|
Ольга Брейнингер
в е д у щ а я к о л о н к и
Прозаик, критик, переводчик. Окончила Литературный институт им. А. М. Горького. Живёт в г. Бостон (США), учится в докторантуре Гарвардского университета. Работала журналистом и редактором печатных и электронных изданий в России и Казахстане. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Новое литературное обозрение», «Пролог» и др. |
(О книге: Julie Wilhelmsen. Russia’s Securitization of Chechnya. Routledge Critical Terrorism Studies series, 2016)
Одно из существенных белых пятен в изучении современной ситуации на Северном Кавказе заключается в том, что, хотя немало исследований посвящено изучению социополитических процессов в регионе, мы очень мало знаем о культурных процессах Северного Кавказа – впрочем, не только об их современном положении, но и об их истории. Поэтому я с нетерпением жду возможности познакомиться с монографией Ребекки Гулд «Писатели и мятежники: литература бунта на Северном Кавказе», вышедшей в 2016 году в издательстве Йельского университета – похоже, это будет первое исследование, посвящённое грузинским, чеченским и дагестанским взглядам на отношения с Россией. Рецензия на неё обязательно будет опубликована в «Лиterraтуре» в 2017 году.
Сегодня же я хочу поговорить о книге Джули Вильгельмсен «Russia’s Securitization of Chechnya» – «Российская секьюритизация Чечни». На первый взгляд, эту монографию, пожалуй, нельзя охарактеризовать как дисциплинарный прорыв – она написана в достаточно традиционном русле исследований безопасности (security studies), и продолжает концепцию секьюритизации Копенгагенской школы. Под секьюритизацией понимается выведение политическим актором (государством) определённых объектов в область государственной безопасности, что, таким образом, позволяет принимать экстраординарные меры по ее обеспечению и повышает политизацию феномена.
Рассматривая случай Чеченских войн, Вильгельмсен считает, что именно в рамках концепции секьюритизации можно объяснить, например, разницу между первой и второй войной не только в терминах военной стратегии, но в отношении формирования общественного дискурса и поддержки населением России второй Чеченской войны. Хотя в годы первой войны чеченский конфликт воспринимался (и преподносился, как государством, так и СМИ) как случай локального сепаратизма, а репрезентация второй войн строилась как ответная реакция на теракты в России, без учёта предыдущей динамики отношений с Чечнёй.
В то же время книга Вильгельмсен – не о том, почему так произошло, а о том, каким образом это случилось, о лингвистических практиках, которые привели к тому, что в публичном дискурсе Чечня стала восприниматься как источник террористической угрозы. В фокусе Вильгельмсен – целенаправленно сконструированное отстранение Чечни от России на протяжении 1991-2001 годов, столкновение «нас» и «чужих» и построение конфликта идентичностей как способ социальной легитимизации войны.
Важность книги Вильгельмсен состоит в том, что, будучи написанной уже после украинского и сирийского кризисов, она прослеживает некоторые общие практики российской политики по мобилизации и легитимизации военных нарративов, для которых Чечня, по словам автора, служила своего рода начальной «лабораторией», и которые мы имели возможность наблюдать и в последующих вооружённых конфликтах с участием Российской Федерации. Книга Вильгельмсен важна, поскольку она поднимает пока ещё мало развитую тему исследования контр-терроризма в «незападных» обществах, и предлагает ряд уточнений, как концепции Копенгагенской школы и социального конструктивизма могут использоваться для изучения этого феномена. И, наконец, эта монография подчеркивает роль лингвистических практик в понимании развития военного нарратива России и Чечни, внося, таким образом, важный вклад в сближение разных дисциплинарных взглядов на изучение Северного Кавказа.
скачать dle 12.1
