ВКонтакте
Электронный литературный журнал. Выходит один раз в месяц. Основан в апреле 2014 г.
№ 216 март 2024 г.
» » Екатерина Ливи-Монастырская. КАТЕГОРИЯ ИНТЕРЕСА

Екатерина Ливи-Монастырская. КАТЕГОРИЯ ИНТЕРЕСА



29 января 2017 года в Москве, на привычной площадке в библиотеке на Большой Спасской, состоялась двадцать вторая серия «Полёта разборов», открывшая новый сезон этого увлекательного литературно-критического сериала. На этот раз свои стихи представили поэты Евгения Баранова, Татьяна Злыгостева, Андрей Пермяков. С критическим разбором выступили известные критики и поэты – Марина Кудимова, Людмила Вязмитинова и ведущие шоу, Борис Кутенков и Клементина Ширшова. Из зала отзывами и впечатлениями делились Наталия Черных, Екатерина Ливи-Монастырская, Владимир Пряхин, с подробным и тончайшим анализом выступил филолог Василий Геронимус. Гостья из Челябинска, культуртрегер Марина Волкова представила первый том антологии «Русская поэтическая речь». Также в зале заочно присутствовал бессменный и беспристрастный Кирилл Анкудинов, приславший суровые оценки творчества трёх лириков.

Говоря о стихах Евгении Барановой, Марина Кудимова, давно наблюдающая за творчеством молодого поэта, отметила несомненный рост, заострив внимание на бедности рифмы и лексики, на необходимости поиска самостоятельности, большей точности и размыкания камерного предела, который автор сам себе поставил, посоветовала как можно скорее преодолевать границы Серебряного века. Людмила Вязмитинова особо выделила верлибр «Уголь» за то, что при его чтении становится неважным, рифмованная поэзия или не рифмованная, заклинательная или рациональная. Важно, по мнению Вязмитиновой, что эта поэзия – попытка нащупать неведомое, ощутить пульсацию мира и первозданность речи, выражая их в современных реалиях, перемешивая бытовое и высокое, снимая плёнку банальности, обретая в метаметафоре ауру иного восприятия мира.

Кирилл Анкудинов был безжалостен, охарактеризовав творчество Евгении как литературщину, ассоциативную лирику со странным семантическим набором слов, пишущим по наитию и принципу «кривая вывезет». Такую поэзию нельзя назвать бездарной, но и талантливой трудно считать, подытожил Анкудинов. Из зала Василий Геронимус не отказал Евгении Барановой в признании, назвав её подборку удачной, увидев в ней отражение той лирической депрессии, которая предполагает рефлексию, сопряжение предшествующей традиции и тупика, в которой оказалась современная цивилизация. Наталия Черных определила такой тип лирики как «квест», подчеркнув именно «квестовую» схожесть стихотворений Барановой и Пермякова, а Борис Кутенков обратил внимание на излишнее накручивание словес, в котором нет зацепки для понимания, увлечённость игрой слов, остающейся «вещью в себе», посоветовав Евгении найти баланс между вниманием к биографической первооснове высказывания и ассоциативной образностью.


АНТОЛОГИЯ

теперь мой друг и сумерки не в счёт
хрусталь ушедших звуков не тускнеет
и если ласточка внутри меня уснёт
то жизнь не завершится вместе с нею

не завершатся рыбы и холмы
не прорастёт горошек в крепдешине
среди колец разъятой тишины
моё тепло гостиную покинет

но – карп и краснопёрка и карась
но – способ поцелуи мерить в граммах
останутся
когда б ни пресеклась
упрямая моя кардиограмма

 

Подборка Татьяны Злыгостевой не нашла положительного отклика у Людмилы Вязмитиновой: «Здесь все хорошо технически и мило, но от поэзии я жду большего», – заключила критик, в то время как Марина Кудимова нашла подборку Злыгостевой наиболее интересной из представленных: «Я не верю, что стихи растут из сора. Они растут из другого корня, пространства поэтики. Я ценю, когда всё совершается на небольшом пространстве. Это редкое качество – приводить локальное к глобальному, когда из простого календаря создаётся мироздание, а детская фраза «октябрь везде» или двойной повтор «Нескучным садом» превращается в факт поэзии, причём живой и человечной». Кирилл Анкудинов похвалил подборку Татьяны, поблагодарив автора за «осмысленные со скупой аллитерационной оркестровкой» стихи:


Дорога в молочной дымке,
Береза в сухом листе,
И ясень стоит в обнимку
С рябиной – октябрь везде.

Слеза ли висит на нитке,
Осина ли льёт янтарь,
У будущего в избытке –
Ноябрь, декабрь, январь.



Наталия Черных назвала Татьяну Злыгостеву поэтом, который многое умеет, разным и многогранным: «В подборке представлен удачный ракурс, вызов достигает своей цели».
Борис Кутенков охарактеризовал стихи Злыгостевой как осознанно скучноватые, построенные на повседневных заботах: «Несмотря на предсказуемость интонации, подборка – определённый вызов, настаивание на скуке как основе существования, стремление сказать о том, что в поэзии не принято – в этом индивидуальность и даже индивидуализм, однако стихам не хватает того, что есть при схожем подходе у другой нашей современницы, Ганны Шевченко – выхода в космос, в другое измерение из обыденности». Владимир Пряхин услышал в стихах Татьяны «законченность, граничащую с гармонией», а Клементина Ширшова заинтересовалась творчеством Злыгостевой, отметив, что это «автор, не занимающий доминантной по отношению к читателю позы». Сама поэт поблагодарила за анализ, подчеркнув, что «домашнее возникло как протест против распада синтаксиса в современной поэзии: «Было интересно, смогу ли я втиснуть смыслы в простую и узнаваемую форму».


Поэта Андрея Пермякова Кирилл Анкудинов определил как «инфантильного тишайшего лирика со слабым голосом, которому не идёт интонация Бродского, настойчиво, тем не менее, автором копируемая и обездвиживающая такую поэзию», подробно перечислив приёмы Бродского, которые, по мнению Анкудинова, находят у Пермякова неудачное перевоплощение. Марина Кудимова отметила бродскую интонацию, его перебирание чёток относительности, и гандлевскую интроспективность, а также влияние уральской школы, в том числе её лидера Виталия Кальпиди. Но Пермяков – поэт сложившийся, многие стихи его, в частности, «Командировка», берут человечностью, это – отправная точка:


КОМАНДИРОВКА

Говорил: «Жили и жили.
А сейчас – совсем как чужие».

Говорила: «Как два голубка были,
А теперь я своёму – вроде и не жена».
Немножко пили. Поддав, веселей шутили.
Брали ещё вина.

Целовались, конечно, как дураки,
Под красным щитом «Распродажа».
А сердце лопалось от тоски.
Там же. Тогда же.



Марина Волкова обратила внимание на то, что Пермяков, владеющий богатейшим арсеналом поэтических средств, забаррикадировался в комфортных, безопасных и домашних стихах, в то время как его миссия – быть на переднем крае языка, определив Андрея как поэта, который боится быть гениальным. Борис Кутенков, наоборот, сделал акцент на том, что стихи Пермякова не так просты и в них главное – эффект за счёт умолчания, катарсическая сила, приоткрытие занавеса, постоянные самоотрицающие антитезы, разговорная речь на грани фола. Эти стихи нарушают поэтические границы, и сквозь забалтывание звучит метафизическое высказывание. Будто отменный прозаик, Пермяков знает, когда указать нужную эмоцию, как воздействовать на читателя через повороты фабулы, «проектную ностальгию» и множество приёмов, используемых романистами. В этом, по мнению Кутенкова, суть самораскрытия в данном случае.
Наряду с «квестововстью», отмеченной в стихах Пермякова и Барановой Наталией Черных, Марина Кудимова нашла, что все три подборки отмечены сквозной формой или категорией. На этот раз это категория «интереса».

Всем присутствовавшим на двадцать второй серии «Полёта Разборов» тоже было интересно, потому что когда во имя поэзии собираются любящие её всем сердцем, скучно не бывает.



Фото Светланы Тахтаровойскачать dle 12.1




Поделиться публикацией:
1 597
Опубликовано 01 фев 2017

Наверх ↑
ВХОД НА САЙТ