Редактор: Лета Югай
* Произведения были написаны в Литературной резиденции АСПИ.Предисловие Леты Югай: Предчувствие большого страшного мира – с человеческими (игра в «Зарницу») и природными (бабочка – лягушка) законами настигает читателя представленной подборки в середине лета и детства. Всё уже есть в самых первых впечатлениях от мира, в самые тёплые дни – и несправедливость, и спонтанность насилия, и тотальность смерти, всё сводящей к земле. «Дети лета» замирают на солнце, как бабочки, ловя секунды и пытаясь переждать, перелететь в следующее тепло, минуя остальное, но стихотворная ткань вокруг пронизана отсылками, намекающими: за каждым листом притаился мир, и он только и ждёт, чтобы раскрыть свою красную пасть и выбросить смертельный липкий язык.***
«Вот и закончилось лето» –
Так начиналось мое сочинение
«Как я провела лето».
– А где описание? – возмущалась мама, –
Вот и закончилось мое светлое, теплое, ласковое, чарующее, волшебное, лучезарное лето.
Хотя бы так.
Переписывай.
Я переписывала.
Мое короткое северное лето
Теперь пестрело тропическими цветами,
Гнулось от гроздьев неведомых плодов,
Стояло, словно раскрашенное
Дешевыми акварельными красками.
Стонало,
Мечтало снова стать просто летом,
Моим летом.
– А где глаголы? –
Возмущалась учительница, –
Действия, движения,
Путешествия, приключения –
Все, что произошло с тобой этим летом?
Переписывай.
Я переписывала.
Лето наполнялось придуманными героями,
Они лезли на скалы,
Спускались по веревочным лестницам
Почему-то в открытое море,
Сражались,
Мирились,
Иногда умирали.
«Не верю!» – кричала учительница.
Этого не могло произойти и за десять лет.
Она рвала сочинение
На мелкие кусочки,
Лето распадалось на буквы,
Точки и запятые,
Разлеталось по свежеотремонтированному классу.
Мое лето срубили под корень,
Отломили все ветки.
Остались яркие, слепящие, расплывающиеся пятна.
Я не помню ни одного лета
Из своего детства.
***
Дед и внук отправляются на рыбалку.
Деду семьдесят пять,
У него удочка и катаракта.
Внуку скоро четыре,
У него вместо удочки ивовый прутик.
Бабка задумчиво говорит внуку:
Вот продам вашу рыбу,
Куплю тебе целую банку рыбьего жира,
Авось, окрепнешь.
Дед и внук рыбачат на солнцепеке
Дед ищет глазами леску,
Но видит разноцветные пятна.
Внук опускает в воду ивовый прутик.
Оба надеются на чудо,
Но таких чудес не бывает.
Рыба съедает наживку,
Недоуменно смотрит на ивовый прутик,
Уплывает.
Но, что бы там ни было,
У них будет уха на ужин.
Бабка уже сходила к соседке,
Купила плотвички.
***
Лена и Лиза впервые играют в «Зарницу».
Они еще не знают законов военного времени.
Поначалу им кажется,
Что бежать врассыпную
И кричать во весь голос –
Это и есть главное правило ведения войны.
Потом с них срывают погоны,
Сажают в тюрьму –
Полусгнивший сарай,
Пол в битых стеклах.
Обещают казнить на рассвете.
Лиза, в клетчатом платье с поясом-бантом,
Рыдает, ложится ничком на битые стекла.
– Возьми монпансье – говорит Лена, –
Мне не хочется,
У меня разболелись зубы,
Забирай всю банку.
Мимо пробегают мальчики,
Переодетые танками,
Девочки, переодетые пушками.
Проносят раненых и убитых,
Потом казненных –
Казненных, забывших законы,
Казненных, потерявших погоны,
Казненных-контуженных, в бреду выдававших
Военные тайны.
Лена и Лиза встречаются лет через шестьдесят
В парке больничного городка.
Обнимаются.
На Лизе – шляпка с вуалью.
Лена обмотана шалью, изъеденной молью.
–Спасибо за монпансье, –
Говорит Лиза.
Эта банка спасла меня в трудные времена.
– Неужели и у тебя –
Шамкает Лена беззубым ртом, –
Были трудные времена?
- Были, – грустно улыбается Лиза,
Чуть обнажая белоснежные зубы, –
Были.
***
Дед Николай засыпает у телевизора
Под вечерние «Новости»,
Последние сводки с войны.
И снова он маленький,
Идет с мамой по краю
Подсолнухового поля.
Дождь то собирается,
То не собирается,
Мама улыбается,
Подсолнухи светят и греют.
Под ними можно укрыться,
В них можно пропасть,
Захар вон пропал…
Но стоит сейчас, как живой.
Я, – говорит, – видел вот такой гриб…
Раскидывает руки,
Рук не хватает,
Захар превращается в тень,
Искривляется,
Истончается,
Исчезает.
***
Во времена безверия
Дева Мария
Устроилась на молочную кухню
Раздатчицей.
Приходит на работу
Раньше на два часа.
Мелко крестит
Каждую банку со смесью
Шепотом читает молитву.
От себя добавляет:
«Не вырастай мессией,
Просто вырастай
Большим,
Здоровым,
Красивым».
***
Дедушка вскипятил святую воду.
Дедушка не виноват, он думал, так надо.
Бабушка рвала на себе фартук,
Называла его чертом,
Еще как-то.
Причитала: все это к голодному году,
К войне, к смерти,
Уверяла, никого из нас не останется к марту.
А вода остыла.
Потом долго-долго стояла.
Потом испарилась
И больше ничего, ничего, ничего не случилось.
***
Девочка Ира,
Год проведя в больнице,
Думает, что мир –
Это такая страница
Из учебника по окружающему миру.
Девочку Иру
Выпускают погулять на крыльце.
Неподвижно стоят лиственницы,
Суетятся в кормушке синицы,
Какой-то рослый мальчишка
Подходит,
Бьет ее по лицу.
Воображаемая страница
Из учебника по окружающему миру
Распадается на невидимые частицы.
- Как же так? - плачет девочка Ира.
Ко мне в больницу
Приходила учительница,
Я учила,
Повторяла,
Отвечала…
У меня пятерка по окружающему миру…
***
Два брата наблюдают за лягушкой и бабочкой.
Лягушка съедает бабочку.
- Молодец, лягушка! – аплодирует старший.
- Бедная бабочка! – рыдает младший.
***
девочка в толстых очках
и розовом шлеме
сидит на большом трехколесном велосипеде
в футболку впился репей
она никуда не едет
мечтает о следующем лете
летом мечтать о лете
это все равно что жевать хлеб и мечтать о хлебе
девочку поджидает полдник
теплое кипяченое молоко
это лето будет невыносимо долгим
до следующего мучительно далеко
***
Середина лета.
Надпись «Осторожно, окрашено!»
Тающее мороженое.
Уже страшно,
Что скоро все кончится,
Поэтому хочется,
Вцепиться в любую ветку.
Держать и не отпускать,
Остановить время.
Ты уже по пояс в осени,
Но ветка,
Застывшая в неведении,
Еще не потерявшая ни одного листка,
Кажется спасением.
***
Однажды в город
Прилетели черные бабочки.
Их было больше, чем нас.
Сразу стало темно.
Они норовили залететь в рот,
Залепить глаза,
Забиться в уши,
Стаями порхали по магазинам,
Ресторанам, кинотеатрам,
Проникали в квартиры
Даже сквозь закрытые окна.
Садились на искусственные цветы.
Торжественно и самозабвенно
Носили траур по нам.
Никогда не умирали.
***
К сентябрю размываются
Переводные картинки.
Волк на футболке
Становится облаком.
Облако никогда
Снова не станет волком.
Время останавливается
У подземного перехода.
Замирает в полушаге
От темноты и холода.
Ничего хорошего уже не происходит.
Ничего плохого еще не происходит.
***
Девяносто два дня лета,
Делятся на три только с остатком.
И вот он,
Остаток,
Желтоватый, жалкий, измятый
Клочок билета
То ли на аттракцион,
То ли на фильм под открытым небом,
А может быть, два в одном.
«Занимайте лучшие места!
Счастливого полета,
Приятного просмотра!
В подарок – сладкая вата
Только для вас, только для…»
А потом моргнешь – и уже титры,
Выдохнешь – и земля.
_________________________________________
Об авторе:
АНАСТАСИЯ ЖУРАВЛЕВА Родилась и живет в г. Нижний Тагил. Стихи публиковались в журналах «Арион», «Урал», «Волга», «Кольцо «А»; в сборнике «Новые имена в поэзии» (М., 2011), в «Каталоге лучших произведений молодых писателей» (М., 2011); в поэтическом альманахе-навигаторе «Паровозъ» (М., 2017), в четвертом томе «Антологии современной уральской поэзии» (2012 – 2018 гг.). Лауреат премии журнала «Урал» за 2018 г. в номинации «Поэзия».
скачать dle 12.1
