Обзор литературной периодики от 05.12.17

Наверное, главным событием уходящей недели стало проведение очередной ярмарки интеллектуальной литературы Non/fiction в ЦДХ. В «Российской газете» (30 ноября) Дмитрий Бак выбирает 10 мест, где стоит сделать остановку. В его список вошли и книга о братьях Конюховых, и интервью Оливера Стоуна с Путиным, и 18 том дневников Михаила Пришвина, и «Двенадцать» Александра Блока и т. д. «Что покупать на ярмарке в 2017 году?» – задают вопрос Meduza и Галина Юзефович (29 ноября) и предлагают свой список из 30 наименований, среди которых «Девочки» Эммы Клайн, «Уникальный экземпляр» Тома Хэнкса, «Дьявол в Белом городе: история серийного маньяка Холмса» Эрика Ларсона, «Открой глаза», «Метроленд» Джулиана Барнса, «Посмотрите на меня» Павла Басинского и проч. Журнал Esquire и Данил Леховицер выбрали для обзора 12 книг. Однако детальнее всего подошел к промоушену ярмарки портал «Горький», предложив путеводитель по 100 книгам (27 ноября).

Итоги года вместе с участниками ярмарки подводит «Новая газета» (2 декабря), публикуя мнения программного директора Института книги Александра Гаврилова, директора магазина «Фаланстер» Бориса Куприянова, руководителя издательского проекта «ЛитРес: Самиздат» Евгения Селиванова, редактора Елены Шубиной. Александр Гаврилов: «У читателя, посетившего ярмарку, может сложиться ложное впечатление: столько умных, хороших книг, столько стендов, столько издательских проектов. Значит, всё хорошо? На самом деле не очень. Книжная отрасль уже который год находится в глубоком кризисе, подавляющее большинство издательств не окупается». Елена Шубина: «Опыт показывает, что невозможно всё просчитать. Да это и не нужно. <…> В этом смысле граница между так называемой массовой литературой и высокой сейчас не очень отчетлива. Серьезные книги легко выходят в массовый сегмент, а «массовые» могут оказаться совсем не массовыми».

На ярмарке были объявлены лауреаты премии Андрея Белого. Ими стали Виктор Пелевин (номинация «Проза»), Станислав Львовский («Поэзия»), Виталий Кальпиди («Литературные проекты»). Кроме того, подвела итоги премия «Московский счёт» – лауреаты Михаил Айзенберг и Ксения Чарыева. См. новости сайта «Культурная инициатива».

Ну и забавные репортажи можно найти в Фб Евгении Коробковой: «Насыщенный день. Поговорила с Марининой о том, что есть истина и существуют ли законы морали на Луне. Потом меня подстерегла Клариса Пульсон <….> Потом Елизавета Александрова-Зорина попросила меня своровать для неё книгу со стенда Эксмо. Я своровала и Лиза книжку спрятала в сумку. Чтобы утешиться, дождусь вечера. Потому что появится Ольга Аминова, а я люблю за ней наблюдать. Космическая женщина. Прилетает на тарелке. Выступает в платьях невероятного цвета. Один раз смотрела ей в глаза, и увидела в них предсказание будущего на много тысяч лет вперед» (2 декабря).

Еще одним безусловно ярким событием стала Х Биеннале поэтов. В этот раз биеннале была посвящена Китаю. Портал «Горький» снова обратился к жанру путеводителя, пообещав провести читателя по современной китайской литературе (30 ноября),  а также опубликовал интервью с синологом Ильей Смирновым. «Китайская классика, напротив, безумно увлекательна; но у меня есть стойкое ощущение, что достаточно длительный период, в течение которого пытались переводить разных китайских поэтов на русский язык, завершился без особого результата». 
Фб Андрея Василевского, редактора «Нового мира» (1 декабря): «хроника текущих событий:

1. столица и без всяких биеннале перенасыщена литературными мероприятиями (вечерами, круглыми столами, лекциями)
2. биеннале в дни ярмарки non-fiction – бессмыслица вдвойне
3. все живые люди где-то работают, а некоторые на нескольких работах
4. и чего же вы хотите».

А вот главный редактор другого литературного журнала отмечает 70-летний юбилей. «Литературная газета», заметно обновившая свою газетную политику, предлагает интервью с Сергеем Чуприниным (29 ноября). «Меня часто спрашивают: что никогда не появится на страницах журнала «Знамя»? Ответ у меня простой: мы ни при каких условиях не опубликуем человеконенавистническое произведение – антисемитское, ксенофобское, вызывающее рознь по социальным и любым иным признакам. И мы никогда не опубликуем произведение, которое звало бы Русь к топору или к самоизоляции, к вражде и столкновению со всем миром. Это за пределами нашего понимания литературы и жизни. Все остальное обсуждаемо». В интервью – воспоминания, рассуждения о литературном процессе, премиях, изданиях, социальных сетях.

 

Среди интересных интервью стоит также выделить беседу с Ольгой Брейнингер, выложенную на портале «Читаем вместе» (декабрь). Свою манеру письма писательница соотносит с тем, что на западе называют «трансгрессивной литературой». «Трансгрессивная литература как раз и работает с вопросами самоидентификации, персональной свободы, с темой норм и рамок, накладываемых на человека социальными ожиданиями. Это литература, персонажи которой стремятся выйти за пределы обыденного и исследовать грань между нормой и свободой, нормой и абсурдом». Любимыми авторами Ольга Брейнингер считает Дэвида Фостера Уоллеса, Томаса Пинчона, Чака Паланика и т.д. Собственно в интервью интересна именно самоидентификация писательницы, волей судьбы оказавшейся на стыке культур и традиций.

Новой книгой, получившей наибольшее число откликов, стал роман «Память памяти» Марии Степановой. Фрагменты романа были представлены на порталах «Сноб» (21 ноября), Meduza (19 ноября): «Каждый пример, каждая книга и фотография в ряду десятков уже прочитанных только подтверждает то, что я слишком хорошо – животом – помню. Может быть, этот старинный ужас начался в 1939-м, когда мой молодой ещё дед Коля сдал табельное оружие и ждал ареста. Может быть, позже, в 53-м, с делом еврейских врачей, когда прабабушка и бабушка, обе медики и еврейки, молча сидели рядом, под лампой, в своей коммунальной комнате, тоже ожидая развязки. Может быть, в 19-м, когда сгинул мой слишком удачливый прапрадед Исаак, владелец заводов, домов, пароходов: мы не знаем ни как он умер, ни когда, но хорошо представляем себе, что происходило тогда в послереволюционном Херсоне. Может быть, и даже наверняка, еще раньше: в 1902-м, 1909-м, 1912-м, когда в Одессе и по всему югу Украины шли еврейские погромы и мертвые тела лежали на улицах. Мои родные были там (человек всегда оказывается где-то там, в соседстве с чужой и собственной смертью), и, как выяснилось, им не надо было мне об этом рассказывать – я сама все знала отродясь». Из интервью, опубликованного «Коммерсантом» (27 ноября): «Совсем не хотелось, чтобы это звучало сколько-нибудь драматически, но я эту книжку писала всю жизнь –по крайней мере, думала о ней с довольно раннего детства». «Память (с её неизбежной субъективностью, погрешностями, аберрациями) неожиданно становится богиней новых времен, широким руслом для нового культа. В каком-то смысле мы сами выбираем то, как именно будем помнить свое, а тем более чужое, прошлое; прошлых столько же, сколько людей, желающих повспоминать». «По слову Примо Леви, выжили худшие – лучшие погибли все. Место, которое мы занимаем, по праву принадлежало им; все, на что хочется надеяться, что какое-то время мы сможем об этом помнить и вести себя прилично». Из рецензии Анны Наринской в «Новой газете» (2 декабря): «Про «Памяти памяти» говорят, что «раньше по-русски такого не было». Это слышится чем-то выспренним, хотя на самом деле, в первую очередь, относится к жанру книги, действительно, русскоязычной литературе почти не свойственному. Жанру, в котором сюжетом оказываются приключения мысли автора». Олег Лекманов в Фб (30 ноября): «В поезде «Москва – Нижний Новгород» дочитал книгу «Памяти памяти», начатую ещё в Москве (совпадение, между прочим, в духе самой книги, для которой Нижний – важное место, а тут ещё Петушки перед глазами пронеслись – для полного уже счастья). Это книга очень опасная, потому что автор разговаривает с читателем, как равная, как будто он, читатель, такой же умный, такой же наблюдательный и так же владеет словом (что в моем случае уж точно не так) и поэтому читателя сразу же тянет подражать – вслед за автором вспоминать, анализировать, рассказывать о своих родных, о своих фотографиях, о своих настоящих-ложных воспоминаниях... Но я попробую этому гипнозу не поддаваться и скажу коротко – это очень хорошая, очень здорово выстроенная и очень точными словами написанная книга».

«Сноб» (20 ноября) и «Афиша.Daily» (21 ноября) представили фрагменты из биографии Ильи Кормильцева, написанной Александром Кушниром. «Дальше начался сущий ад. Забрать Кормильцева санитары не могли, заявив, что ему нужно зарегистрироваться в поликлинике». «Умирающий на глазах поэт мужественно боролся с реальностью до самого конца. Дозвонившемуся в больницу Глебу Самойлову Илья честно признался, что спасти его может только чудо». «Судороги прошли, и Илья немного успокоился. Повторяя шахаду и принимая ислам, он еще был в сознании. Однако Саша Гунин, который безвылазно сидел с умирающим, понимал, что счет пошел на часы. Поэтому позвонил Алесе, чтобы она поскорее приехала в больницу».

Из рецензий. Константин Мильчин критически прочитал очередной том «Истории Российского Государства» Бориса Акунина, посвященный Петру Великому, – см. публикацию на сайте ТАСС (24 ноября). «Но уж больно бесхитростным вышел текст. Акунин тщательно оберегает своего читателя от любых выводов, обобщений и даже просто идей». «Российская газета» (23 ноября) поместила рецензию на книгу Романа Сенчина «Постоянное напряжение». «И какая бы безнадёга не была в большинстве рассказов на первый взгляд, в них все же теплится лучик надежды». 

И чтоб не заканчивать пафосно, но при этом совсем не обойтись без поэзии и социального высказывания, обращу внимание на портал «Полутона» и дебют Михаила Корюкова (с лёгкой руки Евгении Риц):

в лесном массиве
возле свалки
со стороны улицы Светлая
обнаружена женщина
возраста 25–30 лет,
худощавого телосложения,
волосы русые,
точнее – клочок волос,
воротник кофты
светло-синего цвета <…>

Мальчик К.
12 лет. Белая толстовка в синюю полоску.
Девочка Т.
7 лет. Розовое платьишко, и розовый ободок с бантиком.

Бородатый мужик в рясе
из Сыктывкара едет в Красноярск.