ВКонтакте
Электронный литературный журнал. Выходит один раз в месяц. Основан в апреле 2014 г.
№ 216 март 2024 г.
» » Ева Грант. С НОВЫМ ГОДОМ!

Ева Грант. С НОВЫМ ГОДОМ!

Редактор: Кристина Кармалита


(пьеса для сцены и зрительного зала)



Действующие лица:

БОРИС
КАТЯ
ВИТАЛИЙ
ИРА
ОЛЯ
ИГОРЬ
НИНА
НЕЗНАКОМКА
ВЛАДИМИР

 
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Сцена украшена новогодней мишурой. У задника сцены расплющенная елка.
В глубине стол. Справа ближе к авансцене диван. Слева – сервант. Слева включенная «Плазма». Звук на полную мощность. 

Борис (джинсы, футболка) лежит на диване. 

БОРИС. Они весь спектакль гонялись за одной дамой. Оказалось, что она наследница огромного состояния. (Оглядывается.) Интересно, а кому я это рассказываю?

Входит Катя (вечернее платье в пол, надето наизнанку).

КАТЯ (вносит тарелку с «шубой» и ставит ее на середину стола). Что значит взорвалась?
БОРИС. Трудно сказать. Ты о чем?
КАТЯ. Когда я уходила из комнаты, ты сказал, что она взорвалась.
БОРИС. Взорвалась?
КАТЯ. На прошлых выходных Виталька еще один разбил. (Достает бокалы из серванта и расставляет их на столе.) Не понимаю, откуда тогда взрывы?
БОРИС. Я не знаю! Вы с Виталькой там, на кухне, приняли, что ли, под «Травиату»?
КАТЯ (замерев с бокалом в руке). Кого?
БОРИС. Ясно. Остановимся на простой информации: мы с сестрой моей младшей, Иришкой, были в театре…
КАТЯ (кричит). Виталь, принеси вилки, ножи и салфетки. (Осматривается.) Так, чего еще не хватает? (Смотрит на Бориса.) С чем, прости?
БОРИС. А черт его знает… (С ненавистью смотрит на экран телевизора.) А мы все должны от этой какофонии оглохнуть или как кому повезет?

Входит Виталий (темный костюм) со столовыми приборами.

ВИТАЛИЙ. Кому повезло?
БОРИС (все больше раздражаясь). Я полагаю, старушке…
ВИТАЛИЙ. Вы что, на Достоевского под Новый год ходили? Ну вы выбрали!
БОРИС. Во-первых, ты прекрасно знаешь, что никто не выбирал. Ты же сам… (Виталий машет рукой, показывая на Катю) …не знаю, что делал. Премьера! Вот и пошли.
КАТЯ. Достоевский?
БОРИС. Да с чего вы вообще взяли, что это был Достоевский?
КАТЯ (присаживаясь на стул). Всё! Я окончательно потеряла нить разговора.

Входит Ирина (светлый брючный костюм).

ИРА. «Я в третьем круге, там, где дождь струится, Проклятый, вечный, грузный, ледяной…».
ВИТАЛИЙ. Да, погода соответствует… (Уходит.)
ИРА. Мне мой клиент предложил изучить планировку его строящегося дома вечером.
КАТЯ. Это тот – из дипломатов?
ИРА. Да, из бывших. Приезжайте, говорит, Иринушка, ко мне после девяти, жена как раз уехала отдыхать. Все осмотрите. И улыбается. Я – дизайнер!
КАТЯ. Отказалась. Ну и молодец.
БОРИС. Думаю, моя сестра как всегда поторопилась…
КАТЯ (перебивая Бориса, Виталию в вдогонку). Салфетки захвати. (Борису.) Поторопилась? Ты о чем? Нет, я отказываюсь вести с тобой нормальный диалог. Я тебя спрашиваю…? Ну вот, забыла, о чем хотела спросить!
БОРИС. То есть ты так себе представляешь нормальный диалог?
ИРА (смотря на экран «Плазмы»). Бога ради, что это?
КАТЯ. Не обращай внимание. Ты же знаешь, муж мой – фанат итальянской оперы. Когда еще по «Культуре» «Травиату» покажут? Боялся пропустить.
ИРА. Сейчас же все в «инете». У меня есть одна клиентка, я оформляла ей «кинозал». Сплошной бархат и кожа.
КАТЯ. Не раздражай меня. Этой поставки в интернете нет.
ИРА (садится под елку). Так это Виолетта там надрывается? Как я ее понимаю! Бедняжка! У нее же вроде чахотка. Ей это вредно. Вот ее можно было пригласить после девяти. Но я, черт возьми, дизайнер по интерьерам. А он мне: посмотрите! Мерзость!
БОРИС. Иногда мне кажется, что я заслуживаю таких друзей.
КАТЯ (улыбаясь). Ты хочешь нас обидеть?
БОРИС (встает с дивана). Я хочу в туалет и надеюсь, что там у вас нет телевизора, и я смогу сделать все в тишине.
ВИТАЛИЙ (входит, размахивая пачкой салфеток) Элегантно сказано! Сейчас садимся.
ИРА. Боренька, я только что оттуда, там английский рожок и шум моря.
ВИТАЛИЙ (с гордостью). Шум океана! (Раскладывает салфетки на столе.)
ИРА. Иди, Боренька, иди! Катюш, обожаю вашу туалетную комнату. Этот синий и ракушки. «Эх, снова я пущусь рыбачить без невода и без снастей».

Борис уходит.

КАТЯ. Пущусь?
ВИТАЛИЙ. Какой-то Борька напряженный? На работе что-то или … В конце концов, где все? Сколько времени?
ИРА. Половина. «Никто нам не хотел помочь за то, что мы остались дома…». Теперь дом для людей – их крепость.
ВИТАЛИЙ. Где-то я уже это слышал. Значит, мы успеем проводить Старый год. У жены моей сегодня «шуба» получилась – объедение!
ИРА (продолжая смотреть на экран). Господи, какая оратория!!!
КАТЯ (раскладывая салфетки). Я Витке говорю, толстовата она для Виолетты. Еще пара пассажей и платье лопнет.
ИРА. Не согласна, Катюш. В последнее время опера сильно потеряла в талии и бедрах. А вот драматические наоборот округлились. Сегодня на спектакле был сплошной «боди позитив». А на декорациях явно сэкономили.
КАТЯ. Ира, вы на Достоевского ходили?
ИРА. Нет, что-то современное, но старушку в конце все-таки убивают. Боря не рассказывал? С нами же Литовские были, но там какая-то история вышла…
БОРИС (входя в комнату). История понятная и древняя как мир. Купили женщину, использовали и бросили.
ИРА. «Любовь, любить велящая любимым, меня к нему так властно привлекла…» А когда «Травиата» кончится?
КАТЯ. Виталь, скоро?
ВИТАЛИЙ (внимательно смотря на экран). Второй акт. Но, думаю, «Культура» на президента прерывать трансляцию не будет. (Уходит.)
КАТЯ. Хорошо. Стол практически готов. Крабы тут. Икра. Виталь, стаканы для воды и главное – «Оливье» надо достать из холодильника. Нет, лучше я сама. (Уходит.)
ИРА (рассматривая стол). Как я это люблю! «Свежо и остро пахли морем на блюде устрицы во льду…» Никаких мерзких роллов и жареных тараканов. А то раньше как встреча с клиентом, так обязательно в суши-баре. Я им говорю: оплатите мне билеты в Японию и встретимся. (Смотрит на экран «Плазмы.) Если бы еще она так не надрывалась.
БОРИС. Жалуется женщина. Между прочим, на нас, на мужчин. Сестра моя, ты с рифмами не перебарщиваешь?
ВИТАЛИЙ. А мне нравится. (Входит со стаканами.) Ира, не сдерживай себя! Отбросим прозу и ударимся…! Все садимся! Не знаю, где Игорек с Ольгой? Кто-нибудь, позвоните Литовским! Мы не успеем проводить старый год.
БОРИС. И он уйдет от нас по-английски.
ИРА (хохоча). Ну, Боренька ты как скажешь.

Слышен звонок.

ВИТАЛИЙ. Катя? Катя!

Катя с «Оливье» в руках спускается в зрительный зал, отдает салат одному из зрителей в первом ряду, открывает входную дверь (входная дверь в зрительный зал).

КАТЯ. Оля, ты? А где Игорь? Машину ставит?

В зрительный зал входит Оля (снимает черное пальто, под ним черные джинсы и белая мужская рубашка).

ОЛЯ. Мы на такси. (Кладет перчатки и сумку одному из зрителей на колени.)
КАТЯ. Ты что такая мрачная?
ОЛЯ (тихо). Кать, мы не одни!
КАТЯ. Не шепчи, я ни черта не слышу!
ОЛЯ. А кто так орет?
КАТЯ. Виолетта… возможно.
ОЛЯ. Мне сейчас не до нее. (Садится в первом ряду зрительного зала.)

Катя садится рядом.

КАТЯ. Оль, да не заводись! Случилось что?
ОЛЯ. Ты знаешь, мы были в театре с Борькой и его сестрой. Занудная она баба!
КАТЯ. Тихо! (Шепотом.) Она уже здесь, вся в клиентах. Тебя она тоже замучила?
ОЛЯ. Не настолько. Игорь…
ВИТАЛИЙ (спускаясь в зрительный зал). Вот вы где! Ну и что вы тут сидите? Оля, где твой муж? Уже без пятнадцати. Старик топчется на пороге!
ОЛЯ (вздрогнув). Какой старик?
ВИТАЛИЙ. Ну, Новый с бородой! (Поет.) Новый Год, Новый Год без пяти минут он мастер…
БОРИС (заглядывая со сцены в зрительный зал). Кто-то из нас уже выпил? Нет? Значит это благотворное влияние классики. Чувствуете, как кружится голова? Это звуковая волна. Все, девочки, пошли!

В зал входит Игорь, на руках у него дама в собольей шубе.

ВИТАЛИЙ. О, вот и Игорь… А кто это с ним?
ОЛЯ (Кате). Об этом я и хотела с тобой поговорить.
КАТЯ (Игорю). С праздником! Раздевайся… те. Раздевайте-ся.
БОРИС. Красавица! Вам ее в театре выдали? (Ире.) А мы свою где оставили?

Все смотрят на Игоря с незнакомкой на руках.

ИГОРЬ. Катенька, прости меня. Но что я мог сделать? Не бросать же бедную женщину.
ИРА (выйдя на авансцену). «И я – во тьме, ничем не озаренной…» Почему бедную? Шубка у нее, прямо скажем, не плоха! Мне такую предлагали со скидкой.
ИГОРЬ. Спектакль перед Новым Годом. Как только закончили, всех смыло.
БОРИС. А что ты оправдываешься? Выиграл даму, неси!
КАТЯ. Мне кажется, или мы немного циничны?
БОРИС. Кажется тебе, Катюш. (Игорю.) Тебе помочь?
ИГОРЬ (крепко вцепившись в незнакомку). Справлюсь.
ВИТАЛИЙ. Главное, Игорек, помни, что ты женат и жена близко. Оля, как ты допускаешь, чтобы он носил на руках других женщин?
ИГОРЬ (Виталию). Смешно! (Смотрит на сцену.) Господи, кто там надрывается?
КАТЯ. Как все меня достали с расспросами! Объясняю последний раз! Это «Травиата», видимо уже третье отделение, Виолетта в больнице! Хворает! Значит конец близок! Виталь, конец близок?!
ВИТАЛИЙ (глядя на Игоря). Близок... А что мы тут в коридоре застряли? (Игорю.) Милая женщина, правда, цвет лица какой-то бледноватый.
КАТЯ. Да, пойдемте к столу. (Игорю.) Неси ее в комнату, на диван. Надеюсь, с ней все хорошо?

Все, протискиваясь, поднимаются на сцену. Игорь кладет незнакомку на диван. 

ОЛЯ. Я одного не понимаю – почему нужно было тащить ее сюда?
БОРИС. Чудесное у нас общество, просто чудесное! За это надо выпить!
КАТЯ. Да кто-нибудь, объяснит мне, что здесь происходит и вырубит к черту этот телевизор.

Все постепенно рассаживаются вокруг накрытого стола.

ИРА. Мы были в театре. Катюш, если бы ты видела их костюмы. Театр деградирует.
ИГОРЬ (глядя на незнакомку). Не надо так! Дама эта сидела рядом…
БОРИС. Значит, до начала спектакля она была более энергична?
КАТЯ. Современный театр кого угодно ухайдакает. Виталь кроме оперы вообще отказывается что-либо смотреть.
ВИТАЛИЙ (глядя на незнакомку). Женщина красивая!
ИГОРЬ. Она сидела рядом со мной, и я не смог.
БОРИС. Чего ты, к чертовой бабушке, извините, не смог. Оля, он, что каждый раз после театра всех, кто рядом с ним сидит, тащит в дом? Или это только нам тут всем повезло?
ИГОРЬ (шепотом). Какие вы жестокие. Кому она мешает? Что я должен был – перешагнуть через ее тело и ехать праздновать!??
ОЛЯ. Как вариант…
ИРА. Для справки: все остальные так и сделали.
ИГОРЬ. Господи, и это мои друзья! Я так и вижу, как вы меня выкинете, как только я ослабну. Еще говорим: «люди!»
ОЛЯ. Да кто говорит?
ИГОРЬ. Один трендешь! 
ВИТАЛИЙ. Не хочу прерывать интереснейший разговор…
КАТЯ. Ну и не прерывай.
ВИТАЛИЙ. Но Новый Год через одну минуту, надо бы нам хотя бы налить, что ли. Не знаю, удобно ли это в сложившейся ситуации.
КАТЯ. А дама тут будет спать? Она же спит? Или ей нехорошо?
ИРА. Как она может спать при таком классическом артобстреле?
ВИТАЛИЙ. Может, театралка. Они, знаешь, какие крепкие.
БОРИС. Все! (Берет дистанционник, выключает звук.) Послушаешь в туалете.
ВИТАЛИЙ (улыбаясь). Почему в собственном доме я должен слушать любимую арию в туалете.
КАТЯ. У Виталия, между прочим, чистейший слух, но если мы сейчас же не возьмем бокалы и не выпьем, то и смысла торопиться уже не будет.

БОЙ КУРАНТОВ.

БОРИС (прислушиваясь). Странно, звук же выключен.

Виталий уходит, Борис разливает шампанское по бокалам, Катя быстро передает бокалы.

ИРА. Виталий! Хватит дуться! Вернись!

Виталий возвращается с хлопушкой. Дергает за веревочку. Ничего не происходит. Дергает снова и остается с веревочкой в руке.

ОЛЯ (задумчиво глядя на Виталия). Кого-то ты мне напоминаешь с этой веревочкой?
ИРА. Может, нашего президента?
ВИТАЛИЙ. Я полагаю, минутка остроумия закончена, и мы можем выпить за уже «давно» наступивший Новый Год!
ВСЕ. С Новым Годом! (Обнимаются, целуются.)
КАТЯ. Встречать Новый год с незнакомкой! Не знаю, что-то в это есть декадентское.
ОЛЯ (выпивая бокал шампанского и наливая снова). С ней все нормально было!
ИРА. «Едва душа, отпавшая от бога, пред ним предстанет с повестью своей…» У Гойи есть похожая картина с обезьяной.
КАТЯ. На нашем новом диване! (Смотрит на Игоря.) Он, между прочим, новый.
ИГОРЬ. Да идите вы куда подальше со своей мебелью! Катя, извини.
ВИТАЛИЙ. А будет очень цинично по отношению к нашей незнакомке, если мы немного поедим? Короче, я «шубку» себе положу. Кому еще, давайте тарелки. Игорек, ты рассказывай, мы слушаем.
ИГОРЬ. А что рассказывать? Мне тоже положите.
БОРИС. Хлеб кто-нибудь передаст?
КАТЯ. Виталь, мы батон на кухне забыли, принеси.

Виталий уходит.

ИРА. И соль захвати.
КАТЯ. Масло сливочное кому-нибудь надо или опять все на диете?
ИРА. Нет! Я есть не могу, аппетит пропал. И испанскую живопись я не люблю. В ней столько животного. Эти из малометражек вечно чего-то экстравагантного требуют. Денег нет, сплошной выпендреж.
ОЛЯ. Да вы совсем охренели! Нужно же выяснить, что с ней, раз мы ее сюда притащили. Скорую вызвать или полицию.

Катя вскакивает, бежит в зрительный зал, забирает забытый там «Оливье», ставит салат на стол.

ИРА. Я тут не при чем! Катюш, у тебя «шуба» с красной рыбой?
ИГОРЬ. Когда гардеробщики за нами пришли…
ВИТАЛИЙ. Не понял, а почему они за вами пришли? Черт, как все изменилось! Кать, надо бы и нам в театр как-нибудь наведаться…
КАТЯ. Игорь, ты так произнес слово гардеробщики, как «гробовщики», у меня даже мурашки по коже...
ИРА. «Иная близится пора, уж ветер смерти сердце студит»! Шуба – нежняк в нежнейшей нежности.
ИГОРЬ (с удивлением смотрит на Иру). Так вот… (Пытается сосредоточиться.) Я им объясняю, что это дама не моя. Но, вижу, им все равно. Все торопятся. Выкинут ее на снег и уйдут. Тридцать первое декабря…
ВИТАЛИЙ. Сгущаешь, дядька. Это же театр! Люди интеллигентные.
ИГОРЬ. Где ты в театре видел интеллигентных людей?
ИРА. Господи, что, было трудно узнать ее адрес и отвезти домой!!!
ИГОРЬ. Вон она лежит! Иди, узнавай.
ИРА. Я имею в виду до того…
ИГОРЬ. До чего?
ИРА. Ну, до того, как она утомилась.
ИГОРЬ. Я не имею обыкновения спрашивать адрес у людей, сидящих рядом со мной в театре.
ИРА. Да, только приносить их друзьям под елку. Что дальше-то?
ИГОРЬ. Дальше? Давайте выпьем!
ОЛЯ (глядя на Игоря). А давайте! За Новый год, и новую жизнь, и новых друзей!
ВИТАЛИЙ. Выпьем. (Глядя на незнакомку.)
БОРИС. И сразу по второй, а то когда еще соберёмся.
КАТЯ. В каком смысле? Мы вроде бы еще и не расходимся.
БОРИС. Я имею в виду интересный нескончаемый рассказ Игорька. За тебя, родной! За тебя, наш самаритянин!
ОЛЯ. Борька сегодня шутник.
КАТЯ. Оль, не заводись. Мы так ужасно шутим, потому что не пьем.
ИРА. Боренька, брат мой, у тебя случилось что-то или просто хочешь надраться?
БОРИС. Хочу, чтобы Новый Год был! Хочу радости! А ваши театры, бледные незнакомки, стихи и Гойи с веревочками меня угнетают.
ИРА. Ты – сильный эмпат, а это разрушает. Эмпатия…
ИГОРЬ. А меня угнетает эта тишина.
ВИТАЛИЙ. Так вам и надо. (Берет дистанционник.)

Из динамиков снова звучит итальянская опера.

БОРИС. О, уши закладывает. Хорошо!
ОЛЯ (кричит). Сделай потише!!!!! Некоторые пассажи воспринимаются как личный вызов. Выпить бы. Новый год же? Кать!
ВИТАЛИЙ (обнимая сидящего рядом Бориса). Жена-то то твоя где – Нина? Опять на конференции?
БОРИС. В Брюсселе. Там что-то с африканской экологией не в порядке. Хотя какая в Новый год может быть экология? Давление у меня ни к черту!
ВИТАЛИЙ. Деловые дамы! Я тут подумал…
БОРИС (выбивает бокал из рук Виталия). Вечная ему память. (Бокал разбивается.)
КАТЯ. Из двенадцати осталось только восемь. Эти бокалы нам бабушка моя подарила на свадьбу.
ВИТАЛИЙ (глядя на Бориса). Дурацкая шутка. И праздник как-то не клеится. Оля права, надо что-то с этой дамой делать.
ОЛЯ. Хотя бы «скорую» вызвали. Вдруг она в коме.
ВИТАЛИЙ (улыбаясь). Оля ревнует. Игорь, ты ходишь по тонкому льду. Так выставлять напоказ свои адюльтеры.
КАТЯ. Виталь, хватит. Уже не смешно. И вообще, с чего мы взяли, что даме нехорошо? Может просто заснула. Ты же и сам практически всегда в театре спишь.
ВИТАЛИЙ. Не правда. Я сто лет в театре не был! Не правда!
ИРА. «Любовь вдвоем на гибель нас вела…» Неудобно как-то получилось и еще подташнивает. «Прощая, прощай, будь счастлив, друг прекрасный»!
ОЛЯ. А я не понимаю, что теперь она вечно тут жить будет, потому что кому-то там неудобно. (Кладет себе «Оливье».)
ИГОРЬ (встает). Ладно.

Игорь подходит к дивану, берет незнакомку на руки, идет с ней в зрительный зал, передает одному из зрителей.

ИГОРЬ (возвращается за стол). Довольны!

Все смотрят в зрительный зал.

ВИТАЛИЙ. Я всегда говорил, что женщины более приспособлены к экстремальным ситуациям.
КАТЯ. Ситуаций ты не знаешь. (Берет бутылку шампанского.) Кому налить?
ИГОРЬ. Всем!
ИРА. За новый год! И «Травиата» кончилась, это добрый знак.
ОЛЯ. Главное – тихий…

Все встают, звучит звон бокалов. Садятся за стол.

ИГОРЬ (вскакивает). Я так не могу! (Спускается в зрительный зал.)

Игорь с незнакомкой поднимается на сцену, кладет ее на диван.

ОЛЯ. Он опять ее притащил!
БОРИС. Прикипел. Спектакль длинный был и без антракта.

Звонок в дверь. Все вздрагивают. Переглядываются.

ИРА (шепотом). Тихо, слышите? 
ОЛЯ (шепотом). Это что «скорая»?
КАТЯ (тоже шепотом). Мы же еще не звонили. Я не пойду.
ВИТАЛИЙ (с удивлением глядя на жену). Ладно, я посмотрю. Может, дверью ошиблись или…
ИГОРЬ. Я с тобой!

Виталий и Игорь спускаются в зрительный зал.
На сцену поднимается мужчина в дубленке, за ним протискиваются Игорь и Виталий.

ВИТАЛИЙ (кивком показывая на мужчину в дубленке). Это Владимир Владимирович. Говорит, назвали в честь дяди.
ОЛЯ. Потрясающая информация.
БОРИС (недобро глядя на Владимира). И что?
ВИТАЛИЙ. Приехал за нашей незнакомкой.
БОРИС. Ни фига у них «жучки» работают. Уже выследили!
КАТЯ. Ты о чем?
ВЛАДИМИР. Извините, я без приглашения.
БОРИС. Так, кто же вас пригласит-то по собственной воле?
КАТЯ. Да о чем ты, Борька!
ВЛАДИМИР. Шутник ваш муж.
БОРИС (обнимая растерявшуюся Катю). А вы откуда знаете, что она моя жена?
ВЛАДИМИР (глядя на незнакомку). Моя бабушка – большая любительница театров.
КАТЯ. А так сразу и не скажешь.
БОРИС. Да, молода она слишком для вас.
ОЛЯ. Не все спектакли полезны для здоровья!

Владимир подходит к даме, берет ее на руки. 

ИГОРЬ. Она вас явно не узнает. А документы у вас есть?
ВИТАЛИЙ. Да, документы на вашу... Ну, подтверждающие, что она ваша… бабушка.
ИГОРЬ. И не надо на нее так смотреть!
КАТЯ. Игорь, хватит. Вы все ведете себя как придурки.
ВИТАЛИЙ. А я согласен с Игорем. Почему он так агрессивно смотрит?
БОРИС. Спросим у дамы, хочет ли она с вами уйти!?
ВЛАДИМИР (продолжая держать незнакомку на руках, пятится к выходу). Бабушке надо домой. Она давно не принимала лекарство и уже поздно. Спасибо вам… (Уносит незнакомку в зрительный зал, к выходу.)

Игорь кидается вслед. За ним Борис. Выбегают за Владимиром из зрительного зала. Слышны звуки борьбы и ругани.

ИРА. «Война, мятеж, опустошенный дом, в крови невинной маленькие руки, седая прядь над розовым виском». Этот Владимир Владимирович – вылитый дипломат. Ну тот, я вам рассказывала…
ВИТАЛИЙ (целуя руку Ире). Никто лучше не расскажет! (Всем.) Ира у нас влюбилась!

Оля нервно разливает вино мимо бокала.
Первым возвращается Борис. На лице у него зарождающийся фингал, на руках незнакомка. За ним, смеясь, входит Игорь.

ОЛЯ (с ужасом). Они опять ее притащили!
БОРИС. А племянника мы с лестницы спустили. Выпьем за Новый Год!
КАТЯ. Да! И, возможно, за адвокатов!

Пьют молча.

ВИТАЛИЙ. Ладно! Надо уходить. (Встает.)
КАТЯ. Что?
ВИТАЛИЙ. Ты что, ничего не поняла? Эта спящая красавица – ИХ!
КАТЯ. Кого – их? Что ты несешь?
ИГОРЬ. Точно. Виталий прав. И они держали ее взаперти. И только на Новый Год выпустили в театр. Бедняжка и не выдержала!
ИРА. «В крови невинной…». Ребята, мне страшно.
ВИТАЛИЙ (встает). Лучше не нарываться. Если этот племянник вернется, то не один.
КАТЯ. Ну и что? Мы тоже не одни… вроде бы.
ИГОРЬ. Не глупи! Против системы ты всегда один. Собирайтесь. (Засовывает бутылку виски в карман.) У нас, между прочим, не так много времени.
ИРА (встает). Оль, а с другой стороны, откуда этот Владимирович узнал, что его «бабушка» у нас? Может, Виталька прав.
ИГОРЬ. Телефон! Нас всех через телефоны эти сенсорные подслушивают.
КАТЯ. Тогда нужно отдать им их родственницу.
ВИТАЛИЙ. А вот фиг! (Демонстрируя сказанное наглядно.) Фиг!
БОРИС. Какая она родственница? Вы его харю видели?
ОЛЯ. Да придите вы в себя!!!
ИГОРЬ. А жучки?
ИРА (смотрит в зрительный зал). «Яви мне путь, о коем ты поведал, дай врат Петровых мне увидеть свет…» Может, они и сейчас нас слышат!
ВИТАЛИЙ. Пусть! Мы в свободной стране! Мы в свободной стране?
КАТЯ. Ребята, это белая горячка. Я никуда не пойду.

Занавес.

Через несколько минут после начала антракта из-за занавеса выглядывает Борис, смотрит в зрительный зал.

ВИТАЛИЙ. Да, вроде никого. Давайте быстро.

Выпутавшись из занавеса, со сцены в зрительный зал быстро уходят Катя с Олей.

ОЛЯ. Это какой-то бред! Они сошли с ума!
КАТЯ. А, может, и к лучшему, все-таки на свежем воздухе! Черт, не помню, я духовку выключила.
ОЛЯ. Одно меня радует – что она без сознания.

За девушками идут Виталий и Борис. Далее – Игорь, на руках у него незнакомка.
Последней из-за занавеса выскакивает Ира, застегивая светлый пиджак.
Вся компания выходит из зрительного зала.

 
ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Несколько минут на сцене никого нет. Начинает звонить лежащий на столе телефон.
В зрительный зал входят Виталий и Борис. Поднимаются на сцену.

БОРИС. Я же тебе говорил, что раз к телефону никто не подходит, значит все ушли.
ВИТАЛИЙ. Может, ты тогда перестанешь звонить.
БОРИС (достает из кармана телефон). О, а я уже и не звоню. У меня батарейка села.
ВИТАЛИЙ (подходит к телефону). Але! Да! Виталий. А кто это? Нина, а Ниночка, да Борька тут. Сейчас дам ему трубку. (Борису.) Иди, жена твоя.
БОРИС (шепотом). Я не в форме. Я сейчас не могу… Она все сразу поймет.
ВИТАЛИЙ (тоже переходя на шепот). А что ей понимать?
БОРИС. Нет, поговори с ней ты. Скажи, Борис задремал, но скоро проснется и перезвонит.
ВИТАЛИЙ. Але! Ниночка, Борька твой напился и дрыхнет, как свин! Да, милая, конечно, мы тебя ждем. Что? В смысле, кто здесь? Мы… я, свин, девочки.

Борис делает Виталию знаки руками. 

ВИТАЛИЙ. Да какие они девочки… сестра Борькина, потом Катюха моя, да и Литовские тут с нами. (Борису, шепотом.) Кстати, где они?
БОРИС (шепотом). Я откуда знаю. Они вечно куда-то пропадают.
ВИТАЛИЙ. Нина, тебя плохо слышно. Ты откуда звонишь, из Брюсселя?

На сцену из зрительного зала поднимаются Катя, Оля, Ира. Настроение у них прекрасное.

ВИТАЛИЙ. Девочки, Нина звонит. Сейчас приедет. (Девочки, разливая шампанское по бокалам никак на информацию о новой гостье не реагируют.) Что? Нина спрашивает, нет ли у нас незваных гостей.
БОРИС (шепотом). Нет! (Оглядываясь.) Или есть?
ВИТАЛИЙ (шепотом). Я не знаю!
КАТЯ. А чего вы шепчетесь, и с кем это ты там разговариваешь?
ОЛЯ. Опять к каким-нибудь незнакомкам клеятся.
ИРА. А ну-ка дай телефон. (Забирает у Виталия телефон.) Але (Роняет телефон под стол, что вызывает новый взрыв хохота у женской половины комнаты.) «Она вдалась в такой разврат великий, что вольность всем была разрешена…»
ВИТАЛИЙ. Это же Нина.
БОРИС. Где вы так успели набраться?
ОЛЯ. А у нас, между прочим, праздник – Новый Год. И, возможно, я тут какого-то шокирую, но нам глубоко наплевать на всех незнакомок этого удивительного мира.
ИРА. И на всех остальных тоже. Мы хотим веселиться, Катька, врубай музыку. «Какой-нибудь предок мой был скрипач, наездник и вор при этом. Не потому ли мой нрав горяч и волосы пахнут ветром…».

Катя, взяв дистанционник, лежащий тут же на столе, жмет все кнопки подряд, в результате сцену заполняет органная музыка. Девушки пляшут, а Борис и Виталий пытаются поднять с пола телефон.

Раздается звонок в дверь.

БОРИС. О, опять звонят. (Из-за общей танцующей вакханалии его почти не слышно.) Пойду, посмотрю. (Спускается в зрительный зал.)
ВИТАЛИЙ. Девочки, ну вы дали! (Берет дистанционник, убавляет звук.) Что мы теперь Борькиной жене скажем! (Кричит.) Борь, ты где!?

Все постепенно усаживаются за стол. Последними, сделав несколько вальсирующих «па», садятся Виталий и Катя.
На сцену поднимаются Борис с Игорем. Игорь – в разорванной и окровавленной одежде, придерживает правую руку. Они о чем-то тихо беседуют. Игорь ложиться на диван. Борис идет к столу.
Все, кроме Бориса, смотрят на Игоря.

ВИТАЛИЙ. Оп-па! Катюш, у тебя что-то с платьем.
КАТЯ. О, я только сейчас заметила. Наизнанку.
ИРА. Так лучше!
ОЛЯ (шепотом). Как лучше? Вы о чем?
ВИТАЛИЙ. Олечка, ты как жена обязана что-то спросить.
БОРИС. Я сейчас кого-нибудь убью.
ИРА (утомленно). Ладно, я спрошу. Игорь, господи, что случилось? Это кровь?
КАТЯ. Я думаю, это психосоматическое.
ИРА. А кровь? И почему одежда рваная?
ВИТАЛИЙ. Да с кровью понятно… но противно. Борис! (Борис вздрагивает.) Вот ты на нас раздражаешься, а почему Игорь на диване, почему не с нами?!… не за столом?!
БОРИС (задумчиво смотрит на Виталия, потом на Игоря, потом снова на Виталия). А черт его знает… зазнался, наверное!
ВИТАЛИЙ (улыбается). Точно, дядька совсем зазнался!

Все подбегают к Игорю, поднимают его, ведут к столу.

ИГОРЬ. Руку! Руку не трогайте, там, кажется, перелом.
ОЛЯ. А без этого было не обойтись!?
ВИТАЛИЙ (Оле). Вот можешь же! (Игорю.) Ты у нас сегодня прям звезда! Ну, рассказывай, что еще случилось? Это тебя незнакомка так отделала? Приставал, наверное?
КАТЯ. Виталь, хватит.
БОРИС. Ваш новый год как будто из секонд-хенда.
ИГОРЬ (трогает правую руку, морщится). Рука у меня, может быть, поломана к чертовой матери, а вам всем истории какие-то требуются. Как мне все надоело!
БОРИС. А у меня настроение празднично-подходящее, могу и вторую руку сломать.
КАТЯ. Обязательно сломаем, но сначала выпьем и не шампанского, а что-нибудь покрепче.
ИРА. «Она такая лютая и злая, что ненасытно будет голодна…»
ИГОРЬ (выпив и раздраженно глядя на Иру). Это все в вашем чертовом дворе элитном. Я сидел курил. (Пауза.) Подъехала машина. (Пауза.) Вышли двое.
БОРИС. А можно изъясняться не телеграфным «штилем». Мы ж уже восемнадцатый встретили.
ВИТАЛИЙ. Да, картина распалась на эпизоды.
ИГОРЬ. Забрали даму. (Пауза.) Дали мне расписку и уехали. (Достает из кармана смятый листок бумаги.)
ИРА. Какая проза жизни, уже за женщин расписки выдают!
ВИТАЛИЙ. Резюмируя: а бил-то тебя кто?.
ИГОРЬ. Что значит «бил»? Мы с Борькой немного поспорили, перед тем как они подъехали… а, надоело! Хочется тишины! (Пьет.) 

Пьют в тишине.

ВИТАЛИЙ. Да, Борис точно сегодня какой-то резкий. Это, наверное, потому что Нины нет.
БОРИС (все больше раздражаясь). Кому-то еще сломать что-нибудь?
КАТЯ. Борь, я не поняла, ты Игоря…?
БОРИС. Это что, расписка? (Сидя рядом с Игорем, смотрит на бумагу.) Сколько? (Кричит.) Сколько? (Оглядываясь на друзей за столом, уже шепотом.) Сколько?
ИГОРЬ (продолжая рассматривать листок бумаги). Черт! Действительно, триста тысяч. Да, триста тысяч евро. Странно.
ВИТАЛИЙ. Девочки, вы тоже слушали эту нелепую «цифирь» или мне почудилось?
ИРА (обнимая Виталия). Витка, ерунда все это. Давай выпьем! Ну их. Я сегодня так устала! Клиент попался! Как может агат гармонировать с малахитом и золотом, если это не музей! Я тебя спрашиваю! У них стены спальни из красного кирпича, а гараж – из малахита.
ВИТАЛИЙ. Искусство спорная штука! (Наливает.) Выпьем! (Глядя на Игоря.) Но, знаешь, мне кажется, что там происходит что-то интересное.

Компания рассматривает мятый листок бумаги, передавая его из рук в руки.

КАТЯ. Господи! Вот это расписка… чек на триста тысяч! А не многовато ли за такую малость. Подумаешь, из театра даму довез.
ОЛЯ. Да это фальшивка, «трёха до среды». Можно на стенку повесить для прикола. Виталь, ты же банкир, нам нужна твоя консультация.
ВИТАЛИЙ. Ну-ка дайте. (Берет в руки листок бумаги, долго рассматривает его.) Да вроде, все правильно. Девочки, на стенку вешать ничего не будем. Это чек на триста тысяч евро. Чек открытый, надо фамилию вписать и все законно. (Вытирает пот со лба и садится на пол рядом со столом.) Не может этого быть! (Снова рассматривает чек, нюхает его.)
ОЛЯ. Триста тысяч евро! Какая-то странная глупая цифра. Двести пятьдесят или сто…
КАТЯ. Ольга, не заводись.
БОРИС. Какие чеки? Виталий, ты уверен? (Забирает чек, долго рассматривает его.) У меня кружится голова. Надо выпить.
ИРА. Давайте не будем «наивняком». Такую сумму даже за расчленёнку не дадут.
БОРИС. Сестра моя младшая, ты раскрываешься для меня совсем с другой стороны. Такие сочные слова. Горжусь!
ИРА. Заткнись, брат мой старший! Та сторона – не для всех! «Еще мне кажется, что нож носил он за голенищем…».
ВИТАЛИЙ (перебивая Иру). Подожди, я все-таки не понял. Ты сидел у нашего дома с незнакомкой на руках, а потом ее забрали и выписали тебе этот чек. Ты что, ее продал? А Борька где был?
ИГОРЬ. Я хочу тишины!
КАТЯ. Перестаньте, триста тысяч просто так не дают. (С ужасом.) Это значит мы их заработали!
ИГОРЬ. Не мы, а мы! (Тычет своей не сломанной рукой себе в грудь.)
БОРИС. Ты хотел тишины, вот и заткнись! Но Катюха права, просто так деньги не дают, тем более такие.
ОЛЯ. Господи, Игорь! Что ты такого ужасного сделал? Это наркотики? Они что, наркодилеры? Игорь! Ты ее убил?
ВИТАЛИЙ. Полагаю, даже если бы он всех нас укокошил, то вряд ли бы что-нибудь получил.
БОРИС. Кроме срока.
ВИТАЛИЙ. А если уж говорить о наркотиках…
ОЛЯ. Я почему-то не хочу говорить о наркотиках. Это странно.
ВИТАЛИЙ. Оленька, не волнуйся. Тут есть кому сказать.
ОЛЯ. Мне кажется, я схожу с ума! Я схожу с ума! Игорь, что происходит? Мы только вчера из Парижа. Было очень холодно и прекрасно! Разлили бордо на подушку. Игорь! Я схожу с ума! Кто-нибудь объясните мне… причем тут наркотики?
ИГОРЬ. Я был готов к любому вопросу, но не к этому. (Пьет.)
КАТЯ. Ольга, не заводись. Этично ли вообще брать деньги за помощь?
ВИТАЛИЙ. При чем тут помощь. Он за тело взял…
ИРА (поворачивается к Игорю). «Он мне сказал: «Я верный друг», и моего коснулся платья. Как не похожи на объятья прикосновение этих рук…» Хотелось развеять общую пошлость ситуации.
ИГОРЬ. Не удалось!
БОРИС. А мне все понравилось, особенно насчет рук. Там я, насколько помню, все кончается плохо. (Смотрит на Игоря.)
ОЛЯ. Плохо! (Шепотом.) Но нужна им была именно эта дама! Я боюсь! (Громко.) Вы все нам с Игорем завидуете! (Выхватывает из рук Бориса чек и зажимает его в ладони.) Впрочем, вы всегда нам завидовали.
КАТЯ. Ольга, не заводись!
БОРИС. А вот отмежевываться не время. Компания у нас тесная! Не продохнуть!
ИГОРЬ. Я что-то не понял. То есть всю ночь вы меня пинали, ругали, что я ввязался в эту историю, притащил, как вы выражались, черт-те кого в ваш светлый храм… Испортил вам Новый год… А теперь…
ОЛЯ. А теперь, я думаю, нам с Игорем пора. Я очень устала, муж мой провел бурную ночь, и я забыла дома свои таблетки.
ИРА. Странно это слышать от тебя.
ОЛЯ (раздражаясь). А от кого бы ты хотела это услышать?
ВИТАЛИЙ. Девочки, не надо ссориться. У Катюши еще припасен потрясающий торт. Катюша!!! (Уходит.)
КАТЯ. Ольга, не заводись. А? А, ну да! (Встает.) Кому чай, кофе? Я сейчас. (Уходит вслед за мужем.)
БОРИС. Не хочу настаивать, однако, когда за незнакомкой пришел ее племянник, то почему-то в нос ему дал я.
ИГОРЬ. И что? Я тоже поучаствовал.
БОРИС. Когда? Я что-то запамятовал.
ИГОРЬ. Когда из театра ее пёр к вам, и вы тут меня встретили.
ВИТАЛИЙ (вносит поднос с чашками). Давайте не будем мелочными. Мы тебя прекрасно встретили. И гостью уложили, и тебя потчевали. Ты что, Игорек, будешь – чай или кофе?
ИГОРЬ. Нет, спасибо. Боюсь, мне это не по карману.
ОЛЯ (передразнивая). Игорек! Сейчас он уже для вас Игорек.
ИРА. Час назад и ты его с трудом терпела. Мне напомнить, что ты нам говорила, там на улице.
КАТЯ (внося торт). Конечно, мы сейчас все вспомним! (Видя жестикуляции мужа.) Или наоборот – забудем. Игорек, я знаю, что ты любишь мой заварной крем.
ИРА. Господи, меня сейчас вырвет!
БОРИС. А ты Ахматовой проветрись или Мандельштамом.
КАТЯ (растерянно передавая кусок торта Игорю). Ирочка, я не понимаю, тебе, может, таблетку дать или чайку зеленого выпьешь?
ОЛЯ (громко). Ну хватит!

Все вздрагивают. Катя роняет нож, которым резала торт, Виталий проливает на скатерть кофе.

БОРИС. О! Эмоции пошли! Обожаю эмоции! А то мы все такие спокойные в своей оторванности, невозмутимые в своей потрёпанности, и беспринципные в своей неподкупности. Друзья, не предающие и жены, не изменяющие! Красивых чужих дам спасаем в новогоднюю ночь!
ОЛЯ. Выступил! А теперь – заткнись!
КАТЯ. Ольга, не надо! Успокойся!
БОРИС. Да нет! Уже поздновато! Я тут молчал, молчал. Даже пить пытался! Ну что, добрые самаритяне, кто первый скажет? А? Кто первый выскажет эту мысль? Ну! Вы же все тут об этом думаете?
ВИТАЛИЙ. Боренька, ты какой-то взвинченный. Это что действительно из-за Ниночки, так надо ей позвонить и все выяснить. Катя, ты реж торт, реж.
БОРИС. Вы что, правда идиоты? Игорь? За что нам деньги заплатили? Такие деньги! Может, мы теперь на всю жизнь в рабстве у этой шайки .
КАТЯ. Я, как жена банкира, знаю, что такие деньги могут заплатить только за редкостную пакость.
БОРИС. Спасибо! Наконец-то я услышал что-то путное.
КАТЯ (режет торт). Тебе вот этот кусочек или с розочкой?
БОРИС. С розочкой! Без розочки грустно и я не согласен.
ИРА (решительно). Деньги надо поделить и быстро разойтись.
ВИТАЛИЙ. Нет! От тебя, Ирочка, мы прозу не воспринимаем. Мне тоже с розочкой и расходиться не надо. Не хотим мы ничего делить. Нам и делить-то нечего. Мы же друзья.
КАТЯ. А вот я бы поспорила.
БОРИС (улыбаясь). Поспорь, Катюш, поспорь. И я тоже участвую.
ИГОРЬ. Кому вообще нужны эти деньги! (Резко встает.) Ладно, мне все это надоело. Я вообще мог вам ничего не показывать. Просто ушел бы.
БОРИС. Но ты не ушел.
ИГОРЬ (берет Ольгу за руку). А сейчас уйду.
БОРИС (тоже встает). Не думаю, что у тебя это выйдет. Во всяком случае, не сейчас.
ВИТАЛИЙ. Хватит! Перестаньте. Еще не хватало, чтобы мы все тут передрались. Сядьте оба. Катюша, давай торт.
КАТЯ (берет торт и кидает его в лицо Виталия). Ненавижу твое спокойствие, ненавижу твои ценные указания, ненавижу твою оперу! (Однако Виталий уклоняется и торт летит в лицо Оле.) Оленька, прости!
ОЛЯ. Нет, теперь все хорошо!
КАТЯ. Дайте, в конце концов, салфетку. Виталий принеси воды.
ВИТАЛИЙ (демонстративно садясь). Оперу ты, значит, не любишь! Ладно!
КАТЯ (Оле). Пойдем в ванну, я тебе помогу.
ОЛЯ (облизывая лицо). Почему-то в Париже мы совсем не ели сладкое.

Катя уводит Олю.

БОРИС. Игорек, твоя жена – потрясающая женщина.
ИГОРЬ. Я буду кофе.
ВИТАЛИЙ. Ну, будь!
ИГОРЬ (сам наливает себе в чашку кофе). Кому-нибудь еще налить?
ИРА. Мне, пожалуйста…
ИГОРЬ. Без молока и три ложки сахара. (Наливает кофе, кладет сахара.)
БОРИС. Какие удивительные познания о чужих сестрах.
ИГОРЬ. Заткнись! Ты хотел дележки, будет тебе дележка. Ответственность тоже поделим.
КАТЯ (входя). Я тут всем заявляю, мне эти деньги не нужны. Мерзко. Я бы тоже кофе выпила. И Оля права!
БОРИС. Ничто так не прикрывает мерзость ситуации, как чашка кофе. Оля, конечно, права, но в чем?
КАТЯ. А может, мы еще не сделали того, за что нам заплатили? Такие деньги! Лучше их отдать, в смысле вернуть или обменять.
ИРА. А если мы уже их заработали?!
ВИТАЛИЙ. Тогда не отдадим!
БОРИС. Катенька, на что менять будем? На друзей или на чистую совесть? Нет, сейчас модно путешествовать… Махнем все на остров Пасхи.
ВИТАЛИЙ. Милые мои, родные, я вас прошу, давайте забудем это все, как страшный сон… И разделим триста тысяч. Это не такие большие деньги – я вам как банкир со стажем говорю. Шесть человек. Крохи, а не деньги. У нас три пары. Все прекрасно делится на троих. Такой милый новогодний подарок!
ИРА. Что значит три пары? А меня, простите, вы в какую пару отправили?
БОРИС. Это ты сама выбирай. Игорек, мы ее в какую пару отправим?
ИГОРЬ. Да заткнешься ты когда-нибудь!
ОЛЯ (входя). Я не понимаю. Я не понимаю, где мои таблетки? (Наливает.)
ВИТАЛИЙ. Ладно. Значит, делим на четыре.
ИГОРЬ. Одна пара, между прочим, у нас не полная. (Борису.) А твоя жена что сейчас делает?
БОРИС. Тебе и моя жена понадобилась?
КАТЯ. Надо делить на количество людей, участвующих в этой истории. Сейчас нас в комнате шестеро, значит и надо делить на шесть. Но мне все равно страшно!
ОЛЯ. А мне нет! (Пристально глядя на Иру.) Предложение нравится. Каждый сможет распоряжаться своей частью.
ИГОРЬ. Какой частью? Нет никаких денег. Вы все бредите. Я сейчас уйду и никто меня не остановит. (Встает, пытается выйти из-за стола, однако Оля, находящаяся ближе всех, ударяет мужа подсвечником по голове, Игорь падает.)
ОЛЯ. У него низкий болевой порог, так лучше! (Ставит подсвечник на место.)
БОРИС. Ирочка, сестра моя младшенькая, может, еще раз «форточку» откроешь, а то снова попахивает.
ИРА (глядя на лежащего Игоря). «А скорбных скрипок голоса встают над стелющимся дымом, благослови же небеса, я первый раз одна с любимым…»
ВИТАЛИЙ. Теперь можем спокойно поговорить.
КАТЯ. Ладно, все согласны делить на пять частей?

Раздается звонок в дверь. Катя быстро забирает чек и кладет его в карман. 

ВИТАЛИЙ. Кого это принесло?
КАТЯ (шепотом). Я вас предупреждала.
БОРИС. Ладно, подсвечники наголо! Деньги я не отдам!
ВИТАЛИЙ (спускаясь в зрительный зал). Господи, Борис, что ты говоришь!
ИРА. Думаю, брат прав.

На сцену входит Виталий, за ним Нина (светлый длинный плащ, кеды) несет незнакомку.

НИНА. Ну, помоги те же мне, я с трудом ее дотащила. Бедная девушка там во дворе одна лежала на снегу.

Все, кроме Нины, смотрят на Игоря.

ВИТАЛИЙ. Игорь отыгран. (Забирает незнакомку, кладет на диван.) Это всего лишь Нина. Вы зря так напряглись. Ниночка, проходи, садись за стол. Я полагаю, ты тут всех знаешь.
БОРИС. Эта реплика из другой пьесы. (Подходит к Нине, обнимает ее, целуются.)
ОЛЯ (с ужасом глядя на незнакомку). Мне кажется, или она снова здесь! Я не хочу, я устала, я хочу домой.
БОРИС (усаживая Нину за стол и наливая ей шампанского). Оля, не истери, поздно.
ОЛЯ. Это Катькина реплика.
КАТЯ (глядя на Виталия). Я промахнулась. Однако, мы все постепенно перешли на телеграфный образ мысли.
НИНА. Клиповое мышление. (Поднимает бокал.) С Новым Годом! (Пьет.) Вы меня извините, но я скажу. На улице, на морозе лежит девушка, и никому дела нет! Только в нашей стране может быть такой беспредел. В Брюсселе...
ИРА. Ее бы накачали наркотиками и взорвали.
ОЛЯ. Эта тема уже поднадоела! (Плачет.)

Катя пытается что-то сказать, но просто машет рукой.

ИРА. А зачем ее вернули?
КАТЯ. Помните тот фильм со Скарлетт Йоханссон.
БОРИС(повышая голос). Сил уже нет!!
НИНА. Я чего-то не понимаю?
БОРИС. Дома надо чаще появляться, а то совсем оторвалась от Родины. Давай я тебе налью чего-нибудь покрепче. Загорела. Много работала? (Обнимает жену.)
НИНА. Да этот симпозиум… (Отталкивая Бориса.) Нет, я так не могу, мы же должны позвонить в «скорую». Вдруг ей нехорошо.
ИРА. А нам наплевать! Нам тут всем нехорошо.
НИНА. Но как же?
ВИТАЛИЙ. Ниночка, я вкратце тебе расскажу, а то на полный пересказ сил уже.
ОЛЯ (продолжая плакать). Зачем, ну зачем ты ее притащила? Ну хоть бы один взял и перешагнул. Она что, заколдованная? Как я устала!
НИНА. (замечает лежащего Игоря) А с Игорем что?
БОРИС. Не спрашивай, мы все едва держимся на ногах. Что вы все на меня смотрите? Я свою жену бить подсвечником отказываюсь.
ВИТАЛИЙ. Хорошо. (Протягивает Нине бокал.) Пей и слушай. Мы продали эту даму за большие деньги и встретили Новый Год.

Все молча смотрят на Виталия.

ВИТАЛИЙ. Что вы уставились? Я рассказал усеченную версию.
КАТЯ. Ниночка, ты голодна? Хочешь кофе или…
БОРИС (кричит). Да хватит уже о кофе! (Тише.) Мы так никогда не кончим. Бога ради, уже полседьмого. Давайте ближе к делу.
НИНА. Борис, ты тоже в этом участвовал?
КАТЯ. Еще как, он фингал стражу порядка поставил и потом…
ОЛЯ. …сломал руку моему мужу.
НИНА. Боря, как я соскучилась! Может, мне тоже кому-нибудь руку сломать, а то я как-то не вписываюсь.
ВИТАЛИЙ. Это тебе только кажется. Ты прекрасно, ПРЕКРАСНО вписываешься. Такая четкая и собранная по всем вопросам, не касающихся реальной жизни.
БОРИС. Я ревную! Ты откуда так хорошо знаешь мою жену? Ниночка, этот пошляк приставал к тебе? (Виталию.) Ну-ка иди сюда, где ваш фамильный подсвечник? Или предпочитаешь кондитерские изделия?
ИГОРЬ. У вас такие мерзкие голоса! (Поднимает голову, смотрит на друзей.) А как все душевно начиналось. Новый год! «Оливье»! Незнакомка в соболях… (Встает, держась за голову.) Ну что, Олечка? Теперь каковы наши шансы? Я так понимаю, деньги уже поделили.
НИНА. Вы и деньги делили? И много?
ВИТАЛИЙ. Ну, по вашим европейским меркам, может, и не очень.
ИРА. По любым меркам триста тысяч – хорошая сумма. Можно такой декор забабахать.
ОЛЯ (продолжая плакать). Глупая, странная сумма.
НИНА (все так же подыгрывая). Триста тысяч! О, вам повезло!
ВИТАЛИЙ. А роль у тебя, Ниночка, такая: ты должна эту даму быстренька отнести обратно на улицу, и чтобы никто тебя там не увидел.
ИГОРЬ. Да, действуй сестра! Ну, в смысле жена друга для меня – сестра.
БОРИС. Жаль, что это не распространяется на сестер друзей.
ИРА. Пардон!
БОРИС. А ты к Блоку переходи. «Дыша духами и туманами…» сейчас будет удивительно к месту. Ниночка, тебе помочь?
НИНА. Вы что, серьезно? Это же – человек. Куда мне ее тащить? Да я ее и не подниму!
ВИТАЛИЙ. Ничего страшного. Сомнения – это признак разума. Сегодня только на нем и держимся… (Подталкивая Нину к дивану.) Женщина легкая. Тащить ее во двор. Ты ее уже поднимала, значит справишься.

Нина растеряно подходит к дивану, на котором лежит незнакомка. Пытается взвалить ее себе на плечо.

ОЛЯ. Да! Думаю, наркотики не при чем.
НИНА (уронив тело обратно на диван). Что?
ВИТАЛИЙ (раздраженно). Лишняя информация! Лишняя.
НИНА. Подождите. Тут замешаны наркотики?
КАТЯ (утомленно). Не уверена. Давайте уже кончать, все как-то невнятно. Время одноразовой посуды.

Звук будильника.

ОЛЯ. Что это?
БОРИС. Наше время истекло!
НИНА. Дурацкая шутка.

Дама в собольей шубе открывает глаза и медленно встает с дивана. Оля вскрикивает. Все смотрят на незнакомку.

НЕЗНАКОМКА (поворачиваясь к Виталию). Восемь утра, Виталий Сергеевич. Как договаривались!
ВИТАЛИЙ (довольно улыбаясь). О, время-то как быстро летит. (Подходит к незнакомке, достает из пиджака конверт.) Как договаривались.
НЕЗНАКОМКА (забирая конверт). Да, Виталий Сергеевич, вы – один из моих лучших клиентов. И выдумщик!
ВИТАЛИЙ (нетерпеливо). Спасибо, Ангелина! (Целует ей руку.) Владимир Владимирович вас ждет.
НЕЗНАКОМКА. Да! У меня с начала декабря ни одного выходного. Из офиса в офис. Но эти корпоративы ужасно утомляют, то ли дело в домашней обстановке…

Незнакомка, запахнув шубу, спускается в зрительный зал. Игорь с ужасом смотрит на уходящую даму.

БОРИС (возвращаясь за стол). Грустная история и совсем не новогодняя!
ИГОРЬ. Как? Как ты это подстроил? Ты – извращенец хренов! Я же пёр ее на себе! Сам вызвался! Зачем?
ОЛЯ (смеясь). Я задавала тебе этот вопрос целый вечер.
ВИТАЛИЙ. Мы в тренде, старик! Домашний квест! Модная штука!
КАТЯ. Только этого не хватало! (Уходит.) 
БОРИС (Виталию). А тебе, я смотрю, все это нравится!
ВИТАЛИЙ. Ты не злись, Игорек! Купился, самаритянин! Тут тонкий расчет нужен.
ИГОРЬ. Врешь! Тут тонкий расчет не нужен… (Ударяет Виталия кулаком в лицо.)
ИРА (кидаясь к дерущимся мужчинам). Игорь!
ОЛЯ (отталкивая Иру). Может, ты, в конце концов, оставишь в покое моего мужа! (Ира от неожиданного натиска Оли оступается и падает, увлекая за собой и Олю, Борис пытается их поднять.)

Нина отходит и садится на диван. Входит Катя в переднике с пустым подносом.

КАТЯ (смотрит на происходящее). Ну, это уже слишком! (Кладет поднос на пол, садится рядом с Ниной, достает из кармана чек, рвет его.) Всегда мечтала сделать что-нибудь подобное!
НИНА. Что это? А чек.
КАТЯ (убирает разорванный чек в карман). Ладно, потом выброшу.
НИНА. Устала?
КАТЯ. А ты караоке любишь?
НИНА. Терпеть не могу.
КАТЯ. Давай споем что-нибудь душевное.
НИНА. Да, новогоднее… Хеппи ньюер, хеппи ньюер…

Драка постепенно стихает, пытаясь освободиться из-под салатов, разбитых бокалов и сломанного стола.

ИРА. Господи! Китайский шелк! (Рассматривает свой светлый костюм, забрызганный свеклой.) Эти ваши тематические вечеринки меня достали!
БОРИС. Ирочка, ты знала, куда шла. Хаки. Всегда выбирай хаки.
ВИТАЛИЙ (Игорю). Ты, мудило, нос мне сломал.
ОЛЯ. Только не надо играть такими словами.
ИГОРЬ (обнимая Олю). «И не краснеть удушливой волной… слегка соприкоснувшись рукавами».
ВИТАЛИЙ. Да ладно вам бурчать! Вечеринка получилась что надо! Чистый абсурд! (Подходит к сидящим на диване и поющим Кате и Нине.) Правда, девочки?
НИНА. Хеппи ньюир… Хеппи ньюир!
ВИТАЛИЙ (улыбаясь). И я говорю, что отлично повеселились. Катя, чек у тебя?
КАТЯ. Что? А, чек! Я его разорвала, ну под финал…
ВИТАЛИЙ (с ужасом). Как разорвала? Вы что тут, совсем сдурели? Катя, где мой чек?
ИРА. А почему это он твой?
ОЛЯ. Да, я чего-то не поняла, мы что продолжаем?
БОРИС. Не, ребята, уже полдевятого, давайте заканчивать… Женами сегодня меняться не будем. (Обнимает Нину.) Я соскучился.
ВИТАЛИЙ (багровея на глазах). Так, все заткнитесь! Это был настоящий чек! Я его из банка принес.
БОРИС. Дурилка, совсем заигрался!
ИРА. А зачем ты его принес?
ВИТАЛИЙ. Ну, чтобы усилить остроту ощущений. Да и на подделку вы бы не купились! Я же не думал, что эта идиотка…
ИГОРЬ (обнимает начинающую рыдать Катю). Хватит. (Виталию.) А ты – сам виноват! Как ты мог играть настоящими деньгами?!
КАТЯ. Вита, Виталечка, прости! Я же не знала.
НИНА. Так, подождите, сейчас что-нибудь решим.
ВИТАЛИЙ. Да что тут решать!? Если пятого числа чек не окажется в банке, то меня…
ИРА (перебивая). Нас всех поставят на счетчик.
НИНА. Нет, у Виталия приличный банк… мы договоримся.
ИРА. Мы уже «договорились»… Банк приличный, поэтому не сразу в бетон, сначала поговорят.
ВИТАЛИЙ. Машину придется продать.
ИРА. Полагаю, всем!
НИНА. Да, подождите вы… Если поднатужиться…
БОРИС. Новый квест. Собери триста тысяч!
ВИТАЛИЙ. Может ты, наконец, заткнешься!
НИНА. Вы же чек не обналичили, просто порвали. Нужно его склеить и предъявить.
ВИТАЛИЙ. Кому предъявить? Никто не знает, что я его из банка забрал.
КАТЯ (начиная тихо рыдать). Тогда точно увольнение, и больше его никуда не возьмут. Ладно, как-нибудь устроимся, я на работу пойду… круглосуточную. Или Гоа? (Смотрит на Виталия.)
ВИТАЛИЙ. Я застрелюсь.
БОРИС. Подумаешь, напугал! Если вспомнить, как мы по твоей милости встречали прошлый год… Немного – на лыжах и много – в больнице.
ИРА (улыбаясь). Да! Я думала, нас всех под той лавиной похоронят!
ВИТАЛИЙ. Тогда взрывники немного не рассчитали, зато фотографии – класс!
ИРА. Думаю, в тюрьме мы сможет сделать селфи!
НИНА. Надо просто вернуть чек.
КАТЯ. Что вернуть? (Достает из кармана обрывки бумаги.) Вот это? (Бросает на диван.)
НИНА. Катюша не расстраивайся. (Судорожно хватая листки, раскладывает их на диване.) Сейчас все соберем, склеим.
БОРИС. Ага, и сбежим.
ОЛЯ. Я с этим психом никуда не побегу!
ИГОРЬ. Мы, допустим, никуда. А Катя с Виталиком могут.
ИРА. Друзья!
НИНА (продолжая собирать листки бумаги). Вот, кажется так! Есть скотч?
КАТЯ (размазывая по лицу слезы и макияж). Какой к черту скотч!
ИРА (обнимая Катю). Катенька, не плачь! Идиоты! Мне никогда не нравились эти ваши игрища. Когда-нибудь такое должно было случиться!

Все в полной тишине смотрят, как Нина пытается собрать бумажные обрывки.

НИНА. Вот, тут кончика не хватает.
КАТЯ (роясь в кармане передника). У меня ничего больше нет!
НИНА. Виталий, посмотри, может и без него сойдет?
ВИТАЛИЙ (наклоняется к разложенным листкам, несколько секунд рассматривает их, потом смахнув их на пол, начинает смеяться). Видели бы вы сейчас свои лица! Здорово я вас провел. Это за оперу!
ИГОРЬ (беря за руку Олю и идя по ступенькам в зрительный зал). Ты просто больной!
ОЛЯ (оглядываясь). Ребята, спасибо, было очень весело, созвонимся! (Уходит месте с мужем.)
КАТЯ (стирая с лица слезы). Да, созвонимся.
ИРА (спускаясь в зрительный зал). Ладно, спасибо! Борис, ты идешь?

Борис молча подает руку Нине, уходят за Ирой.

КАТЯ (поднимает поднос, собирает грязную посуду). Мне кажется, с чеком ты переборщил. И сумму надо было побольше.
ВИТАЛИЙ. Ерунда, им понравилось. А здорово ты в меня торт запустила! Я так возбудился!
КАТЯ. Оля, по-моему, тоже.
ВИТАЛИЙ. Давай еще поиграем.
КАТЯ. Ну уж нет, я спать.
ВИТАЛИЙ. Давай так, ты моя жена. И мы…
КАТЯ. Только не твоя жена.
ВИТАЛИЙ. …мы живем в викторианскую эпоху.
КАТЯ. Отлично, значит у нас разные спальни. Спокойной ночи! (Оставляет грязную посуду на подносе, уходит.)

Виталий берет дистанционник, нажимает на кнопку. 
Звучит «Травиата». 
Виталий стоит несколько секунд, заслушавшись увертюрой, берет другой дистанционник, нажимает на кнопку, за сценой раздается взрыв…

ВИТАЛИЙ (ложась на диван). Спокойной ночи!







_________________________________________

Об авторе:  ЕВА ГРАНТ 

Родилась и выросла в Санкт-Петербурге. Окончила факультет журналистики СПб госуниверситета. Работала на телевидении. Участвовала в проекте центра драматургии и режиссуры «Москва – открытый город». Публиковалась в журнале «Кольцо А».скачать dle 12.1




Поделиться публикацией:
684
Опубликовано 20 июн 2020

Наверх ↑
ВХОД НА САЙТ