ВКонтакте
Электронный литературный журнал. Выходит один раз в месяц. Основан в апреле 2014 г.
№ 216 март 2024 г.
» » Евгения Скирда. МЕДОВЫЙ ЧЕЛОВЕК

Евгения Скирда. МЕДОВЫЙ ЧЕЛОВЕК

Редактор: Наталья Якушина


(пьеса)


Действующие лица:

РИТКА – 17 лет
НАТАЛЬЯ – 38 лет


Наталья находится в комнате своей квартиры. Её телефон на громкой связи. Ритка постоянно куда-то идёт, она говорит в наушниках, едет в метро, шлёпает по асфальту, движется.

РИТКА. Мне, короче, сняли брекеты тогда, и я смогла свободно говорить. Не терпеть больше. Ну, да, носила год, шепелявила, и дёсны ныли. А батя сказал: «Теперь зубки ровненькие, беленькие, не зря на заводе горбачусь, доча». А Марина добавила: «Ой, теперь у змеюки не только яд, но и зубы прорезались – берегись все, теперь не только кровь сосать будет, ещё и мяса нашего отгрызёт». А я чё, я виновата, что – старшая? Вон, Русик, чуть что – сразу за её подол прячется. А меня некому защитить. Окэ? Я сама себе защита, чё. Ну, подумаешь, конфеты отобрала у него! А чё, мне не покупают уже – я старшая. А ему на восемь лет – и торт, и билет на Даню Милохина! А мне брекеты только-то, и то год назад. И чё, Даня этот, Тиктотер Имбицильный, это вообще не музыка… А со мной всегда так, с самого детства! Котёнка хотела, ага? В школу музыкальную на пианино, ага? В Казань с классом на лето, ага? Шиш, Ритка, денег нет – так они говорили. А потом я в третий класс пошла, и Марину от мерча повысили до супервайзера, а батя на заводе до нового разряда доработался. И чё-то резко стало так много денег у них, прям как Русик родился у неё – и сразу стало на всё хватать. Да на него, в смысле, не на меня-то! Чё, чё! Обидно мне, чё! Но я уже типа «взрослая», мне карманные давать не надо, всё на Русика надо. До сих пор надо. У Русика счастливое детство, теперь ошибок они не допустят. У Русика и подгузники были и Лего, и айфончик на подходе! А у меня куклы «LOL» даже не было, а у девчонок были у всех и оригиналы! А пошли первые меськи как-то, и мне стыдно было – она-то про меськи не говорила со мной. Я испугалась, жесть – и чё это? Я умираю, что ли?! И сказать страшно, и сказать некому! Бате стыдно же. Про секс вообще не разговаривала со мной, болт положила. И это, капец, упущение, ага? И я увела у Марины косарь на прокладки и вкусняшки, молча, когда прогуглила, чё это со мной такое. Так она такой буй подняла! И к бате, шестерить сразу: «Девка твоя – воровка у тебя, выкуси!» Батя только поржал и сказал, чтобы деньги я у него просила, если надо будет на такие дела. Марина орать сразу начала: «Пусть она сначала общаться с родителями нормально научится!» Это она про тот случай с обедом. Я в наушниках сидела, она мне кричит с кухни, «Ритка, отцу борщ подогрей, с работы придёт». Она во вторую смену на работу собиралась и не успевала уже. А я со школы пришла, а так мне хотелось V.K послушать, ну сил нет, в школе не получилось. Ну, я и решила часик с ним вместе в ушах провести дома на диванчике. Кайфовала и не слышала её. Русик в дверную щель за мной следит – дебил, чё надо ему, не понимаю? Пусть с мамашкой своей общается, ко мне не лезет, окэ? Она, короче, орала-орала, разозлилась, как схватила наушники мои, как выкинула их на пол вместе с телефоном! Как на ухо мне закричала, «Борщ отцу подогрей, сучка малолетняя!» А я разозлилась, что она волшебство моё с V.K разрушила! Жарко мне стало, я, как дала ей оплеуху, как крикнула: «Пошла нахер со своим борщом! Я V.K слушаю, ты чиха его недостойна!» Ну и всё. Она и подприсела и отстала. Орать-то орала всегда, а драться со мной не с руки – она толстая стала, неповоротливая, а я-то юркая. И ногти у меня есть – глаза выцарапать могу. И завела же песенку бате про меня: «А ты деньги ей не давай, а то она только бабла и ждёт от тебя, а ты ей не нужен!» Ага, это ты ему не нужна! У меня ж комната рядом с ними, Русика она дальше переселила, чтобы он засыпал быстро и их матюги не слышал. Так вот она залазит на него ночью как-то, я ж не сплю, подушкой накрылась – слушаю всё и представляю. Озвучка, как в фильме Тарантино идёт от неё прямо, а у меня в башке картинки. Короче, залазит, представляю, пыхтит, слюнями по лицу его, а он ей тихо и твёрдо: «Отвали, Марина». А у неё голосок еденький такой тоненький: «Ну, чего ты, Лёша, давай на шишечку?» И он такой в ответ: «Жопу похудей сначала. Не хочу я тебя». И она такая шебуршит, одеяло в охапку и от него – в зал на диван спать, обиделась, типа. Я лежу и лыблюсь. Вот, чё тогда подумала: «Классно мне, меня батя любит, а тебя нет. Потому что я – молодая и дочка его любимая, а ты толстая и некрасивая женщина. Мачеха. Чужая».
НАТАЛЬЯ. В наше время так легко выходить замуж, рожать детей, а потом также легко разводиться и звонить друг другу в ярости, требуя забрать Ксюшу или Андрюшу из школы, потому что твоя очередь. На кафедре культурологии, где я преподаю – полно разведёнок и одиночек. Насмотрелась я и наслушалась чужого нытья – своего не хочу больше. Не то, чтобы даже осознанно, а просто так легче. А просто надоело уже каждую субботу в Тиндер писать. Надоел быстрый секс. Не о чем поговорить. Надоело «для здоровья». Я – не ханжа. Но надоело. Почему-то стала бояться аборта. А я знаю себя, я сделаю, если вдруг потеряю бдительность. Не хочу больше пачкаться. Жизнь женщины должна цениться выше «недожизни» зародыша в моих маточных трубах. Тем более, что второго я не осилю и не потерплю. Алиса – это стечение обстоятельств. Единственное моё удачное приобретение от Славика. И как только мы развелись, я стала больше ценить время, которое с ней провожу. Я рада, что смогла проводить её в первый класс ещё в полной семье. Я рада, что малая степень напряжения тогда ещё это позволяла. И я верю, что она вырастет достойным человеком, несмотря ни на что. Ни на мою предстоящую кандидатскую, ни на её близкое окружение со стороны отца. В наше время женщина стала гораздо сильнее и самостоятельнее мужчин. Это неоспоримо. Так вот, я считаю, что жизнь с отцом её закалит. Она пройдёт свой сложный путь и извлечёт необходимые уроки. Что? А найдите мне НЕ травмированного человека? Да мы все кричим о своей боли направо и налево, но не прорабатываем! Я – начала, слава богу. Пусть и поздно. По молодости выскочила замуж, родила – дура дурой, боже мой. Только теперь я понимаю, что это из-за «синдрома отличницы». А я же ещё очки носила, и прыщи выдавливала – полный набор. И медаль у меня золотая, и диплом у меня красный. И всё идеально. А мужа нет, и нет. Мамочка тебе это твердит, девочки с кафедры тоже – сама начинаешь думать про себя, что ж не так-то со мной, я же не ущербная? И тут уже не будешь задумываться о качестве продукта. Тут ищешь особь репродуктивного возраста, на лицо не совсем противную – и действуешь. Надеваешь на себя обтягивающее платье с декольте. Губы – в красный. Его – спаиваешь в баре за свой счёт. Это потом, я пожила с ним – а там ни Достоевский не читан, а там мат-перемат, алкоголизм и нахальство. Челядь. Ещё и зарабатывает меньше меня. И понимаешь: вот это была твоя яма, чтобы ты побултыхалась на дне. И понимаешь, что настолько не ценила себя, что с радостью добровольно туда упала. А теперь время всё изменить. Надо, чтобы ты собралась, поняла, что счастье женщины в саморазвитии. Обратилась к феминизму, эмансипации и стала вести работу над собой. Так что, были у нас с Алисой стабильно два раза в месяц встречи – одна тет-а-тет, вторая – общая со Славиком. Я в суде сама попросила, чтобы дочь с ним жила.  Главное – я отпустила его, я не виню его, что он такой. Он сам себя съест, когда осознает свою неправоту. Я отделяю дочь от бывшего мужа – это две разные личности. Я не буду его переделывать. Алиса всё поймёт, Алиса не глупая. А я вернулась к истокам, к своему эстетскому нутру. Я хожу в Эрмитаж каждые выходные. Я снова хочу красоты. Я снова саморазвиваюсь.
РИТКА. А брекеты как сняли, это ж весь класс заметил. Не, не, меня не булят, ага? Я такая, серединка, я куда все – туда и я. Не высовываюсь. В школе выёживаться – оно надо мне? Я чё – идиотка? Я это терплю ради бати. Окэ, окэ, вот последний одиннадцатый закончу и «досвидули». И никаких институтов далее. Я чё – идиотка, на это время тратить? Блоггеров видели? Два мульта на мне часы, три на шее, шесть под жопой – мне ЧУТЬ больше двадцати! Я тоже так хочу. Не, я знаю, с неба не свалится, надо двадцать четыре на семь пахать. Так я готова! Я филонить не буду! Я…Я, короче пишу стихи. Не, этого никто не знает ещё…Это я в телефоне только в заметках у себя сохраняю. Вот, не показывала, но хочу! Хочу Инстаграм на это перезалить. Раньше думала песни писать… Но, не, я не доросла, у меня навыков нет, чутья нет к музыке, наверное… Но стихи очень даже у меня получаются! И сочинения русичка мои хвалит. Короче, я стихов уже штук сто понаписала, но ни один так и не выложила в сеть. Ну, потому что всё никак не решусь – начинать надо с чего-то гениального. А мне всё кажется, что вроде норм стихи-то, но не дотягивают до паблика… Только вы тихо, этого не знает никто. Никому не показывала, не рассказывайте никому больше. А когда мне стихи, прям, не нравились, я, прям, комкала бумагу эту и над унитазом жгла, как настоящая поэтесса! А если дома кто был, так прямо рвала на кусочки – и в мусорку! Вдруг, увидят там, спросят, чё это? Но никто не спрашивал… Это потом телефон появился же, сначала не было. А некоторые не рвала, а комкала просто… Вот, чё я хотела всегда… Я хотела, чтобы их мама нашла как-нибудь случайно в мусорке. Развернула листик и прочитала. И такая слеза умиления поползла бы у неё по щеке… И она бы подумала: «Какая Ритка талантливая у меня. Прям, Полозкова…Не, прям, Бродский!» И пришла бы ко мне и обняла бы. Только никогда она так не сделает. Умерла потому что, когда я родилась… И хоть я по фото только, а помню её лицо! И знаю, какая она была, отвечаю – знаю! Она была супер. Глаза помню. Добрые, большие, светлые. Зелёные… Тёплые. Как лето.
НАТАЛЬЯ. На безрыбье и рак рыба, как говорится. Была очередная встреча. Он назначает всегда, чтобы было рядом с его домом – верх эгоизма. Я просто не хочу лишний раз с ним полемизировать. Поэтому уступаю. Он кормит Алису фастфудом, она стала толстеть – я заметила. Но не сказала ничего – это её путь. А я села на безглютеновую диету, и у меня даже стали разглаживаться мимические морщинки. Чувствую, что буквально перерождаюсь. Я – вверх, остальные – вниз. Верный путь. В последний раз мы рассорились из-за шапки – вполне уже было тепло, и я сказала Алисе снять её. А что, пусть закаляется! А то вырастет, как в дендрарии. Неженкой и белоручкой, неприспособленной к жизни. Зависимой! Как я раньше. Так что, я сказала снять. А этот, горе-папаша, наорал, что она простудится, и нацепил на неё обратно. Ты на нос ещё ей натяни, придурок. Как сложно с вами, без искусства… Бытовуха эта поперёк горла. Ну, и вот мы поругались. Поэтому я ехала уже внутренне в тонусе и готова. Настроилась на крики. Он назначил в KFC на «Техноложке», его метро. Там на втором этаже удобно более-менее. Я опоздала немного – лекция. Но помнила о внутренней готовности к ору. Он и начался сразу. Как только я порог переступила на второй этаж, а они там уже за столиком сидели – Алиса сразу ко мне. С улыбкой: «Мама!» И обнимать меня за талию – маленькая, ещё не дотягивается. А этот за столом сидит, улыбается, чудище. И я оттуда уже чувствовала – бухой. И дымом пасёт. Отвратительно. Помрачнело всё моё существование вмиг. Сели мы за стол с Алисой, напротив него. Он мне: «Чё, Алиска, опаздывательница, мать твоя, да?» Алиса кивает, как ни в чём не бывало, я молчу. Он опять: «Чё, Алиска, давай, отчитайся, перед родителем! Рассказывай стих, который учили. Покажь своё развитие». Алиса засмеялась, да и как начнёт своим бархатным голосочком: «У Лукоморья дуб срубили, кота на мясо порубили, цепак-херак в музей снесли, русалке в бочке засадили и написали «Ебе…» Она не договорила, потому что я ей рот ладонью закрыла. И сказала строго: «Алиса, это плохой стих, не читай его больше!» Примат этот в голос смеётся, как конь гривастый и в ответ мне: «Алиска, а ну, мать нафик пошли! Давай, посылай! Мы люди простые, мы – человеки, а ты, Наталья… Кто, Алиска, у тебя мать? Алиска?» И Алиса ладонь мою убирает и кричит на весь KFC: «Вшивая интеллигенция!» И тоже смеётся. «Умничка, дай папе пятюню!» – Крикнул. И она ему ладошку протянула свою. Я сижу, вроде морально подготовлена, но, извините, чувство, будто на тебя ведро фекалий вылили. Я их оставила и в туалет ушла. Нужно было очиститься. Руки вымыть и лицо ополоснуть. Да, плакала! Да, оскорбилась! И тогда лишь поняла, что Алиса вырастет быдлом. А я не могу, не могу этому помешать. Уже не в силах. Не могу и не буду. Я тридцать восемь лет жила ради других! В школе – одни пятёрки для матери. На даче – посадка картошки для отца. Для одноклассников – ботаник, дай списать, бери, конечно. Для кафедры – Наталья Леонидовна, заберите вечерние часы заочников, ах, разумеется! Я могу пожить для себя, хотя бы в зрелости? Хоть в чём-то для себя? Имею право! Я устала от быдла и грязи! Мне нужно чистое, эстетическое и возвышенное. Что-то из «тонких миров». Такое, какой я всегда и являлась. Алиса меня простит. Алиса тоже будет женщиной. Алиса будет человеком.
РИТКА. Да, брекеты эти, брекеты… Короче, сняли, идём после школы с Виталей. Я языком губы облизываю с непривычки. Он чё-то засмотрелся. Меня за руку взял так – ну, мы условились давно, мы типа встречаемся. Ну, знаете, как это в школе бывает, ага? «СП» ставишь, делаешь совместные фоточки, переписываешься на интим по соцсетям – создаёшь виртуальный образ «встречания». А на самом деле – ну такое себе. Мы просто на людях друг друга щупаем, да и всё, типа хорошие знакомые. Идём, короче, со школы, и он за руку меня взял и сильно так, властно, я, прям, почувствовала. И говорит мне: «Рита, давай отстанем. Мне надо тебе кое-что сказать». Мне не понравилось это – типа, претензия на мою свободу. Я поднапряглась, но говорю: «Окэ». Может, расставим все точки «над И», наконец, может, расстанемся и всё. Приму на себя романтический имидж отвергнутой. Отстали мы от своих одноклассников, а он развернул меня к себе, руку стиснул так сильно и в глаза мне смотрит. Я ему: «Ну, чё?» А он мне серьёзно так: «Рита, я долго думал, чё это у нас с тобой. Рита, я понял. Рита, я тебя люблю». Я еле сдержалась, чтобы не заржать в ответ! Ладошку-то высвободила, выдохнула и тоже прямо спросила: «Почему ты так решил?» А он глазки вниз опустил и тихо так: «Нравишься очень мне…Не знаю». И не смотрит, боится взглядом со мной встретиться. Ну, чё, я развернулась и ушла. А он не пошёл за мной даже, стоять остался. И больше мы с ним не встречаемся. Я его в ЧС везде кинула и в классе не разговариваю с ним. Мальчик! Чё, ты можешь знать о любви в свои семнадцать? Чё я могу знать о любви? Как смеешь ты раскидываться этой фразой? Да я никому такого не говорила! Кто знает, может, и не скажу даже, может, и не узнаю, как это! За всю жизнь не узнаю! А ты так легко… «Я тебя люблю, нравишься мне». Тьфу, противно, ага? Я так разозлилась тогда. Я об этом неделю думала, как ты посмел, Виталя, как ты посмел это чувство осквернить своей тупостью… И я не выдержала. Перед четвёртым уроком, когда он на последней парте сидел и видосы в Тикток записывал, я к нему подсела. Наушники надела на него свои и врубила ему песню V.K. С первого альбома, когда он с женой ещё, там чувственно всё так, пипец… Врубила на всю громкость в одно ухо, а во второе кричу, кричу отчаянно: «Вот любовь, Виталя, вот она любовь, вот! Чувствуешь, Виталя, чувствуешь?» А я слышу эту музыку, а у меня слёзы на глазах… Ревёт Колтрейн… И лицо вдруг мамино перед глазами появилось! Я Витале в локоть вцепилась от неожиданности, больно сделала, думаю. Призрак, ага? Он испугался, смотрит на меня, сказать ничё не может – трясётся весь. Ну, я успокоилась, поморгала, мама и пропала. А Виталя трясётся. Я вижу – не по силам тебе, мальчик, не по силам. Не вывозишь и не вывезешь. И вырубила. И забрала наушники. И на своё место села. Мама, тебе бы понравились его песни. Это так искренне и так больно. Так, как нет тебя, Мама.
НАТАЛЬЯ. Ушла по-английски. Отвратительно, противно, мерзко! Да, я чувствовала себя униженной и оскорблённой. А у меня заседание кафедры по кандидатской, предзащита. Помчала. Я как представила, что нужно будет терпеть эти их замечания и придирки – а у нас вся кафедра женская, к слову – змеиный клубок – я чуть не взвыла. Но, нет, нет, мне нельзя терять лица. Я взрослый человек. Я – сильная женщина и всё выдержу. Я зашла в магазин, купила тортик, коньяк и розовое испанское – зав.кафедры любит. А как же без этого? После предзащиты принято всем вместе культурно выпить спиртного и уже в неформальной обстановке перетереть косточки всему университету. И, вот две у нас есть – Бобчинский и Добчинский местные. Виолетта Ивановна – моего возраста, в жёлтых очках томная дама, постоянно курит в окно, а пепел стряхивает на пол и каждый день рассказывает о своих многочисленных мужиках. И так много их у неё! И каждый день – драма! И женатики, и студентики, и вся она такая роковая бестия. Да только вживую я ни одного с ней рядом не видела. И вторая – Алика, лаборантка. Пить не любит, но за семерых пьёт. И у той тоже сплошь драмы, только она лесбиянка, и её постоянно бросают женщины. И остальные, зав.кафедры, декан, планктон… Это не особо интересно. Предзащитилась я неплохо. Тема интересная: «Лекарственные снадобья аравийцев XII века». Я выбрала наименее изученное. Я копнула глубоко-таки, до меня тема была мало исследована. И уже во время пьянки Виолетта Ивановна втянула в себя сигарету, как пылесос, да выпустила дым из ноздрей, отчего те расширились и придали ей дополнительного уродства. Я скривилась, я уже была пьяна. Виолетта Ивановна сказала: «А что это у вас, милочка, Наталья Леонидовна, такой акцент на китайском «Медовом человеке? У вас целая глава ему посвящена. Вы что, потакаете каннибализму? Нет, я сама считаю себя приверженкой прогрессивных взглядов… Я глубоко толерантна и вы знаете, у меня в Фэйсбуке был пост с тегом BlackLiveMatters… Но, Наташечка Леонидна, я бы на вашем месте эту главу совсем исключила. В вашем тексте можно найти, что съев кусочек человека пропитанного мёдом, действительно можно и от ковида вылечиться, и ампутированную ногу заново отрастить. Это весьма-а-а голословно… Весьма-а-а. Это не аксиома, не-е-е-е-ет». Алика вдруг заревела навзрыд. Её спич Виолетты растрогал. «Человек из мёда… Это такая метафора, Наташа, такая метафора. Ты гениальна, Наташа… Такой же целительный и такой же сладкий. Только с фига ли мужского рода-то…» – и кинулась меня обнимать. Я её мокрое пьяное лицо от себя отодрала. И не стала полемизировать с Виолеттой – хотя она и очень хотела, даже очки свои модные сняла и на меня глазищами «зырк». Остальная кафедра затянула «В Питере пить».  В голове у меня загудело – я будто на чёртовой пляске себя ощутила. Ушла в туалет проветриться, и снова почувствовала себя грязной. Голова гудит, глаза ополоснула, нужно вернуться, а то потеряю лицо… Я в проём, а там Алика зарёванная. Смотрит на меня и марочку на язык! «Спать не могу, мысли в голове не дают, она в голове… Наташа, прости, Наташа, помоги». Конечно, я же всегда всем помогаю… Всё для вас… И там не стерпела, не отказала. Говорю ей: «Чем помочь, чем?» Она руки на плечи мне положила и взасос! И слюни эти я её проглотила, потому что не ожидала… И в живот её ударила, чтобы отцепилась, потом выбежала. Долго бежала по коридорам, а лампы на потолке, как самолёты, мерцают, «бегают» туда-сюда, взлетают… Потому что не ремонтирует никто! Бегу, плююсь, а поздно, уже проглочена отрава… Бегу, думаю, что со мной? Что со мной будет? Голова кругом… Как не вовремя всё! Какое чёрное всё вокруг! Как оттереться? Как откреститься от этого всего? Из университета выхожу – мне звонок от Славика. Я на нервах беру трубку, ему: «Алло?» А в трубке его хохот: «Наталья, вам неявочка. Чё за мать-то такая, к дочке на выгул не пришла? Так и скажу опеке – не было её, хер забила!» А потом как гусь гогочет, и гудки в трубке…  Я заново набираю – а там уже абонент не абонент…
РИТКА. Ну и дэрэ у меня через пару дней было. А я ж отслеживаю, и так совпало всё пипец – в дэрэ у V.K концик! Ну, знак, ага? Точно знак! Билеты на танцпол самые дешёвые – косарь. Я как это увидела, прям так и застонала от боли – косарь выпросить у Марины – это анрил! Ну, батя… Я стесняюсь у бати просить. Чё, чё, потому что! Там просто такая ситуация при родах была у мамы… Там либо я, либо она. Ну, и мама вроде сказала, что рожать будет – это он мне так рассказывал. А как-то зимой напился, Марина с Русиком на катке были, а он мне и проболтался. Сказал, что умолял её отказаться от плода, от меня, типа… Типа любил её очень. Типа ещё нарожает, а если не сможет, то из детдома возьмут… Я как это услышала от него, я закрылась нахер… Стыдно брать у него и деньги, и просить чё-то… И на Марину никогда ему не жаловалась! Только она на меня! Ну и вот, я ответственность чувствую за смерть мамину, ага… Но на концерт хочу, пипец как! Где косарь взять – вообще не понимаю! Сижу, короче, залипаю на его страничку в Фэйсбуке и грущу. Я-то ему запрос на «друзей» кинула, а он-то меня не добавил. Ну, да, звезда и подписчиков у него две тыщи. Ну, и я в подписчиках. Значит, буду две тысячи и ещё одна. Окэ? Короче, грущу, думаю уже всё – пропущу концик стопудово, кэш-то из воздуха не появится. Отчаялась совсем и решила – будь что будет! Личка-то у него открыта, и взяла такая, и как написала ему! Написала: «V.K, здравствуйте! Спасибо вам за вашу музыку! Вы – искусство. Я раньше такого никогда и нигде не слышала». Отправила и так испугалась! А чё, я-то кто? Я – фанатка-малолетка! А он – звезда, а он…Он всё знает о любви. Он – гений. Ну, и смотрю потом такая – просмотрено сообщение и всё. Не ответил ничё. Ну, и я успокоилась. Типа, а чего ты ожидала, Ритка? У него рил таких миллион. А тут Ритка какая-то. Хоть и красивая, с зубками без брекетов. Я потом, кстати, аватарку сменила. А чё, я там лыбилась просто, может, он подумал, что я «без изюминки». Ну, я сфоткалась в зеркале боком, фильтр чб наложила, типа задумчивая и загадочная… Сменила, короче. Забыла уже, думаю, торт хоть сожру я на свой праздник? Марина, может, спросит, какой я хочу…Так-то она всегда спрашивает. Я «Фисташковый» люблю. А все девчонки в классе – «Тирамису». А я вот не как все, а я вот тоже человеком искусства буду… Ночью, кстати, лежала-ворочалась и подумала про Литинститут… Можно же доки попробовать в Москву подать после выпуска. Чё я теряю-то? А так это… Может, встречу в центре его где, он же тоже в Москве живёт. Так и заснула в мечтах. И утром такая захожу на Фэйсбук, ленту полистать, а там… Короче, в сообщениях «+1» и… И от него! Прикиньте, от него! У меня коленки затряслись, как же я испугалась! Открыла сообщение, а там: «Рита, спасибо тебе за эти слова. Обнимаю». Ну, нихерашеньки себе! Вы представляете, чё это значит-то?! Мало того, что «на ты», так ещё и «обнимаю!» Я телефон-то отбросила на кровать, а сама на улицу! И прям побежала круги вокруг дома наворачивать! Вот бежала и бежала, так кругов десять, пока не запыхалась… Домой пришла, воду пью, а Марина встала уже, она мне: «Чё носишься, как ненормальная?! Русика разбудишь!» Да плевала я на твоего Русика, и на Мусика, и на всех людей на Земле! Мне V.K в Фэйсбуке ответил! Это я так подумала, а вслух ей не сказала ничего. Только обнимать её полезла, потому что чудо, чудо прям случилось! Марина-то офигела от этого, высвободилась, на кухню пошла. А я села на диван, а гормончики у меня прут – подушку схватила, жмякаю её… И так хорошо мне, мама, опять я твоё лицо увидела на миг…Мама, ты знаешь, вы похожи. Даже овалом лица похожи! Но Марина, гадина, опять всю малину зашухарила! За плечо меня трясёт, а я её рожу вижу толстую: «Ты чё, Ритка, под кайфом, что ли? Я тебе говорю, подарок бери!» И протягивает мне конверт. Я его-то беру, а сама думаю – ну, деньги там, а сколько, ага? Хватит на концик или нет? Открываю, короче… Как увидела штрихкод высунулся на чб бумаге… Заколошматило меня всю… Достаю, глазам не верю – билет на V.K! И, прикиньте, я так сразу два чувства одновременно испытала: восхищения и отвращения! Да потому что как так-то ты, гадина, узнала мою сокровенную тайну?! Это я только маме про него говорила! Хотела сначала оплеуху ей отвесить… А потом подумала – да, чё, может пела вслух когда песни его… Может, Виталя сказал ей. Много чё, может быть, в голову к ней не залезу. Она смотрит на меня испуганно, не знает чё ожидать. Ну, я ей сказала так по-взрослому, с достоинством: «Спасибо». Спасибо и всё тут. И улыбнулась. Ну, я в самом деле редко ей улыбалась! И смотрю – Русик-то не спит уже, глаз его в щёлке дверной горит, подсматривает, следак юный. Ой, ну смотри, пока я счастливая. Сегодня можно, ага.
НАТАЛЬЯ. Я не думаю, что подействовало, там малое количество… Хотя мне хочется в это верить и на наркотики всё спихнуть, что потом было… Дальше я схватилась руками за голову, скукожилась на корточках посреди асфальта, закрыла глаза и заорала себе под ноги. И крик какой-то грудной, протяжный, как из Преисподней… У меня возникло ощущение, что во мне демоны сидят. Он телефон выключил, он перед комиссией это так обставит всё… И заберут, и не увижу я Алису больше! Как и хотела, мамочка, получай! Дура дурой, зачем ребёнка ему отдала? Ребёнок с матерью должен расти… А думала, что всё нормально будет, я же прогрессивная! Я же за развитой феминизм! Да с этим животным нормально не случается, плевать ему, сделает и всё... Боже, боже, почему человек потерявши, плачет и никогда не учится на своих ошибках? Я прооралась и вслушалась в мир вокруг: тихо. Тишина кромешная и никому нет дела. Ночь, все спят. Но я не могла быть одна, тогда бы я повесилась. Я пошла по дороге вперёд, чтобы где-то упасть, в каком-то баре… По дороге джазовый был – Moon River, уже не до выбора, виски гудят, сама шатаюсь. За дверную ручку «дёрг», захожу… А оттуда ветер такой… Вязкий… Живой, что ли, тёплый… И будто вовнутрь меня втягивает, а звук такой осязаемый… Волнами, волнами… Не женский голос, а сирены голос… Аа-а-а-а-ау-у-у-у-у-у… Зовёт меня… Иду, я тут уже…Чего тебе? Ну, вот моя рука, а она на сцене, рыжая сирена… Я руку протягиваю, и вдруг она замолкает. И я слышу другой голос. Мужской. Такой тихий. Такой спокойный. Такой уверенный в том, что он поёт. Как будто знающий всё, что у меня в душе и всё, что в моей голове. Это какая-то песня, какие-то слова, имеющие значение… Но у меня они слились в единый гул, а потом я стала слышать… Ты моя, ты в плену… Я дам тебе всё… Я – красота, ты – красота, мы – красота… Мы – свет… И, действительно, включили общий свет в баре. Хватит, думаю, трип словила, не иначе, подействовала Алькина марочка… Ухожу к дверям, а там аплодисменты, я поворачиваюсь и впервые сцену вижу: женщина и мужчина. Женщина на поклон, а мужчина всем в глаза смотрит и… И в мои попал. Выстрелил, и будто задержался в них. И как бы мгновение, а я сразу увидела, какие они большие, детские, светлые и печальные. Красивые, как у Алисы. И я ребёнок тоже, большой, как и ты, но только тебе позволительно им быть публично. 
РИТКА. Я, короче, такая счастливая была, я думала – я всё на свете сделать могу! Уверенность такая появилась, приосанилась. Я ходила-ходила, а потом решилась – вечером в Фэйсбук зашла, его сообщение лайкнула и ему такое отправила: «Не за что! А я тоже пишу стихи. И хочу тебе их показать». Ну, и я не хотела, чтобы он подумал, что я – школьница сопливая. Поэтому не стала даже спрашивать, можно там чё ему скинуть, не можно, взяла так и скинула сразу штук десять. Засрала личку. Скинула и снова испугалась – вдруг заблочит и всё, пропала моя ниточка? А не, не заблочил. Мы там попереписывались чуть… Там по фигне… И я подумала, короче, ну, вот мне и семнадцать, мой день сегодня. И надо бы сделать его незабываемым на всю жизнь, раз уж на концик иду к нему… И решилась, написала, что хочу с ним увидеться после концика – а чё, один раз живём, окэ? Я ничё не думала такого, я думала стихи ему почитать и про искусство поговорить… Хотя, конечно, эта дискотека должна быть невозможна – мы ж на разных берегах… Он ржал, наверное, с меня, когда сообщения читал… Так я загонялась, ужас! Никогда не думала, что отношения – это так сложно… Я пошла в ванную, а потом, как пришла, вижу в Фэйсбуке: «Ок, спишемся». Поняли?  И сразу гордость такая меня взяла, я аж запунцовела. Вот, какие мне люди в Фэйсбуке пишут! И начала готовиться – крема, масочки, ногти подстригла. Сегодня – лучший день моей жизни, именно лучший. 
НАТАЛЬЯ. Не помню, как дошла домой, впечатлил он меня… Утром сразу посмотрела их ближайшие концерты. Нашла старые альбомы, новый послушала. Это глубоко, это поэзия. Это искусство. Оказывается, в баре был квартирник только для своих. А я так ввалилась бесцеремонно и прикоснулась к тому, к чему нельзя было. Наваждение – захотелось извиниться. Успокоилась – пропало. Залезла в интернет – на днях должен быть большой концерт. Купила билет, как иначе? Я чувствовала что-то раньше мне неизвестное… Не разобралась что, но какой-то космос… И надо было проверить, это в музыке дело или всё-таки марочка? Вдруг звонок – Виолетта Ивановна. Я подумала – будет выговор, или с Аликой что-то… Нет, она своим голоском скрипучим мне в трубку совсем не об этом сказала: «Наташечка, доброе утро. Я тебе правочки по почте выслала. Поотмечала куски, что вызывают сомнения. Посмотри. Это всё-таки кандидатская работа, это серьёзно. Если данные не проверены, к тебе будут вопросы от оппонентов». И сбросила звонок, а про вчерашнее – ни слова. Я документ открыла – много она там почёркала… Да, вот я прочту вам из диссертации, и вы сами решите, нужно это или нет в работе. Я считаю, что нужно! Вот слушайте: «Для препарата выбирали преимущественно мужчин. В это время в Китае многие готовы были пожертвовать своей жизнью, чтобы облегчить жизнь и страдания других людей. Также существовало поверье, что загробная жизнь тоже будет сладкой. Желающего кормили только мёдом, несколько раз в день тело помещали в медовые ванны. Человек пропитывался мёдом и умирал в страшных муках. Для готовности тело умершего помещали в каменный гроб и заливали мёдом. Через сто лет гроб вскрывался, и кусочки медового человека продавались на рынке за бешеные деньги. Считалось, что при принятии кусочков вовнутрь, у человека прекращались всякие боли. И физические, и душевные. Также восполнялась пустота в сердце, а сознание становилось яснее и шире». Вы понимаете? Я на пороге научного открытия! Я могу принести пользу человечеству! Это же невероятно, найти лекарство от всех болезней… Это невероятно – больше не мучиться. Только в современном мире, пока никто не доказал эту рабочую гипотезу. Да, эмпирических доказательств у меня не было… Но, всему своё время ведь.
РИТКА. Надела платье своё любимое, волосы начесала – чисто девушка рокера! Толпень там была, жесть, конечно. И девчонок, конечно, больше, чем парней, причём разные – и хипстота мелкая, и элита «под сорок». Я к сцене поближе стала, так-то меня пихали все, ну я одну тоже в ответ пхнула! Так пхнула, что она упала и каблук сломала. А чё, тебе больше всех надо, что ли, ага? У меня тут может жизнь, решается, любовь и карьера! Отвали, сучка! 
НАТАЛЬЯ. Кусок я оставила, хоть он и казался спорным. И даже включила больше. В день концерта позвонила Славику – отключен. Подумала – будет ли суд? Хочу ли я опять нервотрёпки? Потом вспомнила его глаза, и прояснилось – нет, не хочу. Это старый мир. Я должна быть открыта новому. Я должна отпустить Алису, как отпустила Славика. Не помню, чтобы как-то особенно готовилась, губы только красным накрасила. Ну и «смоки айз», чтобы трагичности образу добавить. Думала, что я – Маргарита из романа Булгакова… Купила и принесла на концерт букет жёлтых роз – мимоза не сезон, на поклоне дарить хотела… Как в песне у него в старой… Жёлтые цветы. Я и провела аналогию. Такое же отчаяние, такие же сильные чувства. Только у Маргариты был Азазело, который устроил ей судьбоносную встречу. А меня за ручку никто к счастью не выведет. Как хорошо это понимать, идти ва-банк. Я пришла и стала у входа. Подальше. Зрение хорошее, я в стороне от всех. Это такой интимный момент… Чувствовала, будто мы наедине, и в тоже время будто я подглядываю за ним… За ним и за толпой. Всё слушала и погружалась глубже и глубже… Смотрю и боюсь немного, потому что вижу эти глаза. Вижу в нём ребёнка, а мой материнский инстинкт сверлит гормонами всё моё тело и кричит: «Прижми его к себе, маленького мальчика. Прижми к груди. Обласкай и обними». Девочки у тебя уже нет, не твоя уже девочка, про девочку забудь. И, действительно, на миг показалось, что похож чем-то на Алису... Смешно даже. Лицо у него такое белое, и черты такие тонкие. И хочется опять на дно, в яму. Наташа, Наташа, как вы безответственны! Ну, только же хотели всё изменить и опять.
РИТКА. Отыграл он, пипец кайфово, конечно… Я плыла там, смотрю на него – а там, флешбеки у меня пошли, и мама опять… Принц он, одним словом. Мой принц. Хотя бы сегодня. Ну и, закончилось всё когда, я ему сразу написала в мессенджере: «Спасибо, было круто! Куда идти? Я у сцены». И стою ж, смотрю на него, взгляд ловлю. А он взял телефончик, прочёл и увидел меня! Улыбнулся, рукой помахал, сюда, типа, иди. Я спину-то выпрямила и грациозной ланью так сквозь сцену прям и к нему! И жопой чувствую, как девки в зале в этот момент обзавидовались! Как убить меня хотели! Я-то избранная, а им дальше только мечтать. 
НАТАЛЬЯ. И смогла изменить. Смогла снять пелену и увидеть правду. Смотрю выше и вижу: а глаза у него – болото холодное. Зелено-карие, вроде тёплые, а на зрачках не линзы, на зрачках… Стекло. Препятствие, через которое слеза не просочится. Вот так мне представилось всё. А потом, смотрю на толпу – и полно их! Девочки и большие, и маленькие, и с цветами, и снимают Сторисы в телефоны – и смотрят также влюблено, и подпевают! А он улыбается всем одинаково. Никому не даёт ни больше, ни меньше. И увидела я тогда, что передо мной – Дьявол. И розы мои, на аванс купленные, ему не нужны. Розы мои он в охапку после концерта сгребёт и на помойку выкинет. Или фанатке подарит, в лучшем случае… Этой, которую в туалете после концерта стоя отдерёт. Эту, которую повёл, или другую – разницы нет. Но, чёрт возьми, как приятны мне такие мысли… Оказаться на их месте. Где твой феминизм, Наталья? Что ж ты течёшь, как сука при одной мысли об этом? Сжала я этот букет злосчастный, а шипы мне в кожу впились больно. 
РИТКА. И оглянулась я на сцену, окинула взглядом всех и бабу одну увидела. Нормальная такая, симпатичная, лет сорок ей, но бледная, как смерть! Стоит в чёрном вся, в руках розы жёлтые, не двигается и на меня смотрит. Не смотрит – жрёт взглядом! И такая в нём ненависть – убить меня хочет, точняк. Пипец, мне не по себе стало. Я сразу отвернулась и за кулисы к V.K пошла. Приготовилась уже стихи свои читать и вообще знакомиться, показывать, какая я классная.
НАТАЛЬЯ. Я хотела букет после окончания подарить но… Не могла на это смотреть, заревновала, хоть и права не имела… На улице цветы в ближайшую мусорку выбросила. Когда к метро шла, пальцы в рот засунула, чтобы кровь остановилась, подумала – ведь кровь у всех одинаковая? Ведь все же люди? А если он – нет?  Как же он может принадлежать всем и никому? Как они все смотрят на него, и хотят его… Не может он быть просто человеком, как-то же он притягивает всех… Есть же что-то хтоническое… Блаженный он, не иначе. Да как же он может так поступать? Да он же изменяет всем? Изменяет мне? Изменяет искусству? Можно ему так? Сколько вопросов ненужных и глупых… Да, может, для всех он… Все к нему тянутся, всем он нужен… Но меня такое не устраивает. Красота не должна растрачиваться на всех подряд. Красоту должны познавать только достойные. Познавать и излечиваться. А как же Дьявол может вылечить? Я достойна узнать. Я – настрадалась. 
РИТКА. Сели мы в гримёрку, там ещё техники всякие, музыканты там, рабперсонал, короче… Сели на диван, я ему, а вот стихи… А он мне: «Я стихи твои читал уже в Фэйсбуке. У тебя потенциал есть, но опыта не хватает. Тебе сколько лет-то?» А я прикинула про себя, ну если там контракт заключать или там рабочие какие связи, это ж лучше с совершеннолетней делать! Доверия больше, статус там… Ну и год приплюсовала, сказала, что восемнадцать сегодня исполнилось. Это ему понравилось. Он так улыбнулся тепло, широко… И сказал, что тогда этот вечер должен быть у меня особенным, чтоб я типа всю жизнь его помнила. Вина притащил мне. Я вино-то не очень, пивка иногда, когда Виталя покупал, редко, самой-то денег на это тратить – жаба душит. Красное, ядрёное. В кружку железную налил мне, она в копоти какой-то была… Ну, он оттёр и дал. Заботливый… Сам из горла пил. Я, короче в кресле сижу, а он надо мной – прислонился и так нависает. Сидим, болтаем о чём зря… Ржу, как имбицилка… Повело меня от вина, чую, щёки горят уже, и тело онемелое какое-то… Говорю ему: «Правда, что ли, для стихов опыт нужен? Я вот думаю, что в голове представила – то и надо писать. Себя показывать». Он мне: «Это правильно, но чем ты старше, чем опытней, тем больше людей тебя понимают. Вот тебя сейчас только подростки и понимают. А надо, чтобы все». Я задумалась, загрустила чё-то, глаза опустила вниз… А он вдруг за руку взял меня, а второй за подбородок и лицо моё к себе повернул! И говорит: «Я тебе помогу. Пойдём». Я ему испуганно: «Куда?» А он улыбается: «Опыт нарабатывать». И из гримёрки меня увёл.
НАТАЛЬЯ. Прыгнула в метро. Думаю и думаю. Тут вагон на станции останавливается и заходит парень в наушниках. Лет тридцать, симпатичный такой, темноволосый… Садится напротив меня – и в телефон. Я обычно в таких случаях тоже телефон беру, чтобы спастись, глаза в них спрятать от смущения. А тут мыслей в голове так много, что я не совладала и в упор на него стала пялиться. Красивый, милый, посмотри на меня, познакомься со мной… Почувствуй, как плохо мне и одиноко… Но он всю дорогу головы на меня не поднял. На «Фрунзенской» вышел, наушники только поправил. И я поехала дальше. Вагон взглядом окинула – одни бабы везде. Я сижу, где шесть мест посадочных и сплошь женщины, и в телефонах… Справа только, там, где по трое, у выхода девушка сидела, рядом парень её. А напротив них мужчина какой-то, лет сорок, на девушку смотрел в упор… Хотел явно. А она ему подмигивает, пока парень её не видит. Вот шлюха она, или право имеет? Любимый её так пальцы гладит, так нежно и бережно, что у меня в горле комок встал смотреть на это… Зависть. Тут вагон останавливается, а человек этот, который, напротив, сидел, резко подорвался и к девушке! Сел на нёё верхом, за волосы схватил, чтоб не рыпалась и языком к лицу тянется! Парень быстро среагировал – скинул его с неё. Он упал, но сразу из вагона выбежал. Девушка красная сидит, растрепанная, а парень её в проёме. «Иди сюда, я те рожу обоссу!» – кричит. Да только что кричать, он уже на эскалатор побежал, а у нас прозвучало: «Осторожно, двери закрываются!» Поехали мы дальше, все на них смотрят, и я смотрю. А он гладит её, целует, защитить хочет… Я прислушалась, он прошептал: «Хочешь, назад поедем? Найдём, я его убью!» Она головой мотыляет, нет, как бы. А сама так гордо посмотрела на всех женщин, и на меня – вот какой он у меня чудесный. Один на свете, у вас таких нет. Вы – одинокие, сами по себе, вы – ничьи. Я взгляд отвела – напротив стекло. Вижу своё отражение – красивая, красивая, Наташа ты, красивая… И было же время, вот так сидела и ты, и также тебя Славик обнимал, и нравилось тебе, хорошо было… Были же у вас точки соприкосновения. Где всё сломалось? А вдруг, Наташа, это и был твой максимум счастья? Вот так придумала себе, что одной лучше, а на самом деле… Да, потерпела бы, пожертвовала собой и слюбилось бы! Так горько мне стало, чуть станцию свою не пропустила! Как бешеная из поезда выбежала – а всё уже, течёт горючка из глаз… Только по щекам размазывать остаётся. А вокруг холодно. И никакой красоты не хочется, хочется, чтобы было просто тепло.
РИТКА. Можно я… Ну, я не хотела бы заострять на этом внимания! Для протокола…Ну, в туалете было… И чё-то больно так, пипец! У меня башка гудит, руками-ногами не управляю, там не получилось с первого раза. Он меня ещё так нагнул, что я никаких «волшебных» глаз не видела больше… Короче, бессмысленные пять минут трения и боли – ничё больше. Шепнул мне в конце, когда джинсы надевал: «Пиши про то, как стала женщиной. Это сейчас популярно. И трусы со слониками на концерты не надевай, лучше кружевное что-то». Из кабинки вышел, а я закрылась сразу. И чё-то протрезвела мгновенно. И чё-то так мне всё это не понравилось… И чё-то песни стали отвратительные, и домой так захотелось! Я, короче посидела там, в молчании минут пятнадцать, а потом выбежала и домой. Бегу, и чё-то злость меня такая взяла! Как будто у меня маму во второй раз отняли!
НАТАЛЬЯ. Ключом в замочную скважину «чирк» и зашла. Тихо. Пусто. Темно и одиноко. Как в моей душе. Я даже не стала свет зажигать. Захотелось поплакаться кому-то. Я даже Славика номер набрала, а на кнопку «вызов» так и не нажала. Потому что не нужно это нытьё никому. Надо бы убирать из голов мысли эти слабые… Я сильная и сама справлюсь. Мне всегда помогала работа. Поэтому я села за диссертацию. И так я быстро погрузилась туда, так меня всё увлекло... Уже ночь была, но я не захотела откладывать на утро. Мне нужен был эксперимент. Мне нужен был опыт. Метод исследования. Я несколько раз ходила в «круглосуточный», купила сорок пятилитровых банок мёда. Да, как сумасшедшая бегала… Вы же понимаете, как для меня важна наука! Наполнила ванную до краёв. Потом надела своё красное платье без рукавов и туфли на шпильке. И только ногу занесла над ванной – передумала. Ещё поскользнусь и шею сломаю, а это уже будет не то… Туфли сняла, ногу опять занесла – снова не зашла. Платье ведь, ткань – неизвестно как она повлияет на состав лекарства! Я же не специалист в консервации. Это просто опытный путь. Собственно, я платье сняла и осталась обнажённой полностью. Сначала одну ногу погрузила, потом вторую… Стою – в зеркале себя увидела. Улыбнулась – красивая. Войду в историю красивой. Присела. Непонятно пока, чуть покалывает только в области гениталий… Я устроилась удобнее, глаза закрыла. Досчитала до пяти и резко нырнула, ну, чтобы быстро захлебнуться. Это мгновение всего продлилось – потому что я сразу вынырнула, а мёд в ноздри забился, я ртом дышать стала!
РИТКА. Домой прибежала злющая, ага?! Надо бы поныть, а не ноется! Внизу живота болит, я к себе в комнату хотела, но мимо батиной прохожу – а там дверь закрыта и ругань. Подслушала – Марина рыдает, а батя пьяный, походу, оправдывается чё-то… Этого ещё не хватало мне, в комнату пошла. А в зале Русик сидит, глазами оленьими на меня смотрит. Я ему: «Чё тебе?» А он мне шоколадку протягивает: «Я до концерта не хотел дарить. А то ты только о нём и думала и не заценила бы ничего. С днём рождения». Я офигела, шоколадку беру, спасибо, говорю. Русик мне: «Чё злая-то такая? Я думал ты добрая будешь. Ты же только как песни эти послушаешь, улыбаешься. Только я не понимаю, чё, в них такого осбенного? Даже рифма не всегда есть». Тут я поняла, что это Русик меня Марине сдал… И чё-то говорить не захотела ничё… Чё-то подбежала к нему, шоколадку назад в руки отдала, обняла и слёзы как полились… Реву, остановиться не могу! Он удивился так сначала, а потом тоже обнял. Так и сидели: мы в зале ревём, а предки в комнате. Хороша семейка. Русик мне потом сказал, что Марина батю с соседкой застукала в квартире у неё – на похороны по жильцам деньги забирала. Там сосед умер, да-то неважно… А батя пошёл утешать и наутешал без трусов её. И чё-то мне жалко Марину стало почему-то… Да только я ничё сделать не могла, я же мелкая… Я от Русика отстала и в комнате своей закрылась. В Фэйсбук зашла, когда увидимся, спросить хотела… А он, короче, из подписчиков меня удалил и в ЧС бросил! Сука!
НАТАЛЬЯ. Когда оттёрлась и пришла в себя – поняла, что это неправильно. Я поддалась порыву, а в известность никого не поставила. То есть некому проследить, как меня законсервируют, некому мою диссертацию закончить. Никто это дело не продолжит, кроме меня. Мне надо выжить. И тут я поняла, что подопытным должен быть он. Уже светало. Можно действовать. 
РИТКА. Со мной вообще-то так не поступают! Это только я могу кидать, а меня кинуть никто не может! Я чуть телефон в стену не запустила! Я поняла, короче, я это так не оставлю! Я страдать так-то не буду! А он у меня пострадает, и хорошенечко, окэ?! Я фотку мамину взяла, и поняла, что нифига, он, во-первых, на неё не похож! Ну, зелёные и зелёные! У многих глаза зелёные и чё? И мама бы со мной так не поступила! Да со мной даже Марина так не поступила бы! А, во-вторых, это он со мной так сделал, не с первой же, наверное? Это сколько девок ещё было?! Я первое, чё подумала, это к Малахову пойти. Ну, несовершеннолетнюю девочку изнасиловал в туалете известный певец… И бабок дать могли бы. А потом, смотрю, мне в Фэйсбук баба эта стучится! С жёлтыми розами. Нашла же как-то, в подписчиках порылась у него, наверное. Ну, я добавила её, интересно, чё напишет? Она и написала какую-то чушь. Сначала мы с ней обсудили, какой он прекрасный. Я поддакнула ради прикола. Потом она выяснила, что мы трахались. А потом такая пишет: «Рита, нужно, чтобы он остался с нами. Их много, а он один. Надо, чтобы он принадлежал только нам. Надо его для истории сохранить».
НАТАЛЬЯ. Если вы думаете, что это сложно сделать, то ошибаетесь. Это можно сделать среди бела дня, практически у всех на глазах. И никто не обратит внимания. Я зашла к нему на страничку в Фэйсбуке. Увидела последнюю отметку о местоположении. Договорилась о встрече с этой девочкой. Подобрала её на машине, и мы вместе приехали туда, в это кафе. И он, правда, вышел из него через какое-то время. А потом эта девочка подошла к нему. Они о чём-то поулыбались, и она привела его ко мне в машину. Потом мы приехали ко мне домой. Он первый зашёл в коридор – и я ударила его по голове утюгом, который припасла заранее. Он потерял сознание и упал. А потом мы перенесли его в ванную комнату. Раздели. Рассмотрели. И опустили на дно.
РИТКА. Да как получилось… Тройничок ему предложила. Он и пошёл. Мужики ведутся. А чё он так со мной?! А с другими девками, чё?! Мама поэтому мне больше не является или чё?! Ну, отомстила! Не хочу про это больше. Женщина эта стала сразу на телефон фотографировать со всех ракурсов и чё-то в ноуте печатать… И тихо так, хладнокровно. Тут до меня и дошло! Я ж не знаю её вообще! И чё-то мстя моя несоизмеримая какая-то! Ну, трахнул и трахнул. Нафига убивать-то? Не, не, я в тюрягу не хочу! Вообще, я не знала, что так будет! Я думала мы как в «Леденце» Слейда на стул его посадим, свяжем, психологическими штуками помучаем… Отпустим, потом. А тут по максималке вышло, пипец! Я как осознала, на всё забила, ну нафиг, эту сумасшедшую! Помчалась домой. Вдруг она и меня зажмурит! Вот. А так-то я не соучастница. Я, типа, ничё не знала!
НАТАЛЬЯ. Не стала я её останавливать. Это бесполезно. Мне нужно было делать отметки по часам. Вот сутки прошли – двадцать четыре отметки изменений я зафиксировала.
РИТКА. Чё сразу не позвонила? Зассала, потому что! Не каждый день человека в меду топят! Домой прибежала – Русик и батя спят, Марина только на кухне чаи гоняет. Пркииньте, ждала меня. И как я пришла, она орать не стала, что поздно я. Ну, я пару дней мучалась, а потом рассказала ей всё, что вам тут… Она тогда впервые в жизни меня обняла сама. Я спрашиваю: «Чё, Марина, сдашь в тюрягу меня? Глаза мозолить не буду». А она так посмотрела как-то по-новому и говорит: «Я своих детей не сдаю». Дочка я её теперь, мам. Ну и чё, ну и разговариваю, а вам чё? Имею право воображать, чё угодно. В свободной стране живём. Короче, я вот и звоню вам. Рассказываю, как всё было. Потому что совесть замучила. Но только потому, что я это знаю. А так я ни в чём не раскаиваюсь. Потому что виноватой себя не считаю, ничё я не сделала. Окэ? Вы же меня судить не будете? Мне в тюрьму никак нельзя. Там, Инстаграм же будет…Стихи же…Мам…  
НАТАЛЬЯ. Это, наверное, всё, что я хотела вам сказать. И да: мне всё равно, сколько вы скостите за чистосердечное признание. Я не раскаиваюсь, мне больше хотелось самой в этом разобраться… Тут ведь не одна наука замешана. Спасибо, вы помогли, хоть и не психологи. Адрес не называю – вы отследили уже, видимо, по навигатору. А нет – так это будет дополнительный квест… Послушайте, ещё кое-что. Раз уж у меня такой шанс выдался. Я скажу, что поняла к концу нашего разговора. Вы думали, сколько в мире несчастных женщин? Брошенных, обманутых, тех, кому изменяют направо и налево, тех, кого бьют дома. Тех, кто не может получить нормальную работу из-за того, что на эту же вакансию уже взяли мужчину… Мужчины! Как вы обижены на нас! Сколько веков вы нас угнетали, пользовались, старались сломить, и вот сейчас, когда мы подбираемся к условной «равности», даже сейчас вам мало! Вы продолжаете делать больно. Вы обижаете. Вы продолжаете плевать в душу и напалмом выжигать после себя всё живое внутри женщины. Зачем вы такие красивые и пленительные? Вы все должны быть чуть красивее обезьяны, чтобы у нас осталось хоть какое-то преимущество! Нет, чтобы мы были всего лишь на равных… И раз так, то я сделала великое дело. Благое. Я спасла женщин. От очередного Дьявола-искусителя! Нет его больше, не наделает мерзостей. Я только…Я только вас не понимаю… Ну, как вы могли такое бездарный словесный портрет ему составить? «Ничем не примечательный молодой человек со среднестатистической внешностью…» Вы, наверное, песен не слышали и на концертах ни разу не были, да? Обычный… Вы кусочек на пробу отрежьте обязательно. У него даже на голове волосы сладкие… В общем, я не убегу уже никуда, обещаю. Сама вкус вспомню, пойду… Он, как яблоко Гесперид. Просто знаю! Единственное, о чём я сожалею – что в итоге так и не получится этот опыт в диссертацию включить. Но я вам скажу, что надо сделать! Нужно собрать несколько групп по десять человек, чтобы они принимали лекарство каждый день. С разными болезнями. И сто лет ждать долго – я уже умру. Не продумано, собственно. Видимо, кандидатская степень для меня рановата. Вы огласку сделайте, обязательно, может, другие учёные заинтересуются. Пора мне. Дверь открыта будет, не ломайте. Но то, что я, наконец, познала красоту – это уже аксиома.

Наталья нажимает кнопку сброса на телефоне и идёт в ванную. Она зачёрпывает мёд из ванны в ладони и пьёт. Но ей этого мало. Вязкая жидкость течёт у неё по одежде и коже на пол. Женщина в блаженстве заходит в ванную, и мёд выплёскивается через край на кафельный пол. Им не тесно вдвоём, а как раз, они помещаются, устраиваются удобнее. Наталья прикасается губами к вкусным пальцам и погружается в мёд с головой. И никто не в силах её остановить – ведь женщина сама решила захлебнуться в сладком омуте насмерть. 

Санкт-Петербург, декабрь 2020







_________________________________________

Об авторе:  ЕВГЕНИЯ СКИРДА

Родилась и выросла в Белгороде. Работает как драматург с 2015 года. Сейчас проживает в Санкт-Петербурге. Образование: БелГАУ им. В. Я. Горина (ветеринария), ВГИК им. С. А. Герасимова (драматургия), магистр, курс А. Я. Инина и Н. А. Павловской. Шорт-лист «Любимовки - 2015», шорт-лист «Любимовки - 2016», лонг-лист «Ремарки - 2016», лонг-лист «Ремарки - 2017», победитель «Литодрамы - 2016», шорт-лист «Евразии - 2017», победитель «Литодрамы - 2019», шорт-лист «Действующих лиц - 2019», Лонг-лист «Евразии - 2019», диплом от Семинара драматургов при театре Школа Современной пьесы за пьесу «Хэппи Енд», лонг-лист конкурса «Исходное событие, 21 век» (2019), шорт-лист «Евразии - 2020», лонг-лист конкурса «Исходное событие, 21 век» (2020), лонг-лист конкурса «Автора на сцену!» (2020), шорт-лист конкурса «Авторская сцена», второе место в «Евразии – 2021» в номинации «Пьеса для камерной сцены» за пьесу «Медовый человек». Сценарист вэб-сериала «Машина времени» для бренда «Мазда» (6 серий), январь 2021. Авторская разработка детского обучающего сериала «Школа России».скачать dle 12.1




Поделиться публикацией:
1 248
Опубликовано 31 авг 2021

Наверх ↑
ВХОД НА САЙТ