ВКонтакте
Электронный литературный журнал. Выходит один раз в месяц. Основан в апреле 2014 г.
№ 224 декабрь 2024 г.
» » Ксения Романенко. СКАЗКА О МОЛЧАЛИВОЙ ДЕВИЦЕ

Ксения Романенко. СКАЗКА О МОЛЧАЛИВОЙ ДЕВИЦЕ

Редактор: Марина Яуре


(сказка)




А красоты тот край был необыкновенной! Хоть весь мир обойди, хоть у Див-рыбы спроси, если христианской веры не знаешь, а таких чудес не найти. Солнце пол-лета с неба не сходит. Каждое озеро что твоё море, сосны – как корабельные мачты. Рыб – полные неводы, кислых ягод – поляны. Дети среди курганов, где древние похоронены, играют, не тревожатся – такой мир между живыми и мёртвыми. А что живые про то помнят плохо и видят слабо, так и не их вина. 

Вот десятого дня родилась в селе девчонка, седьмая дочь, до того слаба, что боялись, не выживет. Затем и крестили раньше срока греческой царицей – тут одна у неё заступница. Мир и покой обещан. Сирин и Гамаюн к люльке прилетали, чёрные тени отогнали, подсказали матери другие имена. Выжила девчонка, спала себе тихо, материны песни слушала: «Разрой берега, рассадница, журавлиный лёт». 

Росла девчонка доброй. Сама молоко не допьёт, домовому поставит, такая умница, хоть и не учил никто. Лягушку кто из детей раздавить из шалости хочет, так она завизжит. Лешайчата по глупости из лесу в село зайдут, она их на двор пустит, поиграет с ними и проводит молча. Хотела, чтоб и братья с сёстрами лешайчат увидели, поиграли вместе, но те только мотали головой, смеялись над ней. Вот она им больше и не говорила. Молчуньей стала. 

Один раз уже отроковицей не выдержала, когда увидела, над церковью кружатся прозрачные вороны, а у каждого на спине по страшному бесу. «Вороны, вороны», – закричала она. Священник недобро обернулся. Мать побелела. Один поповский работник – собой красавец, глаза весёлые – скороговоркой переюлил: «Ага, девка, вороны, да ласточка-дворяночка, белочка-княгинечка, скоморох-горностаюшка». Говорил он громко и весело, но глянул на неё быстро, мол, молчи, молчи, девка. Она и молчала. 

Промолчала она в благодарность работнику, что отвёл недобрые взгляды от неё, и когда священник их пропал, а помощник на поповне женился и дом попа себе взял. Хор церковный как прежде Бога славил, а никто в селе и не заметил новостей. «Будто слепые все», – думала она, но то была не её забота. 

Её забота – набрать ягод и успеть, пока дома не хватились, посмотреть на островок, что на озере. Сядет на берегу, вдохнёт посильнее, прищурит один глаз – виден на острове город с теремами и садами, много больше того острова, а моргнёт – на островке дубок один, и другой берег виден. Это ей давно лешайчата показали, вон какое чудо. Всё вокруг как чудо у неё было, только рассказать некому.

Девки расцветать начали, будто мёдом налились. Она одна ни красавица, ни рукодельница. Мелкой была и тощей, глаза её были водянистые, волосы белёсые. Ни в хороводе плечом повести, ни приданым похвастаться. Другие себе рубахи вышьют, по полотенцам – солнца да петухи, на подзорах – ришелье. А у неё пальцы тонкие, от льняной нитки кровятся. Кому такая невеста нужна?

По зиме девки на перекрёсток ходят, имена прохожих спрашивают – вдруг жениха подскажут; по весне, в ночь на Троицу – ветки рябины жгут, чтоб суженого в пламени увидеть. А она с ними не ходит, видит, что нет там чуда никакого. Хоть чуда в гаданиях нет, а женихи девкам всё равно находились. Смеялись, мол, хороши так, что одному царю-императору в Петербурге сгодятся, и они б в царицах – пир на весь мир приготовили, рубах бы вышили на всю губернию да сыновей-красавцев родили. Так и жили весело да складно. От неё же ни слова, ни улыбки не дождёшься, не жизнь, а сон пустой. 

Вот и накануне Иванова дня, когда все в лес гулять идут и по озёрам цветок папоротника искать, с первыми звездами купаться, ведь вся нечисть с той ночи из воды выйдет и не вернётся, до того обидно и тошно ей стало, что кинулась она в слезах куда глаза глядят. Вот молчунья, ни удачи у неё нет, ни подруг, да и сказать, что думает, не может. Заблудилась, тропинки все незнакомые, а на тропинках следы зверей, никогда ей не виданных. 

Жизнь всегда казалась мне сказкой – нет, не сладкой альтернативой реальности, а самым ясным и структурированным её описанием, морфологией Проппа, цепочкой функций. Нарушение запрета – путь через тёмный лес – чудесные помощники – борьба с антагонистом – воцарение. И ещё раз. И ещё раз. И снова ты в конце становишься не равной себе в начале. И снова иди в лес, начинай с начала.


Мне всегда было страшно попасть в чужую историю или отдать свою. Что там на самом деле рассказывали романтикам-лингвистам Гримм в немецким землях? Что там на самом деле говорила няня в Михайловском? Ага! У них забрали голос и их истории. Их голос и их истории были явлены миру, будучи отнятыми. Такой парадокс. 


«Может ли субалтерн говорить?» – задала формулу Гайятри Спивак, думая о женщинах в Индии. Подставим в формулу женщину, крепостную, без фамилии, ижорку. Может ли говорить она?


Может говорить, может стать героиней стихов, может, ну ничего себе, быть явленой в памятнике, да и не в одном. Может, отдав свой голос – как безымянная русалка другого сказочника – и свои истории, как будто это единственно правильный способ – говорить через другого.


Колонизированные, если не стираются из памяти, становятся либо бесами, либо «эльфами», вот как сиды в Ирландии. Значит и сказки Пушкина, которые внезапно оказываются женскими историями, чуть слышно говорят о водяницах, царевне-лебеди, царице, плывущей в бочке по океану, золотой рыбке, бесёнке из моря. Сказки вообще – о трудно вербализуемом. 

Вот тут идёт путешествие через лес, преображение, чудо – всегда основное содержание сказки, всегда самое похожее на все остальные истории. Будет волшебный помощник – конечно, волк, будет и антагонист – Ворон Воронович. Пусть будут три царевны медного, серебряного и золотого царства – как с картины Васнецова, неорусской абрамцевской фантазии, и путешествие через эти царства. Медная царевна заточена в темницу Вороном Вороновичем, но наша героиня приходит ей на помощь и приводит бурого волка. Серебряная царевна – спрятана в кургане, во тьме печальной, в гробу хрустальном. Разбудить её может сестринская любовь и память об истинном – лунном – имени, ведь серебро и луна в мифологии где-то рядом. До царства золотой царевны можно добраться в семь прыжков на буром волке. Оно спрятано на дне лесного озера, того самого, где в детстве мерещился героине город. Золотая царевна спит на дне вместе с ласточками. Водяницы по просьбе героини и сестёр-царевен ее развязывают, она оборачивается лебедем, вступает в бой с Вороном Вороновичем (а он, конечно, в образе коршуна). Бой тоже должен быть в три части. И вот победа, и золотая царевна с золотым месяцем под косой и золотой звездой во лбу ведёт всех в город на острове. Выясняется, как Ворон Воронович мог разлучить царевен – каждой прислал по говорящему зеркальцу, и каждое убеждало свою хозяйку в том, что только она всех милее и белее. 

Царевны предлагают героине подарки – кровать слоновой кости, наливное яблочко, белку-затейницу, что в лесных орехах находит изумруды. Героиня просит остаться в лесных царствах, но царевны смогут забрать её к себе только после смерти. Тогда героиня вспоминает очередную историю из тех, что замечала она одна: как у стариков соседей в один день появился новый дом, в другой – они уже жили в барской усадьбе, а в третий – исчезли. Поэтому героиня желает себе везения, не забыть и не быть забытой и, наконец, перестать быть молчуньей и заговорить, и передать, что она видела с детства и что узнала во время путешествия.

На следующий день велели явиться в барскую усадьбу – за девочкой-княгинечкой ходить. «Вот он, первый подарок сестриц-царевен, – подумала она про себя. – Ввек я вас не забуду». Сестры её родные стыдить начали, мол куда неумёхе в барский дом, так комар, злой и ловкий, к ним подлетел и каждую в глаз укусил. 

С того дня не знала она чёрной работы, но не загордилась, да и сестёр простила. Домовому – молоко и кашу, водным жителям – мелкую монету, каждому вокруг – доброе слово. А рассказчица какая стала – одна сказка затейливей другой. 

Даже не ведала она, как столько удачи может выпасть. Когда хозяева всех с землёй продавали, её-то с собой взяли – в другую губернию жить. Сколько в мире повидала, даже в Петербурге жила, только там ей не понравилось: он лежал пустой равниной, водяницы и лешие в нём задыхались. Хорошо, что ближе к лесу вернулась потом.

А как барские дети, дети её первой княгинечки пошли, так с каждым она, как орлица над орлёнком, нянчилась. Сирин с Гамаюном прилетали, истинные имена называли: «Смотри, рассадница, разрой берега, журавлиный лёт, вот княгиня святая, вот царевич македонский, вот зверей и птиц царь! Кому расскажешь, кому передашь, кто голосом твоим станет?» 

И дождалась в тоске своей. Старость пришла тихо, задержалась надолго – будто не была она никогда ни девчонкой белоглазой, ни девицей молчаливой, ни молодой женой. По имени-отчеству звать её стали, шутки добрые с ней шутят, приветы шлют, подарки – такое уважение. А мир всё прежний за порогом стоит – зори белые, солнце по пол-лета не сходит с неба, водяные жители на дне музыку поют – жить славно, помирать не страшно, только передать всё надо, не забыть.

Ну а как средний её подрос, так всё ясно и ладно стало. Подолгу они беседы вели, подолгу сердцем радовались. А как рассказала всё, что было нужно, так и время пришло уйти. Надела она жемчужные бусы, серьги гремучие, и церковный хор проводил её, и царевны, её подруги, уже на той стороне её встретили.

Если нельзя говорить от себя и говорить прямо, остаются одни сказки, возможность, если не рассказать их первой, то рассказать заново, отразить в озёрной воде, перекрутить до неузнаваемости – вот как в фанфикшн.


Фанфикшн, сетевая игра, эмоциональное раздолье, как пишет исследователь Генри Дженкинс, обладает экспансивными свойствами. Один раз увидишь его трансформационную силу – не остановишься. В фанфикшн часто дают голос недопредставленным в каноне героям, да и сама эта практика становится голосом, который обретает читатель.


Вот только кажется, что, перепоручая свой голос этому феминистскому фанфику, финно-угорскому фэнтези, я просто боюсь говорить. 


Иди в лес, начинай с начала.










_________________________________________

Об авторе:  КСЕНИЯ РОМАНЕНКО

Культуролог и исследовательница образования, руководительница экспедиций в российские регионы, автор публицистических и научных публикаций об исследованиях массовой культуры, фанатских сообществах, современных продолжениях классических произведений, реформах в высшем образовании, популярной науке.скачать dle 12.1




Поделиться публикацией:
823
Опубликовано 02 июл 2022

Наверх ↑
ВХОД НА САЙТ