписания, когда тонические, акцентные и силлабо-тонические стихотворения «воссоединились» с верлибром, то бишь восприняли свободу нарратива. Поэтический нарратив был всегда, но сегодня он как никогда заметен. И это хорошо. Современное стихотворение становится короче, и в нём иногда очень гармонично соединяются (особенно у Алексея Алёхина и у Анастасии Зеленовой) признаки, свойства и качества регулярного и верлибрического стиха. Однако поэзия в любом своём словесном выражении остается поэзией, и поэтому она до сих пор успешно сопротивляется процессам литературизации поэтического текста.

2. Для меня наиболее важными (для себя я это называю «драгоценными») изданиями стали две книги Сергея Шестакова «Другие ландшафты» и «Короткие стихотворения о любви». Сергей Шестаков осуществляет глубочайшее «поэтическое исследование» бытия и тех объектов бытия, которые принято называть невыразимыми. Может быть, я просто люблю этого поэта, и поэтому так пристрастен. Но на фоне массовой актуализации, социализации и литературизации поэзии его стихи воспринимаются мной как природные явления, как пятая стихия.
Хочу отметить также книгу стихотворений Алексея Кудрякова «Слепая верста». В этой книге есть стихотворение, которое, на мой взгляд, оказывается скрепами на швах нескольких противоречивых традиций пятисотлетнего века русской поэзии.
Постоянно читаю книги Алексея Алёхина «Временное место» и Анастасии Зеленовой «На птичьих правах». Эти поэты создают систему и структуры нового поэтического текста – русского стихотворения третьего тысячелетия.

3. Думаю, что имена Алексея Кудрякова и Анастасии Зеленовой являются достаточно новыми для устоявшейся и сформировавшейся парадигмы русских поэтов. Поэзия, в отличие от драматургии и прозы, не поддаётся оценке «нравится – не нравится». Поэзию можно только любить или не любить. Стихи Алексея и Насти я просто люблю. Может быть, потому, что нелитературная, неактуальная, несоциологизированная поэзия вся состоит из жизни, смерти и любви. Особенно – любви.

 

Ольга БАЛЛА-ГЕРТМАН, литературный критик, редактор отдела философии и культурологии журнала «Знание-Сила»:

1. Мне уже случилось в одном месте говорить, отвечая на этот вопрос, – повторю и здесь, – что в этом году бросилось мне в глаза укрепление не первый, вообще-то, год зреющей тенденции роста интереса и авторов, и издателей, и читателей к жанру «большого мирообъемлющего», как я это про себя называю, романа: к большим многонаселённым текстам, включающим в себя многие времена и пространства, притом далеко не только, даже не в первую очередь русские, – что радует, ибо свидетельствует, по моему чувству, о потребности пишущих, читающих и думающих людей в универсализации восприятия, в выходе за пределы рамок, задаваемых собственной культурой и историей. Думаю, не одна я назову «Калейдоскоп: Расходные материалы (1885-2013)» Сергея Кузнецова (Редакция Елены Шубиной) – роман о ХХ веке с его корнями в предшествующем и первыми побегами в последующем столетиях, и уже снискавший премию Андрея Белого «Аппендикс» Александры Петровой (НЛО) – роман об иммигрантах в Риме, а на самом деле – о Риме как мире и о последних десятилетиях ХХ века – и начале XXI-го – на разных континентах.

2.(Тут я постараюсь говорить не просто о читательских радостях, которые в этом году были обильны и разнообразны, но именно о текстах, значительность которых выходит за рамки моих персональных влечений и очарований, хотя, безусловно, с ними также совпадает. – Постараюсь, используя случай, назвать здесь то, что в другом опросе на эту же тему, который должен выйти в одном из толстых журналов в январе, не уместилось, хотя некоторых совпадений не избежать.)

Поэзия:
Оригинальное:

Василий Бородин. Мы и глаза: Стихи 2014-2016 гг. – Владивосток: niding.publ.UnLTd, 2016;
Валерий Шубинский. Рыбы и реки. – М.: Русский Гулливер; Центр современной литературы, 2016. – (Поэтическая серия «Русского Гулливера»);
Ян Никитин. Избранные тексты. 1997-2012 / Сост., подгот. текста, примеч. К. Захарова, П. Молчанова и А. Рясова. – М.: PWNW, 2016;
Гали-Дана Зингер. Взмах и взмах: Стихотворения и баллады. – Ozolnieki: Literature Without Borders, 2016. – (Поэзия без границ);
Сергей Круглов. Царица Суббота / Послесл. Д. Строцева. – М.: Воймега, 2016;
Владимир Аристов. Открытые дворы: Стихотворения, эссе / Предисловие Д. Бавильского. – М.: НЛО, 2016. – (Художественная серия);
Александр Скидан. Membra disjecta. – СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, Книжные мастерские, 2016. – (Новые стихи);
Василий Кондратьев. Ценитель пустыни: Собрание стихотворений / Сост. А. Скидан; вступ. ст. и коммент. К. Корчагина. – СПб.: Порядок слов, 2016;

Переводы:

Чеслав Милош. На крыльях зари за край моря / Пер. с польск. С. Морейно. – М.: Русский Гулливер, 2016. – (Geoграфия перевоda);
Сергей Жадан. Всё зависит только от нас: Избранные стихотворения / Перевод с украинского. – Ozolnieki: Literature Without Borders, 2016. – (Поэзия без границ);
Сесар Вальехо. Чёрные герольды. Трильсе. Человечьи стихи. – СПб.: Наука, 2016. – (Литературные памятники);
Фернандо Пессоа (Алваро де Кампуш). Морская ода. Триумфальная ода / Перевод с португальского Н. Азаровой, К. Корчагина. – М.: Ад Маргинем Пресс, 2016;
Поэты Первой Мировой: Германия, Австро-Венгрия / Сост., пер. с нем. А. Чёрного. – М.: Воймега; Ростов-на-Дону: Prosodia, 2016;
Томас Венцлова. Похвала острову: Избранные стихотворения. 1965-2015 /Пер. с лит. – СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2016.

Проза:
Оригинальное:

(Помимо уже названных романов Сергея Кузнецова и Александры Петровой):
Всеволод Петров. Турдейская Манон Леско. История одной любви: Повесть, Воспоминания. – СПб. – СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2016;
Здесь, вопреки обыкновениям, мне чувствуется нужным назвать и текст, ещё не изданный книгой, находящийся в процессе становления и читающийся мною по фрагментам в фейсбуке – повесть Елены Зейферт «Плавильная лодочка» о двухсотлетней истории российских немцев. Текст, на мой взгляд, чрезвычайно сильный, работающий с прозаическими задачами во многом поэтическими средствами. Упоминаю его здесь, поскольку он стал моим и, думаю, не только моим читательским событием именно этого года.

Переводы:

Фернандо Пессоа. Книга непокоя. Составитель Бернарду Суареш, помощник бухгалтера в городе Лиссабоне / Перевод Ирины Фещенко-Скворцовой; консультант Педру Серран. – М.: Ад Маргинем Пресс, 2016;
Фернанду Пессоа. Банкир-анархист и другие рассказы / Составление и вступительная статья А. Чернова. – М.: Центр книги Рудомино, 2016; (Различие в написании имени Пессоа вызвано тем, что в этих двух книгах оно указано в разных вариантах).
Джамбаттиста Базиле. Сказка сказок, или Забава для малых ребят / Перевод с неаполитанского Петра Епифанова. – СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2016.

Критика:

Анна Наринская. Не зяблик: Рассказ о себе в заметках и дополнениях. – М.: АСТ; Corpus, 2016;
Людмила Вязмитинова. Тексты в периодике: 1998-2015. – М.: ИП Елена Алексеевна Пахомова, 2016;
Галина Юзефович. Удивительные приключения рыбы-лоцмана: 150 000 слов о литературе. – М.: Издательство АСТ; Редакция Елены Шубиной, 2016. – (Культурный разговор);
Евгений Ермолин. Мультиверс: Литературный дневник. Опыты и пробы актуальной словесности. – М.: Совпадение, 2017 (несмотря на выходные данные, книга вышла в декабре 2016 года).

Литературоведение пусть будет всё-таки отдельным пунктом:

Михаил Эпштейн. Поэзия и сверхпоэзия: О многообразии творческих миров. – СПб.: Азбука, 2016;
Поэзия. Учебник / Н.М. Азарова, К.М. Корчагин, Д.В. Кузьмин, В.А. Плунгян и др. – М.: ОГИ, 2016.
Дмитрий Кузьмин. Русский моностих: Очерк истории и теории. – М.: Новое литературное обозрение, 2016. – (Научное приложение. Вып. CLVI);
Роман Тименчик. Ангелы-люди-вещи: в ореоле стихов и друзей. – М.: Мосты культуры / Гешарим, 2016;
Ольга Седакова: стихи, смыслы, прочтения. Сборник научных статей / Ред.: Стефани Сандлер [и др.]. – М.: Новое литературное обозрение, 2017. – (Научное приложение. Вып. CLX).

Если можно, добавлю свою рубрику – Нон-фикшн (почти исключительно – история и теория культуры, кроме двух случаев человеческих документов – переписки Целана и Бахман и дневника Элен Берр):

Оригинальное:

Андрей Зорин. Появление героя: Из истории русской эмоциональной культуры конца XVIII – начала XIX века. – М.: Новое литературное обозрение, 2016. – (Интеллектуальная история);
Михаил Эпштейн. От знания – к творчеству. Как гуманитарные науки могут изменять мир. – М.; СПб: Центр гуманитарных инициатив, 2016. – (Humanitas);
Андрей Балдин. Новый буквоскоп, или Запредельное странствие Николая Карамзина: Книга эссе. – М.: Бослен, 2016;
Наталья Бонецкая. Дух Серебряного века (феноменология эпохи). – М.:; СПб: Центр гуманитарных инициатив, 2016. – (Humanitas);
Всеволод Багно. «Дар особенный»: Художественный перевод в истории русской культуры. – М.: Новое литературное обозрение, 2016;
Андрей Бычков. Авангард как нон-конформизм: Эссе, статьи, рецензии, интервью. – СПб.: Алетейя, 2017;
Юлия Щербинина. Время библиоскопов: Современность в зеркале книжной культуры. – М.: ФОРУМ; НЕОЛИТ, 2016;
Александр Пиперски. Конструирование языков: От эсперанто до дотракийского. – М.: Альпина нон-фикшн, 2017. - (Библиотека «ПостНауки»).

Переводы:

Пауль Целан, Ингеборг Бахман. Время сердца: книга писем. – М.: Ад маргинем пресс, 2016;
Клаудио Магрис. Дунай / Пер. с итал. А. Ямпольской. – СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2016;
Алейда Ассман. Новое недовольство мемориальной культурой / Пер. с нем. Б. Хлебникова. – М.: НЛО, 2016. – (Библиотека журнала «Неприкосновенный запас»);
Александр Эткинд. Кривое горе: Память о непогребённых / авториз. пер. с англ. В. Макарова. – М.: НЛО, 2016. – (Библиотека журнала «Неприкосновенный запас»);
Чеслав Милош. Легенды современности: Оккупационные эссе. Письма-эссе Ежи Анджеевского и Чеслава Милоша / Пер. с польск. А. Ройтмана; Вступит. Слово Я. Блонского; Примеч. К. Касперека. – СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2016;
Жан Старобинский. Чернила меланхолии / Пер. с франц. Общая редакци и предисловие С. Зенкина. – М.: Новое литературное обозрение, 2016. – (Интеллектуальная история);
Франко Моретти. Дальнее чтение / Перевод с английского А. Вдовина, О. Собчука, А. Шели. Научн. ред. перевода И. Кушнарёва. – М.: Изд-во Института Гайдара, 2016;
История тела: В 3 т. Под редакцией Алена Корбена, Жан-Жака Куртина, Жоржа Вигарелло. Т. 3: Перемена взгляда: ХХ век / Перевод с французского А. Гордеевой, Ю. Романовой, Д. Николаева, Д. Жукова. – М.: Новое литературное обозрение, 2016. – (Культура повседневности)
Гай Дойчер. Сквозь зеркало языка: Почему на других языках мир выглядит иначе / Пер. с англ. Н.Ю. Жуковой. – М.: Издательство АСТ, 2016. - (Наука XXI век);
Эрик Кандель. Век самопознания: поиски бессознательного в искусстве и науке с начала ХХ века до наших дней / Пер. с англ. П. Петрова. – М.: АСТ; CORPUS, 2016;
Роберт Е. Нортон. Тайная Германия: Стефан Георге и его круг / Пер. с англ. В.Ю. Быстрова. – СПб.: Наука, 2016;
Виктор Франкл. Доктор и душа: Логотерапия и экзистенциальный анализ / Пер. с нем. Л. Сумм. – М.: Альпина нон-фикшн, 2017;
В.Г. Зебальд. Кольца Сатурна: Английское паломничество / Пер. с нем. - М.: Новое издательство, 2016;
Элен Берр. Дневник. 1942-1944; автобиографическая проза / Пер. с франц. Н. Мавлевич. – М.: Albus Corvus, 2017 (эта книга тоже, несмотря на указанную дату выхода, появилась в декабре 2016-го);
Ив Бонфуа. Век, когда слово хотели убить: Избранные эссе / Пер. с франц. М. Гринберга. - М.: НЛО, 2016. (Интеллектуальная история);
Фрэнк Ллойд Райт. Исчезающий город / Пер. с англ. А. Смирнова, П. Фаворов. – М.: Strelka Press, 2016;

Философия:

Валерий Подорога. Вопрос о вещи: Опыты по аналитической антропологии. – М.: Grundrisse, 2016;
Симона Вейль. Тетради 1933-1942: В 2-х т. / Пер. с франц., сост. и примеч. П. Епифанова; статьи П. Епифанова и О. Панкратьева. – СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2016.

3.Для меня стали открытиями по меньшей мере три имени (совсем строго говоря, два). Во-первых, Олег Базунов (1927-1992), чьи «Записки любителя городской природы» Издательство Ивана Лимбаха выпустило в этом году – спустя, к несчастью, 24 года после смерти автора. Во-вторых, петербургский художник Виктор Умнов (р. 1931, к великому счастью, жив), издавший в «Трёх квадратах» первый сборник своей фрагментарной прозы и эссеистики «Едва ли так, но не иначе». Сюда же стоит отнести, в-третьих, уже названную, но тут не грех и повториться, Александру Петрову как прозаика (известную до сих пор мне, и не только мне, как поэт). Внимание на всех названных обратить, вне сомнения, стоит, – но понимаю, что это – скорее о моих персональных открытиях, чем о «новых именах» в строгом смысле, тем более что в вопросе имеются в виду, скорее, авторы молодые и / или начинающие.



Андрей ПЕРМЯКОВ, поэт, прозаик, литературный критик:

1. Здесь, пожалуй, скажу о событиях и тенденциях. Ибо про имена удобней будет сказать в последующих ответах.
Начну, конечно, с того, что ближе к телу. Наше Товарищество поэтов «Сибирский тракт» после весьма долгих сборов начало-таки собственный издательский проект. Издательство «СТиХИ» создали практически те же, кто почти девять лет назад организовывал Товарищество: Арсений Ли, Алла Поспелова, ну и я немного поучаствовал. На сей момент выпустили пять книг стихов и одну прозы. Пробным камнем был сборник ставшего не так давно петербуржцем Алексея Григорьева. Книга, вроде, получила скромную, но неплохую прессу, как говаривали в старые времена. Московская презентация остальных книг грядёт в начале года следующего года. Так что надеемся и в следующем опросе упомянуть себя, любимых, в числе новых и значимых проектов.
А вообще тенденцию уходящего года я б обозначил как сосредоточение. Как желание «остановиться, оглянуться». При этом – не останавливаясь и не оглядываясь. Отразить именно актуальную литературную ситуацию, а затем уже двигаться дальше. Выражением этой тенденции стал, к примеру, учебник «Поэзия», попытавшийся, пусть иногда и с достаточно неортодоксальных позиций оценить и нынешнюю картину, и то, как эта картина возникла. Той же цели, на мой взгляд, служит и ряд весьма интересных антологий. К примеру, антология «Русская поэтическая речь-2016». Её, думаю, будут осмысливать ещё долго.
В сущности, даже и Антология «Уйти. Остаться. Жить», созданная по следам чтений, посвящённых памяти рано умерших поэтов, отражает взгляд на этих авторов из нашего дня.
Словом, если результат осмысления текущей ситуации будет принят активно работающими авторами и экспертным сообществом, направления и результаты дальнейшей деятельности могут получиться очень интересными.

2. Малую часть интересных книг, появившихся за год, я упомянул выше, но, конечно, значимых явлений было куда больше. Как всегда, порадовало издательство «Воймега». Отдельно б я отметил книгу Антона Чёрного «Поэты Первой мировой. Германия, Австро-Венгрия».Конечно, это явление совершенно особое. Совершенно ж неизвестный нам (нам это неспециалистам, любителям поэзии) пласт культуры, отделённый от современного русского читателя и языком, и временем, и обстоятельствами истории.
В той же «Воймеге», среди прочих интересных вещей, вышли «Царица суббота» Сергея Круглова и «Дни» Геннадия Русакова.
На другом, более радикальном фланге, тоже происходили интересные вещи. Скажем, порадовал дебютный (кажется) сборник Игоря Бобырева «Все знают, что во время войны в мою квартиру попал снаряд».
Жду книгу давно укрывшегося в тихом городке Устюжне поэта Фёдора Васильева. Книга эта, кажется, выпущена в уходящем году, но готовую её пока не видел.
Поэтическую периодику здесь рассматривать не стану, а то перечень интересных журнальных подборок съест весь объём отзыва. А вот о журнальных публикациях крупной прозы скажу. Летом журнал «Волга» порадовал романом Алексея Сальникова «Петровы в гриппе и вокруг него», а под самый занавес года «Октябрь» напечатал «Радость» Натальи Ключарёвой. Вот уж действительно радость!
Надо, конечно, сказать и о завершившихся проектах. Одним из таких, и очень важным, стал «Том писателей: антология современной вологодской литературы». Книжная серия выходила при участии многих достойных людей и под неизменным кураторством Наты Сучковой. Надеюсь, «завершение» тут понятие довольно условное, мы вправе ждать какого-то продолжения начатой работы. Впрочем, и о том, что сделано, имеет смысл ещё премного говорить.

3. Очень непростой вопрос. Вот, к примеру, упомянутый уже Алексей Сальников. Как поэт он был известен. В качестве автора романа дебютировал год назад, в той же «Волге». Было интересно, но не более. А тут вдруг совершенно неординарная книга! Это дебют или нет?
Или, скажем, екатеринбуржец Сергей Ивкин. У него в этом году вышла, кажется, восьмая книга. Но настолько непохожая на предыдущие, что прямо удивительно.
Пермячка Ольга Роленгоф выпустила сборник после долгого перерыва: тоже отличающийся от того, что она делала раньше.
Словом, вопрос новизны в литературе довольно скользкий. Но вот если говорить о совсем-совсем неожиданных именах, о явлениях, сопоставимых с тем, какими в прошлом, в 2015-м, стали книга Леты Югай «Забыть-река» или подборки Ильи Левандовского на «Полутонах», то, кажется, ничего такого не нашёл. Впрочем, ещё не все номера журналов вышли, не вся проза прочитана. Буду рад ошибиться.
Да: я сперва пожалел о незаданном четвёртом вопросе. Он мог быть посвящён фестивалям и премиям, а потом понял, что организаторы опроса правы. Тема это совсем отдельная и говорить о ней надо отдельно тоже.
 

Продолжение >скачать dle 12.1




Поделиться публикацией:
11 775
Опубликовано 02 янв 2017

Наверх ↑
ВХОД НА САЙТ