Редактор: Серафима Орлова
(пьеса)
Действующие лица: СТЕФАН ФОРТУНАТ ОРЛАНДО БЕРТРАН КОРДЕЛИЯ ГРАЦИАНА НИКОЛЕТТА МЭР Действие происходит в небольшом городке в течение одного дня. 1. Горожане заняты своими привычными делами. Стефан прогуливается, курит трубку. Фортунат читает газету. Орландо обнимается с Николеттой. За ними подглядывает Бертран. Корделия примеряет перед зеркалом шляпки. Грациана около дома стирает белье. СТЕФАН. Ну что, кого отдадим?
Никто не реагирует. СТЕФАН. Отдадим, говорю, кого?
ОРЛАНДО (отвлекаясь от Николетты). Тебя и отдадим.
СТЕФАН. А я не пойду.
ОРЛАНДО. А чего тогда вылез?
СТЕФАН. Кого-то же надо отдать. Он же сказал: больно много вас тут развелось.
ГРАЦИАНА. Да его не поймешь. То ему много, то ему мало. То роди, то отдай.
ОРЛАНДО. Тебе сложно, что ли? Ты ж не одна, ты в коллективе. Родить надо – чем смогу помогу, отдать надо – отведу.
ГРАЦИАНА.
(обращается к Стефану, кивая на Орландо и Николетту). Давай этих отдадим? А то они ландшафт портят.
ОРЛАНДО. Чего-чего портим?
ФОРТУНАТ (из-за газеты). Ландшафт – термин географической и искусствоведческой традиции, используемый постмодернистской философией в контексте конструирования парадигмы многомерности структур бытия и человеческого мышления.
ОРЛАНДО. Давайте вон его отдадим. Бесполезный совсем.
ФОРТУНАТ. Меня он обратно вернет. Я-то ему зачем? Вы что, книжек не читали? Тут баба нужна. А лучше две.
ОРЛАНДО (обнимая Николетту). Ну, эта мне самому нужна. Верно, милая?
Николетта улыбается. ОРЛАНДО. Хотя через недельку-другую…
Николетта резко застегивает платье. ОРЛАНДО. Ладно, ладно… Ну, ее тогда отдать.
(Машет рукой в сторону Корделии) И делов.
КОРДЕЛИЯ. Мстишь?
ОРЛАНДО. С чего бы?
КОРДЕЛИЯ (
чуть приподнимая платье). Тебе-то только издалека…
ОРЛАНДО. Вот он пусть и разглядывает.
КОРДЕЛИЯ (насмешливо). Да он вроде мужика хотел. Типа тебя такого. Я объявление видела: в этом году, говорит, хочу юношу, владеющего языком. Чтобы последнее желание произнес по-разному. Если какой язык понравится, может, он и оставит.
(Неожиданно серьезно.) Говорят, он не злой. Просто традиции бережет.
ГРАЦИАНА. Точно, вдруг оставит? При посольстве будешь. Вместо того полиглота, помнишь? Он еще так красиво кричал, когда его уводили? Ну, мы еще слова записывали, чтоб не забыть?
ОРЛАНДО. Да не владею я языком!
КОРДЕЛИЯ. Ну, вот и повод овладеть!
ГРАЦИАНА. А посольство нам зачем? Чтоб пустовало? Перед соседями аж неудобно. Я тут звала одного, а он говорит: без посла не пойду, вдруг за своего примете? Не могу, говорит, у меня, говорит, дети.
ОРЛАНДО. У меня способностей нет. Я сколько лет учил, учил, а до сих пор хау ду ю ду и шерше ля фам. Минуты две продержусь, а дальше заметят.
КОРДЕЛИЯ. Попробуй экспресс-метод. Рекламу видел?
(Передразнивает.) Иностранный за полчаса. Эффективно перед казнью.
СТЕФАН.
(Корделии, негромко). Что ты лезешь? Ты объявление-то дочитала? Он в этот раз двоих хочет. Поговаривают, что…
(Подходит, шепчет ей что-то на ухо.) КОРДЕЛИЯ. Да ну брось. Он, помнишь, приходил однажды – нормальный с виду мужик.
СТЕФАН (улыбаясь). С виду и ты нормальная.
Корделия смеется, нахлобучивает на Стефана свою шляпку. ОРЛАНДО. Так не пойдет. Нужно что-то решать. Послушай… ну вот ты
(подходит к Бертрану), выручи, сходи к нему, а? Сам, добровольно, по собственной инициативе. Горожанин-герой. Памятник тебе поставим. Цветочков посадим, травки. Ты ромашки любишь?
БЕРТРАН. Допустим, люблю.
ОРЛАНДО (хлопает его по плечу). Ну вот и отлично! Сам посажу, этими вот руками. Поливать буду, пропалывать.
БЕРТРАН. Да не нужны мне твои ромашки!
ОРЛАНДО. Ну-ну, не волнуйся. Может, он тебя не возьмет? Он капризный – ужас. Может, обратно вернет? Такого бугая. Я бы не взял. Какой-то ты неэстетичный. Хотя уж на что я не привередливый.
БЕРТРАН. Не пойду.
ОРЛАНДО. То есть как – не пойдешь?
БЕРТРАН. То есть так – не пойду.
ФОРТУНАТ. Мы свободные жители Вольного города. У нас – демократия. Просто так скрутить и сдать его мы не можем.
ОРЛАНДО. Что, совсем не можем?
ФОРТУНАТ (залезает в толстую книгу). Статья 765 Соборного уложения Вольного города: один горожанин, насильно приведший другого горожанина, остается с ним для разделения общей участи.
ОРЛАНДО. Еще посмотри. Не может быть, чтоб никак нельзя было.
ФОРТУНАТ (листает). Вот, поправка прошлого года: но три или более горожанина, насильно приведшие горожанина, могут сдать его, выразив тем самым народную волю, и уйти спокойно восвояси.
ОРЛАНДО. Так-так-так!
ФОРТУНАТ. Примечание: по решению городского собрания.
НИКОЛЕТТА. Вот давайте быстренько решим. А то никакой личной жизни.
ОРЛАНДО (демонстративно обнимает ее). Какая умная у нас тут есть девочка!
2.Горожане собираются на центральной площади около башни с часами. Почти все принесли с собой стулья или скамейки и теперь неторопливо рассаживаются. ОРЛАНДО (залезает на стул). Дорогие горожане! Мы стоим перед трудной, но ответственной задачей. Нам оказана огромная честь выбрать двух наидостойнейших жителей нашего города, способных пожертвовать собой ради общего блага. Эти люди обладают силой, храбростью и благородством…
СТЕФАН (перебивает). Рано начал.
ОРЛАНДО. Что – рано начал?
СТЕФАН. Некролог зачитывать рано начал.
ОРЛАНДО. Ладно… Братья и сестры! Эттеншен!
КОРДЕЛИЯ. Слезай давай.
ОРЛАНДО (нехотя слезает). Вот вы оба к нему и идите, раз самые умные.
СТЕФАН. Надо будет и пойду. А от нее отстань.
ОРЛАНДО. А это, собственно, почему? Что, женщина – не человек?
СТЕФАН. Человек, не человек, какая разница! Ну, человек. Мы что – дикари? Давайте отдадим только мужиков. Они же – женщины, понимаете? Мы должны их защищать.
ОРЛАНДО. От кого?
СТЕФАН (подумав). От нас.
ФОРТУНАТ. Ты не учитываешь философскую концепцию социокультурного развития, альтернативную традиционной концепции, выявляющую неучтенность женского социального опыта и подразумевающую равные социальные возможности.
СТЕФАН. Какую еще неучтенность?
ОРЛАНДО. Точно-точно! В нашем городе – уже полгода как феминизм! Вот его-то ты и не учитываешь!
КОРДЕЛИЯ (усмехаясь). Вовремя ты вспомнил! А кто с утра говорил, что женщина во всем должна слушаться мужчину?
ОРЛАНДО. А я о чем. Женщина должна слушаться мужчину. Женщина! Слушай меня. Говорю тебе – у нас феминизм.
БЕРТРАН. И потом, это разумно. Женщинам повезло больше. Нас он точно сразу угробит, а вас, может, и приспособит к чему-нибудь.
ОРЛАНДО. Хотя кто знает. Он нам о вкусах не докладывал. Может, он и мужиков приспособит. Но девок отдать ему все равно как-то… логичнее.
Бертран нервно смеется. СТЕФАН. Прекратите! Какая мерзость… Вы же мужчины. Что тут нужно объяснять? Есть какие-то правила, нормы… Понимаете? Солнце встает на восходе. Дважды два четыре. Мужчина защищает женщину.
ОРЛАНДО. Пропускает ее вперед…
СТЕФАН. Не передергивай. Есть же какие-то человеческие аксиомы, в конце концов!
ОРЛАНДО. Да пошел ты со своими аксиомами…
ФОРТУНАТ. Нет, Орландо, подожди. Ну, допустим, женщин мы сейчас исключим. И резко повысим собственные шансы на героическую кончину. Стефан, ты готов собой пожертвовать? Ради аксиом?
ОРЛАНДО. Тем более что одна аксиома тебя особенно возбуждает.
Корделия смущается.СТЕФАН (подумав). Нет. Не готов.
ОРЛАНДО. Ага. Как мне надоело это вот ваше бла-бла-благородство…
СТЕФАН. Тебе, конечно, не понять, да и черт с тобой. Было бы, да, правильным, если бы я пошел сам. Но я не могу. У меня ребенок.
ГРАЦИАНА. Не стыдно врать-то? Какой еще ребенок? Ходишь тут интеллигентом, а чуть что – ребеночек? Сынишечка? Нет, ну надо же, как рожать-кормить-воспитывать, так это не ваше дело, а как за что уцепиться – сразу многодетный отец!
СТЕФАН. У меня дочка в соседнем городе. Ей пять лет. Вам интересно, да?
ОРЛАНДО. Очень.
СТЕФАН (выходя из себя). Она любит ежиков, и собирать малину… и она такая красивая, моя девочка…
КОРДЕЛИЯ. Хватит!
Пауза.БЕРТРАН. А у меня идея. Давайте отдадим понаехавших?
ГРАЦИАНА. Это кто это тут понаехавший? На себя посмотри, отрастил морду…
БЕРТРАН. Тебя вот мы как бабу не отдали, а как мигранта сейчас быстренько оформим.
ГРАЦИАНА. Да вы что, горожане! Я же девочкой совсем сюда приехала! Каждую травинку тут знаю, каждому соседу одолжила, три работы сменила, когда казненных ваших заменяла, когда вы брезговали.
СТЕФАН. Вот это ты, Бертран, здорово придумал! Давай еще проще: те, кто в четных домах живут, пусть и дальше себе живут, а кто в нечетных – извольте, пожалуйста, на гильотинку…
БЕРТРАН. Почему – на гильотину? Ее ж отменили когда. Мы же конвенцию подписали, всем миром, ты что, не помнишь, в которой обещали умерщвлять самым гуманным способом, изобретенным на день казни.
Стефан молча разводит руками. ФОРТУНАТ. А давайте наоборот? Тех, кто в третьем поколении горожанин, тех и отправим. А что, разумно получается. Городу нужна свежая кровь.
СТЕФАН. Пущенная из старых запасов.
ФОРТУНАТ. Нет, смотрите, все логично: наши-то, коренные, засиделись, разленились, ничего не хотят, ни к чему не стремятся. Люди-то они неплохие, самому нравятся, но толку от них – сами ж понимаете.
БЕРТРАН. Это ты просто почуял, что следующий. Ты лет пять хоть живешь тут? Чудило провинциальное.
ФОРТУНАТ. А мне еще уши твои не нравятся. Я, вообще-то, давно думаю, что с такими ушами, как у тебя, в нашем городе делать нечего.
БЕРТРАН. Ты свои-то уши видел?
ФОРТУНАТ. Нормальные уши. У нас в каждом доме как минимум по два таких уха.
СТЕФАН. А раньше тогда чего молчал, раз такой наблюдательный?
ФОРТУНАТ. Да повода как-то не было. Мы же воспитанные все люди, ну, я где мог, отворачивался. Не скажешь же ни с того ни с сего – слышь, ты, вали отсюда со своими ушами. И потом, человек он, в общем-то, неплохой. Ушами только не вышел.
Пауза. ОРЛАНДО. А давайте отдадим тех, без кого сможем обойтись?
НИКОЛЕТТА. Это как это?
ОРЛАНДО. Ну, ты вот кем работаешь?
НИКОЛЕТТА. Никем не работаю.
ОРЛАНДО. Так, первый кандидат готов.
НИКОЛЕТТА. Так я ж учусь!
ФОРТУНАТ. Студентка, значит.
ОРЛАНДО. И на кого же ты у нас, дорогуша, учишься?
НИКОЛЕТТА (думает). Не помню…
ОРЛАНДО. Вспоминай-вспоминай, милая, ну, чего-то ты у нас уже умеешь? Помнится, ты мне показывала кое-что.
НИКОЛЕТТА (собираясь заплакать). У меня в зачетке написано…
ОРЛАНДО. В зачетке у нее написано. Лапочка ты моя. Ну, не боись.
(Отвлекаясь.) Я что хочу сказать, горожане. Тех, кто руками работает, оставим. А тех, кто деньги налогоплательщиков разбазаривает, то есть ваши, то есть наши, то есть наши с вами деньги, мы же, как дураки, каждый месяц денег ему несем…
ФОРТУНАТ. И это – наш лучший оратор…
БЕРТРАН. Он не лучший, он последний. Помните, был еще такой, с бородкой, пламенный, который тут у нас договорился…
ОРЛАНДО (перебивает). Короче. Те, кто паразитирует на простом народе, добро пожаловать в администрацию.
КОРДЕЛИЯ. Не усложняй, простой народ. Скажи запросто: добро пожаловать в ад.
ГРАЦИАНА. По-моему, это справедливо.
КОРДЕЛИЯ. Ад – для всех справедливо!
ГРАЦИАНА. Да! Я вот портниха, без меня вы тут все в ошметках ходить будете. И потом, кто выиграл у соседей конкурс на пошив самого целомудрого платья? А? По заслугам смотреть надо, а не между ног и не по прописке!
(Бертрану) Ты вот у нас кто?
БЕРТРАН. Инженер.
ГРАЦИАНА. Да ну? Вас же вроде больше нету.
БЕРТРАН. Так я один тут и есть.
ГРАЦИАНА. А работаешь кем?
БЕРТРАН. Продактом.
ГРАЦИАНА. Кем-кем?
БЕРТРАН. Продуктологом. В диджитале.
ГРАЦИАНА (с сомнением). Полезное что-то?
ОРЛАНДО. Давайте Корделию отдадим. Давно хотел сказать, ты, дорогая моя, позоришь профессию. Хуже того, порочишь лицо города.
СТЕФАН. Совсем рехнулся?
ОРЛАНДО (не обращая внимания). Злостно причем позоришь. Ты у нас кем работаешь? Правильно, учительницей. А целыми днями где пропадаешь?
КОРДЕЛИЯ. Да у нас и учить-то тут некого.
ОРЛАНДО. Вчера вон тебя в баре видели. С бокальчиком. А позавчера так вообще... знаете, горожане, из чьего дома она с утра выходила, довольная такая, розовощекая…
СТЕФАН. Неправда!
ГРАЦИАНА. Теперь знаем.
КОРДЕЛИЯ. Да я даже не знаю, где он живет!
ОРЛАНДО. Да где уж тебе всех упомнить…
Стефан подходит к Орландо и дает ему пощечину. Орландо отвечает. Завязывается драка. КОРДЕЛИЯ. Вы оба мне надоели! Я сейчас уйду отсюда!
Стефан и Орландо с удивлением останавливаются. КОРДЕЛИЯ. Видеть вас не могу! Вы же… вы только послушайте себя! Ну нельзя же так, нельзя, нельзя, нельзя, ну как же мы выберем, кто лучше, кто хуже, нас всего тут – вы посмотрите, сколько нас тут… Да даже если было бы сто, двести, нельзя же так, ну нельзя, не почему, просто нельзя…
НИКОЛЕТТА (хлопает в ладоши). Придумала! Я придумала! А давайте все пойдем? Скажем: дорогой мэр, мы, жители нашего города, готовы склонить свои головы - все как одну.
ФОРТУНАТ (передразнивает). Все как одну. Что мы тут сидим, думаем, нет, давайте покаемся, всех нас есть за что, все вы дороги мне – и те, и эти… тьфу.
НИКОЛЕТТА (начинает всхлипывать). Если все, то не так страшно…
КОРДЕЛИЯ. Горожане! Милые мои, славные горожане!
БЕРТРАН. Нет, ну до чего девку довели, а.
КОРДЕЛИЯ. Давайте бросим жребий!
(Смеется с облегчением.) Господи, как это я сразу не подумала! А вы что, сидите тут, лица у всех такие. Лучше ведь никто ничего не придумает!
Раздается несколько голосов: Жребий! Точно! Давайте бросим жребий!КОРДЕЛИЯ. У кого есть бумажки? Или спички?
ФОРТУНАТ. Нет. Мы не будем бросать жребий.
КОРДЕЛИЯ. То есть как это - не будем?
ОРЛАНДО. А так – не будем, и все! Мы не можем довериться случаю! Вдруг по жребию я выпаду – и что тогда? И все тогда, и нет пути обратно?! Нет, мы не можем так поступить. Мы ведь цивилизованные люди, да? Мы должны взвесить все за и против, мы должны – горожане! – мы должны нести ответственность за каждое наше слово, за каждый наш поступок, за каждую нашу жертву.
ФОРТУНАТ. Тут вообще кто-нибудь Уложение наше читал?
БЕРТРАН. Ну, я. Листал.
ФОРТУНАТ. И что пишут?
БЕРТРАН. Ну как что? Это… Пишут, что мы эти… свободные горожане.
ФОРТУНАТ. Так.
БЕРТРАН. Свободного города с этим… как его… режимом.
ФОРТУНАТ. Так-так.
БЕРТРАН. Ну, слово еще такое. Длинное. О! С демографическим режимом.
ФОРТУНАТ (листает Уложение). Статья 567 Соборного уложения Вольного города: На общем городском собрании горожане имеют право принять любое решение, выработанное путем совместных мозговых усилий и исключающее любого рода вмешательство потусторонних сил.
СТЕФАН. Жребий – не потусторонняя сила!
ОРЛАНДО. Мы не можем довериться случаю. Выбор – ответственность каждого.
СТЕФАН. Там написано – с помощью мозговых усилий. То есть по закону тебя вообще не надо было пускать на собрание.
КОРДЕЛИЯ. Вот видите, мы уже нарушили. Теперь терять нечего. Можно смело бросать жребий.
НИКОЛЕТТА. Уже нарушили? А давайте тогда никого не отдадим?
ГРАЦИАНА. Как это – никого? Разве так можно – никого?
ФОРТУНАТ (Николетте). Ты, я смотрю, у нас специалист по массам. То все сдадимся, то все восстанем.
ГРАЦИАНА. Да где это видано, чтобы никого не отдавать? У нашего города традиции! Вон… с этого… с основания.
СТЕФАН. Подожди-ка. Там что-нибудь написано про городское восстание?
ФОРТУНАТ (листает). Нет, вроде ничего такого нет… подходящего… свобода собраний есть, свобода слова… свобода совести…
СТЕФАН. Еще посмотри.
ФОРТУНАТ. Свобода не собираться, свобода молчания… так, еще есть свобода отказа от совести, свобода отказа от чести и достоинства…
СТЕФАН. По-моему, ты не там смотришь.
ФОРТУНАТ. Нашел! Примечание: Все, что не запрещено – разрешено.
НИКОЛЕТТА. Выходит, можно никого не отдавать?
ФОРТУНАТ. Выходит, можно… Не может быть такого! Надо перепроверить.
(Смотрит в Уложение.)ОРЛАНДО. Что, правда, можно?!
НИКОЛЕТТА. Ура! Восстание!
БЕРТРАН. Долой традиции! К черту правила!
НИКОЛЕТТА (пританцовывая). Ура! Никого не отдадим! Никого не отдадим!
СТЕФАН. Ну что, горожане – ура, что ли? Ура!
Звучат нестройные крики радости.3.На площади горожане, вооруженные кастрюльками, половниками, вилками. Все в приподнятом настроении. Кто-то строит из коробок баррикады. Появляется Мэр – приветливый, хорошо одетый мужчина. С некоторой иронией наблюдает за происходящим. ОРЛАНДО (замечая Мэра). О, кто к нам пожаловал! Господин мэр! Здравствуйте-здравствуйте!
МЭР. Привет.
ОРЛАНДО. А у нас в городе праздник!
НИКОЛЕТТА. У нас восстание! Ийееехоу!
Николетту незаметно пихают в бок. МЭР. Восстаете, значит?
БЕРТРАН и
ГРАЦИАНА. Да! Восстаем!
МЭР. И против кого же вы восстаете?
СТЕФАН. Против вас.
МЭР (присаживаясь). Ужасно интересно.
Пауза.МЭР. Ну, рассказывайте, рассказывайте, не стесняйтесь.
СТЕФАН. В общем, так. Мы… вот все мы, жители Вольного города, больше не хотим отдавать вам ежегодную жертву.
МЭР (насмешливо). А чего хотите отдавать?
НИКОЛЕТТА. А ничего не хотим отдавать!
Орландо закрывает ей рот рукой. МЭР. Понимаю. Но это вообще-то не я придумал. У нас в городе традиция такая. Тра-ди-ци-я. Прадеду моему давали, деду давали, отцу давали, помню, даже бабка как-то затесалась – и ей давали! В первый раз, что ли? А насчет праздника – это вы здорово придумали, это я и сам подумывал циркачей вам каких-нибудь привезти, ну там, пива на улице попить, да все что-то руки не доходили.
ОРЛАНДО. Пивка это хорошо бы…
КОРДЕЛИЯ. Да что ты говоришь такое!
ОРЛАНДО. Да. Нет. У нас же восстание. Черт, забыл.
МЭР. Ну ладно, друзья. Все, повосставали?
ОРЛАНДО. Ну вроде того.
МЭР. Вот и замечательно. Хорошо восставали, с чувством. Мне понравилось.
(Хлопает в ладоши.)ГРАЦИАНА. И что нам теперь делать?
МЭР. Вы у меня спрашиваете?
(Смеется.) Не знаю. Давайте, поприветствуйте меня, что ли. Забыли, между прочим. Заняты были этой вон вашей… революцией. Обычай-то помните? Или опять – все заново показывать?
Фортунат, Бертран и Грациана нехотя встают на четвереньки. Мэр смотрит на них, на остальных горожан, потом опять на них. МЭР. Ну вы, ребята, даете.
Фортунат, Бертран и Грациана недоуменно переглядываются и начинают подниматься.МЭР. Да не вы!
Фортунат, Бертран и Грациана опускаются обратно.МЭР (Бертрану). Вот ты. Ползи сюда.
Бертран подползает. БЕРТРАН. Объезжать будете?
МЭР. А как же! Ты парень молодой, крепкий…
Садится Бертрану на спину.МЭР. Ну, пошел!
Бертран делает небольшой полукруг. МЭР (Фортунату). Теперь ты.
Фортунат подползает. Мэр садится на него, Фортунат делает несколько шагов.МЭР (слезая). Какой-то ты слабосильный. Недокормленный. А вроде с едой у нас в порядке все… Мясо есть, птица… сосисок вон сколько вариантов… видов… сортов, чего там у них бывает, у сосисок… Слушайте, ну и скучно же с вами, невозможно. Дай лапу, что ли.
ФОРТУНАТ. Какую лапу?
МЭР. Ну эту вот свою, правую. Или левую. Какая у тебя там почище.
Фортунат неуверенно протягивает руку. Мэр с любопытством ее пожимает. Потом достает из кармана телефон. Бросает его в сторону. МЭР. Принеси.
Фортунат ползет, ищет телефон, приносит в зубах. Мэр достает конфету, дает Фортунату.МЭР. Слушай. А чего ты пополз, а?
ФОРТУНАТ. Вы же сами… сказали.
МЭР. Я сказал – принеси. Ты пополз. Я вот думаю – почему. Мог ведь встать и пойти как человек.
ФОРТУНАТ. А что – можно было?
МЭР. Удивительные все-таки люди.
(Поворачивается к Грациане.) Ну, а ты чего?
ГРАЦИАНА. А я чего? Приветствую по всем правилам, я как сюда приехала, сразу все их прочитала. Как заведено встречаю.
МЭР. Читала она. Грамотная. Там же про мужиков написано.
ГРАЦИАНА (краснея). Да как же это… я же сама читала, помню. А у нас же этот… вот он говорил… феминизм!
МЭР (смеется). Ну не такой же… радикальный. Там написано, что девушки, завидя меня, немедленно раздеваются. Причем радостно.
ГРАЦИАНА (начинает раздеваться). Это пожалуйста, я честная женщина, мне скрывать нечего…
КОРДЕЛИЯ. Какая пошлость.
МЭР. Почему это? По-моему, ничего так… патриотично.
КОРДЕЛИЯ. Да надоело. Одно и то же. Как только увидят женщину, ну, любую совсем, так сразу – раздевайся.
ГРАЦИАНА. Не пойму, тебе завидно, что ли?
КОРДЕЛИЯ. Конечно. С детства мечтаю голой на площади постоять! Сами раздеть не могут, законов понаписали…
МЭР. Ну почему же? Я и сам могу.
КОРДЕЛИЯ. Не можете.
Мэр подходит к ней, медленно обходит вокруг. МЭР. Какая ты нахальная.
КОРДЕЛИЯ. Тот, кто может, не хочет подчинения.
МЭР. Ты ужасно смешная. А чего же он хочет?
КОРДЕЛИЯ. Он хочет добровольности.
МЭР (обращается ко всем). Горожане! В смысле, горожанки! Кто хотел бы поцеловать своего мэра? Давайте, не робейте. Что, не хотите получше узнать руководство? Не хочется внукам рассказать, чем бабушка с самим мэром занималась?
ГРАЦИАНА. Почему же? Внукам – хочется.
НИКОЛЕТТА. А мне – любопытно…
Мэр торжествующе смотрит на Корделию. ОРЛАНДО. А я вообще давно хотел попробовать…
МЭР. Орландо, я ценю твою инициативу. С тобой, Грациана, считай, уже познакомились. А вот ты, Николетта, незнакомая пока девочка… Хорошенькая. Иди ко мне.
Николетта подходит.МЭР. Поцелуй меня.
НИКОЛЕТТА. При всех? При всех не могу.
МЭР. Застенчивая какая. А так сразу и не скажешь. У тебя любовник, что ли, среди этих? Нет, таких перверсий я не люблю. Отвернитесь все. Все! А ты, Корделия, останься. Смотри.
Все, кроме Корделии, отворачиваются. Николетта подходит к Мэру, целует его. Несколько секунд он никак не реагирует, потом обнимает ее и перехватывает инициативу. МЭР. Ну как?
Николетта оглядывается и целует Мэра еще раз.МЭР. И это правильный ответ.
Корделия молча смотрит на него. Заметно, что ей все это неприятно. МЭР. Николетта. Отвернись.
НИКОЛЕТТА. Но я…
МЭР. Отвернись.
Николетта отворачивается. Мэр подходит к Корделии. Встает у нее за спиной и медленно проводит по ее рукам. МЭР. Ты ничего не понимаешь в подчинении. Любое подчинение – добровольно.
КОРДЕЛИЯ (не убирая его рук). Неправда.
МЭР. Ты даже не представляешь, как это приятно – отдаваться тому, кто сильней. Перестать контролировать. Ни за что не отвечать…
КОРДЕЛИЯ. Нет.
МЭР. Принадлежать кому-то. Не думать, больше ни о чем не думать, не мучиться, ничего не выбирать…
КОРДЕЛИЯ. Нет.
МЭР. Быть жертвой…
КОРДЕЛИЯ. Нет…
МЭР. Признаться себе в своих желаниях…
КОРДЕЛИЯ. Нет!
МЭР (резко разворачивает ее к себе). Ты ведь хочешь меня? Я всегда это чувствую.
КОРДЕЛИЯ (вырывается, кричит). Да! Хочу! Не подходите ко мне, не подходите…
МЭР. Понимаю. Просто так ты не можешь. Тебе нужно разрешение. Индульгенция. Что-то такое… героическое, верно?
КОРДЕЛИЯ. Нет! Нет!
МЭР. Послушай, ну что нет, что нет? Мы же не в порнофильме.
КОРДЕЛИЯ (резко приходя в себя). Я ни за что… Вы громоздите здесь все эти слова… Вы просто ищете оправдание своему насилию.
МЭР. Какое оправдание? Какому насилию?
(Вздыхает.) От твоей наивности нельзя избавиться бездействием.
Мэр берет ее за запястье, выводит в центр.МЭР. Горожане! Эй, идите сюда. Повернитесь.
Горожане поворачиваются. МЭР. Спокойствие вашего города, нет, жизнь двоих из вас зависят от этой женщины. Если она… если ты, Корделия, проведешь со мной одну ночь… нет, не так, если ты займешься со мной любовью… нет, если ты отдашься мне… да! если отдашься мне, мы все забудем про все эти правила, про всю эту чертову традицию.
СТЕФАН. Мне кажется, вы забываетесь.
МЭР. А мне кажется, ты тоже хотел бы схватить ее за руку, а еще лучше за волосы, и сказать ей все то же самое – глаза в глаза. Но я могу, а ты – нет.
СТЕФАН. Да я никогда…
МЭР. Да. Ты – никогда. Корделия, у тебя есть две минуты, чтобы принять решение. А вы, горожане, можете высказать ей свое мнение - у вас же есть мнение? В этому году ужасно модно иметь мнение! Только коротко: да или нет.
СТЕФАН. Нет, Корделия, послушай меня, ты не должна этого делать, это просто гнусная манипуляция…
МЭР (перебивая). Да или нет? Дальше.
ОРЛАНДО. Да, ты ведь спасешь…
МЭР (перебивает). Какие вы болтливые! Дальше.
ФОРТУНАТ. Да.
БЕРТРАН. Да.
НИКОЛЕТТА. Да.
ГРАЦИАНА. А можно вместо нее – я?
МЭР (улыбается). Конечно, можно, милая! Только не вместо, а после – ты хороша и так, без жертвоприношений. Дальше.
БЕРТРАН. Да.
МЭР. Вот видишь, Корделия, ты отдаешься героически. На благо родины. Этот день объявят праздником. День взятия упрямой горожанки.
КОРДЕЛИЯ. Я поняла. Вы хотите, чтобы я чувствовала себя виноватой… из-за них… Виноватые становятся послушными... Нет. Я не сделаю этого. Вы слышите меня, нет!
МЭР. Нет, ты не поняла. Ты отказала не мне, ты отказала им. Я хочу, чтобы ты узнала, что сделают с твоей гордыней люди. Горожане, вы упустили свой шанс. У вас есть десять минут, чтобы выбрать двух жителей Вольного города. Через десять минут все будет кончено. Все.
Мэр уходит.4. Появляются Орландо и Николетта. ОРЛАНДО (громким шепотом). Что ты там делала… с этим?
НИКОЛЕТТА. Ничего.
ОРЛАНДО. Нет, скажи мне сейчас же!
НИКОЛЕТТА. Да ничего, сказала же уже.
ОРЛАНДО. Ты все врешь.
НИКОЛЕТТА. Не вру.
ОРЛАНДО. Вот отдам тебя, и делай там все, что захочешь. Все, что он захочет. Пока не замучает тебя совсем.
НИКОЛЕТТА. Не отдашь.
ОРЛАНДО. Отдам.
НИКОЛЕТТА. Не отдашь.
ОРЛАНДО (пытается ее обнять). Ну, конечно, не отдам. Поверила? Ага! Поверила!..
НИКОЛЕТТА. А кого мы отдадим?
ОРЛАНДО. Давай Стефана.
НИКОЛЕТТА. А почему его?
ОРЛАНДО. Да не нравится он мне. Мутный какой-то. И рожа противная.
НИКОЛЕТТА. Я – как ты. И Корделию давай?
ОРЛАНДО. Давай.
Появляются Фортунат и Бертран.ФОРТУНАТ. С моей точки зрения, мы недостаточно взвешенно подошли к вопросу, требующему максимальной концентрации наших совместных интеллектуальных усилий для выработки наиболее справедливого решения.
БЕРТРАН. Ты опять за старое? Я от твоих слов в транс впадаю.
ФОРТУНАТ. Я к тому, что отдать нужно тех, кто больше всего этого заслуживает.
БЕРТРАН. Это тебя, что ли? По-моему, это будет справедливо. Ты эгоист. Я вот вообще не понимаю, что ты говоришь, и никто не понимает, а тебе хоть бы что.
ФОРТУНАТ. Дурак ты. Раньше не говорил, думал, вдруг обидишься. Или в драку полезешь.
БЕРТРАН. Ты за меня, что ли, голосовать собираешься?
ФОРТУНАТ. Да нет, причем тут ты… Хотя мысль, конечно. Я считаю, нужно девок отдать. Обеих. У одной вон амбиций полная голова, что она нам тут оскорбленную невинность корчила? Вторая, студенточка, вообще шалава.
БЕРТРАН. Тебе, я смотрю, ничем не угодишь.
ФОРТУНАТ. Да бабы потому что!
БЕРТРАН. А мы тут без девок – как?
ФОРТУНАТ. Ну, как-нибудь разберемся. И потом, одна все-таки останется. На всякий случай. А?
БЕРТРАН. Ну, бабы так бабы. Хорош уже совещаться. Надоело.
Появляются Стефан и Грациана. ГРАЦИАНА. Ну что ты молчишь-то? Как-то так… неодобрительно. Нехорошо молчишь, слышишь? Думаешь, мне охота выбирать? Мне, что ли, нравится, что мы тут столько времени без толку торчим?
Стефан молчит.ГРАЦИАНА. Так не пойдет, дорогой товарищ. Нас тут зачем поставили? Чтобы мы приняли с тобой решение. Вот и давай – принимай.
Стефан молчит.ГРАЦИАНА. Не пойму, ты что, издеваешься, что ли?
(В сторону.) Эй, дайте мне другого, этот отказывается разговаривать!
Стефан молчит.ГРАЦИАНА. Хочешь чистеньким выйти отсюда, да? Не получится у тебя ни черта. Я вон тоже, может, хочу дома сидеть, цветы выращивать. Ты цветы любишь? У меня на окне знаешь какой анигозантос растет! И лахиналия, я ее полить забыла. И мильтония. Знаешь мильтонию?
СТЕФАН. Я не могу больше в этом участвовать.
ГРАЦИАНА (мечтательно). Мильтония так цветет, не представляешь… Хочешь, я тебе пересажу?..
СТЕФАН. Я не могу больше в этом участвовать.
ГРАЦИАНА. Я, что ли, могу? Давай, выбирай, и пошли отсюда. Мне вообще все равно, кого ему отдавать.
СТЕФАН (кричит). Ты что, не слышишь меня? Я не могу больше в этом участвовать!
Появляется Орландо. Он обращается ко всем горожанам. ОРЛАНДО. Я хочу остаться. Я заслуживаю того, чтобы остаться. Я много работал, я был самым последним в этой длинной очереди за успехом, но я ее выстоял, и я сейчас здесь. И я никуда не уйду отсюда, так и знайте. Я выиграю, потому что я лучший.
К городу обращается Николетта. НИКОЛЕТТА. Я еще учусь, но я отличница, я мечтаю о большом будущем, я все для него сделаю. Я общительная, целеустремленная. Я люблю людей. Дайте мне шанс, я прошу вас. Дайте мне шанс. Я… я требую.
ФОРТУНАТ. Остаться должен самый квалифицированный, профессиональный, деловой человек, способный мысль стратегически. Сильная сторона которого – багаж знаний и логика. И вы все знаете этого человека.
СТЕФАН. Мне всегда было интересно, каково это – быть среди вас. Я хотел побыть с вами, хотел побыть вами. Но мне кажется, я не смог. Я не могу вас понять. И я уже не уверен, что хочу понимать.
ГРАЦИАНА. Я могу быть вам полезной, я умею быть полезной. Я могу быть терпеливой, могу идти к результату, идти, идти, идти, не сворачивать. В конце концов я всегда добиваюсь своего.
БЕРТРАН. Люди слишком много говорят. Слова, слова, слова, все это превращается в бесполезное жужжание, в какой-то липкий шум. Слова больше ничего не значат. Нужно действовать. Я хочу действовать.
Корделия внимательно смотрит на горожан, но молчит.ОРЛАНДО. Горожане! Друзья! Коллеги! Короче! Давайте уже голосовать. Кого мы отдаем мэру?
ФОРТУНАТ. Каждый горожанин обязан проголосовать как минимум за одного кандидата. Горожанин имеет право не голосовать против себя, но не обязан.
Корделия делает шаг вперед.ОРЛАНДО. Кто за?
Руки поднимают Фортунат, Орландо, Бертран, Грациана и Николетта. ОРЛАНДО. Пять голосов.
Грациана делает шаг вперед. Никто не поднимает рук. Через несколько секунд поднимает руку Стефан, после него поднимает руку Орландо. ОРЛАНДО. Два голоса.
Николетта делает шаг вперед.Руки поднимают Бертран и Фортунат.ОРЛАНДО. Два голоса.
Стефан делает шаг вперед.Руку поднимает Орландо и Николетта. Стефан смотрит на них и тоже поднимает руку. ОРЛАНДО. Три голоса.
Орландо делает шаг вперед.Поднимает руку Грациана и Фортунат. После паузы руку поднимает Корделия. ОРЛАНДО. Да вы что! С ума посходили?!
ФОРТУНАТ. Три голоса.
Фортунат делает шаг вперед. Бертран поднимает руку.ФОРТУНАТ. Один голос.
Бертран делает шаг вперед.Руку поднимает Фортунат.БЕРТРАН. Один голос.
ФОРТУНАТ. С тобой, Корделия, уже все понятно. Но у Стефана и Орландо равные шансы, они набрали одинаково, по три голоса. Одного из них можно спасти. Нужно проголосовать еще раз.
СТЕФАН. Не надо больше ничего делать. Я готов уйти сам.
ГРАЦИАНА. Ты же не собирался.
СТЕФАН. Я передумал. Мне нечего здесь делать. Я только сейчас понял: здесь происходит какое-то удушающее, замаскированное скотство, которое никогда не закончится, которое в каждый момент только начинается. Я не могу больше делать вид, что все в порядке.
ФОРТУНАТ. Но ты не можешь решить это сам, мы все равно должны проголосовать.
ОРЛАНДО. Вот и давайте проголосуем! Видите, человек сам хочет уйти. А я сам хочу остаться. Давайте сделаем всем хорошо.
ГРАЦИАНА. Больно что-то героически получается, если они вдвоем уйдут. Вроде он за ней пошел, ну, к ней. Будто мы их тут мучили, а они за правду пострадали.
ОРЛАНДО. Ну и что! Плевать, как это выглядит! Главное, что я останусь!
ГРАЦИАНА. Ну и на черта ты тут сдался? А он – хороший мужик, я сразу заметила.
БЕРТРАН. А мне вот что-то тоже геройство это липовое не нравится. Вроде как Стефан герой, а мы тут все – убийцы, да?
ФОРТУНАТ. У нас нет времени на разговоры. Кто за Стефана?
Руки поднимают Орландо, Николетта и Стефан. ФОРТУНАТ. Три голоса. А за Орландо?
Руки поднимают Корделия, Грациана и Бертран. После некоторой паузы руку поднимает Фортунат. ФОРТУНАТ. Четыре голоса.
ОРЛАНДО. Нет! Я не хочу! Вы слышите меня?! Я не хочу, чтобы это был я! Это нечестно! Как же так… вы же… я же… Я не должен был здесь оказываться, это какое-то недоразумение… Вы просто устали… Вы что, хотите поскорее по домам? Этого не может быть! Это невозможно со мной…
ФОРТУНАТ. Четыре голоса. Ты уходишь. Все.
Появляется Мэр. МЭР. Вы приняли решение?
ФОРТУНАТ. Да.
МЭР. Хорошо. Я жду.
Корделии и Орландо завязывают глаза. Горожане отворачиваются. 5. Горожане сидят на стульях в кругу, в центре сидит Мэр. Все – в современной одежде. Мэр – в деловом костюме. У всех бейджики с именами. На бейджике Корделии написано Катя, на бейджике Грацианы – Галина, на бейджике Николетты – Нина. Стефана теперь зовут Сергей, Фортуната – Федор, Орландо – Олег, Бертрана – Борис. У мэра на бейджике написано – Игорь, ведущий тренер компании «Город лидеров». ИГОРЬ. Друзья, вы все отлично справились, поздравляю. Пожалуй, это был один из самых необычных вариантов из всех, что я видел.
ГАЛИНА. Да вы всем, наверное, так говорите.
ИГОРЬ. Нет, вы действительно были… особенные. Так вжились в предлагаемые обстоятельства…
БОРИС. Ну, мы же готовились. Читали историю города, биографию жителей. Кто там с кем чего.
ИГОРЬ. У вас, как у команды, у тех из вас, с кем мы будем дальше работать, огромный потенциал. Вы показали себя такими, какие вы есть.
ОЛЕГ. Это всего лишь игра.
ИГОРЬ. Нет. Есть вещи, которые невозможно сыграть. Вы такие и есть, вы и есть эти горожане.
КАТЯ. Я бы хотела этого не знать.
ИГОРЬ. Вы, Катя, оказались ярким негативным лидером. Вы не сможете у нас работать.
КАТЯ. Повезло.
ИГОРЬ. Сомневаюсь. Вы, Олег, хорошо держались, но подвернулись городу в самый последний момент, когда никто ничего уже не соображал, и нужно было просто выбрать еще одну жертву. Думаю, вы могли бы пригодиться, я вижу в вас полезные для нас качества.
ОЛЕГ. Вы так считаете?..
ИГОРЬ. Но, увы, мы не сможем с вами работать. Вы, Олег, не прошли барьер. Всех остальных поздравляю, с сегодняшнего дня вы – сотрудники компании «Город лидеров». Приносите документы. Хотя вы начнете со стартовых позиций, вам известно, как трудно оказаться в нашей компании. Я не сомневаюсь, что всех вас ждет успешная карьера.
Галина, Нина, Федор и Борис шумно радуются. Нина пытается как-то утешить Олега, но заметно, что ей теперь не до него. Борис делится с кем-то новостью по телефону. Галина суетится, пытается вручить Игорю какие-то документы. Федор очень доволен собой. СЕРГЕЙ. Вы берете всех?
ИГОРЬ. Почему мы? Вы сами так решили. Мы берем в компанию всех, кого город решил оставить. Вы что, сомневаетесь насчет себя? Сергей, вы приняты на работу.
СЕРГЕЙ. …принят?
ИГОРЬ. Вы не хотите? Сергей, я советую вам хорошенько подумать. Второго шанса у вас не будет. Я помню, вы говорили, что не хотите больше в этом участвовать, но думаю, что вы просто увлеклись. Вы же просто увлеклись?
СЕРГЕЙ. Я… не знаю. Все случилось так быстро.
ИГОРЬ. Вы ведь хотите у нас работать?
СЕРГЕЙ. Да, я хотел…
ИГОРЬ (перебивает). Это в прошедшем времени. А в настоящем?
СЕРГЕЙ. Я? Я… не знаю… наверное… впрочем… конечно. Я… да. Я хочу у вас работать. В конце концов, то была просто игра.
Катя удивленно смотрит на него. Сергей делает вид, что не замечает.ИГОРЬ. Утром мы ждем вас всех на рабочих местах. Всего хорошего. До завтра, Сергей.
6. Игорь выходит на улицу, догоняет Катю, хватает ее за запястье. ИГОРЬ. Я рад, что ты проиграла. А то меня привлекли бы за харассмент.
Катя вырывается, молча идет дальше. Игорь достает визитки, протягивает ей. ИГОРЬ. Позвони мне.
Катя останавливается. КАТЯ. Зачем?
ИГОРЬ. Ты знаешь, зачем.
Игорь кладет ей в карман визитку и медленно проводит по ее рукам. ИГОРЬ. Позвони мне, Катя. Ты ведь хочешь мне позвонить?
_________________________________________
Об авторе:
ЕЛЕНА ШАХНОВСКАЯ Драматург, сценарист и прозаик. Призер и финалист драматургических конкурсов «Свободный театр», «Первая читка» Володинского театрального фестиваля, «Любимовка», «Премьера.txt», «Stories», Международного Волошинского конкурса, «Исходное событие XXI век» и других. Публиковалась в литературных журналах «Современная драматургия», «Артикль», «Берлин.Берега», «Кольцо А», альманахах «Настоящее время», «Орфей», «Артикуляция», сборнике рассказов издательства АСТ. Работала шеф-редактором и колумнистом в ведущих СМИ, специалист по медиа-коммуникациям. Состоит в Союзе писателей Москвы.
скачать dle 12.1
