Юлия Подлубнова в е д у щ а я к о л о н к и Поэт, литературный критик, кандидат филологических наук, заведующая музеем "Литературная жизнь Урала ХХ века", доцент кафедры русского языка Уральского федерального университета. Публиковалась в журналах "Урал", "Октябрь", "Новый мир", "Новая реальность", "Новые облака" и других. Автор сборника стихов "Экспертиза" (Екатеринбург, 2007). Живёт и работает в Екатеринбурге. |
Цветаева называла эту комнату с окном на потолке
Синяя Лунность, экстравагантно
Муж Цветаевой Эфрон подрабатывал в Чеке
Ликвидировал белоэмигрантов
Она любила его и проявив покорность
Тягу к самоуничтожению с ним разделила
Зачем я тут сижу? У нас тут перформанс
Перестала писать ручка, закончились чернила
Из «объяснений в любви» Ильи Кукулина: «Благодаря отчётливо выраженной циклизации Родионов сохраняет возможность «невинного» лирического высказывания – однако оно обнаруживает себя в непредсказуемом контексте политизированной современности, который просто не эксплицирован именно сегодня». Из интервью, взятого Линор Горалик: «На нынешнем этапе мне интересна возможность в восьми строчках изложить историю от начала до конца». «Говорим ли мы о дневнике, который я здесь и сейчас представляю, или вообще о моих стихах – меня, прежде всего, интересует сам процесс речи. Это такое сильное чувство, которое сродни... лет сколько-то назад у меня возникало такое чувство от алкоголя или от общения с женщинами. Как будто перед тобою циркулярная пила, но тебе есть что ей противопоставить – это твоя собственная речь».
В рубрике «Дышать» стихи Алексея Порвина, Полины Барсковой, Вадима Банникова, Дмитрия Голынко, Станислава Бельского и др.
Анастасия Романова:
человечки
отчаянные
повывелись, чувствую как
отдупление, одичание
микросхем, – все порожняк,
изображение ожило
на пире упразднения человека:
обналичились, а не обожились,
не чеку дернули, а утёрлись чеком
«Другие в лирическом тексте» – опрос в рубрике «Вентилятор». «Для многих лириков в силу объяснимой эгоцентричности вопрос о существовании других людей вообще не стоит» (Владимир Аристов). «Другие существуют, но это не только люди» (Алла Горбунова). «В последние годы этико-антропологическая максима трансцендирования к другим голосам всё больше политизируется, я все чаще привожу в своих текстах речь политических оппонентов…» (Виталий Лехциер). «Другие существуют как источник знаний» (Елена Фанайлова). «Другой человек в моих стихах – личность, дошедшая до крайнего предела» (Даниил Да).
Фёдор Сваровский «Лавандовое вино»: «В одной из пещер Сибири (возле оз. Семеновское) были найдены тончайшие, легкие, как перья, кости мамонта. Сам мамонт небольшой, 35–40 сантиметров в холке. Рядом с пещерой была найдена замороженная тушка ещё одного карликового мамонта. Когда палеонтологи подняли оледеневшее животное, под ним обнаружилась аккуратно вырытая яма с телами 40 замерзших людей, самый высокий из которых был не длиннее указательного пальца. Как показал последующий анализ, замёрзшие люди оказались облачены в шкуры кротов и мышей».
«О росте поэтической реальности» написала Анна Глазова: ««Настурция как реальность» – одно из важнейших для Драгомощенко высказываний поэтологического рода. В этом тексте рефлексия о процессе письма неотрывно следует за самим процессом письма. Поэт одновременно и пишет, и наблюдает за собой пишущим; поэтому стихи, собранные в этой серии, носят аналитический характер, а аналитическое вступление к ним склоняется к поэтическому способу говорить. Этот переход из регистра в регистр свойственен и другим текстам Драгомощенко, особенно в более поздний период, но «Настурция как реальность» заслуживает особого внимания».
В «НЛО» (2016, № 3) Александр Скидан задаётся вопросом: «в силу какого опыта возникает литературное сообщество?» Игорь Гулин: «Можно ли действительно обнаружить в современных «сложных», новаторских текстах некое особое измерение, требование коллективности? Стоит подчеркнуть, что эта проблема занимает меня не в отношении литературы, проблематизирующей свой интерес к коммунальности, коллективному литературному труду, совместному производству определённого дискурса. Скорее мне было бы интересно найти точку роста сообщества в текстах авторов «тихих», стремящихся к ускользанию, – авторов, которые будто бы не совсем хотят быть прочитаны и поняты, или точнее – ставят ценность понимания под вопрос. Система отказов в тексте Соколовского здесь является важным указателем.
Впрочем, нарочитая кодированность его рассказов тут далеко не обязательна. Я приведу пример текста, вроде бы более просто устроенного. Это стихотворение поэта Арсения Ровинского…» Анна Глазова: «Даже если теперешнее поэтическое сообщество связано только спящим, ночным сознанием, материал поэзии неуничтожим. На эту материальность языка и должно полагаться ночное сообщество».
«Дружба народов» (2016, № 7) публикует подборки стихотворений Сергея Соловьева, Андрея Коровина, Андрея Грицмана, Евгения Степанова:
ты приглядись: вот они, величавы,
эти березы и розы, ирга,
эти целебные дачные травы
и деревенские эти луга.
(Евгений Степанов).
Роман Валерия Бочкова «Коронация зверя»: «Нас взяли почти сразу. Мне даже показалось, что они нас ждали. Впрочем, вся территория пансионата кишела ими, шансов просочиться незаметно у нас просто не было. В административном корпусе нас допрашивал небритый мужик в черном комбинезоне, вроде танкистского. Те, кто нас арестовал, были в таких же комбинезонах». «На жесткой койке одиночной камеры смертников спала Анна Гринева, главный организатор покушения на президента Пилепина. Ей снился Николай Королев по кличке Харон – её последний мужчина, профессиональный солдат и профессиональный убийца, но в целом очень симпатичный человек. В темное окно, забранное решеткой, мерно стучал дождь, Анна тихо улыбалась во сне. Жить ей оставалось меньше часа».
О жанре предупреждения в литературе и кино рассуждают Вячеслав Рыбаков и Роман Арбитман: «Откуда к людям может прийти беда? В принципе, откуда угодно: из космоса, из-под земли, из океанских вод, из чащи лесов, из самых глубин человеческого организма...»
Рецензии на книги «Юго-Восток» Ирины Евсы, «Письмо» Евгения Блажеевского, «Своя вселенная» Игоря Харичева, «Три Ц и верлибрарий» Геннадия Кацова.
«Урал» (2016, № 7) открывается подборкой стихотворений Светланы Кековой:
Среди нашей сиротской зимы
попрошу-ка я снега взаймы
у седой прошлогодней метели,
у вселенской ее кутерьмы,
чтобы снежные хлопья летели,
и в метели звучали псалмы…
Роман Константина Бушуева «Оправдание»: «Сколько смертей за тобою, миролюбивый Амур… Прав был мудрый римлянин. Двадцать веков минуло, и ничего не изменилось, так и продолжает литься кровь из-за великого чувства, от которого не свободен никто, даже самый жестокосердный и бесчувственный человек…» Рассказ Александра Верникова «На общей волне»: «Собственно, всем дикшам сопутствовал прием лехема. Иногда перед наложением рук, а иногда тотчас после того, как последние дас или дасиня убирали ладони с головы очередного участника, людям предлагали разжевать и проглотить мягкий шарик, цветом очень походивший на гашиш». Афоризмы и наблюдения Андрея Коряковцева: «Ремесло стукача и ремесло барабанщика отличаются друг от друга разным чувством ритма». «Молчание чиновников заглушит самый отчаянный крик боли». «Если вечность имеет запах, то это — запах книг. А не ладана». Юрий Казарин о стихах Андрея Ильенкова: «А. Ильенков противопоставляет (volens-nolens) литературизации культуры поэзии (стихотворчества — по сути) контркультуру новых методов комплексного познания. И тогда для читателя открывается связь времен, пространств, смыслов, музыки и звучания».
«Дети Ра» (2016, № 5) предлагает нашему вниманию стихотворения Вероники Долиной, Сергея Попова, Анатолия Кудрявицкого, Светланы Ос, Константина Комарова, Натальи Резник:
У меня в бутылке чистота вешних вод,
По стенкам ее текут картины Дали.
Там, в середине, от ужаса к вечности переход
И спокойствие мое и всех народов земли.
Ближе ко дну я слышу веселый смех.
Это моя смерть разевает прореху рта.
– Выпей меня, – говорит. – Я вернее всех,
Надежней любви не будет ни здесь, ни там
В рубрике «Наследие» – Михаил Файнерман:
Когда дождь течет по бамбуковой крыше
А потом на землю – так
Что никого не видно
И темнеет
И грустно
И спокойно
И беспокойно
И в этом так трудно разобраться
А до времени ужинать еще два часа…
(Наталья Резник).
Борис Колымагин: «Оттенки переживаний, лёгкие движения души являются для поэта важными стихообразующими элементами. При этом тонкая психологическая нюансировка в клотах приобретает подчас драматическое, даже трагическое звучание. Файнерман немало сделал для обновления русского стиха, и эти клоты — один из шажков в сторону актуальной поэзии».
Рецензии на книги «Сквозь пространство» Александра Карпенко, «Апостасис» Сергея Арутюнова, «Горб» Юрия Михайличенко.
Вышел 2-й номер журнала «Teкст.express». В рубрике «Короткая проза» – Георгий Балл, Дмитрий Вачедин, Наталия Черных, Алексей Антонов и др. «Длинная проза» – продолжение романа Александры Николаенко «Убить Бобрыкина». Переводная латиноамериканская проза шести авторов в переводах Ольги Слюнько с предисловием Вадима Месяца: «Специфика этих текстов характерна для латино-американской литературы новейшего времени. Шаманская культура индейцев, язычество, мешанина традиционных учений с католическими стали после Гарсиа Маркеса визитной карточкой магического реализма. Русско-испанский сборник, готовящийся к изданию в Венесуэле под рабочим названием "Ощущения" полон ярких образов и далеких для русского человека акцентов. Учитывая, что наше христианство так же насквозь сказочно и магично, понимание возможно».