Редактор: Наталья Якушина
(одноактная пьеса)
Действующие лица:АБРИЛЬ, младшая сестра, около 50.
МАРТА, средняя сестра (но вообще-то это – чистая формальность, она родилась на полчаса раньше Абриль, они ровесницы).
МАЙЯ, старшая сестра, около 60.
Действие происходит в наши дни, в одной из европейских стран, в провинциальном городе. Дом, где живут Абриль и Марта.Ранний вечер. Сидя за кухонным столом, сестры занимаются приготовлением торта: Марта взбивает крем, Абриль чистит и режет на кусочки киви, и при этом время от времени отхлебывает из бокала вино. АБРИЛЬ. Она опять поёт!.. Ты слышишь?..
МАРТА. А то!
АБРИЛЬ (громче и настойчивее). Слышишь?
МАРТА. Слышу, Абриль. Можешь не форсировать. Я пока не глухая.
АБРИЛЬ. И так каждый вечер!
МАРТА. Ну, не каждый. Иногда они засыпают сразу.
Пауза, во время которой Абриль успевает сделать глоток вина.АБРИЛЬ. Нет, это уже невыносимо! Поёт и поёт!
МАРТА. Она же тихонечко, еле-еле…
АБРИЛЬ. Ещё бы она горланила! Мария Каллас, блин!
МАРТА. Тут просто плохая звукоизоляция. Картонные стены.
АБРИЛЬ. Выходит, это мы виноваты?
МАРТА. Нет, виноваты строители. И архитектор. И риелтор, который впарил тебе этот дом. Ну и ты тоже хороша – не проследила.
АБРИЛЬ. Марта, вот зачем ты меня бесишь? Мало того, что эта поёт и поёт…
МАРТА (перебивает). Прости, сестрёнка, а каким законом запрещено петь, укладывая детей спать? Мне она не мешает.
АБРИЛЬ. Ты – адвокат дьявола, Марта! У меня бы после всего, что с ней случилось, голос бы точно пропал навеки.
МАРТА. Так ты же у нас – принцесса.
АБРИЛЬ. На горошине!
МАРТА. Натура тонкая. Нежная, как этот крем.
АБРИЛЬ. Я – нежная, а она железная. Стальная! Титановый сплав! И она…
МАРТА (перебивая). Да! Она поёт! Всё-таки я что-то пропустила, дорогая…
Марта встаёт из-за стола и убирает в холодильник миску с кремом. Возвращается на своё место.Неужели наш король, наш парламент или, не дай Бог, наша святая церковь осуждают колыбельные песни?
АБРИЛЬ. Вот зря ты поминаешь Бога в таком контексте, Марта! Совсем зря.
МАРТА. Не кипятись, пожалуйста. У тебя просто сдают нервы. Так всегда бывает перед днем рождения. Приближение новой даты…
АБРИЛЬ (перебивает).Вот ещё! Это она на меня так действует, а не новая дата.
МАРТА. Если закон не сформулирован, то закона нет. Разрешено всё, что не запрещено.
АБРИЛЬ. Ну, давай, поумничай, поучи меня римскому праву.
МАРТА. И поучу. «У каждого беженца существуют обязательства в отношении страны, в которой он находится, в силу которых, в частности, он должен подчиняться законам и распоряжениям, а также мерам, принимаемым для поддержания общественного порядка». Женевская конвенция. Статья вторая. 1951 год.
АБРИЛЬ. Ну и память!
МАРТА. А разве Джулия нарушает общественный порядок своей колыбельной? Нет. Поэтому, пожалуйста, никакой дискриминации. Я бы вот тоже пела, да мне медведь наступил на ухо.
АБРИЛЬ. Не в её положении устраивать тут Сан-Ремо.
МАРТА. А какое у неё положение? Всё страшное позади.
АБРИЛЬ. Как знать, как знать… Это одному Богу ведомо.
МАРТА. Она в безопасности. Крыша, постель, еда, одежда, электричество, горячая вода… А что еще нужно женщине?!
АБРИЛЬ (фыркает). Секс, кофе, французские духи!
МАРТА (пропустив мимо ушей). Пособие. Гуманитарная помощь. Какие-никакие деньги. Всё у неё есть. Дети при ней. Все живы, все здоровы. И даже котёнок с ними.
АБРИЛЬ. Вот! Ещё и этот сраный котёнок на нашу голову!
МАРТА. Ну он же не поёт.
АБРИЛЬ. Только этого не хватало…
МАРТА. Он даже почти и не мяукает. Мяу-мяу! Тише, мыши! Кот на крыше.
АБРИЛЬ (раздраженно). Марта!
МАРТА. Тише! Малышня ещё не уснула.
АБРИЛЬ. Почём ты знаешь?
МАРТА. Тогда бы она перестала. А она продолжает.
АБРИЛЬ. Вот и я о том же. Она поёт, как шарманка! Нон-стоп!
МАРТА. Есть такое. Но она – жертва. А жертва всегда вне критики.
Пауза.АБРИЛЬ. Скоро мы уже выучим их язык.
МАРТА. И что плохого?
АБРИЛЬ. А что хорошего?
МАРТА. Я читала, изучение нового языка очень полезно…
АБРИЛЬ (перебивает). Сказки! Маркетинговые уловки! Им же надо продавать все эти курсы и учебники!
МАРТА. …оно способно отстрочить…
АБРИЛЬ. Спасибо. Я знаю.
МАРТА. …способно отсрочить появление слабоумия…
АБРИЛЬ. У тебя, Марта, оно уже наступило.
МАРТА. Вот ещё!
АБРИЛЬ. А тогда зачем ты опять рассказываешь то, что мне и так известно! Ты забыла, что мы читаем в уборной одну и ту же бесплатную газету?
МАРТА. Я читаю не только там. И не только эту глупую газету.
АБРИЛЬ. А я ничего, кроме неё, не читаю.
МАРТА. А как же этикетки и ценники? Или эти сомнительные объявления в интернете? «Мужчина без комплексов и вредных привычек ищет женщину с чувством юмора для прогулок и встреч».
АБРИЛЬ. Прищучила, да?..
(Отпивает из бокала.) И все же изучение её тарабарского языка не входило в мои планы. А я, как ты знаешь, не люблю, не люблю делать то, что мне навязывают.
МАРТА. Так и не учи. Она уже прилично говорит на нашем.
АБРИЛЬ. Это по-твоему, а по-моему – ужасно. Постоянно путает определенные артикли и безударные местоимения. А половину слов я у неё вообще не понимаю.
МАРТА. Зато ребятишки… какие молодцы! Особенно, мальчик. Схватывает на лету. Чрезвычайно гибкие мозги. Как ловко они уже с нами лопочут!
АБРИЛЬ. О, да! Мальчишка выучил три ругательства.
МАРТА. Уверена, что от тебя.
АБРИЛЬ (бросая нож, которым резала киви). Марта! Вчера он сказал: поцелуй меня в задницу!
МАРТА. Не нервничай. Не ругайся. Нельзя заниматься готовкой в дурном настроении!
АБРИЛЬ. Конечно, в этом доме, в этом городе, в этой стране, на этой гребаной планете ругаюсь только я одна!
МАРТА. А кто ещё? Радио?
АБРИЛЬ. Вот-вот, лучше бы ты включила джаз. Или какой-нибудь финский рок. Или даже прелюдии Шопена.
МАРТА. Только не Шопен! Мы что на похоронах? Шопена – только через мой труп!
АБРИЛЬ. Я уже не могу слышать эти фольклорные завывания. И её писклявый голос не могу слышать тоже!
МАРТА. Голос как голос.
АБРИЛЬ. А меня тошнит от него!
МАРТА. У тебя, Абриль, попротивнее будет...
АБРИЛЬ. Но я не вою колыбельные песни! И не рассказываю целыми днями дурацкие истории...
МАРТА. Это всё потому, родное сердце, что у тебя нет детей. У тебя вообще никого нет. Кроме меня.
АБРИЛЬ. Да как же это нет?! Уже четвертый… уже пятый… пятый месяц, с ума сойти, да почти полгода весь этот табор живет в моем доме. Три рта, а с котёнком – так и все четыре!
МАРТА. В нашем доме. И ты же понимаешь, что оказались они здесь – и в этом доме, и в этой стране не по своей воле?
АБРИЛЬ. Да, Марта! Они здесь живут исключительно по твоей прихоти. Ты же не женщина, ты – ангел милосердия.
МАРТА. Стоп-стоп-стоп! Решение было общим.
АБРИЛЬ. Угу. Общим!
МАРТА. Единогласным.
Абриль встаёт из-за стола.АБРИЛЬ (торжественно). Ты сказала: «Бедность там, где нет любви, и такая бедность может жить в нашем собственном доме, если там нет места любви». Ты сказала: «Пусть из нашего дома польется радость жизни». Ты сказала: «Пусть эта настрадавшаяся семья будет окружена любовью, любовью реальной, истинной, понимающей».
МАРТА. Именно так. Истинной, понимающей.
АБРИЛЬ. Просто нобелевская речь матери Терезы! И, конечно, моё черствое сердечко не смогло устоять перед такой слезовыжималкой.
Абриль аплодирует и театрально падает на стул.МАРТА. Допустим. Инициатива исходила от меня. Но кто мешал тебе наложить вето?
АБРИЛЬ. Что наложить?
МАРТА. Могла бы заблокировать моё предложение. В одностороннем порядке.
АБРИЛЬ. А ты случайно не путаешь меня с Китаем?!
(Подходит к столу.) Во-первых, я была в тот вечер слегка не в форме. Снимала стресс.
(Отхлебывает из бокала.) Когда я не в форме, из меня можно вить веревки. А во-вторых, повторяю для слабоумных, ты сумела так надавить на жалость своим выдающимся красноречием, что за каким-то чертом пробудила во мне эту чертову эмпатию.
МАРТА. Брось, Абриль! У тебя и без моих надавливаний всегда была сильная способность к сопереживанию.
АБРИЛЬ. Это по-твоему, сильная, а по-моему, слабая. Была. Была, да сплыла.
(Показывает на дверь.) На первых порах я хотела её как-то приободрить. Что ж я не человек, что ли… Хотела как-то подсластить горький хлеб изгнания.
МАРТА. Ты говоришь, как по писанному. Прямо как эти люди из телевизора.
АБРИЛЬ. Хотела какой-то подарочек сделать. Это же так психотерапевтично.
МАРТА. Ну вот, опять! «Психотерапевтично». Где ты набралась этих слов?
АБРИЛЬ. Билеты в оперу. Обед в хорошем ресторане. Сертификат в спа-салон…
МАРТА. Да, в плохие времена надо сохранять хорошее лицо.
АБРИЛЬ. Но кто же знал… кто знал, что это растянется на месяцы…
МАРТА. Никто не знал.
АБРИЛЬ. Мы взяли их в дом. Пригрели. Хотя сперва она постоянно ныла, что у нас плохое отопление, и жаловалась на озноб. Но привыкла. И полилась, как ты и обещала, радость жизни! Реальная, истинная любовь!.. Но только мы забыли, что гости и рыба тухнут на третий день. И вот теперь я страдаю. Я даже расслабиться как следует не могу, потому ей, видите ли, не нравится запах марихуаны! И мой косячок – плохой пример для её детей! И я вынуждена курить тайком, на заднем дворе!
МАРТА. Потерпишь.
АБРИЛЬ. Я даже выпить не могу толком!
МАРТА. Ничего страшного…
АБРИЛЬ. По сравнению с чем?
Марта молчит и выразительно смотрит на сестру.
Абриль пьет вино.Нет, я не дура. Не смотри на меня такими глазами. Если сравнивать с тем, что происходит там, откуда их к нам принесло, абсолютно ничего страшного.
(С надрывом.) Ничего, что мою жизнь превратили в детский сад, в сиротский приют, в сумасшедший дом! Что у нас тут – проходной двор, перевалочный пункт, базар-вокзал!
МАРТА. Что ты несешь... Какой вокзал?
АБРИЛЬ. Никогда ещё в доме не было такой грязищи. Просто свинарник!
МАРТА. Ерунда! Двое детей и котёнок. Определенный беспорядок бывает, но чтобы – свинарник…
АБРИЛЬ. А мы всегда были страшными чистюлями.
МАРТА. Я бы так не сказала.
АБРИЛЬ. А ты у нас вообще – великий немой!
МАРТА. Абриль, помолчать никому и никогда не вредно. В закрытый рот мухи не залетают.
Молчат.АБРИЛЬ. Что ты молчишь? Обиделась?
МАРТА. Нет. Хочу и молчу. Если есть свобода слова, то должна быть и свобода молчания.
Молчат.АБРИЛЬ. А я, по правде сказать, уж и забыла – что их к нам принесло?
МАРТА. Ты шутишь?
АБРИЛЬ. То ли землетрясение, то ли наводнение. А то ли извержение вулкана с непроизносимым названием. Какое-то климатическое бедствие, да?
МАРТА. Нет, Абриль.
АБРИЛЬ. Разве не глобальное потепление?..
МАРТА. У кого ещё из нас деменция… Скорее, глобальное похолодание.
АБРИЛЬ. А, всё! Всё! Продолжай молчать! Я вспомнила!.. В неё попала молния! Это нестрашно. Я читала, что девяносто процентов людей, пораженных молнией, выживают.
МАРТА. Ты шутишь? Какая молния…
АБРИЛЬ. Я вспомнила. В их дом попала ракета.
МАРТА. Не в их, а по соседству.
АБРИЛЬ. Да какая разница…
МАРТА. Что?! Ты сказала: какая разница?
АБРИЛЬ. Угу, именно так я и сказала. Ты не глухая. Какая разница… Что тот дом, что этот… Ну прости. Кажется, я сморозила глупость. Ну ляпнула, не подумав.
Молчат. Из-за стены доносится колыбельная.О! Всё! С этим надо что-то делать.
МАРТА. Думаю, единственное, что мы можем сделать, это подпеть ей.
АБРИЛЬ. Вот уж дудки. Хоровое пение – это без меня. Я по жизни – солистка. Сейчас пойду и скажу ей, чтоб захлопнула варежку.
Абриль резко встаёт, роняя стул.Марта перегораживает ей дорогу.МАРТА. Стоп, Абриль! Стоп! Стоп, я тебе говорю. Я тебе запрещаю.
АБРИЛЬ. Это почему же? На каком основании? Только не тыкай мне в лицо Женевской конвенцией!.. Она живёт здесь на птичьих правах и должна…
МАРТА. Тебе напомнить, что мы получаем деньги за то, что пустили их в свой дом?
АБРИЛЬ. Тоже мне деньги!..
МАРТА. Какие ни есть, но они не лишние. И к тому же, сегодня – мой день. Не порть мне праздник.
АБРИЛЬ (возвращаясь за стол). Так ты ещё не родилась. Который сейчас час?
МАРТА. Что за формальности! По документам я родилась именно сегодня, 31 марта. А часы или минуты – это важно только астрологам и прочим шарлатанам. Да и им неважно…
АБРИЛЬ. Мне, это важно мне! Разве не из-за этих гребаных тридцати минут ты – старшая, а я – младшая?
МАРТА. Старшая у нас – Майя...
АБРИЛЬ. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду! Какие-то полчаса, а в итоге мы родились с тобой не только в разные дни, но и в разные месяцы. А я вообще – в день дурака! Родители ошалели настолько, что не придумали ничего умнее, чем тебя назвать Марта, а меня – Абриль.
МАРТА. Не хотели нарушать традицию. Ведь Майя родилась у них в мае месяце.
АБРИЛЬ. Хорошо, а, если бы мамочка поднатужилась, и я бы успела родиться тоже 31-го марта, а? Что б они делали? Была бы тогда Марта Первая и Марта Вторая?
МАРТА. Не говори глупости. Придумали бы тебе другое имя.
АБРИЛЬ. Это непросто. Я, когда работала в рекламном агентстве, на нейминге собаку съела. Имя – это судьба.Мне ли не знать…
МАРТА. Прости, но в рекламном агентстве ты работала курьером…
АБРИЛЬ. Всё равно, имя – это судьба! Не поспоришь!..Не пора ли собирать наш торт? Или я сперва схожу покурю?
МАРТА. Накинь пальто. К вечеру похолодало.
АБРИЛЬ. Это по-твоему, а, по-моему, потеплело. И не вздумай начать без меня!
МАРТА. Боже упаси!.. Я же себе не враг.
Абриль идет в сторону двери.Кстати! Давно хотела тебя спросить, но всё забывала…
АБРИЛЬ. Слабоумие!
МАРТА. Зачем ты наврала ей, что когда-то мы переехали сюда, потому что мы тоже беженцы? Что-то я забыла: откуда, от кого и почему мы бежали, дорогая Абриль?
АБРИЛЬ. Ну я просто хотела её утешить.
МАРТА. Странный способ.
АБРИЛЬ. Запомни: главное утешение для несчастного – иметь товарища по несчастью.
Абриль уходит.Затемнение. 2. Тот же дом. Марта на кухне одна. Включает радиоприемник.Голоса по радио звучат громко, немного утрированно, отрывисто, неестественно.Марта, как в ступоре, слушает трансляцию радиоспектакля.ПЕРВЫЙ ГОЛОС. Вот-вот, Марта, лучше бы ты включила джаз. Или какой-нибудь финский рок. Или даже прелюдии Шопена.
ВТОРОЙ ГОЛОС. Только не Шопен! Мы что на похоронах? Шопена – только через мой труп!
ПЕРВЫЙ ГОЛОС. Я уже не могу слышать эти фольклорные завывания. И её голос не могу слышать тоже!
ВТОРОЙ ГОЛОС. Голос как голос.
ПЕРВЫЙ ГОЛОС. А меня тошнит от него!
ВТОРОЙ ГОЛОС. У тебя, Абриль, попротивнее будет...
ПЕРВЫЙ ГОЛОС. Но я не вою колыбельные песни! И не рассказываю целыми днями дурацкие истории...
Громко хлопает входная дверь. Марта торопливо выключает радиоприемник.На пороге стоит Майя с букетом цветов.МАРТА. Ну вот и Майя! Все сестры в сборе. Можем играть Антона Чехова.
МАЙЯ. Аха-ха-ха!
МАРТА. Ты не забыла наш домашний спектакль? Я помню каждую реплику! Могу подсказывать., как суфлер.
МАЙЯ. Аха-ха-ха!
МАРТА. «Но вот прошел год, и мы вспоминаем об этом легко, ты уже в белом платье, лицо твое сияет».
МАЙЯ. Здравствуй, моя хорошая! С днем рождения!
Сестры целуются.МАРТА. Привет, сестрёнка!
МАЙЯ. С кем это ты так громко выясняла отношения? Я уж и звонила, и стучала... Ничего себе, думаю. Приехала... Аж давление подскочило. В моем возрасте волноваться вредно.
МАРТА. Да ты моложе всех нас!
МАЙЯ. Пришлось открыть дверь своим ключом.
МАРТА. И правильно. Это и твой дом. Ну с кем я могу тут разговаривать? Ясное дело, что не с нашей квартиранткой.
МАЙЯ. Разве она еще не съехала?
МАРТА. Она у себя. С детьми.
МАЙЯ. Ну, мало ли. Я подумала: может, к тебе кто пришел. Соседи. Или кто позвонил.
МАРТА. Ко мне давно уже никто не ходит. И мне давно уже никто не звонит.
МАЙЯ. Даже продавцы скоростного интернета? Аха-ха-ха!
МАРТА. Даже продавцы секса по телефону!.. Конечно, я распиналась тут перед Абриль, да только разве её в чем-нибудь убедишь? Такая упрямая. Вся в отца. Вся в их породу. И такая избалованная. Ну как же – младшая в семье! Вы разминулись? Она вышла покурить.
Майя кладет цветы на стол. Молчание.МАЙЯ. Марта, милая моя девочка... Я, конечно, понимаю... Да, я представляю, как сложно тебе… нам всем… смириться с этой утратой… Но… но бедняжки Абриль уже два года как нет с нами…
МАРТА. И где же она?
МАЙЯ. Она… она умерла. Два года ты живёшь в её доме одна.
МАРТА. Совсем одна?
МАЙЯ. Ну если не считать эту семью. Эту беженку с детьми. Но она уже…
МАРТА (перебивает).Её зовут Джулия. Или, как она сама себя называет, Юлия.
МАЙЯ. Она родилась в июле?
МАРТА. Возможно. Так ты хочешь сказать, будто весь вечер я разговаривала сама с собой?
МАЙЯ. Я не знаю с кем ты тут разговаривала. Может быть, с телевизором.
МАРТА. Я что совсем слетела с катушек?
Марта достает из холодильника торт.И я одна сделала эту «Павлову»?
МАЙЯ. Думаю, да. Какая красота! Хоть нам и вредно сладкое, но традицию нарушать нельзя. Ни в коем случае!
МАРТА. Да, мама всегда пекла «Павлову» на наш день рождения. Всегда!
МАЙЯ. У тебя получилось прекрасно.
МАРТА. Прекрасно?! Как заявила бы Абриль, это – по-твоему, а, по-моему, ужасно.
МАЙЯ. Аха-ха-ха! Выглядит сногсшибательно.
МАРТА. А ей то крем недостаточно густой, то клубника совсем не пахнет…
МАЙЯ. Вот сейчас мы и проверим!
МАРТА. Вдвоём? Без Абриль?
Пауза.МАЙЯ. Милая моя… Наша Абриль – на кладбище. Точнее, она на небесах. Да! Она смотрит на нас сверху и улыбается. Она безумно рада, что мы снова собрались в твой день рождения…
МАРТА. В наш. В наш день рождения...
МАЙЯ. Да-да. Но Абриль родилась чуть позже.
МАРТА. Через полчаса. Это будет уже первое апреля.
МАЙЯ. День дураков! Правда, смешно? Этот факт её когда-то очень бесил, нашу бедняжку Абриль…
МАРТА. И мы вечно её разыгрывали… Помнишь?
МАЙЯ. Аха-ха-ха! Мы дарили ей пустые коробки в блестящей упаковке. С лентами! Я клала туда кирпич…
МАРТА. А я насыпала какого-нибудь мусора.
МАЙЯ. А еще, помнишь, мы осторожно прикалывали ей на спину бумажную рыбку.
МАРТА. Как говорят французы, пуасон давриль. Я её отвлекала разговором, забалтывала, а ты вешала рыбку на её платье.
МАЙЯ. Аха-ха-ха! Но после мы дарили ей настоящие подарки. Дорогие. Даже драгоценности.
МАРТА. А мама пекла «Павлову». Мы с Абриль помогали.
МАЙЯ. У нас была ненормальная семейка!
МАРТА. Определенно!
МАЙЯ. Ну кто ещё детский праздник устраивал в полночь? Без четверти двенадцать мы садились за стол и сперва поздравляли тебя, а через полчаса, когда наступало первое апреля, поздравляли Абриль. А после уж шли спать, перемазанные кремом, фруктами…
МАРТА. …и с крошками бизе!
МАЙЯ. Родители считали, что так будет справедливо – поздравили тебя, поздравили её. А устраивать два праздника подряд – это разорительно. Мы жили тогда скромно…
МАРТА. Мы всегда жили скромно.
МАЙЯ. Экономили…
МАРТА. Спасибо тебе за цветы. Мои любимые.
МАЙЯ. Скажу честно, хотя иногда быть честной – это все равно, что быть глупой... Я тоже всегда экономила и – аха-ха-ха! – дарила вам один букет на двоих. Я жадная? Это плохо?
МАРТА. Нет. Разумная жадность – это благодетель. Зачем нам два букета? Главное – чтоб мы не экономили на самом главном. На любви к друг другу.
МАЙЯ. Как говорила Абриль, я люблю тех, кто любит меня.
Пауза.МАРТА. Знаешь что… Пожалуй, я позову Юлию.
МАЙЯ. Юлию? Это твоя сиделка?
МАРТА. Какая ещё сиделка? Джулию. Беженку. Квартирантку.
МАЙЯ. А разве она…
МАРТА. Дети уже заснули... Пусть и ей достанется кусочек праздника.
МАЙЯ. Может, и она спит?
МАРТА. Нет. Она в это время ещё работает. Что-то такое делает на удалёнке.
МАЙЯ. В смысле?
МАРТА. Что-то там редактирует или верстает.
МАЙЯ. А днем?
МАРТА. С утра она возится с детьми. Не мне же ими заниматься. А ещё готовит, стирает, шьёт, вяжет, убирается по дому. Крутится, как белка в колесе... Неужели тебе всё это интересно?
МАЙЯ. Обычный трудоголизм. Правильно. Он помогает отвлечься от мрачных мыслей.
Марта уходит.Майя наливает в вазу воды и ставит в неё букет.Бедная, бедная Марта… Катастрофа. Полная катастрофа.
Затемнение.3.За столом сидят Абриль и Майя.
У них на головах – праздничные бумажные колпаки, а на лицах – красные клоунские носы. Они пьют вино и едят торт.АБРИЛЬ (продолжая разговор). А про другое свидание я и вспоминать не хочу!
МАЙЯ. Нет уж, вспомни! У тебя всегда такие прикольные истории… Как в журнале!
АБРИЛЬ. Это по-твоему, а, по-моему, ничего смешного. Не буду.
МАЙЯ. Ну вот! На самом интересном месте…
Пауза.АБРИЛЬ. Майя, он был такой неопытный… Я сказала: «Неопытные тренируются на кошках».
МАЙЯ. Так и сказала? Аха-ха-ха-ха!
АБРИЛЬ. А что с ним церемониться? Оделась и ушла.
МАЙЯ. Ты такая. Ты можешь.
АБРИЛЬ. А что оставалось делать? Как тебе «Павлова»? Мы старались.
МАЙЯ. «Павлова» – блеск! Я люблю, когда снаружи корочка, а внутри безе влажное, как зефир.
АБРИЛЬ. Открою секрет: это всё за счет кукурузного крахмала.
МАЙЯ. Этот страшный секрет ты открываешь мне каждый год! Аха-ха-ха-ха!
В комнату возвращается Марта.
Вид у неё растерянный.В руке у Марты магнитофон, из которого доносится голос Юлии, поющей колыбельную.МАЙЯ. Прости, Марта, мы не удержались и начали кутить без тебя. Присоединяйся!
МАРТА (выключает магнитофон и трясет им над головой).Как это понимать?
Пауза.МАЙЯ. Она что, сбежала?
МАРТА. Как ты могла, Абриль?
МАЙЯ. Ушла, даже не попрощавшись? Сделав вид, что поёт песенку? Аха-ха-ха-ха! Разыграла вас?
МАРТА (Абриль). Ты знала?
АБРИЛЬ. Я не знала, но видела. Когда выходила курить. Не в этот раз, а ещё раньше. Я стояла в тени, за деревом. Она прошла мимо, с двумя чемоданами и с детьми. И не заметила. Или сделала вид, что не заметила.
МАРТА. И ты её не остановила?
АБРИЛЬ. Зачем? Не прогоняй пришедшего, не задерживай уходящего.
МАРТА. Как ты могла отпустить в никуда эту несчастную женщину? С двумя детьми и котёнком!
МАЙЯ. Она и котёнка прихватила? Аха-ха-ха-ха!
МАРТА (раздраженно). Майя!.. Как ты могла, Абриль?
АБРИЛЬ. Это был её выбор.
МАЙЯ. Вероятно, нашла соседей получше. Другой дом или другую страну… Или нашла себе пару. Выкиньте из головы. Как говорил мой последний муж, рыба ищет, где глубже, а человек, где лучше.
АБРИЛЬ. А в нашем доме, милые сестры, опять воцарится порядок и библейское спокойствие.
МАРТА. Она же тоже – наша сестра, Абриль! В глобальном смысле.
АБРИЛЬ. Всех не обогреешь. И не накормишь «Павловой». Ну правда.
Абриль подходит к Марте и обнимает её за плечи.Женщина с психической травмой – это же бомба замедленного действия. Скажи «спасибо», что я вовремя обезвредила её.
МАРТА. Чем ты гордишься? Мы вписали новую страницу в историю её страданий.
АБРИЛЬ. Она не пропадёт. Сорная трава растет хорошо. Давайте есть торт, пока безе не размокло.
Марта скидывает торт на пол и начинает топтать его каблуками.МАРТА. Это ты, ты, ты довела её! Ты!
АБРИЛЬ (вскакивая). Это я! Я! Я!
МАЙЯ. Марта! Марта!.. Абриль! Прекратите немедленно!
МАРТА. Это ты! Ты!
МАЙЯ. Мы остались без сладкого…
Сестры молчат. Тяжело дышат.АБРИЛЬ (переводя дыхание). Да, я себе не нравлюсь.
МАРТА. Помолчи, пожалуйста!
АБРИЛЬ. Я никогда не была правильной девочкой. Но полным дерьмом я не была тоже. Согласись, все-таки я гораздо лучше всех тех, кто вынудил её бежать из дома. Да, я порой пускала в неё молнии. Сверкала глазами. Я пускала слова, но не ракеты. Не ракеты,
Марта. Я не отправила её мужа в мясорубку.
МАЙЯ. Мы остались без сладкого…
МАРТА (Майе). Да замолчи ты!
Марта выходит из комнаты. Слышно, как хлопнула входная дверь.МАЙЯ. Ну вот. Из-за этой психопатки мы остались без любимой «Павловой».
АБРИЛЬ. Не волнуйся, зато есть что выпить.
(Смотрит на часы.) О, четверть первого! Я уже пришла в этот мир! Я уже родилась! Я здесь. Я живу. И это – не шутка!
Затемнение.4.Психиатрическая клиника. Марта сидит на больничной койке.МАРТА. С вами снова я, Марта! Подписывайтесь на мой канал, жмите на колокольчик и ставьте лайк.
Поговорим о «Павловой». Вообще есть множество рецептов этого восхитительного десерта – с безе, кремом, фруктами. Этого большого и красивого торта, созданного в честь знаменитой русской балерины Анны Матвеевны Павловой. Но мы с Абриль всегда делали его, как мама. Из года в год не отступали ни на шаг. И всё всегда получалось!
Для историков «Павлова» до сих пор – кулинарная головоломка. Кто, где, когда её изобрел, кто, где, когда усовершенствовал, а кто попросту украл рецепт – доподлинно это неизвестно.
Вдохновлялся ли автор пышной балетной пачкой или воздушным полетом балерины – загадка. Но создание этого торта – вопрос национальной гордости и вечного спора кондитеров Австралии и Новой Зеландии. Никогда я не была ни там, ни там… А вот Анна Павлова и там, и там гастролировала – давно, в двадцатых годах прошлого века.
Сейчас я расскажу вам, друзья, как сделать меренгу… Хрустящую, воздушную, легкую, хрупкую и при этом прочную, способную удержать на себе и мягкий сливочный крем, его рецепт я вам тоже открою, и кусочки всевозможных фруктов. Мы с Абриль предпочитали клубнику и киви.
Нужно взять четыре яйца и отделить желтки от белков… Желтки от белков…
Она опять поёт! Ты слышишь?.. А то! Слышишь? Слышу, Абриль. Можешь не форсировать. Я пока не глухая. И так каждый вечер! Ну, не каждый. Иногда они засыпают сразу…
Затемнение._________________________________________
Об авторе:
ВЛАД ВАСЮХИНЖурналист, поэт, драматург. Родился в городе Электросталь Московской области. Образование: факультет журналистики МГУ им. Ломоносова. Работал на Всесоюзном радио, в журналах «Огонек», «Семь дней», «Гастрономъ» и других СМИ. Автор нескольких сборников стихов, интервью, эссе и пьес. Лауреат литературных конкурсов, в том числе «Историческая драма», «Время драмы» и премии им. А. Куприна.
скачать dle 12.1
