Редактор: Серафима Орлова
(пьеса)
Действующие лица:ПАША, главный по связям с общественностью
ПЕТЯ, главный охранник
ФЕДОР, главный по сыску
СЕНЯ И ЕГО ЛОШАДКАВЕРОЧКА, 15-летняя девочка-ролевик
АЛЛА ДМИТРИЕВНА, её тетушка с крутым характером
ГЕННАДИЙ ПЕТРОВИЧ, её дядюшка, интеллигент и эстет
ВАРВАРА СЕМЁНОВНА, её очень набожная и старая троюродная бабушка
Утро. Паша спит на диване у стола с ноутбуком. Стук в дверь. Поворот ключа. Входит Петя.ПЕТЯ. Паша. Паш, просыпайся, мажор хренов!
ПАША (сонно отмахиваясь). Да я сделал я перевод, сделал с греческого, сделал! Чего...
ПЕТЯ (
трясёт его за плечо). Паааша!
ПАША (просыпаясь). Ты чего здесь забыл? Ты как вошёл вообще?
ПЕТЯ. У меня ключи от всех помещений! Паша, у нас проблема.
ПАША. Удиви меня.
(Смотрит на ноутбук.) О, стой! Сейчас, почту проверю. Сколько времени?
ПЕТЯ. Больше, чем достаточно, а гроза начнётся только к вечеру.
ПАША. Ахаха, подколол. Так, что у нас тут на сегодня
(листает почту).Фу, ну вечно одно и то же! «Патер ностэр»…, «еси на небеси»… что за банальности? Где креатив?
ПЕТЯ. Чему научили — то и кушайте.
ПАША. Это не я, это руководство. Я потом был. Позже.
ПЕТЯ. Помню. После процедуры коррекции совести через зрение.
ПАША. Иди ты знаешь куда, друг ещё!
(Листает почту.) Чего их так много?
ПЕТЯ. Это — первый вопрос, которым я утром озадачился. Сегодня всю ночь смотрел «Тангейзер»...
ПАША. Чего смотрел?
ПЕТЯ. Это вольная интерпретация наших монологов.
ПАША (закипая). Да у них там всё вольная интерпретация! Века с седьмого.
А потом тряпки красные с белыми крестами понапялили и давай в пустыне мечом махать! Вот где я такое говорил, а? А ты? А Марк? А Матюха?
ПЕТЯ. Во-первых — тряпки белые с красными крестами. Это — тамплиеры. Наоборот — это гвардия французского кардинала. Первые за Веру шампурами махали, а вторые — за религию. Смотри не перепутай. Во-вторых, «Тангейзер» — это про искусство. Но речь не о том...
ПАША (нетерпеливо). Ну, выходишь ты, не спавший, на смену...
ПЕТЯ. А там народу — во! Я думаю — чё случилось? Везувий долбануло?
Да вроде нет. И тут смотрю
(складывает руки крест-накрест) — бежит мой братец-моряк!
ПАША. Андрюха, что ли?
ПЕТЯ. Он! И кричит — четвертого в стойле НЕТ!
ПАША. Опа, опа, чего,
началось? А первые трое?
ПЕТЯ. Стоят! И белый непонятный, и рыжий злющий, и чёрный стрёмный… а бледного нет.
ПАША. Тааак. А ты уверен, что Вани скрипт рабочий? Его никто не менял? За столько времени?
ПЕТЯ. Прикалываешься?
ПАША. Конечно. А
эти (топает ногой по паркету) не могли умыкнуть? Соседи снизу?
ПЕТЯ. А вот поэтому я и здесь. Напиши
им (топает ногой по паркету), а? Ты же у нас по связям с общественностью.
ПАША (садясь за ноутбук). Я такую общественность видел знаешь где, Петя?
ПЕТЯ. Они уже там и даже глубже.
ПАША. О, они нам сами пишут.
Что происходит тчк никуда ни за кем следовать не будем тчк вы козлы тчк предупреждать надо. Кто бы говорил. От козлов слышу!
За дверью слышится шум десятков голосов на разных языках.ПЕТЯ (с лёгким отчаянием). Да тихо! Чего орёте, у вас вечность впереди…
ПАША. У людей стресс.
ПЕТЯ. Угу. Они, судя по всему, при жизни в основном в Будду и Конфуция верили, а тут…
ПАША. А тут ты. С ключами. После «Тангейзера».
ПЕТЯ. Что делать-то?
ПАША. Ловить! Есть у нас кто по сыску?
ПЕТЯ. Федор Стратилат. Назначали недавно. Правда, только в Белоруссии. Годно?
ПАША. Всех зови. И Мишу с Гаврилой. Будем разбираться
(шум за дверью — громче) И, это… впусти
их уже, я тебя умоляю.
Пять месяцев спустя.Дача, Урал, глушь.ВЕРОЧКА. Сегодня мне снился удивительный сон. Будто на полигон наш в самом начале игры приезжает полиция!
АЛЛА ДМИТРИЕВНА. Наконец-то, хоть где-то эту лавочку прикрыли.
ВЕРОЧКА. И нам наши мастера говорят — ребята, сматываем удочки и бежим.
Ну и вижу я, как идём мы по полигону, впереди наш главный некромант и наша банши!
ГЕННАДИЙ ПЕТРОВИЧ (тихо). А за ними кот. Задом наперёд
(Громче.) Кто? Наши башни?
АЛЛА ДМИТРИЕВНА. Их башни давно улетели.
ВЕРОЧКА. И вот видим мы посреди полигона огромный древний храм. И начинаем взбираться по стене. И когда долезаем до куполов, я кричу нашей банши. «Наташа, а нафига мы лезем, можно было бы его обойти или насквозь, через двери, пройти», а она мне: «Ты чо, мы так не можем! Мы — колдуны!»
ГЕННАДИЙ ПЕТРОВИЧ. Поразительно, Верочка. Всю жизнь я мечтал создать рассказ-гимн нового поколения, где через призму модерна и постмодерна отражалось бы новое понимание религии, субкультур и табу. И вы сейчас мне выдали готовый сюжет!
ВЕРОЧКА. Да ну вас!
ГЕННАДИЙ ПЕТРОВИЧ. Я серьёзно!
ВЕРОЧКА. Пойду в сад, жимолости нарву.
АЛЛА ДМИТРИЕВНА. Ты статистику смотрел сегодня?
ГЕННАДИЙ ПЕТРОВИЧ. А что её смотреть. Всё как в «Эпосе о Гильгамеше», как Иштар угрожала. «Будет мёртвых больше, чем живых».
АЛЛА ДМИТРИЕВНА. Мёртвых в принципе больше, чем живых. Это константа.
ВАРВАРА СЕМЁНОВНА. Ах, Аллочка, что вы такое говорите!
АЛЛА ДМИТРИЕВНА. Вы не волнуйтесь, Варвара Семёновна. Рученьки мойте, витамины пейте. Господу своему молитесь. И жить будете.
Верочка появляется с бледным молодым человеком с длинными светлыми волосами и в лёгком доспехе.ВЕРОЧКА. Семья, у нас гость.
ГЕННАДИЙ ПЕТРОВИЧ. Что за рыцарь, бледный и печальный?ВЕРОЧКА. Это Сеня, он реконструктор. Ехал на лошади мимо нашего дома. Вот повезло-то! Я думала, что в этой глуши никого и нет.
АЛЛА ДМИТРИЕВНА. Вера, ты с дуба рухнула? А если он заразный? Из Москвы, небось? Там очаг нынче!
ГЕННАДИЙ ПЕТРОВИЧ. Алла, ну что за непотребство!
АЛЛА ДМИТРИЕВНА. Тебе — непотребство, а у нас Варвара Семёновна!
СЕНЯ. Я с востока иду.
ВЕРОЧКА. Вот видите, не из Москвы!
СЕНЯ. В Москве был. Только давно.
АЛЛА ДМИТРИЕВНА. Две недели прошло?
СЕНЯ. Никто не умрёт, пока я здесь, и не заболеет.
АЛЛА ДМИТРИЕВНА. Врач, что ли?
СЕНЯ. Целитель.
АЛЛА ДМИТРИЕВНА (с подозрением). Колдун? Как Грабовой, что ли?
СЕНЯ. Врач вернее будет.
ГЕННАДИЙ ПЕТРОВИЧ. Остановимся на формулировке «тот, кто приносит страждущим облегчение».
СЕНЯ. Красиво сказали. И, пожалуй, это вернее всего будет.
ВАРВАРА СЕМЁНОВНА. А ты б доспехи снял и к столу сел? Чай, голодный?
СЕНЯ. Спасибо. Доспех снять не могу. Да мне в нем и удобно. А к столу меня не приглашают обычно.
АЛЛА ДМИТРИЕВНА. Ладно, садись давай, только руки вымой!
ВЕРОЧКА. Мы уже мыли и антисептиком обработали. Который нам вчера дядя Митрич подогнал.
ГЕННАДИЙ ПЕТРОВИЧ. Подогнал — хорошее слово. Он его обычно пьёт. А теперь наладил медэкспорт.
АЛЛА ДМИТРИЕВНА. Да какая разница, всё едино спирт.
ГЕННАДИЙ ПЕТРОВИЧ. Хороший у вас доспех, Сеня. Кажется, в таком Раймон Седьмой ходил в свой последний бой против сарацинов.
СЕНЯ. Вы путаете. Это Раймон де Пуатье так умер. Я его лично поднимал потом. Его ибн-Шади заколол.
ВЕРОЧКА. Круто! На какой игре это было? Или на реконструкции?
СЕНЯ. Это был 1149 год, 29 июня.
ВЕРОЧКА. «1149 год»? Никогда не слышала. Давно была игра?
СЕНЯ. Давно. Тогда много католиков погибло. Да и сарацин тоже.
ВАРВАРА СЕМЁНОВНА. А ты, Сеня, в Господа, смерть победившего, веришь?
СЕНЯ. Верю. Было такое. Побеждал он, не раз.
АЛЛА ДМИТРИЕВНА. Так, вы учтите, у нас макароны сегодня слегка недоваренные получились.
СЕНЯ. Недоваренные макароны называются аль денте. По-итальянски.
ГЕННАДИЙ ПЕТРОВИЧ. У неё всё аль денте. Макароны аль денте, манты — аль денте, пельмени — аль денте. А помидоры в холодильнике — уже два дня как дор-блю!
АЛЛА ДМИТРИЕВНА. А ты претендуешь на звание лучшего повара? Так вон и претендуй к плите! В магазинах нихрена нет! В город хрен пойми когда вернёмся!
ГЕННАДИЙ ПЕТРОВИЧ. Да пошутил я, пошутил, не заводись!
Стук в дверь. В полицейской форме заходят Федор, Петя и Паша. Немая сцена. Смотрят на Сеню. ФЕДОР. Здравия желаю, граждане! Нам бы данного юношу на допрос.
АЛЛА ДМИТРИЕВНА. Ну вот, я ж говорила, Вера нормального-то в дом не приведёт!
ГЕННАДИЙ ПЕТРОВИЧ И ВЕРА. А что случилось, уважаемые?
СЕНЯ (шёпотом, вставая). Всё в порядке.
Чуть позже. Соседняя комната. Сеня сидит на диванчике перед столом, Федор, Петя и Паша стоят.ФЕДОР. Оружие есть?
ПАША. Ну, что, где твоё жало?
СЕНЯ (доставая кинжал и бросая на стол). Как ты оригинален. Спустись
вниз и спроси, где
их победа.
ПАША. Подерзи мне тут! Ты что натворил, Сеня, блин?
СЕНЯ. Люди меня сами позвали. Кровь по океанам разлили? Разлили. Звезду Полынь грохнули? Грохнули.
ПАША. Какую кровь? Какую Полынь?
ПЕТЯ. Это он про нефть и Чернобыль.
Паша закрывает руками лицо и медленно, яростно вдыхает и выдыхает.ФЕДОР. Павел, да вы не волнуйтесь.
ПАША. Нет, буду! Говорил я — нельзя техническую документацию метафорами писать! А вы — так понятнее, красочнее, запомнится всем! Вот! Вот к чему приводит!
СЕНЯ. А что теперь будет?
ПАША. Ничего не будет. Закончится это всё. Спасибо, что по Африке не походил толком. Тебе бы Марк с Филиппом голову откусили за своих афроафриканцев!
ФЕДОР. Ливийцев? Эфиопов?
ПАША (едко). Толерантность — моё всё!
ПЕТЯ. Да ничего тебе не будет. Каждый ошибается. Я тоже. Трижды.
СЕНЯ. Ты за это головой вниз отплатил. Я помню. Я тебя… забрал тогда.
ПАША. Так, пошли домой. Федь, оформи и сопроводи этого.
ПЕТЯ (склонив голову набок). Паш…
ПАША. Что Паш? Вечно поступаете не по закону, а по благодати! А нужен баланс!
ПЕТЯ. Федь, сопровождай.
Выходят из комнаты.ФЕДЯ. Граждане, молодой человек проходит свидетелем по делу. Его мы забираем. И коня его тоже.
ГЕННАДИЙ ПЕТРОВИЧ. Конь — тоже свидетель?
ПАША. Никак нет, он — имущество.
(Смотрит в угол.) Иконы у вас хорошие.
ВАРВАРА СЕМЁНОВНА. Спасибо, сынок! Как церкви откроют — я за тебя помолюсь! Три раза!
ПАША (поспешно). Не-не-не, одного достаточно. Спасибо.
ВЕРОЧКА. Сень, ты возвращайся, как отпустят!
СЕНЯ. Ко всем вернусь. И к тебе. Только нескоро.
Через месяц Паша и Петя смотрят на открытые церкви.ПЕТЯ. Паш, а почему нам всегда одну церковь на двоих посвящают?
ПАША. Потому что мы на одну букву! СЭ! Симон и Савл. Смекаешь?
ПЕТЯ. Мы как «Команда R» из «Покемонов».
ПАША. То есть, «Тангейзер» — не худшее, что ты ночью смотришь?
Смеются.ПЕТЯ (нарочито медленно). А что такое «первоверховные»?
ПАША. Ну тебя! Ещё первый Папа Римский. Смотри, какие клёвые бабушки из церкви идут. Хорошо, что они это всё пережили.
У Паши тренькает смартфон.ПАША (с нежностью в голосе). Это та милая бабуля с Урала!
У Паши ещё раз тренькает смартфон. И ещё, и ещё.ПЕТЯ. Милая?
ПАША. Только непонятливая. Я же ей сказал — одного раза достаточно.
_________________________________________
Об авторе:
ТАТЬЯНА СОРОКИНА Татьяна Сорокина (настоящее имя - Татьяна Александровна Рыжкова) - родился 10.07.1991 года в Омске, с 2016 года живет в Москве. Поэт, драматург, художник, журналист, глобалист. В 2020 году был участником Лаборатории Новых Медиа Винзавода. Автор НОЖа. Исследователь современного искусства и постдрамы. Автор проекта @dramynet о современном театре.
скачать dle 12.1
