Татьяна Сорокина. КРЫША

Редактор: Серафима Орлова


(пьеса)



Ночь. Свиблово. Два дома друг напротив друга. Вересковая улица, 1/1 – красивая многоэтажка, построенная пару лет назад, окружена фонарями, под окнами – ухоженные цветы, асфальтовая дорога, припаркованы машины – дорогие и среднего класса. Рядом – современная детская площадка, скамейки, качели.

Второй дом – Тенистый проезд, 6, пятиэтажка под снос, старая и местами развалившаяся. Во дворе перед ней не горят фонари, двор и пространство под окнами заросли деревьями и сорняками. Асфальт дорожек растрескался. 

На крыше Вересковой сидит X и смотрит в сторону Тенистого, 6
На крыше Тенистого, 6 сидит Y и смотрит в сторону Вересковой

Оба говорят с Пустотой

Y: – Во люди живут, а. Мне одна гадалка напророчила под Новый год, ну, типа, по руке гадала, что мне нужно жить в красоте, потому что меня формирует то, что я вижу. Я бы с радостью пожила бы в таком доме как напротив. Но меня сейчас формируют три кредита. Ненавижу эту квартиру. Во-первых, я уверена, здесь когда-то сдохла бабка. Нужно, кстати, осторожно уточнить у хозяйки. А если не её бабка сдохла, так до неё бабка сдохла. Или в подъезде, если не в самой квартире. Почему? Да потому что это тип квартиры такой. Отдельный. Ну там, есть “бизнес–студии”, есть “евроремонт”, есть “бабкин ремонт”, а есть – “бабка сдохла, не успев закончить ремонт”. Впрочем, у меня она сдохла, не успев даже подумать про ремонт. Вот тяжёлый, неподъёмный диван – в одном углу. А единственная розетка – в другом! Как так можно, а? Что за дебил это проектировал? А как мне вечером видосы смотреть с айфона и одновременно заряжать? Провод тянуть? Дебилы. Но самая жесть – это говноколонка “Нева” вместо горячей воды. От это Ад. Ожог на спине – спасибо российскому производителю.

X: – Мать всегда приходила с работы злая. И ложилась спать рано. А если я шумела – начинался Ад. Она орала и обещала меня из окна выкинуть. Это пятый этаж был. Однажды я хотела послушать кассету перед сном. У меня был тогда ещё кассетный проигрыватель. Вставила, поставила звук на минимум. Отошла к двери – не слышно. А если сесть вплотную к проигрывателю – слышно чуть-чуть. Я сижу, слушаю Бутусова. Вдруг дверь вылетает, влетает мать, хватает меня за горло и орёт – ты чё, мразь, жить не хочешь. Как услышала, я не знаю. А потом в другой вечер мне нужно было бельё постирать. Я включила душ и прижала его стенке ванной. Закрыла слив, набрала в ванну немного воды, положила туда бельё и шланг душа. Чтобы тихо вода набралась. Вышла из ванной на цыпочках и зачиталась стихотворением. А потом…… вбегаю – а ванна полная, и уже на полу сантиметров пять воды. Я не помню, чем вытирала. Полотенцем своим, вроде. Майкой для сна. Всё думала – а если она проснётся? А если соседи снизу прибегут? Не прибежали. У меня в этой квартире, здесь, на Вересковой, такая красивая ванна. Не джакузи, но в гидромассажем. А я ей не пользуюсь. Только душ в спортзале. Один раз воспользовалась, а потом сижу на работе – стоп, а я закрыла кран? Точно закрыла? Прихожу к генеральной – Юлия Андревна, отпустите кран проверить. А она – ты чего ревёшь-то? А я не знаю. Просто страшно. Страшно стены эти белые трогать. Страшно кран открывать. Вдруг сломаю.

Y: – Может, потому что я в старье живу, я вечно везде опаздываю? На работу опаздываю, это хрен бы с ним. У меня такое чувство, будто мир вокруг меня меняется, а я как в лёд вмерзла. Я вот хочу себе рубаху купить – и уже деньги на неё начинаю откладывать. А потом прихожу – не, не купить ещё, полюбоваться, – а там этого магазина нет, на его месте опять кафе какое-то идиотское. И в Интернете рубахи нет. И вообще прошло пять лет. И постоянно так. И деньги так и не скопила. Мартенсы цветастые хотела – ну и где они? Исчезли, теперь только на Авито. А друзья? Видел его недавно, он себе где–то трёх детей начекрыжил за это время. И бороду. Илья, с кем я в баре пить буду, борода – ладно, какие дети? Дети-то нафига, положи, где взял! И я постоянно работаю и всё отдаю за кредиты и эту….. халупу. Как будто жизнь вся в ускоренной перемотке. Потому что трачу её на всякое дерьмо, на наёмное рабство, на работу бесконечную! Мне бы хоть один полный выдохной – ух, я бы!

X: – Ненавижу. Просыпаешься утром и понимаешь, что тебе не нужно на работу. И чувство пустоты, как будто тебе зуб выдернули, только зуб размером с жизнь. Что делать, когда ты не функция? Меня учили: во всём, что делаешь, должен быть смысл. Ну схожу я в спортзал, а дальше? Кино? Скучно. Театр? Ещё хуже. Выпивка? Голова заболит. Благотворительность? Не хочу. Была мысль пойти кровь сдать. А потом мне из мэрии звонят и говорят: вы ж не привитая и переболевшая, а сдайте–ка плазму, не хотите? И я – не хочу. Вот мне будто закрылось что–то. Вначале нас, непривитых, в рестораны не пускали, а теперь мы им нужны внезапно. Пусть мэр сам своих больных спасает. Пошёл он!

Y: – Люди в Москве какие-то охеревше–озверевшие. Недавно на Болотную приволокли какую-то пидорскую скульптуру в виде говна. Ну, она вообще называется “Большая Глина номер 4”, но в соцсетях считают, что это не глина, а говно. Я почитала, думаю – вот вечно люди преувеличивают! А потом смотрю на фотки этой глины – ой, не, в этот раз преуменьшили. Реально оно. Но страшно не это. Когда москвичи начали осторожно высказываться, что оно как-то не ок, наших интеллектуалов столичных так порвало, что уже не сошьёшь. Я вот тоже говорю – не ок скульптура. Меня как только ни назвали: и коммунякой, и жителем пещеры, и из какой канализации я вылезла. Мой френд на Facebook долго с этого орал: “УУУУУ! “Пещерная коммуняка из канализации! Смотрите на НВО! Ужасы нашего городка”. Это смешно, но, люди, одумайтесь! Вы за кусок алюминия друг друг порвать готовы! Граждане у нас необразованные? А где им образовываться–то, если 70 лет был совок, а потом 30 лет разваливали систему образования. Хаять москвичей каждый может – ты попробуй их научить

X:  – Я живу в какой-то дикой стране. Когда уже у людей здесь сменится мышление на менее топорное? Почему нельзя быть открытым к новому? Господи, как перед Европой стыдно. Обозвать говном известнейшую работу такого скульптора! Я, правда, про неё вчера услышала, но всё-таки. Она ж во Флоренции выставлялась. Удивительно, что к этой скульптуре ещё маршей особо верующих и нравственных не было. И нет петиций и исков за оскорбление чего-то там. Даже удивительно. У нас в России это норма уже.

Некоторое время молчат. Смотрят в Пустоту и Темноту

Y, внезапно вскочив: –  Куда они все уходят, а? Столько их….. и каждому что-то не нравится. Я говорю – я тебя любить буду. Борщ рожать, детей варить. Ты просто будь. Я люблю, люблю не потому что ты такой волшебный, а потому что это потребность у меня – любить! А они… Один мне так и сказал – в том и дело, ты в мне личности не видишь. И ушёл. Они все уходят…..

X: – Они приходят только взять. Ты такая хорошая, ужин мне приготовь. Ты такая славная, денег дай в долг. А потом меня с работы как-то уволили….. или вот я с отравлением в Боткинке лежала…… и где я хорошая? Кто пришёл? Кто вообще спросил? Я лежала, мне так йогурта и минералки хотелось. Бабушка в палате угостила спрятанным помидором. Мне взамен пришлось выслушивать, как правильно поклоняться каким-то там святым мощам. Подозрительно похоже на ликбез моего тренера о похудении. Кстати, тренер. Был у меня один – несколько лет назад – тренер. Я ему и цветы, и конфеты, и подарки на День Рождения. А потом я на тренировке у него ногу подвернула. Он всё орал – тренироваться нужно КАЖДЫЙ ДЕНЬ! Ну я и дотренировалась. А он меня как увидел с костылём на улице, сморщился и говорит – фу, это до чего себя ты, молодая девка, довела, что в 25 с клюкой ходишь? Почему я ему этот костыль в жопу не засунула.

Y: – Завтра на работу пойду. Опять эта сука орать будет. Стерва тупая. Даже если не опоздаю – всё равно. Орёт по любому поводу. Отчёт ей сдать нужно было вечером – а ты, сука, меня учила его делать? Предупредила, что вечер – это у тебя 18:00, а не 20:00, как у нормальных сотрудников? Которые за тебя, тварь, пашут! Чтоб ты ушла в 18:10 ноготочки делать? Якобы ребёнка из садика забирать, ага. И в 18:40 у неё в Инсте фотки этого “ребёнка”. “Найз шеллак, девчули?” Хуюли! По-русски хоть говори, не позорься...

X: – Почему мне нужно завтра опять орать. Ненавижу орать. Я первое время вообще не орала. Только плакала, когда эти упыри мне работу сдавали с опозданием на два часа. А я потом объясняюсь перед гендиром. И она мне – как так получилось, что ваши сотрудники вас не слушаются? Значит, вы недостаточно авторитарны! Даже не авторитетны….. И ревела потом, думала, никто не увидит. А через пару дней подхожу я к своей девочке, начала ей объяснять, говорю – давай по ошибкам пройдёмся? А она мне – да тебе психику лечить нужно! И ведь ничего не сделаешь, её мне генеральная назначила в отдел. Недавно иду и слышу: Маша из соседнего отдела такая спокойная, терпеливая, нам бы такую начальницу. Я проревела полдня. Что мне с этим делать. Что

Долго молчат и смотрят в одну точку. Тишина. Пустота. Полночь. Лето. Свиблово

Y:  – Каждый день я кого-то жду. И не могу дождаться

X:  – Каждый день я кого-то жду. И не могу дождаться

Y:  – Этот мир не мой и я в нём квадратный, а он круглый

X: – Этот мир не мой и я в нём квадратный, а он круглый

В 04:51 по Московскому времени несчастный, дошедший до отчаянья и разговоров с самим собой человек на крыше дома в Свиблово встаёт и делает шаг в никуда. Его тело лежит на асфальте ещё около 15 минут, пока соседи, выглянувшие в окно, не поднимают крик и не вызывают скорую, которая приезжает и констатирует смерть

На крыше дома напротив абсолютно счастливый человек смотрит на упавшего. Встаёт, задувает свечу и идёт встречать утро







_________________________________________

Об авторе:  ТАТЬЯНА СОРОКИНА 

Татьяна Сорокина (настоящее имя - Татьяна Александровна Рыжкова) - родился 10.07.1991 года в Омске, с 2016 года живет в Москве. Поэт, драматург, художник, журналист, глобалист. В 2020 году был участником Лаборатории Новых Медиа Винзавода. Автор НОЖа. Исследователь современного искусства и постдрамы. Автор проекта @dramynet о современном театре.скачать dle 12.1