Обзор книжных новинок начала сентября

Марина Степнова. Безбожный переулок: роман. – М.: АСТ, 2014 («Редакция Елены Шубиной»)

Казалось бы, пора привыкнуть к тому, что хорошие книги выходят одна за другой, но все равно каждый раз восхищенно разводишь руками. В этом году, который еще далеко не закончился, было несколько поводов восхищенно прицокнуть языком: ах, "Обитель", ах, "Легкие миры". "Безбожный переулок" смело можно включать в этот триумфальный ряд. Бронзовый лауреат "Большой книги" (2012) Марина Степнова в будущем году может претендовать если не на "золото", то на твердое "серебро". Итак, в центре повествования – врач Иван Огарев, в 2011 году ему 43 года, но перед нами весь curriculum vitae: детство - отрочество - юность… зрелость… судьба. Биографический пунктир: ненавидел отца, занимался спортом, угодил в армию, во второй "мед" попал случайно, но выучился и в конце концов стал преуспевающим частным доктором, женился на регистраторше со смешным именем Антошка, потом ушел к молодой любовнице. И в этот момент в недрах повествования начинает зреть трагедия: не в пошло-бытовом смысле, а в самом что ни на есть исконном, античном. Супружеская измена – сюжетный центр романа, отношения с юной любовницей – метафизическая воронка, в которую постепенно затягиваются все события и проваливается сам герой. Парадокс: по структуре и по теме "Безбожный переулок" – классический русский роман, но – с софокловской подоплекой.
То, что Огарев – врач, имеет принципиальное значение; по сути, весь роман может быть прочитан в свете изречения "Врачу, исцелися сам". Думается, выбор такого персонажа неслучаен. Степнова – автор с трагическим мировоззрением, как это зачастую свойственно писателям-врачам или делающих врачей главными героями; ее ближайший единомышленник в литературе – Улицкая. У "писателей-врачей" свой взгляд на человека: прежде всего, он – существо смертное и слабое, а следовательно очень уязвимое. И в первую очередь это касается самого Огарева: будучи терапевтом высочайшего класса, он проглядел столь важный для него диагноз.
Жесткий, умный, пронзительный роман. Без жалости к читателю: читать его поэтому – трудно, не дочитать роман до конца – еще труднее: слишком настоящая это проза, слишком одарен автор.


Елена Чижова. Планета грибов: роман. – М.: АСТ, 2014 («Редакция Елены Шубиной»)

Время действия – наши дни, место действия – дачный поселок под Петербургом. Главные герои – соседи по этому самому поселку: он – рассеянный интеллигент, неудачливый переводчик, она – преуспевающая бизнес-леди. Для него огромной проблемой становится сломавшийся дверной замок, она намерена продать доставшийся в наследство дом. Повествование то и дело переключается с одного на другую, и очень быстро оказывается, что общего у героев гораздо больше, чем предполагается: при всей несхожести темпераментов оба привязаны к этому месту, живут своим прошлым, памятью о родителях – наивных, нелепых, уже исчезнувших людях. Отсюда и ключевой образ грибницы как сложного и запутанного переплетения родственных связей: связь между нами и нашим прошлым – сокровенная, биологическая, не до конца ясная. Грибы – промежуточная, загадочная форма жизни – не просто образный код к роману, а целая метафорическая система, в которой ботанический сад превращается в Эдем, а в декорациях дачного поселка разыгрывается мистерия шести дней творения. Впрочем, в какой-то момент Чижова дает читателю более очевидную подсказку – в том эпизоде, когда главная героиня приходит в библиотеку и просит почитать что-нибудь современное "про отцов и детей". "Планета грибов" и есть такая современная версия тургеневского романа, вернее, той его части, где Базаров приезжает навестить родителей. Иной поклонник твиттера упаковал бы содержание книги в формулу "роман о несчастливых людях, не знающих, что делать со своим прошлым" – но за рамками такого твита осталась бы богатая образная и интонационная инструментовка повествования, музыка этой светлой минорной прозы.


Очарованный остров. Новые сказки об Италии (антология). – М.: CORPUS, 2014.

Зачастую русские писатели находят сюжеты на родине, но воплощать их на бумаге предпочитают за границей. Кроме того, кто сказал, что писатель должен бызвылазно пребывать на своей малой родине? Вот пожалуйста: по приглашению "Премии Горького" и в связи со 100-летним юбилеем "Сказок об Италии" десять современных прозаиков (среди которых Сорокин, Прилепин, Рубанов, Гандлевский, Лимонов – бизнес-класс русской литературы) съездили на остров Капри и написали по рассказу. Разве могло получиться плохо? Получилось хорошо, притом что, по замечанию Льва Данилкина, "все тексты здесь выглядят очень характерными для авторов", так что "если заклеить фамилии сочинителей и предложить угадать имя, даже самый неначитанный читатель выбьет десять очков из десяти". В этом смысле "Очарованный остров" может служить хорошей хрестоматией современной русской прозы, как и вышедшие ранее "Русские дети"/"Русские женщины" – да и вообще как-то в одночасье антологии прозы стали у нас не менее популярными, чем антологии стихов; хороший знак. И еще: не все написанное за границей потом успешно экспортируется туда же, по месту написания – но и тут у "Новых сказок" прекрасные перспективы.


Максим Осипов. Волною морскою. – М: CORPUS, 2014.

Максим Осипов – врач-кардиолог, пишущий рассказы и повести, так что даже у самого искушенного критика возникнет желание сравнить его с сами-знаете-каким классиком. Этот сборник – четвертый – хорош тем, что обманывает читательские ожидания: прежде всего, не все тексты сборника (а вошло сюда шесть рассказов и две повести) «о врачах», в том числе и заглавный рассказ. Вообще, для сдержанной прозы Осипова неловко придумывать рекламные слоганы, зато о ней интересно думать. В чём, собственно, ее секрет? В начале открывающего сборник рассказа «Польский друг» автор подсказывает: «История начинается не с анекдота: анекдот разрушает, уничтожает ее. "Как Ока? – Ко-ко-ко". Конец, смех. Истории надо расширяться, двигаться». Сюжеты Осипова не перескажешь с эффектностью анекдота, зато он чувствует сам ритм истории, пульс реальности. Повесть «Кейп-код» была в шорт-листе Премии Белкина-2013 и достойна того, чтобы вновь обратить на нее читательское внимание.