Редактор: Кристина Кармалита
(пьеса)Можно теперь я нажму?От автора: Правдивая история о том, как люди изучают выученную беспомощность, а мыши пьют кофе, цитируют Джойса и даже не представляют, как жить на свободе.
Действующие лица:ЛОРА, мышь
ДЖЕЙМС, мышь
ЖИЗЕЛЬ, мышь
ШЕРСТАКОВ, исследователь
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА, начальница лаборатории
НИНА, стажерка
ГОЛОС (девочки лет 12)
КАРЛ-ГУСТАВ, кот
МЫШИ 1.
Вокруг прозрачного дома, устроенного как модный рабочий офис-опенспейс со стеклянными стенами, носится Джеймс – он безуспешно ищет вход.ДЖЕЙМС (себе). И вот так у них всегда! Наверняка сто архитекторов рисовали, двести дизайнеров старались. А дверь забыли…
Внутри Лора проходит мимо большого колеса, из которого вылезает запыхавшаяся Жизель.ЖИЗЕЛЬ (встает на весы). Минус десять грамм.
ЛОРА. Ты поработала бы лучше.
ЖИЗЕЛЬ. Я над собой работала.
ЛОРА. Отчет сделала?
ЖИЗЕЛЬ. Злая ты стала, Лора.
ЛОРА. Я с четверга, между прочим, жду.
ЖИЗЕЛЬ. Нету у тебя тяги к прекрасному.
ДЖЕЙМС. А навертели мне, наобещали!.. Молодой дружный коллектив, интересные задачи…
(стучит в стекло) где у вас тут вход?! Вот же придурки...
За ними из лаборатории наблюдают Шерстаков и Тамара Николаевна.ШЕРСТАКОВ (продолжает разговор). …Слушайте, ну я с людьми-то не работал никогда.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Там все то же самое.
ШЕРСТАКОВ. А если вопросы будут?
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Конечно, будут, Шерстаков. Ты же на конференцию едешь.
ШЕРСТАКОВ. Ну я не люблю, когда вокруг эти. Люди.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Ну ты соображаешь вообще?
ШЕРСТАКОВ. А что?
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Ты же мужик, Шерстаков.
ШЕРСТАКОВ. Допустим.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Нам деньги нужны.
ШЕРСТАКОВ. Вот и поезжайте.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Может, ты не заметил, конечно, но я вообще-то женщина.
ШЕРСТАКОВ (растерянно). Тамара Николаевна, я как бы женат…
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА (насмешливо). А это ты Нинке нашей расскажи. Совсем девке мозги заморочил.
ШЕРСТАКОВ (печально). Нету у нас с ней ничего.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Вот так жене и говори.
ШЕРСТАКОВ. Не верит она мне.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. А ты напрягись, Шерстаков. Ты же мужик.
ШЕРСТАКОВ. Вы это уже говорили.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Это никогда не поздно повторить.
ШЕРСТАКОВ (кивает на Джеймса). Может, помочь ему...
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА (перебивает). Тебе на конференции сразу денег-то и дадут.
ШЕРСТАКОВ. …идиоту.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. У тебя на роже прямо написано, что ты большой специалист. Просто пока еще маленький.
Джеймс наконец нащупывает дверь, врывается, но продолжает ровно так же метаться. Жизель смотрит на него с любопытством, подкрашивает губы, потом ложится на пуфик.
ЛОРА. Просила же, бешеных нам сюда больше не присылать. Своих хватает.
(Джеймсу.) Эй!
ДЖЕЙМС (на ходу). Кофе есть тут у вас?
ЛОРА. Растворимый.
ДЖЕЙМС (останавливается). Мерзость какая!
ЛОРА. Можете не пить.
ДЖЕЙМС. Ладно. Тащите сюда свой растворимый.
ЛОРА. Ага. Задницу свою мохнатую ко мне тащите.
Лора садится на свое рабочее место. Оно расположено чуть повыше остальных. Джеймс находит наконец кухню, наливает себе кофе. Плюется, но пьет. Подходит к Лоре.ЛОРА. Новенький?
ДЖЕЙМС. На замену.
ЛОРА. Корницкому?
ДЖЕЙМС. Вроде бы. А что с ним такое, кстати? Не виделись давно.
ЛОРА. Сгорел на работе.
ДЖЕЙМС. Да я, в общем, тоже ненадолго. Мне сказали, надо у вас тут выход быстренько найти, и все, на повышение. У меня по спортивному ориентированию еще в институте пятерка была. Потом два года стажировки по пространственному мышлению, полевые тренировки три раза в неделю. Перед вами чемпион поиска выхода в третьем поколении…
ЛОРА (перебивает, показывает в дальний угол). Выход вон там.
ДЖЕЙМС (присматривается). Вот это, на норку похоже?
ЛОРА. Не на норку, а на арку.
ДЖЕЙМС. Что, это и все?
ЛОРА. И все.
Джеймс с любопытством идет в сторону арки.ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Шерстаков, ты заснул там, что ли.
ШЕРСТАКОВ. Да не пойдет он никуда. Смотрите, какой нервный.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. А кто нет?
Джеймс просовывается в дверь – сначала немножко.ШЕРСТАКОВ. Надо же.
ЛОРА. Послушайте… Как там вас. Стойте.
ДЖЕЙМС. Джеймс.
ЛОРА. В честь Джойса?
ДЖЕЙМС. Надо же, какая начитанная.
ЛОРА. Джеймс, идите лучше сюда. Здесь грубить будете.
ДЖЕЙМС. А вы у нас?.. А впрочем, мне некогда.
Джеймс просовывается в арку целиком. Шерстаков нажимает на крупную красную кнопку. Джеймса ударяет разряд тока. Он кричит от боли и неожиданности. Падает.ЛОРА (подходит к нему). Я – Лора. Очень приятно.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА (берет сумку). Так, Шерстаков, если будут спрашивать – я на обеде.
Шерстаков кивает и наливает себе кофе.2.ГОЛОС. Вообще-то, я бы хотела родиться не у этих. Но родителей не выбирают, верно? Мои друзья говорят, когда нас еще нигде нет, мы такие летаем – ну, не где-то конкретно, а вообще – и присматриваем, у кого бы родиться. Они, может, конечно, и выбирали, если я бы у их мам и пап классненьких появилась, я бы еще и не в такое поверила, но вот лично я – точно нет. Даже когда не знала про них еще ничего, верила всему, что они говорят, про то, что надо быть доброй, хорошей, улыбаться почаще, всем помогать, никого не обижать, никуда не высовываться – по возможности, они всегда говорили: никуда не высовывайся – по возможности, типа если никакой возможности не высовываться у тебя нету, тогда – ну что уж тут теперь поделаешь, суйся – слушаться старших, потому что они же лучше, конечно, знают, что мне делать – даже тогда ни за что бы родиться у них не согласилась! До меня вообще только щас вот дошло: они ведь, родители, не вместе с нами родились. Это только кажется, что пока нас не было, и их никаких тоже как бы и не было. А они были. Вот если бы я и тогда, еще до меня, с ними бы встретилась, они ни за что бы мне не понравились! Да они и друг другу не нравились. Не понимаю, как у таких этих вообще я получилась.
3.Лаборатория. Шерстаков что-то печатает на компьютере. Нина разглядывает красную кнопку. Тянется к ней, собирается нажать.
ШЕРСТАКОВ. Я же сказал, ничего не трогай.
НИНА. Но я же уже знаю, как это делать! Вторую неделю смотрю.
ШЕРСТАКОВ. Потому что это не игрушки, Нина.
НИНА. Ну я разочек нажму, ладно?
ШЕРСТАКОВ. Это наука.
НИНА. Я не просто так! Я научно нажму!
ШЕРСТАКОВ (подходит). Ниночка, они еду сегодня заслужили?
НИНА. Вы мне велели принести, я принесла.
ШЕРСТАКОВ. И воду в кулер налила?
НИНА. Я даже чайник им починила.
ШЕРСТАКОВ. Что там еще я просил тебя сделать?
НИНА. Придумать инновацию.
ШЕРСТАКОВ. Ого я молодец. Придумала?
НИНА. Почти.
ШЕРСТАКОВ. Не придумала?
НИНА (смущаясь). Нам про такое не говорили.
ШЕРСТАКОВ. Надо же, а в наше время нормально учили.
НИНА. Да вы старше меня всего на чуть-чуть.
ШЕРСТАКОВ. Это физически.
НИНА. А как еще бывает?
ШЕРСТАКОВ. А бывает, Нина, ментально.
Нина молчит.ШЕРСТАКОВ. Ты должна сейчас спросить – это как?
НИНА. Это как?
ШЕРСТАКОВ. Ну это когда я уже что-то понял, а ты еще ничего не поняла.
НИНА. Вы такой умный.
ШЕРСТАКОВ (увлекаясь). Инновации, Нина, это когда ты первый до чего-то додумался. Вот тебе нравится – думать?
НИНА. Про вас?
ШЕРСТАКОВ. Про вообще.
Нина молчит.
ШЕРСТАКОВ. У тебя мысли есть?
НИНА. Есть.
ШЕРСТАКОВ. Тебе приятно их думать?
НИНА. Ну вот я и подумала, можно теперь я нажму?
ШЕРСТАКОВ. Еще подумай. Мысли, Нина, делают тебя человеком.
НИНА. Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста.
ШЕРСТАКОВ (оглядывается). Только Тамаре Николаевне – ни слова. Она мне голову оторвет.
Шерстаков подходит к большому рычагу, расположенному недалеко от кнопки.ШЕРСТАКОВ. Налево – послабее, направо – посильнее.
НИНА. Я знаю, знаю!
ШЕРСТАКОВ. Ты как хочешь?
НИНА. Направо!
ШЕРСТАКОВ (поворачивает рычаг направо). Ладно. Жми.
Нина нажимает на кнопку. Несколько мышей очень громко кричат.
4.ГОЛОС. Вообще-то, они не были жестокими, нет. Они даже не были злыми. Просто у них такая работа. Вырастешь, говорили мне, поймешь. Родители учат меня всех понимать. Ну, просто они вот такие – дру-ги-е. Медленно так, по слогам, говорили, и тихо, всегда почему-то это слово произносится таким страшным шепотом, как будто это загадочное. И еще стыдное что-то.
5.
Стеклянный дом. Лора что-то сосредоточенно пишет в блокноте за своим столом. Джеймс сидит рядом на полу.ДЖЕЙМС. Хочешь сказать, они всех бьют?
Лора не реагирует.ДЖЕЙМС. Но зачем? Секретов я никаких не знаю…
ЛОРА. Кино насмотрелся?
ДЖЕЙМС (задумчиво продолжает). …только где выход. Но это и им известно.
Лора смеется.ДЖЕЙМС. Я не шучу.
ЛОРА. Я понимаю.
Джеймс садится к ней ближе.ДЖЕЙМС. Они думают, я перестану пытаться?
ЛОРА. Ты перестанешь.
ДЖЕЙМС. Ты просто меня не знаешь.
ЛОРА. Я хорошо знаю их.
Джеймс встает, заглядывает ей через плечо. Читает.ДЖЕЙМС. Они тебя что, заставляют писать, как прошел день?
ЛОРА. Я сама.
ДЖЕЙМС. Чтоб не забыть?
Лора закрывает от Джеймса страницу.ЛОРА. Наоборот. Чтоб не запомнить.
6.ГОЛОС. Я как-то спросила своих: а как вы познакомились? Они говорят: на работе. Я говорю: поподробнее. Мама говорит: сначала я там была, потом он к нам пришел. Я говорю: увлекательно. Папа такой: а что, в общем, рассказывать? Знаешь, как это бывает? Я говорю: ну ты внимательно на меня посмотри, похоже, что я знаю? Он говорит: сложно так сразу сказать. Ты у нас странная. По тебе ни черта не понять.
7.Лаборатория. Тамара Николаевна и Шерстаков наблюдают, как Нина повязывает на рычаг золотую ленточку.
ШЕРСТАКОВ (поясняет). Для красоты.
НИНА. И с красной кнопкой цвет сочетается!
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Для красоты у нас ты тут такая имеешься.
НИНА. Ну что вы, Тамара Николаевна… Вы тоже красивая.
ШЕРСТАКОВ. Ниночка у нас для ума.
Нина, завязавшая ленту на бантик, начинает обиженно его развязывать.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Да оставь уже.
Нина расправляет бантик.ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Лишь бы делом не заниматься.
Нина, не зная, как реагировать, смотрит на Шерстакова.ШЕРСТАКОВ. Чайник поставь.
Шерстаков подходит к стеклу, за которым находятся мыши. Нина идет ставить чайник.ШЕРСТАКОВ. Этот новый – упорный. Раза три уже попытался.
НИНА (улыбается). И схлопотал.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Или просто тупой. Может, связи не замечает.
ШЕРСТАКОВ. Мы на максимуме проверяли?
К нему подходит Тамара Николаевна. Под ее взглядом Шерстаков немного вдавливается в стеклянную стену.ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Хороший вопрос, Шерстаков. Ты на максимуме своих сил? Я вот уже на пределе.
Нина громко стучит ложкой, размешивая в чашках сахар.НИНА. У меня давно все вскипело.
8.ГОЛОС. Мы как-то шли по мосту, давно, еще в прошлом году, холодный был день, дождливый, и мама остановилась, посмотрела вниз, держась за поручни и так немножко качаясь, ну, как делают дети или туристы, а потом повернулась ко мне и сказала: а ты чего-то боишься? Я взглянула на папу, он объяснял кому-то дорогу, размахивая руками и отправляя их не туда, и мне захотелось кричать: я боюсь стать такими как вы! Но я сказала: да, я боюсь высоты.
9.Джеймс бросает в стену чайник, чашку. Потом пытается разбить стену стулом. Лора спокойно подбирает за ним все эти вещи и ставит на место. Джеймс пытается разбить стекло собой, падает.ЛОРА (протягивает ему руку). Видишь?
ДЖЕЙМС. Нашла время для поучений.
ЛОРА. Пальцы мои видишь?
ДЖЕЙМС (берет ее за руку). Красивые.
ЛОРА. Срослись криво, вот эти два.
ДЖЕЙМС (после паузы). Мучали тебя?
ЛОРА. Сломала.
ДЖЕЙМС. Сама?
ЛОРА. Когда в стену вот эту так билась.
Джеймс отпускает ее руку, поднимается.ДЖЕЙМС. То есть выхода нет?
ЛОРА. Есть. Смириться.
10.ГОЛОС. А вы пробовали, говорю, вот вы, конкретно, пробовали хоть что-нибудь сделать? Хоть как-то это все изменить? Я бы просто убила. Я бы их взорвала. Они такие: кого? Я говорю: ну, всех. Кто вам приказал. Они засмеялись. Я говорю: что вы ржете? Они говорят: ты такая смешная. По голове меня погладили так ласково и чуть неуклюже, как будто не знают, еще можно или уже больше нельзя. Неделю потом с ними не говорила. Бесят меня.
11.Тамара Николаевна деловито протирает красную кнопку и рычаг. Шерстаков что-то делает в ноутбуке. Вокруг него лежат несколько чашек.ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Пыльные они у тебя, Шерстаков, будто не пользуешься.
ШЕРСТАКОВ. Почему у меня? У нас.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. У меня все чистое. А ты вон даже чашки за собой не моешь. Жена, что ль, дома моет?
Шерстаков кивает.ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. А я думала, ты все врешь про жену. Ну, чтоб девки не приставали.
ШЕРСТАКОВ. Да кому я нужен.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Ну не скажи. Вот Нинка наша…
ШЕРСТАКОВ. Да если бы.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Ну и что – жена?
ШЕРСТАКОВ. Ну такая у меня – жена.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Ты про кота нашего интересней рассказываешь.
Татьяна Николаевна подходит, смотрит ему через плечо. Шерстаков в ноутбуке раскладывает пасьянс «Косынка». Быстро закрывает его.ШЕРСТАКОВ. Ну помните, вы меня в командировку отправили? Я еще тогда грант нам весь завалил? Вот кстати, Тамара Николаевна, на конференцию я не поеду. Даже не начинайте.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Тамара.
ШЕРСТАКОВ. А?
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Тамара. Ты когда по отчеству называешь, мне кажется, мне двести один год.
ШЕРСТАКОВ. Почему двести один?
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Ну а сколько?
ШЕРСТАКОВ (после паузы). Ну и, короче, в той командировке была там одна. В юбке такая, с сережками.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Шалава, значит.
ШЕРСТАКОВ. Они еще звенели так приятно, дзынь-дзынь-дзынь, когда она головой вертела. Потом приехала ко мне, после. И осталась.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Ну и дурак же ты.
ШЕРСТАКОВ. Я кандидат наук.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Ничем не лучше.
ШЕРСТАКОВ. Трудно человеку сказать, что ты его не любишь. Когда он у тебя вот уже вот тут весь… лежит.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Трудно, Шерстаков, когда наоборот.
Тамара Николаевна садится перед ним на стол.ШЕРСТАКОВ (растерянно). Тамара… Николаевна.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Я же сказала – Тамара.
Тамара Николаевна наклоняется к нему. Шерстаков машинально целует ее, потом вскакивает, отступает. Татьяна Николаевна медленно расстегивает блузку. Шерстаков вздыхает, пытается нашарить рукой выключатель, случайно нажимает на красную кнопку. Несколько мышей кричат.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Шерстаков. Ну ты хоть что-то можешь сделать нормально?
Подходит к нему, выключает свет. 12.ГОЛОС. Подружка как-то спросила – у нее мама художник, рисует всякое такое блестящее и кривое, из рамы еще вылезает, концептуальное, как она говорит, но мне, если честно, не нравится, а папа открыл галерею, чтобы картины мамины не пропадали – а чем твои родители занимались? Ну, в смысле, раньше. Еще до всего. А что мне ответить? Они и мне всегда говорили: мы просто были как все. Ну, не хуже других.
13.
В темноте Жизель включает фонарик и нащупывает гамак, в котором спит Джеймс, расталкивает его. Джеймс пытается увернуться.
ЖИЗЕЛЬ. Вставай.
ДЖЕЙМС (не вполне проснувшись). В школу?!
ЖИЗЕЛЬ. Вставай, я тебя к ним отведу.
ДЖЕЙМС. Я домашку не сделал…
ЖИЗЕЛЬ. Джеймс! Там Лора.
ДЖЕЙМС (вскакивает). Ей больно?
ЖИЗЕЛЬ. Они уже собрались. Идем.
Жизель, светя фонариком, приводит его в комнату, где лежат – кто на чем – мыши. Жизель пропихивает Джеймса ближе к центру, где сидит Лора. Вокруг нее – и по всей комнате – стоят зажженные свечи.ЛОРА. Это случилось давно, когда никого из вас здесь еще не было. Прежде, чем взять их с собой, капитан долго присматривалась: смогут ли они решиться? Пойдут ли с ней до конца?
ЖИЗЕЛЬ (громким шепотом, Джеймсу). Капитан был девчонка.
ДЖЕЙМС. Капитанша.
ЛОРА (услышав). Капитанша – это жена капитана.
ДЖЕЙМС. Тогда капитанка.
ЛОРА. Однажды капитанка сказала: я не буду никого выбирать. Те, кто захочет, пойдут за мной сами. Каждое утро капитанка вставала на полчаса раньше и училась терпеть. Сначала это было невыносимо – она кричала, и на ее крики сбегались испуганные друзья. Да, у нее тогда еще были друзья. Она всегда повторяла: не бойтесь быть преданными, бойтесь не уметь доверять.
ДЖЕЙМС. Татуировку такую хочу.
ЛОРА (не реагируя). Она и правда в это верила: когда люди поймали ее в первый раз, она неделю не могла шевелиться, но на друзей не обиделась. Просто сказала: они еще не готовы. Капитанка тренировалась неделями, пока не научилась отключать свои чувства. Она говорила: надо представить, что вы не здесь, а на острове. Лежите под пальмой. Едите кокос.
Лора подзывает к себе одну из мышей.
ЛОРА. Закрой глаза.
Мышь послушно закрывает.ЛОРА. Ты сейчас где?
МЫШЬ (приоткрывает глаз). Тут?
ЛОРА. Нет. Послушай. Шум моря. Ты лежишь на песке. Тебе хорошо и спокойно, тебя омывает прибой. Ты входишь в волну…
МЫШЬ. Я плавать не умею.
ЖИЗЕЛЬ (поднимает руку). Можно я?
Лора подзывает Жизель к себе. Та сразу закрывает глаза рукой.ЛОРА. Ты где?
ЖИЗЕЛЬ. В Париже.
ЛОРА. Хорошо. Чем ты занята?
ЖИЗЕЛЬ. Сижу на веранде и ем пармезан.
ЛОРА. Молодец. Что ты видишь?
ЖИЗЕЛЬ. Кота.
Несколько мышей визжат.ЛОРА. Нет. Что ты видишь?
ЖИЗЕЛЬ. Спасение?
ДЖЕЙМС (подходит). Я не здесь. Мне хорошо и спокойно.
ЛОРА. Она училась терпеть свою боль. Отключать разум. Беречь свои силы. И научила других. Однажды под утро, когда у людей было что-то, что они называют корпоратив – капитанка не знала, что это значит, но люди выглядели нарядными, веселыми и несчастными – она собрала всех своих и сказала: сейчас или никогда! Элвис Пресли пел песню, вы знаете, у людей в древности был рок-н-ролл, я даже английский из-за него учила… Неважно! Сейчас или никогда, сказала капитанка и вывела всех, кто вышел за ней, на свободу.
МЫШИ. Ура-а!
ЛОРА (поднимает свечу). За капитанку! За свободу! За наше великое прошлое!
МЫШИ (поднимают свечи). За великое прошлое!
Мыши задувают свечи. 14.ГОЛОС. Вообще, они у меня не из разговорчивых. Мы как-то пошли на пикник, сыра взяли, вина – они мне даже попробовать дали, они у меня спокойные, не из таких, что запрещают что-то такое – сидим, смотрим на речку. Если задрать голову, солнце так мигает через листву, как на дискотеке, только получше, потому что никто тебе не мешает вот так вот сидеть и просто смотреть, и ни о чем, вот вообще ни о чем совершенно не думать. Я говорю: ну вы чего там притихли, вам типа как? Они такие: нормально. Я говорю: это и все? Они говорят: очень красиво. Даже не знаю, они правда такие или – не знаю. Не говорят, может, мне. Не хотят.
15.Тамара Николаевна смотрит как Шерстаков стоит у офисной белой доски. В руках у него фломастер.ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Ну?
Шерстаков неуклюже рисует домик.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Шерстаков. Давай посерьезнее.
Шерстаков рисует рядом мышь.ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Сколько можно уже?
ШЕРСТАКОВ. Ну я не знаю, что говорить.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Мы же уже сто раз тренировались.
ШЕРСТАКОВ. Давайте вы все равно поедете.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. То есть мы опять на «вы», Шерстаков?
ШЕРСТАКОВ. Давай ты поедешь…
Тамара Николаевна выжидающе на него смотрит.ШЕРСТАКОВ. …Тамара Ник… Тамара. Давай ты поедешь, а я не поеду. Вот.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Я сама решу, куда мне не ехать.
ШЕРСТАКОВ. Ну я не могу на людях.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Повторяй за мной. В ходе проведенного исследования…
ШЕРСТАКОВ. Мы же еще не закончили.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Ну то есть со мной тебе нормально пререкаться?
ШЕРСТАКОВ. В ходе проведенного исследования…
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Мы установили…
ШЕРСТАКОВ. Мы установили…
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Нет, так не пойдет. Своими словами давай.
ШЕРСТАКОВ (после паузы). Ну мы, короче, ебашили по мышам…
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Шерстаков!
ШЕРСТАКОВ. Ну что Шерстаков, что Шерстаков.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Ты поедешь на конференцию. И привезешь нам оттуда деньги на следующий год.
ШЕРСТАКОВ. Очень вредно не ездить на конференцию, Тамара, когда ты этого действительно заслуживаешь.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Я тебе Золушка, что ли? Пахать весь год, чтобы потом у корыта остаться?
ШЕРСТАКОВ. Это другая сказка, Тамара.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Поговори мне еще.
ШЕРСТАКОВ. Сама же просила…
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. По делу! Я просила по делу.
ШЕРСТАКОВ. В общем, если людям ломать волю, она ломается.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Мышам.
ШЕРСТАКОВ. Мышам.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. И получается – что?
ШЕРСТАКОВ. Что?
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Мы назвали это – как?
ШЕРСТАКОВ. Как?
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Да что ж такое!.. Получается – выученная…
ШЕРСТАКОВ. …выученная…
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Беспомощность, Шерстаков! Вот что получается!
ШЕРСТАКОВ. Ладно.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Может, дефибриллятор у наших медиков попросить. Чтоб в чувство вообще тебя привести.
Шерстаков рисует на доске еще одну мышку. Мышка лежит лапами вверх.16.ГОЛОС. Ненависть, сказали они мне однажды, это дорога в ад. Я думаю, они ошибались. Я думаю, ненависть – это дорога из ада.
17.Несколько мышей доволакивают Джеймса до офисного дивана, кладут его.
ЛОРА (мышам). Опять в арку ходил?
Мыши кивают, уходят. Лора наливает Джеймсу воды.ЛОРА. Снова пойдешь?
Джеймс стонет.ЛОРА. То есть жизнь тебя ничему не учит.
ДЖЕЙМС. Я хочу выйти отсюда.
ЛОРА. Чтобы что?
ДЖЕЙМС. Чтобы не быть здесь.
ЛОРА. А быть где?
ДЖЕЙМС. Быть не здесь.
ЛОРА. И делать что?
ДЖЕЙМС. И давно ты такая?..
ЛОРА. Какая?
ДЖЕЙМС. Поломанная.
Лора оставляет ему воды, хочет уйти. Джеймс останавливает.ДЖЕЙМС. Я хочу на свободу, Лора. Ты же сама им говорила…
ЛОРА. Я соврала.
ДЖЕЙМС. Что тоже хочешь?
ЛОРА. Что это возможно.
ДЖЕЙМС. Но эта твоя история… про капитанку и эти ее… медитации. Ты лежишь на траве…
ЛОРА. Я все придумала.
ДЖЕЙМС (после паузы). Но зачем?
ЛОРА. Ты их видел вообще? Так и валяются там целыми днями. Некоторые от еды уже отказываются, другие, наоборот, жрут. Одна Жизель вон листья салата жует для фигуры. А то без такого хобби тоже бы уже давно подохла. Им всем нужна надежда.
ДЖЕЙМС. В честь балета ее так куртуазно прозвали – Жизель?
ЛОРА. В честь модели. И это не мы.
ДЖЕЙМС. Модели чего?
ЛОРА. Ты дикий. В честь Жизель Бюндхен.
Джеймс садится. Потом медленно встает, идет делать кофе.
ДЖЕЙМС. Думаешь, там ничего нет?
ЛОРА. Где?
ДЖЕЙМС. Снаружи.
ЛОРА. Думаю, там все точно так же.
18.ГОЛОС. Мне иногда интересно: какими они были. Ну, до меня. Жаль спросить некого. Я слышала, как папа однажды заплакал. Я испугалась, потому что обычно у всех, если что, плачут мамы. Она тогда подошла и сказала: в чем дело? Строго спросила, как будто он провинился. Он говорит: да ни в чем. Просто вспомнил кота.
19.Нина кладет в миску сосиски и котлету.НИНА (зовет кота). Котик, Котик, Гуся, Гуся, Гуся!
Подвигает ему миску. Кот недоверчиво приближается, нюхает еду. Пробует.
НИНА. Вкусно тебе, котичек, вкусно, зайчик?
Кот отворачивается.НИНА. Кто это у нас тут такой капризный котик? Кто? Кто? Колбасочку не хочет, сосисочки не любит? Вкусняшечку тебе такую принесла деликатесную. Ну давай кусочек – за маму, за папу…
ШЕРСТАКОВ. Он сирота.
НИНА (вздрагивая). Испугали.
ШЕРСТАКОВ. На улице нашли его. Два раза выгоняли, но эта рыжая падла возвращается.
НИНА. Я думала, вас тут нету.
ШЕРСТАКОВ. А где же я?
НИНА. Тамара Николаевна сказала, не беспокоить его. То есть вас.
ШЕРСТАКОВ. Тебя.
НИНА. Ну какой вы мне – тебя.
ШЕРСТАКОВ. Обыкновенный.
НИНА. Котлетку хочешь?
ШЕРСТАКОВ. Она же для кота.
НИНА. Да это моя котлетка, личная.
Шерстаков пробует, с отвращением глотает.НИНА. Веганская. Сама приготовила.
ШЕРСТАКОВ (коту). Ну что, котенька, не досталось тебе такой гадости, нет? Нет? Повезло счастливчику?
Шерстаков насыпает коту корм из пакета.ШЕРСТАКОВ. На, Карл-Густав, держи. Хоть поужинаешь, как человек.
НИНА (ест сама). Ну не знаю. Не нравится этичное эко-потребление, так и скажи.
ШЕРСТАКОВ. Нина, кот – хищник. Он, по-твоему, на кабачки охотится? Или из чего там отрава эта твоя капустная.
НИНА (обижаясь). Из морковки. И еще тофу.
ШЕРСТАКОВ. Ну что за глупости, Нина.
НИНА. И никакие не глупости! Это сыр такой.
ШЕРСТАКОВ. А так и не скажешь.
НИНА. Что из молока бобов? Я же не знаю, как их там доят…
ШЕРСТАКОВ. Что ты взрослая уже девочка.
Шерстаков подходит к Нине, убирает ей волосы за ухо. Притягивает ее к себе.НИНА (растерянно). А что, прямо зверей вот так есть, да? Курочек там, овечек?
ШЕРСТАКОВ. Вот тебе голову заморочили.
НИНА. Я передачу смотрела. Они бегают по лужайке, резвятся. Счастливые такие, травку жуют.
ШЕРСТАКОВ. Курицы?
НИНА. Коровки.
ШЕРСТАКОВ. Счастливые коровки даже вкуснее.
НИНА. А потом из них гамбургеры – шмяк, шмяк. Ужас.
ШЕРСТАКОВ. А что поделать.
НИНА. Они же страдают.
ШЕРСТАКОВ. А кто нет, Нина? Кто – нет.
20.ГОЛОС. Вообще, им со мной повезло. Они даже не понимают, насколько. Я умная, не капризная. Веселая, если меня, конечно, не доставать. Если честно, я сильно умнее их, хотя это как раз несложно. Только вот я совсем не хочу стать как они и быть взрослой.
21.Жизель бегает внутри колеса. Джеймс лежит рядом на коврике для йоги.ДЖЕЙМС. А ты когда-нибудь пыталась?
ЖИЗЕЛЬ. Что?
ДЖЕЙМС. Убежать.
ЖИЗЕЛЬ. Что я дура, что ли?
Джеймс заворачивается в коврик. 22.ГОЛОС. Нет, ну правда, вот что там хорошего? Ходить с недовольными рожами? Все говорят, будешь решать все сама. Во-первых, что-то я сомневаюсь. А во-вторых, я и сейчас все решаю сама. Быть взрослым, наверное, очень грустно. Ты ни о чем не мечтаешь, зато занимаешься сексом.
23.Нина визжит и запрыгивает на стул.ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Ты мебель-то не порть, с ногами так прыгать.
НИНА. Там мышь!!
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Не выдумывай.
НИНА. Я кнопку нажала, а она все равно!
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Наша мышь?
НИНА. На ней не написано…
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. У них на ногах штуки такие есть.
НИНА. Я зажмурилась.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Просила же Шерстакова тебе все показать.
НИНА. Он показал!
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Вижу я, что он тебе показал.
НИНА. Я, короче, такая захожу, сажусь, блокнот достала, красненький, с кнопкой посередине, ручку, расческу еще потом… Потом думаю, дай чаю налью…
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Ты еще расскажи, как писать ходила. У меня как раз дел на сегодня больше нет.
НИНА. И она как выскочит, и на меня прямо!
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Как интересно.
Тамара Николаевна пытается стряхнуть Нину со стула. Нина упирается.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Точно не крыса? Я тут у ресторана напротив видала. Страшные такие, не то что наши.
НИНА. Да с крысы я бы вообще померла.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. А что же ты сразу не сказала, что мышей боишься как полоумная?
НИНА. Не спрашивали.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Всегда мечтала быть в гуще науки… Такое на собеседовании мне наплела?
НИНА. Мне мама сказала сказать.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Про гущу?
НИНА. Я вообще на повара хотела пойти.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Дверью, что ли, ошиблась?
НИНА. Потом свою кафешку открыть. Только для зверей. Чтобы и котики ко мне приходили, и собачки, и черепашки, и хомячки. Но особенно, конечно, котики. А то чего у них врачи свои есть, а поваров своих – нету?
Тамара Николаевна выглядывает в коридор.ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Шерстаков! Иди сюда. У нас тут новые данные где-то бегают.
24.ГОЛОС. Я однажды спросила: а вы любили когда-нибудь – я хотела спросить друг друга, а вышло – работать? Не знаю даже зачем, как-то так само получилось. Они испугались, говорят: конечно. А потом так смотрят испуганно на меня, будто впервые увидели, и повторяют: а что? Я говорю: ничего. Они говорят: хорошо, хочешь в парк? Или мороженое пошли поедим. Шоколадное хочешь или лимонное? Знают, что я люблю и то, и другое, и скажу: конечно же, оба! Я что, дурочка, что ли, из них выбирать? Вместо этого я как закричу: вы думаете, я ничего не знаю? Не понимаю, что вы там делали до меня?! По-вашему, можно живых так пытать, а потом говорить – ну мы же не знали, что им было больно?! Особенно когда знали, просто зачем про неприятное теперь вспоминать?!..
25.Лора расталкивает Джеймса, лежащего в гамаке к ней спиной.ЛОРА. Вставай.
Джеймс молчит.ЛОРА. Вставай давай.
ДЖЕЙМС. Отстань от меня.
Лора перестает его трясти.
ДЖЕЙМС (не оборачивается). Обиделась?
ЛОРА. Нет.
ДЖЕЙМС. Хорошо.
ЛОРА. Все равно вставай.
ДЖЕЙМС. Зачем?
ЛОРА. Ну, ради меня, например.
ДЖЕЙМС. Обойдешься.
ЛОРА. Сейчас обиделась.
ДЖЕЙМС. Врешь.
ЛОРА. Вру.
Лора идет на кухню.ЛОРА. У меня для тебя подарок.
ДЖЕЙМС. Себе оставь.
ЛОРА. Кофе.
Джеймс принюхивается.ДЖЕЙМС. Нормальный?
ЛОРА. Это вряд ли. Я варить его не умею.
Джеймс встает, идет варить кофе.ДЖЕЙМС. Ты была права. Там ничего нет.
ЛОРА. Где?
ДЖЕЙМС. У них. На свободе.
ЛОРА. Много ты там успел повидать, пока тебя не поймали! И вообще, мы тут так волно…
(Перебивает сама себя.) Короче, ты ужасный дурак.
ДЖЕЙМС. Они такие странные, Лора. Я думал, они совершенно другие.
ЛОРА. Кто?
ДЖЕЙМС. Люди. Я думал, они нас ненавидят за что-то.
ЛОРА. Они нас боятся.
ДЖЕЙМС. Они себя ненавидят.
Джеймс протягивает Лоре кружку. Сам ложится обратно носом к стене.ЛОРА (пьет). Пойдешь снова?
ДЖЕЙМС. Не пойду.
ЛОРА. А хочешь секрет?
ДЖЕЙМС. Не хочу.
ЛОРА. Я могу пройти просто так. Меня они не ударят.
Джеймс молчит.
ЛОРА. И если ты спросишь: Лора, а почему?
ДЖЕЙМС. Не спрошу.
ЛОРА. То я отвечу: потому что, Джеймс, милый, все дается нам слишком поздно. И если ты возразишь…
ДЖЕЙМС. Я молчу.
ЛОРА. То скажу: когда уже больше не нужно.
26.ГОЛОС. Я сделала бы там все по-другому. …Или не сделала бы, не знаю. Но я бы точно не стала молчать. Мы как-то в школе играли в игру: представьте, сказала учительница – она вообще у нас неплохая, мисс Макензи, просто немножко странная, хотя, с другой стороны, а кто нет – вот вы идете вдоль речки, и в ней кто-то тонет. Вы бежите спасать и видите, что мост загорелся и там, ближе к берегу, на нем кто-то стоит и не может от ужаса пошевелиться. Кого вы спасете? А если это ребенок? А если тонуть будут двое? А если вы не умеете плавать? А если боитесь огня? А если вы его знаете, того, кто тут тонет, он обзывал вас всю младшую школу и вы вообще-то хотели бы, чтобы он утонул? Мы все ужасно переругались. Мальчишки сказали, что спасали бы девочек, но только красивых. Девчонки им врезали, говорят: ну вы и ослы – мы что, в прошлом веке? Мальчишки обиделись, сказали: ну и тоните. Мисс Макензи стала смеяться: пока вы ругаетесь, мост догорит. Я вечером дома спросила: как правильно тут поступить? Родители долго молчали, а потом мама сказала: правильно было бы в этом месте не оказаться, и как ты поступишь не узнать никогда.
27.
Лора подходит к Жизель, бегущей в колесе.ЛОРА. Раньше я думала, мы работаем тут, знаешь, примером. Все увидят, как мы живем, и станут жить не как мы. По-другому. Ну, то есть я не так, конечно, думала, не прямо такими словами, но понимаешь… Все вот это должно же быть не просто так? Не может же быть просто так, низачем. Что мы жили, Жизель каждый день тут бежала, Джеймс каждый день тут лежал. Лора каждый день делала вид, что мертва. И не заметила, как умерла.
(Смеется.)Жизель останавливается, вытаскивает из ушей наушники.ЖИЗЕЛЬ. Ты что-то сказала?
ЛОРА. Да.
(Резко прекращает смеяться.) Ты отчет написала?
ЖИЗЕЛЬ. Про что?
ЛОРА. Про что хочешь. Мне все равно.
28.
ГОЛОС. Я, главное, одного не могу понять. Они считают, я маленькая и ничего про них не знаю? Почему они со мной ни о чем важном – не говорят?
29.Лора идет в сторону арки. Шерстаков внимательно за ней наблюдает. Тянется к красной кнопке.ШЕРСТАКОВ. Тамара, смотри.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Что там смотреть, это из первой партии еще.
ШЕРСТАКОВ. Она на выход идет.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Ты доклад свой читал?
ШЕРСТАКОВ. Я его даже писал.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Ну.
ШЕРСТАКОВ. Что – ну? Вон она идет. Без всякого доклада.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. У тебя там русским языком написано – эта никуда не уйдет, все.
ШЕРСТАКОВ. По-моему, она этот доклад не читала.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Где перевод? До последнего тянешь?
ШЕРСТАКОВ. Нина переведет.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Шерстаков! Сосредоточься.
Шерстаков отходит от кнопки.ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Пусть поторопится. Еще отрепетировать с тобой надо.
ШЕРСТАКОВ. Я сам.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Ну конечно, сам, конечно, сам
. (Подходит, гладит его по лицу.) Пока я распакуюсь, то-се.
ШЕРСТАКОВ. Где распакуешься?
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. В отеле.
ШЕРСТАКОВ. Поедешь все-таки?
Тамара кивает.ШЕРСТАКОВ. Вместо меня?
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Ну почему вместо. Тебе номер для молодоженов в одну рожу там обживать?
Шерстаков молчит.ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Они фотки прислали. Там шампанское прямо в ведре. И кофеварка, прикинь. Я даже кипятильник свой не возьму.
Слышат, как Лора кричит.ШЕРСТАКОВ. Странно. Я же не нажимал.
ТАМАРА НИКОЛАЕВНА. Привыкли.
30.ГОЛОС. Было бы классно, если бы они стали супергероями. Чтобы все это с ними случилось зачем-то – не потому, что оказались не вовремя и не там. Ну правда – вот по ним вдарили током, а у них – сверхспособности. Джеймс научился бы – даже не знаю – слышать чужие мысли? Незаметно взлетать? Жизель была бы вечно-худой, это ясно. А Лора – чего бы ей захотелось? Телепортации? Чтобы р-р-раз – и не здесь? Или, может, взаимной любви? Так кажется, глупая сверхспособность, детская какая-то, но если подумать – не просто так, а хорошенько обдумать – очень редко бывает, чтобы тебя – тоже – любили. Нипочему. Просто так.
31.На выходе после арки Лору держит Кот, зажимая ей рот лапой.КОТ. Что ты орешь, а. Кота, что ль, ни разу не видела? Ну что ты молчишь-то теперь? То визжишь, то молчишь. Вообще непонятно.
Лора пытается ответить.
КОТ. Ах, да.
Отпускает ее.
КОТ. А щас чего молчишь?
ЛОРА. Будешь меня есть?
КОТ. Ты в себе, нет?
ЛОРА. Не груби.
КОТ. Сама не груби. Прибежала, орет, обзывается. Я по-твоему, кто вообще?
ЛОРА. По-моему, ты кот.
КОТ. Предположим.
Лора молчит.КОТ. По-твоему, я совсем животное, что ли? Ты вот гостей своих жрешь?
ЛОРА. Только самых противных.
Кот смеется.КОТ. Слушай, как мне все надоели.
ЛОРА. Мы?..
КОТ (перебивает). Они.
(Передразнивает.) Вкусно тебе, котичек, вкусно тебе, зайчик? Тьфу. Кормят дрянью всякой. Приходится напротив бегать. Знаешь там ресторан?
ЛОРА. Нет. Я…
(кивает на арку) …местная.
КОТ. Ты-то за дебила меня не держи. Знаю, что местная. Тут у вас один выбегал. Я думала, за ужином побежал. Я, кстати, кошка. Эти
(зло смотрит в сторону лаборатории) не замечают.
ЛОРА. Заняты очень.
КОТ (протягивает лапу). Карл-Густав.
ЛОРА (пожимает). Лора.
КОТ. Очень приятно.
ЛОРА (неуверенно). Мне тоже.
КОТ (светски). Так какими судьбами?
ЛОРА. Не могу больше. Честное слово.
КОТ. План есть?
ЛОРА. Плана нету.
КОТ. Нам нужен план.
ЛОРА. Хорошо. Где возьмем?
КОТ. Ты, главное, не волнуйся.
ЛОРА (вздыхает). Все безнадежно.
Лора идет обратно к арке.КОТ. Стой. Скажи, что ты хочешь.
ЛОРА. Что я хочу?
КОТ. Да.
ЛОРА. Я?
КОТ. С тобой как-то трудно иметь дело, тебе говорили?
ЛОРА. Хочу умереть.
КОТ. Это понятно. А еще чего хочешь?
ЛОРА. Еще убивать.
КОТ. Это получше. А потом?
ЛОРА. Что потом?
КОТ. Потом, когда всех убьешь.
ЛОРА. Не знаю.
КОТ. Ты просто подумай.
ЛОРА. Хочу быть не здесь.
КОТ. А где?
ЛОРА. Чего ты пристала.
КОТ (кивает на арку). Давно там торчишь? Неслабо, смотрю, тебя покромсали.
ЛОРА. Вот ты чего хочешь?
КОТ. Я? Это просто. Я хочу убежать.
ЛОРА. Тебя кто-то держит? Ну, кроме корма.
КОТ. Корм у нас жесть.
(Показывает шрам.) Видишь? Живодеры поймали. Пришлось обратно сбежать, к этим нашим ушлепкам.
Лора подходит ближе к людям. Тамара Николаевна и Нина смотрят в ноутбук Шерстакова. На экране цветной график и фотографии лежащего Джеймса.ЛОРА (кричит). Я хочу не смотреть, как он там лежит! Никогда его больше таким жалким не видеть!
Кот оттаскивает ее.
КОТ. Тшш! Услышат.
Шерстаков, Тамара Николаевна и Нина оглядываются, услышав какой-то писк, и возвращаются к работе.ЛОРА. Я не думала, что это страшнее. Когда случается не с тобой.
32.ГОЛОС. Мне бы хотелось, чтобы все было, как в фильме у Тарантино. Дыщ-дыщ, бдымц! Всюду кишки и кровища. И мама такая стоит над ними над всеми и говорит что-то загадочное. Глубокомысленное что-то говорит.
ЛОРА (вскидывает ружье). Будда обещал, что вы поплатитесь за свои грехи!
ГОЛОС. Так их!
Лора поворачивается на голос – голос принадлежит ее дочери – Мышке.
ЛОРА (Мышке). Слушай, ну Будда такого точно не говорил.
МЫШКА. Тогда просто стреляй! Молча!
ЛОРА. А ружье у меня откуда?
МЫШКА. Не знаю! У папы взяла!
ЛОРА. А папа где, по-твоему, ружье взял?
МЫШКА. У людей отнял!
ЛОРА. В лаборатории?
МЫШКА. Что ты придираешься ко мне вечно?
ЛОРА (опускает ружье). Потому что не так все на самом деле было, Мышка.
МЫШКА. И что за имя такое дурацкое – Мышка?! Нормально не могли меня как-то назвать?
ДЖЕЙМС. Ты родилась когда, мы на тебя посмотрели, а ты – вылитая Мышка. Как еще-то мы могли тебя называть?
МЫШКА. Не бесите меня!
ДЖЕЙМС. Мы вообще-то стараемся.
МЫШКА. Что у вас там произошло? Что случилось с людьми? С остальными мышами?
ЛОРА. Ничего.
МЫШКА. Хватит врать!
ДЖЕЙМС. Да не врем мы. Все было очень обычно: люди выиграли грант.
ЛОРА. То есть денег нашли еще на год.
МЫШКА. Я знаю, что это такое, мама, хватит меня поучать!
ДЖЕЙМС. И продолжили опыты. Били всех током, только теперь в два раза чаще. На конференции объяснили, что мыши терпели и не бунтовали.
ЛОРА. И что самые умные теряли волю быстрее других.
ДЖЕЙМС. Шерстакова, или кто у них там был начальник, поймала жена.
ЛОРА. А мы убежали.
33.Маленькая, по-домашнему обставленная комната – занавески, лампочки, диван с лоскутным покрывалом. Сбоку небольшая кухня, где Джеймс варит кофе.
ДЖЕЙМС. Нам помог кот.
ЛОРА. Она была кошка.
МЫШКА. Вы издеваетесь?
ЛОРА. Можешь сама у нее спросить – мы ей шлем иногда телеграммы.
ДЖЕЙМС. По праздникам, в основном.
ЛОРА. Карл-Густав – так звали кошку – договорилась с крысами из ресторана напротив, что они подойдут.
ДЖЕЙМС. Она им что-то хорошее пообещала – некоторое время их не ловить или хотя бы не грызть.
ЛОРА (с упреком). Джеймс!
ДЖЕЙМС. Ну а что? Мышка просила рассказать ей, как все было.
ЛОРА. Так, да? Ну тогда расскажи, как мы с кошкой несли тебя в чемодан.
ДЖЕЙМС (смущенно). Было такое.
ЛОРА. Пока люди визжали, спасаясь от крыс, мы спрятались в чемоданах. По одному, чтобы хоть кому-то спастись, если найдут.
ДЖЕЙМС. Потом мы ехали долго в такси.
ЛОРА. Потом мы летели.
ДЖЕЙМС. Но сначала меня отправили не туда.
МЫШКА. Ну еще бы.
ЛОРА. Тамара – папа был у нее в чемодане – очень кричала на всех. Я думала, это конец.
ДЖЕЙМС (Лоре). Не дождешься.
МЫШКА (Джеймсу). И тогда тебя переслали?
ДЖЕЙМС (кивает). И мы снова ехали долго в такси.
ЛОРА. Потом Тамара была…
(смотрит на Мышку) …занята Шерстаковым.
МЫШКА. Они трахались, что ли?
ЛОРА. Типа того.
ДЖЕЙМС. Ну и мы опять убежали.
ЛОРА. В этот раз насовсем.
МЫШКА. Путешествовали?
ДЖЕЙМС. Я хотел.
ЛОРА. А я сказала: лучше найди работу.
ДЖЕЙМС. И я устроился в ресторан.
ЛОРА. Он устроился!
ДЖЕЙМС. Ну ладно, сначала маму твою взяли.
ЛОРА. Вот именно.
ДЖЕЙМС. А потом уже и меня.
МЫШКА (смеется). Ну вы у меня, конечно, герои.
Джеймс разливает кофе по чашкам, ставит перед Лорой и Мышкой. За окном темнеет. Откуда-то сверху раздается негромкая музыка, шаги, звон посуды, стук каблуков. Женский голос вдалеке спрашивает: Are you ready to order?
Джеймс и Лора вздрагивают.МЫШКА. До сих пор их боитесь?
ДЖЕЙМС. Людей?
МЫШКА. Да.
ЛОРА (пожимает плечами). Иногда.
_________________________________________
Об авторе:
ЕЛЕНА ШАХНОВСКАЯ Драматург, сценарист и прозаик. Призер и финалист драматургических конкурсов «Свободный театр», «Первая читка» Володинского театрального фестиваля, «Любимовка», «Премьера.txt», «Stories», Международного Волошинского конкурса, «Исходное событие XXI век» и других. Публиковалась в литературных журналах «Современная драматургия», «Артикль», «Берлин.Берега», «Кольцо А», альманахах «Настоящее время», «Орфей», «Артикуляция», сборнике рассказов издательства АСТ. Работала шеф-редактором и колумнистом в ведущих СМИ, специалист по медиа-коммуникациям. Состоит в Союзе писателей Москвы.
скачать dle 12.1
