Редактор: Наталья Якушина
(трагикомедия в двух действиях)
Действующие лица:МАРИЯ – вдова, около 65 лет
ЕФИМ – жених Марии, около 65 лет
ЕВДОКИЯ – подруга Марии, около 65 лет
НАДЕЖДА – подруга Марии, около 60 лет
ВРАЧ СКОРОЙ ПОМОЩИ - женщина средних лет
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ – около 30 лет
УЧАСТКОВЫЙ ИНСПЕКТОР ПОЛИЦИИ – около 30 лет
ВАРВАРА – дочь Марии, около 40 лет
ДМИТРИЙ - сын Марии, около 35 лет
ИВАН - пожилой сосед, вдовец
ЛЮДМИЛА – сожительница Дмитрия, около 50 лет, риэлтор
Деревня Каменка в Центральной России. Наши дни.ПЕРВОЕ ДЕЙСТВИЕУтро, деревенская изба, в дальнем правом углу над столом иконы. Белая русская печь. Телевизор. Компьютер, полка с книгами. Спереди стоит накрытый белой скатертью стол с посудой, с бутылками шампанского и водки, за ним сидят ЕВДОКИЯ и НАДЕЖДА. МАРИЯ ходит по дому, протирает пыль. По краям виден штакетник и дерево, стоят корзины, тазы с яблоками. Начало сентября. Время от времени слышно, что где-то рубят лес.ЕВДОКИЯ (нарочито грубо). Маша, признавайся, что за праздник собираешься отмечать?
НАДЕЖДА (весело). Какая разница, по какому поводу салатиков поесть?
ЕВДОКИЯ (весело). Сознавайся, гуляем из-за отъезда внуков в город?
МАРИЯ (спокойно). Дуся, не матерись, тоже мне, нашла что отмечать. Я же сегодня не только лучших подруг позвала, но и своих детей, они как освободятся, так сразу к нашему столу.
ЕВДОКИЯ (с обидой). Нежная ты стала последнее время, ну прямо девочка, ничего тебе не скажи…
НАДЕЖДА (весело). Ничто так не радует русского человека, как накрытый праздничный стол. Прямо жить хочется, дышать полной грудью.
МАРИЯ (с тревогой смотрит в окно). Да, жить-то хочется, Надя, еще столько дел. Но как-то у меня сегодня на сердце неспокойно, хотя вроде все нормально. Ну да ладно, я нынче вас удивлю, так удивлю.
НАДЕЖДА. Скажи, что нас поджидает? Хорошо я платье новое надела, как чувствовала: что-то торжественное случится.
ЕВДОКИЯ (с обидой). Баба без чуйки, что казак без бурки. Ты меня, конечно, Мария, извини, дуру деревенскую, токмо я щас уйду, что ты нас как в сериале за нос водишь, почитай битый час?
МАРИЯ (весело обняв за плечи подруг). Ладно, девки, была не была! Признаюсь как на духу, ведь ещё детям даже не говорила, вот только вам.
НАДЕЖДА. Не томи!
МАРИЯ. Замуж я выхожу!
Минута молчания. Подруги застыли в недоумении, смотрят на Марию.ЕВДОКИЯ. Вот дела! А может, ты просто спятила и лететь на Луну собралась. Я тут даже частушку вспомнила про Терешкову и полёт космический…
МАРИЯ (строго). Дуся, молчи!
НАДЕЖДА (с любопытством). Чай, не за Ивана нашего?
МАРИЯ (с недоумением). За какого Ивана?
ЕВДОКИЯ (с осуждением). Хватит придуриваться, конечно, за соседа, через дом от тебя живет - Ваня-прапорщик. Просто, что ли, шастает к тебе каждый день, то за солью, то за спичками.
МАРИЯ. Да нет, не он.
НАДЕЖДА (с любопытством). Так кто же тогда, Маша?
ЕВДОКИЯ (с осуждением). Инфаркт с тобой запросто заработаешь.
МАРИЯ (радостно). Да вы его, может, помните, такой был красавец в нашей юности. В соседнем Лукино когда-то жил, а с нами учился в школе. Потом, правда, уехал на Дальний Восток, а теперь вот вернулся, из-за меня.
НАДЕЖДА (задумчиво). Кто таков, почему не знаю? У вас из класса-то уж и мужиков-то почитай не осталось, почти все на кладбище перебрались.
ЕВДОКИЯ. Я уж и не помню точно, кто там у нас еще жив-то. Астафьев? Так он при живой жене. Васька Чернов у детей проживет, кажись, под Москвой, в Чехове, так он хоть и вдовец, да с малолетства был какой-то зачуханный, совсем не герой, помните частушку пели на посиделках.
(Поёт.)Тари-на, тари-на,
Большой… нос у Сталина,
Больше всех у Рыкова
И у Петра Великого…
МАРИЯ (осуждающе). Охальница ты Дуся.
ЕВДОКИЯ. Какая есть, обратно не влезть, так, наверно, и помирать буду, мамкины частушки голосить.
(Поёт.)В тридцать третьем году
Всю поели лебеду,
Руки-ноги опухали,
С лебедухи подыхали.
НАДЕЖДА (радостно). Вспомнила! Тот, по кому ты сохла после школы, а он, гаденыш, укатил учиться и так не вернулся?
МАРИЯ. Цепкая у тебе память, Надя, всё помнишь!
НАДЕЖДА (удивлённо). Я помоложе вас буду. Ладно, шучу, лучше скажи: ты его простила?
МАРИЯ. А как не простишь тут, любовь-то она такая, вовсе не гладкая и не ровная, как шоссе, а всё норовит против шерсти, да с поворотами и петлями.
ЕВДОКИЯ. Так жизнь прошла, пора было забыть-то!
МАРИЯ. Да я сама бы рада запамятовать те дни калёные, да не в силах, почитай, каждый божий день поминала. А последние годы три мы с ним переписывались. Он жил-то в Хабаровске, там у него жена болела, дети, правда, давно выросли. Нынешней весной он перебрался в Лукино, стал дом возводить на месте родительского. А теперь время пришло, я и хочу вас познакомить.
ЕВДОКИЯ (осуждающе). А подругам-то почему ничего не сказала о сердечной тайне! Не доверяешь нам?
МАРИЯ (оправдывается). А что было говорить-то, да вы б меня первые засмеяли?
ЕВДОКИЯ. Так все серьезно, нас-то с Надей не бросишь?
МАРИЯ. Куда я денусь-то от вас, мои дорогие!
(Поёт.)Подруженька дорогая,
Белая кофтеночка.
Я за то тебя люблю –
Весёлая девчоночка.
НАДЕЖДА (поёт).Я частушку на частушку,
Как на ниточку вяжу.
Ты рассказывай, подружка,
То, что я не расскажу.
ЕВДОКИЯ (поёт).
У подружки два Ванюшки,
У меня ни одного.
Подари-ка мне, подружка,
Хоть Ванюшку одного!
НАДЕЖДА. Маша, ты рада, что всё так обернулось?
МАРИЯ (сокрушенно). Ой, Надя, как бы не была моя радость предчувствием скорой горести.
МАРИЯ (садится на стул, держась рукой за сердце). Что-то закололо. Надя, дай-ка мне лекарство.
ЕВДОКИЯ. Не переживай,треклятый кот-енот, всё уладится, мы деревенские-семижильные, на нас пахать ещё можно.
НАДЕЖДА (оптимистично). Жить надо, Маша, ведь она жизнь-то, на самом деле только вот начинается – дети выросли, на ноги встали, да и внуки подрастают. Живи – не хочу, вон сколько земли вокруг. Может что-нибудь сладим и на наших земельных наделах, полезное для людей и всей страны?
МАРИЯ (тихо, но уверенно). Будем жить!
МАРИЯ ложится на кровать, подруги достают лекарства, суетятся вокруг неё. НАДЕЖДА звонит по сотовому телефону.ЕВДОКИЯ (озабоченно). Надя, выгляни в окно, где там потерялась «скорая помощь», тут ехать-то всего десять минут? Небось в городе для деревенских бригады закончились?
НАДЕЖДА. Дуся, успокойся и говори потише, Маша вроде уснула. А машина к дому не проедет, ты разве забыла – наш мосточек смыло еще по весне?
ЕВДОКИЯ. Тихо, как на кладбище. Подожди-ка, кажись кто-то рядом ходит.
НАДЕЖДА. Не накликай беды, Дуся.
Стук в дверь.ЕВДОКИЯ. Кто там? Проходите, открыто.
В дом входит молодой мужчина и оглядывается по сторонам.СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ. Здрасьте. А врач-то у вас был или ещё не добрался?
ЕВДОКИЯ. Ожидаем, а вам-то что за печаль?
НАДЕЖДА (заботливо). Может у вас что-то стряслось?
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ (испуганно). Да нет, я так, пожалуй, пойду, у вас тут духота.
(Мужчина выскакивает, закрывая за собой дверь).НАДЕЖДА. Странный какой-то, хотя окна надо открыть нараспашку, может и Маше станет получше.
ЕВДОКИЯ. Ясно дело, мать его – городской наркоман, хотел что-нибудь спереть.
НАДЕЖДА открывает окна. В дверь снова стучат. В дом входит женщина-врач в белом халате и с чемоданчиком.ВРАЧ. Скорую вызывали?
ЕВДОКИЯ. Проходите, пожалуйста, мы вас заждались.
НАДЕЖДА. У нас подруга с утра разболелась. Вот она на кровати.
ВРАЧ. С утра заболела, почему раньше не вызывали, что ждали?
НАДЕЖДА (оправдывается). Да сама Мария не велела, говорила, мол, обойдётся, не в первый раз.
ЕВДОКИЯ (рассуждает).Знаете ли, мы дуры деревенские, по безделицам не обучены никого беспокоить. Вот так и терпим, пока над головой гром не грянет. Дуры мы, бабы – себя всю жизнь не жалели, да и нас никто не баловал, разве только мамки, Царствие им Небесное и вечный покой. Всё рвались кому-то что-то доказывали, а кому, для чего?
ВРАЧ. Скверная привычка без нужды терпеть, так можно запросто и умереть.
ЕВДОКИЯ. Зато пенсионному фонду, обломится нежданная экономия.
Врач проходит к кровати, где лежит МАРИЯ. За нею следует НАДЕЖДА. Они хлопочут вокруг больной. Врачу несколько раз звонят на сотовый телефон.ЕВДОКИЯ. Надя, ну что там?
НАДЕЖДА. Всё плохо, Дуся. Она, кажется, умирает… О, Господи.
ЕВДОКИЯ. Вот так дела. А мы за грибами с ней давеча собирались в Старую рощу, и жениха поджидали…
(Поёт с грустью.)Запевай, подруга, песню
Запевай какую хошь.
Про любовь только не надо,
Моё сердце не тревожь.
Врач отходит от больной, снимает перчатки и начинает заполнять ворох бумаг.ВРАЧ. Вот и всё.
ЕВДОКИЯ. Маша умерла?
ВРАЧ. Да, примите мои соболезнования.
ЕВДОКИЯ (плача). Ой, мамочки, что ж ты, Маша, натворила.
ВРАЧ (оправдываясь). Запоздали вы, надо было сразу вызвать бригаду, а еще лучше ей давно следовало обследоваться в поликлинике, ещё пожила бы ваша Мария. Да что теперь после драки кулаками махать. Дайте мне её паспорт, и, если есть, медицинскую карту, мне по-быстрому оформить всё надо, я и так всю ночь не спала, маялась на дежурстве.
НАДЕЖДА (всхлипывая). Вот тут все документы, в пакете. Маша как знала, загодя подготовила, будто чуяла, что…
ЕВДОКИЯ. Мне до сих пор не верится. Она-то всё твердила: «обойдется, все обойдется». А вот и не обошлось, что поделаешь, закон жизни – Бог дал, Бог и взял.
НАДЕЖДА (со злостью). Да, еще у нас это проклятый мост в половодье смыло, автобус к нам не ходит, иди на электричку. А где поликлиника-то? В городе, до неё добраться еще надо, у нас был фельдшерский пункт, да третий год как прикрыли, теперь ведь даже укол сделать некому.
ВРАЧ. Да, мост ваш явно не Крымский. Хоть поплачьте, чудные вы какие-то. Где родня-то умершей или она одинокая?
НАДЕЖДА (всхлипывая). Да выплакали мы уже все слёзки. Упокой, Господи, душу новопреставленной Марии, и прости ей вся согрешения её вольные и невольныя, и даруй ей Царствие Небесное. Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.
ЕВДОКИЯ. Живых надо жалеть, что здесь застряли, а Маше теперь поможет лишь наша молитва, да добрые дела. А сын да дочь у неё, знамо где, в городе, а в деревне-то нашей хоть шаром покати, летом, правда, дачники толпой наезжают, ну а мы только и зимуем, да еще дед Иван, да фермер на отшибе. Вот еще на одного местного жителя стало меньше. А ребятам Машиным сейчас позвоню, что-то они задерживаются.
НАДЕЖДА. Дуся, ты их того… как-то подготовь.
ЕВДОКИЯ. А то что, песни запоют?
(Поёт.)Я не папкина,
Я не мамкина.
Я на улице росла,
Меня курица снесла.
НАДЕЖДА. Дуся, ты что несёшь-то, что ножом режешь?
ЕВДОКИЯ. Надя, ты позабыла? Как нашли песок на её участке, как ее малый словно помешался на халявных деньгах, как щас помню, только и талдычили - давай продавать, да давай продавать! Бедная Маша тогда еле отбилась от него, мол после моей смерти распорядитесь наследством. Теперь надо ожидать скорого появления карьера, мать вашу за ногу.
НАДЕЖДА. Да, а она все мечтала там березовый лес насадить. Всё хотела сыроежки собирать, вот ведь была фантазерка. Надо же такое придумать – лес посадить. Говорила не раз, разве можно продавать родную землю, она ж живая, все понимает и нас не помилует.
ЕВДОКИЯ. Прости нас, Маша, ради Бога, прости. Ладно я пошла звонить Варе.
(Евдокия выходит из дома.)НАДЕЖДА. Так всё неожиданно стряслось, даже руки опускаются.
ВРАЧ. Вы передохните. Ей все равно теперь не поможешь, а сами можете разболеться. Может, померить вам давление?
НАДЕЖДА (отмахивается). Да ладно, у меня есть эта, как её… ну на батарейках. Ох, все сейчас не настоящее, на батарейках. Скоро и люди будут с батарейками. К нам дачница приезжает, так у нее сердце на батарейке!
ВРАЧ. Известное дело - электрокардиостимулятор. Только вы не забудьте отдохнуть, и примите что-нибудь успокоительное или снотворное.
(Врач передаёт Надежде бумаги.) Вот, передайте документы родным умершей, пусть не тянут и едут в город получать свидетельство о смерти и занимаются похоронами. А мне пора, надо возвращаться к машине, да и глаза прямо слипаются, так спать хочется, ведь вторую смену ишачу.
НАДЕЖДА. Вам бы самой отдохнуть. С остальным не беспокойтесь, ясное дело-то, нам не впервой собирать в последний путь.
ВРАЧ. Когда отдыхать-то, детей надо поднимать? А вода у вас есть?
НАДЕЖДА. Вам попить?
ВРАЧ. Да.
НАДЕЖДА. Известное дело – имеется, чистая, родниковая. У нас деревня-то на родниках стоит. Правда, за последние сто лет много их пропало, высохли. Вот попробуйте.
Передает врачу стакан воды.ВРАЧ. Мягкая, такой в городе днем с огнем не сыщешь.
НАДЕЖДА. А вы после работы приезжайте к нам, мы вас на родничок сводим, для детушек наберете. У вас есть дети?
ВРАЧ. Да, двое. С мужем о третьем мечтаем, да вот только зарплата не позволяет.
НАДЕЖДА. К нам много городских ездит.
ВРАЧ. Спасибо за воду и приглашение. Я скажу мужу, может выберемся, он любит деревню. До свидания, я, пожалуй, пойду.
(Входит Евдокия.)ЕВДОКИЯ. Позвонила я Варе-то, сообщила. Ревёт дочка-то.
(Врачу.) А вы уже уходите?
ВРАЧ. Прощайте, и берегите своё здоровье. Вам помощь не нужна?
ЕВДОКИЯ. Обойдемся. На нас еще пахать и пахать.
ВРАЧ (грустно улыбаясь). Тогда всего доброго, пахари.
ЕВДОКИЯ, НАДЕЖДА (хором). Прощевайте.
Врач уходит.ЕВДОКИЯ (с грустью). Ох ты, вот и Маша ушла. А кто ж будет следующий-то в нашей деревне? Ты или я? А, может, сосед Иван преставится?
НАДЕЖДА (ворча). Типун тебе на язык, Дуся, не торопи лихо, лучше помолчи. Пошли воду греть и Машу будем собирать в последний путь.
ЕВДОКИЯ. Куда-то меня понесло. Да, лучше замолкну, глядишь, на старость лет и за умную сойду.
НАДЕЖДА (обреченно). Ну вот, теперь хоть, как собака, вой на луну.
ЕВДОКИЯ. Как волк.
НАДЕЖДА. Какой-такой волк?
ЕВДОКИЯ (зло). Так волки воют, а не собаки. Не умничай, вечно воображаешь, что у тебя среднее образование, а Дуська, мол, дура набитая.
НАДЕЖДА. Дуся, ты что, совсем спятила?
ЕВДОКИЯ (продолжает ворчать). Зато как обмывать бедную Машу, так сразу нужна Дуся. Ставь воду и доставай её смертный узел.
(Надежда и Евдокия начинают хлопотать по хозяйству. На заднем плане Евдокия протирает Марию и переодевает ее. Стук в дверь.)НАДЕЖДА. Кто там? Заходите. Неужто Машины дети наконец-то приехали?
Входит сотрудник ритуальной компании.СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ (заискивая). Ещё раз «здрасте».
НАДЕЖДА. А «скорая» уже уехала.
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ. Да я, собственно, её и не разыскивал.
НАДЕЖДА. Заплутали, что ли?
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ. Извините, я соболезную вам, а бабушка-то умерла?
ЕВДОКИЯ (находясь около Марии). Преставилась раба Божья Мария…
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ. Признаюсь, я вам сейчас во всём признаюсь.
ЕВДОКИЯ (громко и грубо). Давай-ка говори или убирайся восвояси. У нас, кот-енот, вот только подруга умерла, а тут всякие душевнобольные шляются, покоя не дают.
НАДЕЖДА (примиряюще). Дуся, хватит.
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ. Я начинающий агент!
НАДЕЖДА (недоумённо). В смысле, шпион, совсем как в всамделишном кино? Так у нас тут секретов нема, разве не видишь - пустая деревня. Ни ракет, ни самолетов. Мы родиной не приторговываем, нечем. Вон, даже нашу Марию сколько коммерсанты уговаривали продать участок под карьер, а она стояла на своём: нет и всё, не продам родную землю.
ЕВДОКИЯ (весело). Агентов в наше время как колорадских жуков. Дожили!
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ. Бабушки, вы меня не поняли. Я не Джеймс Бонд, а всего лишь агент ритуальной фирмы «Око ангела-4». У меня, правда, первый выезд.
ЕВДОКИЯ. Похоронщик, что ли?
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ. Ну, да. Венки, гробы, всё по сходной цене. У меня для вас скидка, большая.
ЕВДОКИЯ (с угрозой в голосе). Подожди-ка, парень. А как ты к нам припёрся, ведь еще наша Маша была жива! Ты что, ее хотел живьём закопать в землю, ирод проклятый?
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ (со страхом). Это я по неопытности зашёл, простите. Но за мою ошибку вам скидка 10 процентов на гроб!
ЕВДОКИЯ. Что, где скалка? А лучше, Надя, подай-ка мне сковородку, так вернее будет! Новому покойничку точно понадобится гроб.
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ (умоляя). Только не бейте по лицу, а то надо мной все в школе глумиться будут. Пятнадцать!
ЕВДОКИЯ. Что пятнадцать?
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ. Пятнадцать процентов скидки! Что свалил с ног?
ЕВДОКИЯ. Держи его Надя. Я убью гада!
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ (кричит и пятится назад к двери). Спасите!
НАДЕЖДА. Дуся, успокойся, пожалуйста. Гроб всё равно будет нужен. Как мы ее понесем на кладбище, в лодке или в покрывале?
ЕВДОКИЯ. Вот и ему тоже пригодится, щас я его в раз в длину замерю, сковородкой-то!
НАДЕЖДА. Успокойся, а то тебя посадят в тюрьму.
ЕВДОКИЯ (спокойно). Ну ладно, Джеймс Бонд, живи, пока я добрая.
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ. Спасибо, а то у меня уже перед глазами вся моя никчёмная жизнь пролетела, прямо как в черно-белом кино.
ЕВДОКИЯ. Тонкая у тебя душевная организация, гробовщик. Не ту ты выбрал работенку, не ту.
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ. Так я родился-то не похоронных дел мастером, а вообще-то по профессии я учитель истории. Вот хотел всего-то немного подработать, да взять квартирушку в ипотеку, а там и жениться можно.
ЕВДОКИЯ (со смехом). Надя, я же говорила, ему гроб-то тоже надобен.
НАДЕЖДА. Дуся, успокойся. Видишь у парня серьёзные проблемы.
ЕВДОКИЯ. Из-за головы! Надо же было додуматься собрался брать ипотеку при учительской зарплате. Вот теперь бегай по домам - уговаривай покойников, тьфу, что я несу, родственников купить венок с надписью «От тёщи с любовью».
НАДЕЖДА (с неподдельным интересом). Скажите, а откуда вы выведали, что Маша при смерти? Не по запаху же валокордина определили, проезжая около Каменки? Или знак может какой был, свыше, а? Она ведь почти святая была, всем подавала, да все кошечек и собачек подкармливала, да деревья всё сажала.
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ. Да какой там валокординчик…
НАДЕЖДА. А что тогда?
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ. Расскажу, да только никому не сдайте меня, пожалуйста, а то выгонят с волчьим билетом, а если еще журналюги выведают или там широкая общественность, то и фирме настанет каюк, ох, и полетят головы.
НАДЕЖДА. Не скажем, только не томите.
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ (с интересом). Разве еще сами не догадались?
ЕВДОКИЯ (строго). Не юли, мать твою, у нас тут не передача «Что? Где? Когда?». Нам надо похороны организовывать, а не шарады ваши разгадывать.
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ. Верные люди со «скорой помощи» позвонили в нашу контору, а оттуда мне маякнули, мол, давай, парень, поскорее в деревню Каменку, там покойничек намечается.
НАДЕЖДА (с удивлением). Вот так фортель! Раньше знали об этом только на небесах, а сейчас еще не помер, а уже могилку копают.
ЕВДОКИЯ. Вот так сервис, мать их! Дельцы никак не дождутся, пока мы все тут не сдохнем.
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ. Кстати, о могиле. На каком кладбище, Мария, не знаю, правда, отчества, будет покоится, так сказать, с миром?
ЕВДОКИЯ. С минуты на минуту приедут ее дети, им и решать. А так скажу: у нас возле деревни есть своё кладбище - погост, она там хотела лежать, возле своих близких, мы ведь не перекати-поле какое.
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ (заискивая). Ясно, можно, я у вас подожду. Да, а вы меня порекомендуете заказчикам?
ЕВДОКИЯ. Нашел, друзей, мать твою. Убирайся с глаз долой.
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ (чуть не плача). Купите у меня хоть пару веночков, я перед вами на колени встану, иначе меня попрут с работы.
НАДЕЖДА. Дуся, не кипятись, успокойся. А вы подождите, вот, вроде и родные приехали, пойдем-ка посмотрим
.НАДЕЖДА и ЕВДОКИЯ выходят. Сотрудник ритуальной компании остается один. Идёт и рулеткой измеряет Марию.СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ (осуждающе). Что за публика эти деревенские, не разберешь, я им 15 процентов скидки предлагаю, а они отказываются? Что еще им надо?
Входят НАДЕЖДА и ЕВДОКИЯ, с ними ДМИТРИЙ и ВАРВАРА.ВАРВАРА (с сожалением, плача). Мамочка, мамочка, как же так…
ДМИТРИЙ. Варя, возьми себя в руки, тут посторонние, что они о нас подумают?
ВАРВАРА (с гневом, раздражённо). А мне всё равно, я в своем доме. Ты знаешь, а у меня умерла мать.
ДМИТРИЙ (говорит тише). Не шуми, да я тоже, того, соболезную, можно я не буду подходить к маме.
ВАРВАРА (в гневе). Дима!
ДМИТРИЙ (испуганно). Варя! Я боюсь покойников.
ВАРВАРА (с гневом, раздражённо). Ты же мужчина. А это не просто какой-то там труп, это наша мама, подарившая нам жизнь и воспитавшая нас. Хотя, впрочем, ты и на похоронах отца не появился, ты в это время прятался от военкома.
ДМИТРИЙ (спокойнее). Варвара, только не заводись.
ВАРВАРА (всхлипывая). Ладно, я сама хороша, детей как забрала, так неделю не звонила мамочке. А теперь вот больше некому звонить.
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ (очень любезно). Я хочу предложить вам похоронные услуги, естественно, с хорошей скидкой.
ВАРВАРА (раздражённо, идёт к матери). Подождите, пожалуйста, хоть пару минут. Не беспокойтесь, я вас услышала.
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ (вполголоса, пятится). Я все понимаю, у меня тоже бабушка недавно скончалась. И говорите вы понятно.
ДМИТРИЙ (бодро, с радостью). А я готов обсудить с вами похороны мамы прямо сейчас, что тянуть.
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ. Тогда давайте отойдемте в сторону. Я в полном вашем распоряжении. Вот у меня и прайс имеется.
ЕВДОКИЯ (с осуждением говорит Надежде). Какие всё-таки все городские-то чудные. Будто совсем не нашего рода-племени. Откуда они всего этого набрались-то? Вроде росли дети как дети, а выросли, и раз: сразу стали словно зеленорожие инопланетяне. Смотреть тошно, мать их за ногу.
НАДЕЖДА (спокойно). Мы тоже были совсем другие и на нас ворчали, вспомни.
ЕВДОКИЯ (умиротворенно). Да, чай, не запамятовала. Пойдем-ка, подружка, на свежий воздух, оставим их.
НАДЕЖДА (уходя). Погоди-ка, а помнишь, мы пели с нашей Машей в клубе.
(Поёт.)На меня, на молоду,
Восьмая сплетня на году,
Пусть идет девятая,
Но я не виноватая.
ЕВДОКИЯ (с сожалением). Эх-ма, кот-енот, прямо побежали мурашки по коже, как помяну, наши вечерки-вечёрки
. (Поёт.)Печку письмами топила
Не подкладывала дров.
Всё смотрела, как горела
Моя первая любовь.
ЕВДОКИЯ (с гневом, выходя из избы). Теперь-то никогда больше не споём вместе, слышишь нас, Маша?
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ (любезно, Дмитрию). Вот, хочу предложить образцы гробов, а вот веночки, замечательные, с золотыми словами – «от родных и близких», «любимой подруге», или, вот часто заказывают «от товарищей по службе», а еще имеется в ассортименте: «любимой тёще от зятя».
ДМИТРИЙ. А у вас есть какой-нибудь комплекс услуг? Ну как бывает на автомойке или в Макдоналдсе?
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ. Конечно, наша компания может предложить клиентам от вип-похорон до эконом-класса, так сказать, со всеми удобствами. Что пожелаете?
ДМИТРИЙ (задумчиво). Даже не знаю. Может, вы предложите что-то среднее? А то неудобно, вы знаете, хоронить родную мать эконом-классом, ну прямо какой-то полный плацкарт.
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ (бодро, подыгрывает Дмитрию). Вы человек, как я вижу, с чувством юмора. Звучит оригинально: отправляться на тот свет можно как в плацкарте, так и в отдельном купе.
ДМИТРИЙ (уверенно). Приходится крутиться, видите, какое время настало, на печи не полежишь, как Емеля-дурачок.
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ. Стало быть, выбираете среднее – стандартные похороны?
ДМИТРИЙ. Погоди немного.
(Кричит.) Варя, нас устроят стандартные похороны?
ВАРВАРА (с гневом). Дима, отстань.
ДМИТРИЙ. Выходит, согласна, что тянуть-то кота за хвост?
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ. Вот здесь распишитесь и, естественно, оплатите.
ДМИТРИЙ (кричит). Варя, не забудь, с тебя половина.
ВАРВАРА (раздражённо). Дима, ты достал. На…
(Подходит к брату и сотрудник ритуальной компании. Протягивает деньги.) Я-то что, ты главное не забудь отчитаться перед своей бабулей. Её деньги-то?
ДМИТРИЙ (спокойно). Не начинай, деньги не пахнут, сама знаешь.
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ (уходя). А я, пожалуй, отправлюсь делать распоряжения. Время не ждет.
ДМИТРИЙ (дождавшись, пока выйдет сотрудник ритуальной компании, примиряюще). Варюша, перестань мне наступать на больную мозоль. Ведь мы скоро с тобой станем сказочно богатыми - озолотимся.
ВАРВАРА (с осуждением). Грех радоваться смерти матери.
ДМИТРИЙ (бодро). Да я, нет, не радуюсь. Я так сказать, смотрю вперед. Мама всегда мне говорила – «думай о будущем».
ВАРВАРА (равнодушно). Я всё поняла, нормально работать ты не будешь ни-ког-да.
ДМИТРИЙ (мирно). Не заводись, сестрёнка. Да, я лучше устроился в жизни, чем ты, но сейчас не об этом. Что будем решать с карьером?
ВАРВАРА. С каким карьером?
ДМИТРИЙ (с осуждением). Соберись, сеструха, ты что, позабыла, что маме предлагали продать ее земельный пай и на нем разработать огромный карьерище. Ого-го какой! Там такие залежи песка, что тянутся чуть ли не до центра Земли. Да мы с тобой, сестрица, озолотимся! Я уже всё продумал до мелочей и успел позвонить знакомому адвокату. Слушай, через полгода мы вступим в наследство, и продадим участочек этим коммерсантам. И всё! Привет Мальдивам! Я дам под задницу своей Людке! О, если б ты только знала, как мне надоело клянчить копейки, пусть убирается в дом престарелых, вместе со своими деньгами и спит на них. Впрочем, я гуманист, и на прощанье подарю ей, как его… а, вибратор.
ВАРВАРА. Ты о чем, братец? Какой ад-во-кат? С кем ты уже договорился?
ДМИТРИЙ (равнодушно). Да так, заурядный юрист, нам поможет вступить поскорее в наследство.
ВАРВАРА (растерянно). Ох, не по душе мне всё это, Дима.
ДМИТРИЙ (уверенно). Скажи, что тебя не устраивает? Разбогатеешь, наймешь няньку для детишек, сама походишь на фитнес и в салоны красоты, вновь похорошеешь, ну и женихи сразу объявятся, а ты их, как плотву, примешься подсекать на острый крючок.
ВАРВАРА (растерянно). Глупости болтаешь. Впрочем, может, ты и прав, братец, хотя подлец ты изрядный, а сколько они предлагали за участок, я запамятовала?
ДМИТРИЙ (уверенно, с осуждением). Не воображай, сестрица, сидишь в своей налоговой за копейки и обдираешь народ как липку. А сулили они мамочке под миллион.
ВАРВАРА. А чего миллион-то?
ДМИТРИЙ (радостно). Евро! Раз и мы с тобой станем настоящими европейцами, с миллионом-то евро в кармане. Подумай, один шаг - и мы в Европе. Можно даже навсегда свалить куда-нибудь. Например, в Прибалтику, или даже в Испанию, там тепло, или может в Италию, меня Людка туда раз пять возила. Купим себе по домику и станем жить, как в раю.
ВАРВАРА (задумчиво). Я ведь, братец, дальше Болгарии и Черногории и не бывала. А вообще было бы неплохо, на круизной лайнере проехаться по Средиземноморью, или даже махнуть в Италию, Испанию, Грецию… А лучше в кругосветку, я в детстве мечтала, и с собой детишек прихватить – пусть мир посмотрят. Но как не крути, а родные просторы всё равно лучше.
ДМИТРИЙ (радостно). Значит ты «за»? Участок продаем, и в Европу, а может, загорать на Мальдивы?
Стук в дверь. ДМИТРИЙ. Варя, подожди. Кто там?
Входит полицейский.ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Добрый день, участковый инспектор Ежиков Кирилл Евграфович.
ДМИТРИЙ (испуганно). День добрый, а что случилось? Чем, так сказать, обязаны? Вроде не вызывали?
(Обращается к сестре.) Варя, я не понимаю ничего, поговори с товарищем.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ (слегка растерянно). Подождите, я может, случаем что-то напутал, женщина умерла в вашем доме или нет?
ДМИТРИЙ (спокойно). А, вот в чём дело, а я-то подумал… Правильно, в нашем-нашем, вы по адресу прибыли.
ВАРВАРА. Понимаете, сегодня у нас неожиданно умерла мама.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. А кто с ней проживал по этому адресочку? Вы оба, получается?
ВАРВАРА (растерянно). Вы знаете, но мы с Дмитрием живем в городе, а мама последние годы жила, к сожалению, одна. Но мы ей, конечно, помогали и навещали каждую неделю. Точнее сказать, я приезжала.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Теперь понятно, кого из вас в протокол заносить.
ДМИТРИЙ (испуганно). Какой протокол? Для чего? Извините, но что мы нарушили?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ (бубнит привычно). Ясно какой - протокол осмотра происшествия. Гражданочка ведь умерла не в больнице, потому со «Скорой помощи» и сообщили в полицию, что имеется труп по месту жительства в деревне Каменке.
ВАРВАРА (с недоумением). Но всё это стряслось практически на глазах врача, зачем полиция?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Разберемся, на то мы и органы, так сказать, внутренних дел. А, может, вы ее из-за наследства угробили и всё замаскировали под обычный инсульт?
ВАРВАРА. Мы? Вы, наверно, что-то напутали.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ (грозно). Мы все знаем!
(Пауза, дети Марии испуганно смотрят друг на друга.) Ладно, считайте, господа родственники, это шутка такая. Мне нужны понятые, можно вас попросить пригласить соседей.
ДМИТРИЙ. Хорошо, я сейчас позову.
ДМИТРИЙ выходит.ПОЛИЦЕЙСКИЙ (хитро). Ну давайте, Варвара, добровольно колитесь, что за крутое наследство вам достанется?
ВАРВАРА (растерянно). Что означает «колитесь»?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Да просто как на духу рассказывайте о наследстве.
ВАРВАРА (растерянно). Да ничего необычного. Вот этот дом, шестидесятых годов постройки, еще участок, по-моему, соток пятнадцать, да земельный пай. Не верите, спросите у соседок, в деревне все про всех знают. Да и какое богатство может быть у наших пенсионеров, рожденных при Сталине-Хрущеве? Может, «Целина»? Так по её поводу обращайтесь лучше в Казахстан. Позабыли - всё было «народное», вот у нашего народа и нет ничего.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Логично, но я еще покумекаю. А кто наследники?
ВАРВАРА. Я и брат ДМИТРИЙ. Хотя я не в курсе, может мама и оставила завещание?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Круг, так сказать, подозреваемых очерчен.
ВАРВАРА (с гневом). Что вы себе позволяете? Какие мы подозреваемые, у нас мать умерла?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Не беспокойтесь – это шутка.
Входят ДМИТРИЙ, ЕВДОКИЯ и НАДЕЖДА.ВАРВАРА (с радостью). Дмитрий, наконец-то.
ДМИТРИЙ. Вот привёл вам понятых, как заказывали.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Уважаемые понятые, пройдёмте со мной.
ЕВДОКИЯ (с радостью). Кого я вижу, сам господин-товарищ Ежиков! Наконец-то соизволил добраться до нашей никчемной деревни!
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Я ни от кого не скрывался.
ЕВДОКИЯ. Вот теперя, кот-енот, объясни мне, сельской дурочке, кто три года назад спёр восемь моих курочек-пеструшек?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Евдокия Петровна, вы запамятовали, был сильный северо-западный ветер и их, бедняжек, унесло, кажется, в сторону юга.
ЕВДОКИЯ. Ох, бессовестный Ежиков, когда кажется - креститься надо! Да читала я вашу бумажку о курином перелете, только скажите мне, дуре, а где ещё четыре кроля, заметьте, каждый, по четыре кило, может, упорхнули вместе с ним?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ (растерянно). Вот меня принесло-то сюда.
ЕВДОКИЯ (торжественно). Всякое бывало в моей жизни. Помню председатель колхоза машину с пшеницей списал, мол воробышки за обеденный перерыв водителя Сидоркина всё поклевали. Но чтобы кролики косяком с перелетными птицами улетали на юг, такого не припомню.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ (растерянно). Евдокия Петровна, потише с вашими воспоминаниями, все-таки у нас начинается осмотр места происшествия.
НАДЕЖДА. Дуся, пожалуйста, успокойся, что было, то сплыло.
ЕВДОКИЯ. Ладно, только ради памяти о нашей Марии.
Полицейский с Надеждой и Евдокией идут к Марии. Брат и сестра отходят к двери.ВАРВАРА (растерянно). Ты знаешь, а он расспрашивал меня о нашем наследстве.
ДМИТРИЙ (испуганно). Ну, блин, попадос. Думаешь, он слышал наш разговор о карьере и миллионах? Ещё подумает, что мы были заинтересованы в смерти матушки.
ВАРВАРА (осуждающе). Не знаю, но ты, братец, с детства постоянно несешь всякую чепуху, и мы из-за этого попадаем в ужасное положение. Помнишь, в детстве хвастался перед девчонками, что у нас дома полно самогона, а после участковый два года ловил отца?
ДМИТРИЙ (испуганно). Прошу потише, Варя.
ВАРВАРА. Ладно, отложим этот разговор о наследстве и самогоне хоть на несколько дней. Но если честно, я об этом даже думать не желаю.
ДМИТРИЙ (осуждающе). Не строй из себя святую, тоже мне нашлась мать Тереза. Думаешь, не знаю, что мамка тебе с каждой пенсии деньжат-то подкидывала, ненаглядной дочке вечно не хватает на жизнь. Денег много не бывает.
ВАРВАРА (с гневом). Замолчи, жигало. Я пашу как лошадь с утра до ночи. А тебе оплачивали институт, ты запамятовал? Да вот только ты так и не начал нормально работать, а постыдно увязался за старыми тётками.
Участковый и соседи подходят к брату и сестре.ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Теперь распишитесь, уважаемые родственники и понятые.
НАДЕЖДА. Вы нам покажите, в каком месте.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Вот здесь. Всё, спасибо, а теперь можете спокойно хоронить бабушку. А я поехал в город, в отдел.
ЕВДОКИЯ (шутливо). Надеюсь, наконец-то искать моих кроликов?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Так точно, Евдокия Петровна!
ВАРВАРА. Мы можем вас подвезти, правда, Дмитрий?
ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Спасибо, тогда я лучше с вами, а не на попутках.
ВАРВАРА. Тетя Дуся и тетя Надя, вы, пожалуйста, побудьте с мамой. А мы получим в городе документы для похорон и сразу вернемся.
ЕВДОКИЯ. Езжайте спокойно, Варя.
Полицейский, ВАРВАРА и ДМИТРИЙ уходят.ЕВДОКИЯ (печально). Вот мы и опять остались втроем. Я, ты и Маша.
НАДЕЖДА (печально, вздыхая). Послезавтра мы останемся вдвоем. Вроде всю жизнь жили рядышком, да так и не успели о многом потолковать с Марией. Суета сует, то кур кормить пора, то грядки прополоть.
ЕВДОКИЯ. Надя, помнишь, как мы пели в молодости?
(Поёт.)А мы пить будем
И гулять будем.
А смерть придет —
Помирать будем!
НАДЕЖДА. Как не помнить, разве такое позабудешь.
(Поёт.)А смерть придет,
Меня дома не найдет.
А застанет в кабаке
С поллитровочкой в руке!
ЕВДОКИЯ (осуждающе). Эх, и дуры мы были, ведь за эти частушки нас председатель колхоза ругал.
НАДЕЖДА. Отчего же дуры, просто всему своя пора, молодым – жить-поживать, а старикам – к земле привыкать.
ЕВДОКИЯ. Легко говорить-то. А всё равно, получается, нежданно – негаданно, хромая с косой приспела за нашей Машей.
НАДЕЖДА. Давай не будем о грустном, еще наплачемся тёмными ночами. Отвлекись, Дуся.
Стук в дверь. ЕВДОКИЯ. Кого там принесло-то?
НАДЕЖДА. Войдите. Открыто.
Входит сосед Иван.ИВАН (бодро). Здравия желаю, бабоньки.
ЕВДОКИЯ. И вам того - не хворать.
ИВАН. Болтают, того, что ли наша Маша померла?
ЕВДОКИЯ. Да, нет больше нашей Маши.
ИВАН (растерянно). А что так нежданно, вроде и не болела совсем. Сегодня поутру еще здоровался с ней, говорил, к вечеру свататься приду.
НАДЕЖДА. А, что, смертушка когда-нибудь приходила вовремя?
ИВАН. Небось съела что-нибудь, например, майонез?
ЕВДОКИЯ. Как тебе не стыдно такое говорить? Нашел обжору. Сердце остановилось у бедняжки.
ИВАН. Да я чего, это все по телевизору пугают, то пальмовым маслом, то норвежской сёмгой, будто она к нам в магазин с паспортом приезжает.
НАДЕЖДА. Наши пальмы растут вон там, в огороде. Нас просто так не взять, кот-енот, мы держимся на своем, подножном корме.
ИВАН. Можно, я прощусь с ней?
ЕВДОКИЯ (грозно). На кладбище простишься, вместе со всеми.
НАДЕЖДА. Дуся! Не вредничай – будь человеком, иди, Иван, прощайся.
Иван идет к Марии.ИВАН (с осуждением). Вот, Мария, сколько лет и зим ты всё упорствовала из-за того мы и не расписались с тобой. А ведь могли бы, как два голубка, душа в душу, пожить-то на старость лет. Много ли нам надо. У тебя и дом покрепче моего будет, перебрались бы к тебе, глядишь, и дров поменьше было надобно, а то ведь мне, посчитай, двух машин на зиму не хватает, топлю-топлю, а всё на улицу вылетает. А теперь, значит, не сбудутся мои мечтания, а детишки твои за дом, небось, будут много ломить, ну да ладно, о чём это я? Прощай Мария, спи спокойно.
Приближается к подругам.ИВАН. Разрешите идти?
ЕВДОКИЯ. Вольно, товарищ комиссар.
Иван уходит.НАДЕЖДА (растерянно, задумчиво).
А он ведь всё звал нашу Машу замуж. А она отказывалась. Почему так?
ЕВДОКИЯ. Этого мы, Надя, теперь никогда не узнаем, что у нашей Маши было на уме-то. Эта тайна сгинула вместе с ней. Я, бывало, тоже не раз ее спрашивала, мол, что ты нашего Ваню не примечаешь, так она махнёт рукой, мол, не приставай с глупостями. Вот и все. Хотя теперь понятно по кому нее сердечко-то сохло, только вместе им быть, видно, не судьба.
НАДЕЖДА (печально). Мне тоже не говорила. Всё улыбалась. Хотя и с покойным мужем она жила-то не очень, всё, бывало, вздыхала. Вот такова наша бабья долюшка! Нет того самого счастья на земле, Дусенька, нема.
ЕВДОКИЯ. Да не наговаривай на Василия, он у неё хоть не злоупотреблял, как мой бусурман, всё в себя лил, есть водка - значит водку, нет водки – значит мои духи... Ведь меня всю измучил да измордовал, пока Господь его не прибрал к рукам. А вот только чем ей наш Иван-то не угодил, не ведаю, только справный мужик, малопьющий, серьезный, пенсия у него неплохая, какое никакое хозяйство, потом учти бывший военный – целый прапорщик?
НАДЕЖДА. Всё ты, Дуся, по полочкам разложила и вроде все верно получается, прямо как в аптеке – любо-дорого посмотреть, а вот, может, душа к нему у неё не лежала. Как тогда быть?
ЕВДОКИЯ. Вот она-то, душа ваша и не дает нам, бабам, спокойного житья-бытья, все стонет да мучит, бывает, хоть прямо вой на Луну. К чему все это люди надумали да насочиняли? От хороших парней бежали сломя голову, всё за дураками, мол, вот она любовь! Вон молодежь-то ныне пошла, простая как первый трактор: деньги есть у молодца – красавец, денег нема - давай до свидания. Заставить Маше себя надо было, ведь у нас как – стерпится, да глядишь, и слюбится. Второй жизни-то не сыщешь, нет её!
НАДЕЖДА (повысив голос). Любишь ты, Дуся, молодежь поганить. А что, у нас такого не было? Помню, я со Степкой Федоровым встречалась, вроде и дело к свадьбе помаленьку двигалось. Да вот только как-то сидим на завалинке, и говорит он мне, - прости Надя, но мои мамка с папкой не велят на тебе жениться, у вас во дворе детей мал мала меньше, а я у них один, да ты все богатство наше просадишь на свою голожопую родню.
ЕВДОКИЯ. Вот те на, а ведь получается: подлец твой Стёпка! Помню, как у них в нашей деревне появился первый телевизор – притащил его отец на своём горбу из города. А мы, бывало, бегали посмотреть к ним в избу, на это чудо хотелось глядеть хоть одним глазком. После они машину «Москвич» тоже, посчитай, первые на свой двор пригнали. Как щас помню, стоит она такая блестящая, а в неё корова смотрится, как в зеркало. Я еще подумала, может, её гвоздём поцарапать, кот-енот, чтоб не задавался!
НАДЕЖДА (растерянно). А после уехал мой Степка в город и, как говорили, удачно женился на толстой Женьке, у нее мать была заведующей винным магазином. Быстренько они прикупили кооперативную квартиру на родительские деньги, после машину, да только всё не впрок, а прямо в темную бездну провалилось, спился ведь в городе мой ненаглядный Степочка. Бывало, только приедет в деревню, еще сумок не разберет, а уже мимо моих окон без конца вышагивал, идёт, видит, что я выглядываю, сразу мне всё моргает да шепчет, когда встретит в магазине – «я всю помню, Надя, какая ты хорошая. Спать ложусь, глаза закрываю, и тебя вижу в голубеньком платьице и в косыночке, и еще две косички торчат в разные стороны. Помирать стану – ты будешь у меня в глазах».
ЕВДОКИЯ. Не переубедишь ты меня, Надя, ведь как: нравится - не нравится – спи моя красавица. Ещё моя бабушка говаривала: стерпится – слюбится, такова наша бабская доля. Не нами установлено, и не нам рушить.
Стук в дверь.ЕВДОКИЯ. Заходите, кто там? Ведь открыто.
Входит пожилой мужчина в белой рубашке с цветами – ЕФИМ.НАДЕЖДА. А вам кого?
ЕФИМ. Добрый день, мне бы Машу Протасову увидеть. Я Ефим, мы с ней в юности дружили.
ЕВДОКИЯ. Здрасьте, мил человек, а если не секрет, зачем она вам понадобилась?
НАДЕЖДА. Дуся, ты запамятовала, зачем мы сегодня салаты резали?
ЕФИМ. Я свататься к ней пришел, точнее, просить руки и сердца.
ЕВДОКИЯ. Вот те на! Настоящий рыцарь?
ЕФИМ. Выходит, рыцарь.
ЕВДОКИЯ (со смехом). А где ваша белая коняга? Меч, и что там еще бывает?
ЕФИМ (растерянно). А что тут смешного-то, она и я свободны, почему бы и нет? А она что, куда-то вышла или уехала?
ЕВДОКИЯ (грустно). Допустим, почти уехала.
ЕФИМ. Надолго?
ЕВДОКИЯ. Эх, жених - жених, как говорится.
(Поёт.)Меня сватали сваты,
В богатое место,
Тятя с мамой отказали
- молода невеста.
НАДЕЖДА. Ох, хоть это и грешно, а сейчас подпою.
(Поёт.)Ой, миленький мой,
В горе не сдавайся,
Хоть и горе, хоть беда,
Ходи и улыбайся.
ЕФИМ. Ну вы, девчонки, и шутницы. Ладно, так и быть, отвечу вам той же монетой.
(Поёт.)Сколько лет по морю плавал,
Моря дна не доставал,
Пил я водку, ел селедку,
По Марии тосковал.
А теперь шутки в сторону, скажите, как бы мне ее увидеть. Ужас как хочется сказать ей самые важные слова. Долго я добирался к вам, и вот наконец-то наш час пробил.
НАДЕЖДА (растерянно). Не спешите, мы про горе-то не шутим. Даже не знаю, как сказать-то…
ЕФИМ. Ничего не понимаю.
В дом заходит Иван, идёт к Ефиму.ИВАН. А вы кто такой, доложите по полной форме?
ЕФИМ. Я-то Ефим, Машин друг юности. Прошу прощения, а вы сами кто будете?
ИВАН (растерянно). Я её…
ЕФИМ. Муж или кто? Она мне писала и говорила, что вдова и живет одна. Я вас раньше не видел.
ИВАН. Сосед.
ЕФИМ. Ух, а то я перепугался, уж показалось, она передумала…
ИВАН (с грустью). Да, вот только мне не пришлось с ней изведать, так сказать, таинство брака.
ЕФИМ. Может, тогда у меня получится, а?
ИВАН. Что? Надя, скажи, а разве так можно?
ЕФИМ. А что такого-то, не пойму? Мы давно совершеннолетние, свободные, я разведен, она вдова, разума мы не лишились. Что еще требуется-то для счастья, только руку протянуть?
НАДЕЖДА (растерянно). Вань, он ещё не в курсе.
ЕВДОКИЯ (громко). Всё! Хватит устраивать здесь, мать вашу, шоу, мы не на экране! Знаете, Ефим, а наша Маша сегодня утром умерла
(показывает на тело Марии). Получается, не распишетесь вы с ней, с живой и здоровой.
ЕФИМ (растерянно, с печалью). Выходит, опоздал я… О, Господи. Да что ж такое. Снова не поспел, все дом какой-то ладил, для кого, для чего? Для чего теперь жить-то, коли ожидает она меня теперь там…
НАДЕЖДА. Стало быть, вам целой жизни не хватило для одной встречи. А, может, она и была главная в жизни-то, остальное всё просто луковая шелуха? А вы её всё отсрочивали, мол, поспею, куда Маша денется, вот она и делась…
ЕФИМ. Нет, не может такого быть. Я не верю вам. Она ясно сказала, приходи, я позову подруг и детей, познакомлю, мы всем объявим…
НАДЕЖДА. Может. Вот в скорости могильщики привезут гроб и пойдут на кладбище копать могилу. Может, тогда поверите?
ЕФИМ. Какой я идиот! Надо было думать не о жилье, а о её здоровье!
ИВАН. Шли бы вы дальше своей дорогой и не мешали нам проводить нашу Машу в последний путь, так сказать со всеми почестями, конечно, без залпов из автоматов, но по-нашему, по-деревенски.
ЕФИМ. Какую вашу Машу! Моя она!
ИВАН. Я вчера с ней еще разговаривал, она меня в гости звала, а не вас. Не знаем мы никакого Ефима, и не вспоминала она вас ни разу.
ЕФИМ. Вы всё врёте, я чувствую, не может такого быть.
ИВАН. Может. Убирайтесь отсюда.
ЕФИМ. Сам убирайся.
Мужики начинают толкаться.НАДЕЖДА (с осуждением). Перестаньте. Как вам не совестно? Сцепились, будто два барана.
ЕВДОКИЯ. Хороши мужики, мать вашу. Только раньше нужно было биться за Машу.
ЕФИМ (растерянно). А можно мне с ней хоть спокойно проститься? С живой не наговорился, так хоть на мертвую посмотрю, поговорю.
ЕВДОКИЯ. Да что мы, не люди что ли, идите, вот там она. А мы пошли на улицу.
ЕФИМ проходит к Марии. Все покидают дом. Последним выходит ИВАН.ВТОРОЕ ДЕЙСТВИЕТам же. На кровати лежит МАРИЯ, рядом ЕФИМ. Спереди стоит накрытый стол и стулья. Горит лампадка, свечи. По краям сцены виден штакетник, и дерево, стоят корзины, тазы с яблоками. Время от времени слышно, как где-то вдали рубят лес. Полдень.ЕФИМ (печально). Ну вот я и пришел, Марьюшка, объясниться в любви, от пут которой так и не смог освободиться, как не силился. Пускай поздно, но всё равно прибило к тебе. А мы так и не поговорили с тобой по душам, всё откладывали на потом. Теперь нам не куда спешить, слушай. Ведь я всю жизнь протаскал твою карточку подле сердца, бывало, станет плохо, что аж зубами заскрипишь, достану фотографию, погляжу, и вроде легчает. Всю жизнь поминал твою косыночку, ручки твои тонкие с голубыми прожилками. Сколько писем в никуда я написал, сколько безмолвных бесед с тобой провёл, а ты не баловала меня доброй весточкой, всё простить не могла, вот только последние годы… Поздно мы опомнились, да за руки взялись, а жизнь-то пролетела, твоя, почитай, совсем, да и моя теперь не задержится. Ты вот на родине пригодилась, а я всё мотался по дальним Северам.
(Замолкает, а после продолжает.) Мы ведь были с тобой совсем зелёные, когда кадрились, помнишь, как целовались на завалинке? А после я, дурак, укатил в город, поступил в институт. А там всё деревенское мне показалось таким далеким и неважным. Распрекрасная пора, в голове ветер, и прямо круглый год зуд, как у кобелей по весне. А после укатил по распределению на Камчатку, там, кстати, первый раз и женился. Второй раз сподобился уже в Хабаровске. Да как-то не везло мне с женским полом, то дети не получались, то я загуляю, то она. Вот так и жил, правда, и грустить времени не было, ведь я строил заводы, дома, детские сады. Даже, представляешь, когда мать умерла, припозднился на похороны – погода была не летная. Вот после этого домик мой родовой, еще дедами срубленный, заколотил гвоздями от лихих людей, и обратно на Дальний Восток. Вот так вся жизнь и просквозила, прямо как стрекоза на деревенском пруду. А последние годы чую, что не могу без родимой деревни и тебя. Написал родным, потом тебе. Вернулся, сам не бедствую, и при деньгах, и ещё при силах. Вот за весну-лето отстроил новые хоромы, ну, конечно, не дворец, но на наш век бы хватило. Да вот видно не судьба. А теперь, спи спокойно, Марьюшка, я теперь тебя не оставлю, а как помру, то накажу родне похоронить рядышком с тобой. Спи, моя ненаглядная.
ЕФИМ прощается с Марией и поворачивается чтобы уходить. МАРИЯ встает и садится на кровать. МАРИЯ (удивленно). Кто здесь?
ЕФИМ замирает на месте, оборачивается.МАРИЯ. Ефим – это ты или мне всё во сне привиделось? Что здесь стряслось?
ЕФИМ (испуганно). Я…
МАРИЯ. Ты меня поцеловал?
ЕФИМ. Да. Я пришел свататься, а мне тут наговорили про тебя с три короба?
МАРИЯ. Что стряслось-то? Почему стол не накрыли, я прилегла отдохнуть на полчасика, сердце от волнения прихватило.
ЕФИМ (растерянно шарит по карманам держась за спинку стула). Подожди, Марьюшка, дай-ка я валидольчику приму, что-то мне не по себе стало от твоего воскрешения.
МАРИЯ. Какого воскрешения? О чем ты?
ЕФИМ. Дай-ка мне хоть минутку. Я даже что-то не могу продышаться.
МАРИЯ. Сорок лет я тебя ожидала, а теперь минутку уж как-нибудь одолею.
ЕФИМ (весело, садится на стул). Ох, ты Марья-искусница, всё прямо как в сказке.
МАРИЯ. О чем ты, Ефим?
ЕФИМ. Ну как же, помнишь, в нашей школьной библиотеке был потрёпанный сборник сказок. Там бы одна такая забавная история – о спящей красавице, что нечаянно уколола пальчик веретеном, ну, а после принц её целует и она очнулась от долгого сна.
МАРИЯ. Ах, вот ты о чем? Стара я вот только для принцессы-то.
ЕФИМ. Может, тебе это неприятно слушать, но я как-то оживил или, точнее, разбудил тебя, ведь тебя уж было чуть в гроб не положили.
МАРИЯ. Куда-куда? Ты что такое несёшь-то, у тебя с головой порядок или как?
ЕФИМ (спокойно). Да, в обыкновенный гроб, с минуты на минуту поджидают приезда ритуальщиков.
МАРИЯ (смотрит по сторонам удивленно). Выходит, я умерла, что ли? А ты в раю меня встретил! Какой молодец, я так и думала, вот всё и сбылось! Но почему тогда я дома?
ЕФИМ. Маша, не пугайся, но ты была какое-то время настоящей мертвой или что-то в этом роде. Только это не рай, а твой дом.
МАРИЯ. А ты меня оживил поцелуем?
ЕФИМ. А что тебя не устраивает-то, Марьюшка?
МАРИЯ. Бред, по-твоему, я воскресла?
ЕФИМ. Да нет. Просто тебе стало плохо, ты потеряла сознание, и тебя скорее всего приняли за умершую. А когда я явился, чтобы… ну, значит, проститься с тобой, вот ты и очнулась.
МАРИЯ. Ефим, скажи, а уже вся округа знает, что я того?
ЕФИМ. Я не знаю про соседние деревни, но твоя точно знает. С тобой уже попрощался даже сосед Иван.
МАРИЯ. Иван был здесь?
ЕФИМ. Вот только-только ушел.
МАРИЯ. Ну теперь о моей кончине точно знает весь белый свет. Так я скоро попаду в какое-нибудь шоу на телевидении.
ЕФИМ. Это все глупости, а главное, что ты жива. Я пришёл, чтобы позвать тебя замуж. Выйдешь за меня?
МАРИЯ (шутливо). Как же тебе откажешь, ты меня вернул с того света. Согласна я!
(говорит серьезно). Хотя, если честно, тебя расстрелять мало, за то, что как предал нашу любовь. Ты же мне тогда сказал, подожди меня Маша полгодика, вот как только я приеду на зимние каникулы - мы с тобой распишемся в сельсовете. Я и ждала тебя целых, посчитай, пять годков, пока ты отучишься, да по своим Камчаткам наболтаешься. Да, только всё напрасно, ты так и не приехал за мной…Я как сейчас помню, встретила на остановке твою тетку Раису, она мне на радостях и проболталась, что ты им фотки со свадьбы прислал.
ЕФИМ. Какой еще свадьбы?
МАРИЯ. Как с какой свадьбы, естественно, с твоей! Она мне ими в глаза полчаса тыкала, пока я в лес не сбежала. В город в тот день я не поехала, так до темноты прорыдала под березками.
(Поёт.)Печку письмами топила,
Не подкладывала дров.
Всё смотрела, как горела
Моя первая любовь.
ЕФИМ. Умоляю тебя в сотый раз, прости меня Маша, ведь пролетело столько лет.
(Поёт.)Мы чужие хаты крыли,
А свои некрытые.
Чужих девок мы любили,
А свои забытые.
МАРИЯ. Ладно, Ефим, надо звать гостей и садиться за стол, пока салаты не прокисли. Увидишь моих детей, я про них-то ничего и не рассказывала, а ведь после молвы о твоей свадьбе я еще долго отходила. Да ведь знаешь, лучше всего клин клином вышибается. Так и я погоревала, и стала зыркать по сторонам. В это время и мой Вася объявился, он давно крутился около нашего двора, да я всё не замечала, а тут вроде приглянулся он мне - крепкий да ладный, горькую не пьёт. Тут-то моё сердечко и успокоилось. Вскоре вышла замуж, через год от нашей любви родилась Варя. После народился и меньший - Димка, правда, не очень я его желала, да, что поделаешь. Детки-то, понятно дело - из деревни уехали, выучились и живут как все, в городе. Не все мне в их жизни по душе, особенно у младшего, да свою голову к чужой не приладишь. Но как ни крути, а еще двух внуков мне подарила моя Варенька.
ЕФИМ. А супруг-то давно умер?
МАРИЯ. А Василий мой, почитай уже, как десятый год, тромб у него приключился, прямо на работе, пока приехала «скорая помощь», то да сё, так я и овдовела. Остальное ты всё знаешь, как говорится, даже на морях не бывала, по санаториям не шлялась, и родственников за границей не имею. Ты за меня на мир посмотрел, да в океанах свои белы ножки помочил…
ЕФИМ. Давай на свадьбу позовем и моих детей? Как миленькие прилетят из Хабаровска и Владивостока.
МАРИЯ. Конечно, всем места хватит, если что, поселим к Дусе и Наде, пусть надышатся нашим воздухом, почуют свои корни.
МАРИЯ встает с кровати, опираясь на Ефима.МАРИЯ. Пойдем-ка, Ефим, на улицу, не продохнуть тут, хочу хоть один глоток свежего воздуха.
ЕФИМ. Пошли.
МАРИЯ (вдруг). Нет, постой, отведи меня на кровать.
ЕФИМ. Тебе плохо?
МАРИЯ. Нет, просто голова закружилась.
ЕФИМ. Может вызвать «скорую помощь»?
МАРИЯ. Она к мёртвым не приезжает. Постой-ка, Ефим.
ЕФИМ. Ты что надумала?
МАРИЯ. Только не пугайся, дай мне полчасика, Ефимушка, снова побыть мёртвой. Ты пока иди погуляй, а я тут полежу.
ЕФИМ. Да ты что?
МАРИЯ. Тихо, никому ни слова, что я жива.
МАРИЯ вновь ложится. Дверь открывается. Входят дети Марии, НАДЕЖДА, ЕВДОКИЯ и ИВАН.ДМИТРИЙ (озабоченно). Послушай, Варя, маму надо поскорее отправить в морг, там есть холодильники. Пусть это подороже обойдется, ну а так мы не продадим эту хибару, если здесь останется запах.
ВАРВАРА (слегка раздраженно). Пожалуйста, перестань, ради памяти нашей мамы.
ДМИТРИЙ. Из этой ситуации надо выжать максимум возможного.
ЕВДОКИЯ (осуждающе, глядя на сына Марии). Потише, кот-енот, давайте хоть вначале похороним Машу.
ДМИТРИЙ. Не беспокойтесь, тётя Дуся, всё сделаем окей, не хуже, чем у людей. Соседи закачаются.
ЕВДОКИЯ. Знаю я вас, городских, вам бы лишь друг перед другом выпендриться.
ДМИТРИЙ. А разве бывает по-другому, тётя Дуся? Это и есть жить по-человечески.
ЕВДОКИЯ. Жить по-человечески - значит, по совести, а не смотреть на соседей, что они скажут. Знаете что, а ведь ваша мать была против продажи родной земли этим барыгам, что хотят устроить тут ад.
ДМИТРИЙ. Какой «ад»? В деревне появится работа, построят мост нормальный, дорогу.
ЕВДОКИЯ. Настоящий ад! А как же сотни грохочущих машин день и ночь? Пылюга, грязища.
(Осуждающе.) А ведь ваша мать мечтала там лес посадить.
ДМИТРИЙ. Я знаю, но в двадцать первом веке сажать лес, извините меня, просто какой-то бред. Люди на Марс лететь собираются, а вы всё о минувшем. Вокруг столько всяких соблазнов, есть куда потратить денежку.
НАДЕЖДА. Но так это не просто поля, это земля ваших прадедов, политая их потом и кровью. Они ведь ее у помещиков на свои кровные выкупали, да день и ночь горбатились на ней. Да, только после, правда, отняли её, родимую, в колхоз, мать его! А прадеда вашего сослали в Сибирь как кулака. Токмо всё равно деды и родители наши за землю-то бились с проклятыми фашистами, всё слухам верили, что после войны колхозы распустят, а ты ее, кормилицу, в расход, под карьер. Горько об этом говорить, неужто всё позабыло ваше поколение?
ДМИТРИЙ. Ну вы загнули, тётя Надя, прямо делаете из меня врага. Помните, как я в клубе, в нашей самодеятельности пел?
(Поет.)Эх, Семеновна,
Моя ты крошечка,
Да я пришел к тебе
Да под окошечко.
НАДЕЖДА. Да, никого я не делаю. Просто родина – это и есть, наверно, то, что не хочется продавать ни за какие коврижки.
ЕВДОКИЯ. Пел-то пел, да всё в городе пропел. А в деревне надо растить хлеб да доить коров.
ВАРВАРА (примиряюще). Тётя Дуся, тетя Надя, не беспокойтесь. Еще есть время, мы подумаем по поводу карьера.
ДМИТРИЙ (со злостью). Ты, сестрица, думай и отвечай за себя, а за меня не встревай. Я все решил. Я давно этого времени поджидал. У меня даже появились принципы.
ВАРВАРА. Какие, если не секрет?
ДМИТРИЙ. Ну, например, не есть омлет без зеленого горошка. Теперь никто меня не столкнет с истинного пути.
ВАРВАРА (осуждающе). Путь у тебя странный, поскорее наследство прогулять. Не зли меня. С чем ты останешься, когда все профукаешь, со своими бабами?
ДМИТРИЙ (с обидой). Ты Варя, хоть мне и старшая сестра, но в глаза, пожалуй, не тыкай. Я, может, бизнес создам.
ВАРВАРА. Что ты можешь? Ты на работе больше месяца нигде не продержался. Ты просыпаешься к обеду, когда твоя мымра уезжает и тебя будит. Что ты сможешь организовать?
ДМИТРИЙ. Например, автосервис!
ВАРВАРА. Ты капот-то, когда у своей машины открывал в последний раз?
ДМИТРИЙ. Ты еще скажи, что я «права купил».
ВАРВАРА. Так купил ведь, четыре раза сам сдать экзамен не смог.
ДМИТРИЙ. Ну ладно, что-то я подзабыл. Ну, хорошо, не будем продавать землю, а что с ней делать-то, как мамка, сдадим фермеру в аренду за двадцать мешков картошки?
ВАРВАРА. Пока не знаю.
ДМИТРИЙ. Вот, сама не знаешь, а на меня наезжаешь.
ЕВДОКИЯ. Давайте с фермером поговорим, пусть оплату увеличит. Это Маша всё его жалела, мол, пусть развивается. А ты бы, Дима, мог картошку на рынке продать или всю скопом сдать оптовикам. Все какие-никакие, а деньги. А лучше овощной магазин открой и торгуй зеленью. Мы тебе тоже с Надей привезем своих огурчиков да помидорчиков.
ДМИТРИЙ. Даже и не знаю. Овощной, говорите?
ВАРВАРА. Вот братец, у тебя совесть просыпается.
ДМИТРИЙ. Наверно, генная память дает о себе знать.
НАДЕЖДА. А вы питомник там организуйте!
ДМИТРИЙ. Тетя Надя, я коров с детства боюсь. Меня один раз так мамкина Звездочка хвостом хлестнула, что я полдня ревел. С тех пор зарекся к ним подходить.
НАДЕЖДА. А при чем здесь коровы? Я говорю про питомник деревьев и растений.
ВАРВАРА. Да, интересно.
Звонит сотовый телефон. ДМИТРИЙ выходит из дома и почти сразу возвращается.ДМИТРИЙ (радостно). Сюда едет моя Людка, скоро будет. Она давно в бизнесе и нас рассудит. Мне кажется, что карьер лучше будет.
ВАРВАРА. Вроде мы ее не ждали, Дима? С чего она вдруг собралась нас навестить?
ДМИТРИЙ. Хочет, так сказать, посмотреть на моё наследство.
ВАРВАРА. Я надеялась, что проститься с нашей мамой.
ДМИТРИЙ. Ну и это тоже, конечно, как ты могла подумать.
НАДЕЖДА (поворачивается к Евдокии и говорит). Может, пойдём к себе?
ЕВДОКИЯ. Ты что, хоть посмотрим на Людку.
НАДЕЖДА. А у нее что, три ноги?
ЕВДОКИЯ. Хватит, Надя, она была тут только раз, и то ее Маша выгнала из дома. Тоже мне невестка нашлась.
НАДЕЖДА. Пусть сами разбираются, мне этот позор смотреть неохота. Лучше пойду кур покормлю, все толку больше.
Входит ЛЮДМИЛА. Направляется к Дмитрию и Варваре.ЛЮДМИЛА (громко). Здравствуйте, примите мои искренние соболезнования.
ВАРВАРА. Здравствуйте, спасибо за тёплые слова.
ЛЮДМИЛА. Все так произошло неожиданно.
ВАРВАРА. Да, нежданно-негаданно. Послезавтра хороним. Вы хотели сейчас проститься?
ЛЮДМИЛА. Да нет, надеюсь, Дмитрий пригласит меня на похороны?
ДМИТРИЙ. Конечно, Людмила, вместе поедем.
ЛЮДМИЛА. Вот и славно. Можно, я пока дом осмотрю, участок? Прикину, так сказать, рыночную стоимость, ликвидность.
ДМИТРИЙ. Может, подождешь, еще успеешь?
ЛЮДМИЛА (громко). Не поняла, ты мне все уши прожужжал о скорейшей продаже наследства, я уже сегодня выставить хотела дом с участком и земельный пай. Конечно, сейчас не сезон, но кто знает, где покупатель гуляет. А так глядишь, через полгода вступите в наследство и уже будет на примете покупатель. А пока домик можно сдать, лучше гастарбайтерам или под бордель, ведь дачники уже все разъехались, а так тысяч пятнадцать-двадцать в месяц можно выручить. А что, место тут тихое, не раскрученное?
ДМИТРИЙ (упрашивает). Подожди, прошу тебя.
ЛЮДМИЛА (грубо, садясь на стул). Ну, жду, что дальше?
ДМИТРИЙ. Мы тут спорим, под что лучше использовать мамин земельный пай – оставить в аренде за три копейки, может, открыть питомник деревьев или продать под карьер по добыче песка.
ЛЮДМИЛА. Тьфу, плевое дело. Про вашу аренду, вообще без комментариев, сами все понимаете, я и тогда говорила Марии Федоровне, что она занимается благотворительностью с этим крестьянином. Ну а питомник требует больших вложений, а еще забора, и потом надо содержать рабочих и т.д., поймите, уйма времени пройдет, пока деревья вырастут и за них дадут хорошую цену, значит надо вкладываться, надолго замораживать деньги. Остается карьер, как в рекламе – быстро и дорого.
ВАРВАРА. Ясно.
ЛЮДМИЛА. Я готова, кстати, вложиться деньгами и, если чего, и с карьером помочь.
ДМИТРИЙ. Я тоже так считаю.
ЕВДОКИЯ (со злостью). Вот овца-то городская, рассудила, мать ее.
ЛЮДМИЛА. Мамаша, попрошу без оскорблений.
ЕВДОКИЯ (грозно). Какая я тебе мамаша, ты мне, считай, ровесница! Я в десять лет дочерей не рожала, и даже об этом не думала.
ВАРВАРА (примиряюще). Людмила Леоновна, пока рано еще говорить, даже маму еще не похоронили, а уже делим наследство.
ЛЮДМИЛА (слегка испуганно). Да, не будем выяснять отношения и горячиться.
ЕФИМ. Извините, дамы, но я давно хотел сказать вам что-то очень важное, да вы не позволяете слово вставить.
ДМИТРИЙ. А вы кто такой будете?
ЕФИМ. Знакомый Марии Федоровны, так сказать, старый, даже очень старый.
ДМИТРИЙ. Я вас не помню.
ЕФИМ. Мы были знакомы с вашей мамой еще задолго до того, как она познакомилась с вашим отцом.
ИВАН. Не слушайте его, он самозванец! Называет себя женихом Машиным.
ЕФИМ (спокойно). Сегодня мы хотели с Машей объявить вам о нашей скорой свадьбе, вот и стол накрыли. Но она заболела.
(Смотрит на Ивана.) Я тут не стану выяснять отношения с Иваном.
(Поворачивается к детям Марии.) Но ваша мама жива!
НАДЕЖДА. Что? Вы сбредили? Вам, наверно, самому нужна помощь.
ИВАН (с угрозой). Я сейчас схожу в сарай за вилами, и он вылетит отсюда, как пуля из автомата Калашникова.
ЕФИМ (поворачивается к кровати, громко). Мария, прошу тебя, поднимись!
МАРИЯ не встает. Все смотрят то на нее, то на Ефима.ЕФИМ. Маша! Не балуй.
ДМИТРИЙ. По-моему, пора вызывать психушку.
ЛЮДМИЛА (осуждающе). Я ехала к умершей, а очутилась в театре одного актера.
ВАРВАРА. К чему всё это?
ЕФИМ. Маша! Последний раз прошу!
МАРИЯ встает с ложа. Молчание.ВАРВАРА (падая, ее ловит брат). Ой, мама…
НАДЕЖДА. Ма-Мария!
ИВАН (бросается к Ефиму). Что ты с ней сделал, урод?
ЕФИМ. Я ее разбудил. А с тобой, Ваня, я сейчас поговорю по-мужски, ты меня достал.
ЕФИМ хватает Ивана за шиворот и выводит из дома.НАДЕЖДА (поёт).На столе стоит стакан,
под стаканом таракан.
Этот рыжий таракан
Ну совсем как мой Иван.
ЕВДОКИЯ. Ефим сильно не бейте Ваньку-то. Жалко мне дурня.
(Поёт.)Наступил Иван на жабу,
Топнул левым сапогом...
А ведь мог такую бабу
Привести, придурок, в дом!
ДМИТРИЙ. Мама, ты что, жива?
МАРИЯ. Сыночек, доченька идите ко мне, я вас обниму.
ДМИТРИЙ (отходит к двери, бубня). Но это невозможно, у нас на руках свидетельство о смерти! Как же наследство? Моё богатство?
ЛЮДМИЛА (оглядываясь). Да у вас тут творится какая-то чертовщина.
НАДЕЖДА (растерянно). Постойте. А как же врач со «скорой помощи»?
ЕФИМ заходит обратно в избу.ДМИТРИЙ (растерянно). А как же оплаченные мною гроб и венки? Кто мне вернёт наличные?
ЕВДОКИЯ (радостно). Какая разница, главное, Маша жива и снова с нами, едрёна мать.
ВАРВАРА (обнимая мать). Дима, успокойся, иди обними маму.
ДМИТРИЙ (настороженно). Варя, подожди, давай-ка отойдем, надо поговорить. Это какая-то дьявольщина. Не может мертвец ходить по дому. Может этот незнакомец превратил ее в зомби? Кто вы такой?
ЕФИМ. Я вам уже говорил, я Ефим, давний знакомый вашей мамы, мы вместе учились в школе.
МАРИЯ. Меня никто не оживлял, я сама проснулась. Давайте лучше садиться за стол, я еще не завтракала. Надя, доставай из холодильника закуски.
НАДЕЖДА. Уже бегу.
ЕВДОКИЯ. А я пойду чайник поставлю, а то во рту пересохло.
ИВАН (чуть приоткрыв дверь). Во дела-то! Но я тебя, Ефим, все равно подкараулю во дворе. Выйдешь, я с тобой поговорю.
ДМИТРИЙ. Тут все сошли с ума, кроме меня. Людмила помоги мне.
ЛЮДМИЛА (взбешённо). Разбирайся сам со своей чокнутой роднёй! Ничего ведь не можешь, везде бесполезен! А, только время на тебя зря потратила. Заезжай за своими вещами, ничтожество, и машину поставь на стоянку.
ДМИТРИЙ (умоляет). Людочка, постой, я все объясню.
ЛЮДМИЛА (отмахивается от Дмитрия, в ярости уходит). Отстань, урод. Прощайте, век бы вас не видеть.
Пауза.
МАРИЯ. Да ладно, бабоньки, Бог с нею. Говорю вам, пойдемте перекусим, а то у меня в новой жизни ещё маковой росинки во рту не было.
ДМИТРИЙ тянет Варвару к выходу, где их никто не услышит.ДМИТРИЙ (возбужденно). Что делать, Варя, я ведь уже позвонил покупателю на наш участок земли и договорился о встрече?
ВАРВАРА. Ну и что, отмени встречу и всё, что тут такого?
ДМИТРИЙ. Ты сошла с ума, он сразу готов выложить миллион евро! Пойми, дурёха — это достаток и свобода на всю жизнь. Я освобожусь от проклятой Людки и навсегда свалю из этой страны, и ты делай что хочешь.
ВАРВАРА. Дима, наша мама жива, какое наследство, ты сошел с ума?
ДМИТРИЙ. Пусть, но у нас на руках свидетельство о ее смерти.
ВАРВАРА. И что ты предлагаешь?
ДМИТРИЙ. Может мне позвонить моей старухе, она простит меня и поможет, я знаю, чем ее зацепить.
ВАРВАРА. И чем?
ДМИТРИЙ. Расскажу ее друзьям, хотя какие у нее друзья? Точнее партнерам по бизнесу, что она о них говорит у них за спиной. Она быстренько станет сговорчивой и сыщет кого-нибудь. Ведь убить мертвого нельзя, он и так уже того, значит неживой…
ВАРВАРА. Ты что несешь, ты себя слышишь, или твоя жизнь на халяву, сперва за счет мамы и папы, а после твоих, так сказать, взрослых дам, сделал из тебя полного негодяя, готового убить собственную мать?
ДМИТРИЙ. Я думал, ты меня поймешь, мы всегда в детстве находили общий язык. Помнишь, угрохали мамину вазу? Так мы с тобой лихо упрятали осколки и на ее вопросы талдычили, что сама она ее дала соседям под цветы, что мама, по-моему, сама в это поверила. Я знаю, тебе тоже не сладко с утра до вечера горбатиться в инспекции и тянуть детей, а судьба дала тебе такой шанс. Второго не будет.
ВАРВАРА. Братик, спасибо за заботу, но я никогда, слышишь, ни-ког-да не пойду на это. Поэтому умолкни, пока я всё не рассказала маме.
ДМИТРИЙ. Не спеши говорить «нет», еще есть время.
Входит сотрудник ритуальной компании с гробом в руках и останавливается около брата и сестры. Остальные перекусывают.СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ (бодро). Так уважаемые заказчики, принимайте изделие. По-моему, гробик совсем не плох, почти как в сериалах про мафию. Бабушка будет покоиться с комфортом. А крышка пока пусть постоит у двери. Так сказать, для информации о покойнике, таков обычай.
ВАРВАРА (растерянно). Вы знаете… даже не знаю, как вам сообщить… Дима, может ты пояснишь товарищу, раскроешь секрет...
ДМИТРИЙ. Увольте меня.
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ (возмущённо). Не пойму, а что тут происходит? Если гроб не нравится, так прямо и скажите. Я через час новый привезу!
От стола отходит МАРИЯ с бокалом в руке и подходит к гробу.МАРИЯ. А почему в гробу нет карманов?
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ. Что у вас за шуточки такие? У нас на похоронах два баяна не рвут, когда тёщ провожают в последний путь.
МАРИЯ (игриво). А можно я полежу в гробу, ну хоть совсем немного?
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ. Наверно, можно, только вы у родственников спросите, мы его привезли для их мамы.
МАРИЯ. Тогда, разумеется, мне можно в нем поваляться.
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ. Я вас не понимаю. Надо с уважением относиться к умершим, а вы тут шутите, так негоже.
МАРИЯ. Так я и есть их мама!
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ. Что?
Сотрудник ритуальной компании чуть не падает и откидывает гроб в сторону. ДМИТРИЙ стоит и в раздумьях крутит в руках телефон.СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ (удивленно). Точно. Как я вас сразу не признал, я же вас рулеткой замерял, чтобы гроб подобрать по размеру. Сто шестьдесят пять сантиметров!
МАРИЯ. Ну вы и шутник, а так сразу и не скажешь.
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ. Какой к чёрту шутник, что тут стряслось? Где покойник-то признавайтесь? Или я звоню в полицию! Пусть приезжают и ищут с собаками.
ВАРВАРА. Возьмите себя в руки, просто мама очнулась, получается, она не умирала.
НАДЕЖДА. Ошибочка у врача вышла.
ЕВДОКИЯ. Не долечили, вырвалась из лам нашей медицины.
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ. Вот те на… точно день не мой.
Сотрудник ритуальной компании садится на стул, обхватывает голову руками.СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ. Вот попал, кто мне теперь поверит?
МАРИЯ. Хороший гроб мне выбрали детушки, спасибо, не стали экономить, хоть это приятно.
ВАРВАРА. Ну, что ты такое говоришь мама, ты столько для нас сделала, да, Дима?
ДМИТРИЙ. Конечно.
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ. А как же теперь быть с этим всем богатством?
МАРИЯ. С чем?
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ. Как с чем, с гробом, венками и так далее. Они возврату не подлежат, у нас еще такого случая в городе не было, чтобы покойники вот так запросто оживали. Представляете, что бы творилось, если это будет массово?
МАРИЯ. Рано вы наше поколение хороните, молодой человек, рано.
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ. Да нам все равно кого хоронить, старых или молодых, таков наш бизнес. Ну так что будем решать с реквизитом?
МАРИЯ ложится в гроб.МАРИЯ. Гроб мне приглянулся, считай, угодили. Оставлю себе. Мужики его на чердак поднимут, а что ладными гробами-то разбрасываться? Раньше, бывало, справные хозяева загодя готовили себе домовину, из дубовых досок или выдалбливали из цельной колоды. А вот венки и все такое, забирайте обратно, и могилу не стоит копать, я еще, пожалуй, поживу, с вашего позволения.
МАРИЯ поднимается из гроба.СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ. Обобрали вы меня, бабушка, оставили без заработка и ипотеки, а казались прямо ангелочком. Ну теперь, будь что будет. Венки пристрою еще кому-нибудь.
ЕВДОКИЯ. Извини, мил человек, что сразу тебя сковородкой не огрела, пожалела.
МАРИЯ. Не расстраивайся, милок, еще много на твоём веку будет покойников.
СОТРУДНИК РИТУАЛЬНОЙ КОМПАНИИ. Зато у вас всё замечательно обошлось, а меня, горемычного, выгонят из ритуальной фирмы, как пить дать. Ну да ладно, будь что будет. До свидания, уважаемая покойница. Больше не помирайте в моё дежурство.
МАРИЯ. Поживём, ещё небо покоптим, Надя и Дуся, давайте подпевайте.
(Поют.)С неба звездочка упала
Прямо к милому в штаны
Пусть бы все там разорвало –
Только б не было войны.
НАДЕЖДА (поёт).А меня милый целовал,
Да к стеночке притиснул.
А в кармане рубль был –
Так он его и свистнул.
ЕВДОКИЯ. Кому любовь, а у кого вся жизнь коту под хвост.
(Поёт.)Мой милёнок-тракторист,
Ну а я-доярочка,
Он в навозе,
Я в говне - золотая парочка!
Сотрудник ритуальной компании уходит. Следом за ним ДМИТРИЙ.ЕФИМ. Вот вроде всё и наладилось. Собирайся, я вызову такси, поедем ко мне.
МАРИЯ. Подожди, я тут кое-что удумала. Представление продолжается.
ЕВДОКИЯ. Чую я, ты собралась в ЗАГС возвращать свидетельство о смерти и подавать заявление? Я с тобой, вот будет веселуха, такого нигде не увидишь.
ЕФИМ. Точно, пока не грянули морозы, отгуляем свадьбу!
ВАРВАРА (возмущенно). Мама, подумай! Вообще, что происходит? То ты умираешь, то оживаешь как лягушка после зимы, и в конце концов собираешься замуж за малознакомого человека. Что же будет к вечеру? Мне даже страшно подумать.
МАРИЯ. Романтик ты, Ефим, если сказать правдиво, никакой. (
поворачивается к дочери.) Варя, а я ведь ждала этого дня всю жизнь. Ночами не спала, все мечтала, да слушала шаги в темноте. Бывало, мужик идет по улице в белой рубашке, мне чудилось, что это мой Ефим идёт за мной. Вот так!
ЕФИМ. Так будем счастливы, наконец-то!
МАРИЯ. Эх, нам бы всласть надышаться этим воздухом, да досыта насмотреться на ненаглядную землю нашу. Так бы и обняла каждую травинку, мурашу уступила бы тропку. Эх, Ефим, согласна я.
ЕФИМ. Тогда я вызываю такси и едем в ЗАГС. Прямо сейчас назначай дату свадьбы, всех в гости позовем.
Входит ДМИТРИЙ. Все умолкают. Он что-то бубнит себе под нос.ДМИТРИЙ (грустно, с растерянностью). Все рухнуло. Вся моя жизнь пошла под откос.
(поднимает голову, бормочет.) Отказала. Даже она меня кинула. Я-то думал, она и есть зло, что сосет из меня соки, а выходит шиворот-навыворот, что это я, как бабушка говорила – «исчадие ада».
Пауза.МАРИЯ (с тревогой). Сынок, иди лучше чая попей. Ты наверно сегодня и не кушал, всё из-за меня?
ДМИТРИЙ (задумчиво). Мама, а можно я у тебя поживу, мне подумать надо?
МАРИЯ (спокойно). Подумать – что-то новенькое. Конечно, сынок. Твоя кровать давно поджидает тебя, небось, истосковалась.
ДМИТРИЙ (задумчиво). А ты случаем не слышала, тут в округе есть какая-нибудь работа?
МАРИЯ. Работа? Так как раз нашему фермеру требуется водитель на «Газель», по утрам творог, сметану в город возить.
ЕВДОКИЯ. Мне он тоже третьего дня говорил, что ищет расторопного шоферюгу, жаловался, мол, вымерла наша деревня, хоть в городе давай объявление.
ДМИТРИЙ (растерянно). А ты замолвишь за меня словечко, мама?
МАРИЯ. А ты меня в этот раз не подведешь?
ДМИТРИЙ. Клянусь перед образами.
МАРИЯ. Не греши. Я непременно поговорю.
ЕФИМ. Дмитрий, попробуй себя в нормальном деле, и если пойдет всё путём, то мы тогда по весне такой питомник забабахаем, всем на загляденье. Всё-таки я старый строитель, а не какой-нибудь хухры-мухры. Рассадим по весне тысячи саженцев, а уж когда зацветут наши сады, будет здесь настоящий рай. Своя землица – это наша опора, ее бросать никак нельзя…
МАРИЯ. Питомник – это здорово! Деревья там будут всякие, прямо, вижу, как косматые елочки и сосенки тянут ветки к солнцу. Как я сама не додумалась, коли земли наши малоурожайные, то можно просто растить деревья для людей, как детишек малых, из семени?
ВАРВАРА (радостно). Эх, была не была! Я тоже брошу налоговую и переберусь обратно в деревню, буду вести бухгалтерию. Здесь всё мило моему сердцу, а мост скоро отремонтируют, да и школьный автобус ходит. А что хорошего в городе – люди все нервные, да шум какой от машин, и кругом мусорные полигоны, а горячую воду мы и здесь согреем.
(Смотрит по сторонам.) А тут ведь заметно, как словно по волшебству, является из земли трава, как листва, едва слышно шелестит на рассвете, как по весне лопаются липкие почки черемухи. Чем вам не музей или галерея, а еще цыплята, да петухи, радостней любого зоопарка?
НАДЕЖДА (Варваре). И что, думаешь, люди воротятся в деревню?
ВАРВАРА. Опомнятся и непременно вернутся. Ведь вокруг деревни будет сад! Красота какая! Без красоты разве жизнь?
НАДЕЖДА. И нам с Дусей, глядишь, найдется посильная забота.
МАРИЯ. Здравствуй, новая жизнь, или, лучше сказать, с возвращением домой, блудные дети. Всё вокруг теперь ваше, хозяйничайте, а я вам помогу, вот и Ефим обещал подсобить.
ЕФИМ. За нами не заржавеет.
Входит ИВАН.ИВАН (испуганно). А мне разрешите встать в строй вместе с вами? Я тоже трудиться хочу!
МАРИЯ. Валяй, сосед. В России всем места хватит, изголодался наш народ по большой работе-то. Музыки вот только нам не хватает!
ЕВДОКИЯ. Дык, если все вместе-то, то славно заживём! Нам еще дачники завидовать станут. Хотите музыки? Так всегда пожалуйста.
(Поёт.)Ах, Семеновна, ты баба русская:
Грудь высокая, а кофта – узкая.
На горе стоит большое здание.
В любви счастья нет – одно страдание.
Все умолкают. Вдали перестает рубить топор. Тишина. Занавес.Серпухов, 2020._________________________________________
Об авторе:
ГОЛУБЕВ ВЛАДИМИР МИХАЙЛОВИЧ Первая публикация Владимира Голубева состоялась в журнале «Стригунок» в 1992 г., а с 2008 г. выходят книги для детей: «Сказки Малеевского леса» и другие. Сказки печатались в журналах «Юность», «Няня» и др. изданиях. Последние годы автор успешно пробует свои силы во «взрослых» жанрах и в драматургии. В 2016-2018 гг. увидели свет детективы «Взрослое лето» и «Окаянное лето», а в 2019 г. роман «Забытый рубеж», об обороне Москвы в 1941г. Автор живет в Подмосковье, является лауреатом многих литературных конкурсов.
скачать dle 12.1
