Наталья Якушина. РОЛЕВЫЕ ВОСПИТАТЕЛИ

Редактор: Ника Арника


(пьеса)

 

Действующие лица:

ОЛЯ – молодая смазливая девушка, несмотря на юный возраст, она уже воспитательница, развелась и имеет дочь.
ГАЛАКТИОНОВНА – высокая, стройная активная дама с высокой причёской, 50-ти лет.
МЕДВЕДЕВА – полная женщина с перекошенным лицом, это у неё врождённое, 50-ти лет.
НАСТУСЯ– женщина 45-ти лет, приятной наружности, полноватая, неторопливая, тщательно следит за собой.
ТАНЬКА – женщина 35-ти лет, ухоженная, с короткой стрижкой, и манера одеваться у неё мальчишеская.
МУЖЧИНА

Детский сад в небольшом городе N. Группа для детей младшего возраста. Деревянные полы. На стенах – обои, на которых нарисованы мишки Тедди и зайчики. У стены стоит стол-парта. На нём чайник, чашки, блюдца, конфеты. Справа от стола дверь в моечную. Слева в спальню, где спят дети. Тихий час. На стенах слева и справа на картоне нарисован волшебный город. 

 

Сцена первая 

Оля моет посуду в моечной, её не видно, слышно только, как гремит посуда. Вокруг стола сидят в белых халатах Галактионовна, Медведева, Настуся и Танька. Собираются пить чай.

ГАЛАКТИОНОВНА (к Оле). А что, Оля, у тебя нянечка опять заболела?
ОЛЯ (кричит из моечной). Нет, у неё сын теперь заболел! Вы там не стесняйтесь, пейте чай! Конфеты ешьте.
ГАЛАКТИОНОВНА. Я сала принесла, мне мамка из деревни прислала.
МЕДВЕДЕВА. А, может, на «Плодово-ягодное» скинемся?
ГАЛАКТИОНОВНА. Говно твоё «Плодово-ягодное».
ТАНЬКА. Да, я в прошлый раз думала, что сдохну, детей не раздам родителям. Полбашки сразу снесло. Где такое выпускают? Это вообще разрешено? Мой бывший такое пил. Теперь я понимаю, как ему удалось так быстро деградировать.
ГАЛАКТИОНОВНА. Ага, считай, «Боярышник».
МЕДВЕДЕВА. А мне нравится. Стоит копейки. Ну, скинемся, а? Чего так сидеть?
НАСТУСЯ. Чего так? Чай пьём. Всё чинно, благородно. Мы же воспитатели, должны гордо нести свою вахту.
ТАНЬКА. Если скидываться, то на хорошее.
МЕДВЕДЕВА. Видали, баре! А у меня мужа нет.
НАСТУСЯ. Хех! А у кого есть, Медведева?
ТАНЬКА. Я тоже рассталась. Ну, его нафик. Денег не приносит, а ходит только важный, второе требует.
ГАЛАКТИОНОВНА. А мой муж пропал…
ТАНЬКА. Как это – пропал?
ГАЛАКТИОНОВНА. Вот так. Без вести.
МЕДВЕДЕВА. А в полицию заявила?
ГАЛАКТИОНОВНА. Да. Там порадовались за меня. Говорят: «Ну, надо же, повезло, не всем так везёт».

Все смеются.

ГАЛАКТИОНОВНА. А я уже думала на асфальтоукладочную машину его намотать. Вот несколько раз так проехаться. Туда-сюда, туда-сюда. Чтоб стал ковриком. А мы бы с сыном метали в него дротики вечерами.
МЕДВЕДЕВА. Ну, Галактионовна, теперь ты без коврика!
ГАЛАКТИОНОВНА (к Оле). Оль, а твои дети так спят крепко… Все как один. Ты чего их, снотворным каким опаиваешь?
ОЛЯ (кричит из моечной). Нет! Я против любого химического воздействия на организм! Я им рассказ Гюго «Гаврош» раз прочитала, и всё, теперь спят, как бурундуки. Поняли всю прелесть своего положения!
ГАЛАКТИОНОВНА. Вот она сила искусства!
НАСТУСЯ. Что-то ты с ними жёстко, Оль, я своим вот только сказки читаю… Про любовь Ивана Царевича и Василисы Прекрасной…
ОЛЯ (выходит из моечной, вся мокрая, вытирает руки полотенцем). Я тоже читала, Братьев Гримм, как дошла до расчленёнки… Засомневалась… А детям хоть бы что, словно и не заметили, что людей на части... Не знаю, откуда мне эта книга попалась, совсем без советской редакции. Я даже не знала, что такие есть. Начала читать, ничего не подозревая.
МЕДВЕДЕВА. А я всегда плачу, когда читаю: «И зажили они счастливо, и умерли в один день…» А дети такие бесчувственные пошли, хоть бы кто слезинку проронил.
ТАНЬКА. Чувствительная ты у нас, Медведева. А что замуж не вышла?
МЕДВЕДЕВА. Да кто меня, Танька, такую кособокую, увечную возьмёт, одни ублюдки. Всем нужны здоровые и красавицы. Вот есть дочурка, поделился со мной один хороший человек спермой, и ладно.
ОЛЯ. А, кстати, я вам новые книжки принесла. У мамы новые поступления в библиотеке.

Оля заходит в спальню и возвращается оттуда со стопкой книг в мягкой обложке, карманного формата. 

ОЛЯ. Вот, вам, Галактионовна, «Семь дней в раю с Доном Кальваресом», вам, Таня, «Любовное приключение в Париже», Медведевой – «Не бывает много страсти», Настусе – «Сладкий поцелуй в ночи».

Воспитатели трепетно берут книги, листают, рассматривают.

ОЛЯ. Как вы всё это читаете? Это ж тошнить начинает после первого же абзаца. Мама моя тоже всё это читает. Я её спрашиваю: «Ты же учительница русской литературы! В библиотеке работаешь! Как тебе не стыдно! Ты Достоевского читаешь, Гоголя, Генриха Сенкевича...» А мама говорит: «Я всё читаю. Нет сил читать одного Достоевского».
МЕДВЕДЕВА. Ты не понимаешь. У нас же никогда такого не было.
ТАНЬКА. Да, хоть почитать, как это бывает.
ГАЛАКТИОНОВНА (читает отрывок из книги). Дон Кальварес жгучим взглядом окинул взглядом сеньорину Матильду и, воспользовавшишь её минутной сладостью, притянул к себе. Матильда безуспешно пыталась вырваться из рук мускулистого и загорелого красавца. Дон Кальварес, чтоб довершить триумф, впился губами и нежные губы сеньорины Матильды…
НАСТУСЯ. А у нас, тьфу, одни алкаши…
ГАЛАКТИОНОВНА. Ага, мой вот всё из меня человека делал. Напьётся, бьёт кулаком по столу, так, что вся посуда подскакивает, и орёт: «Я сделаю из тебя человека!» А недавно мне надоело, и я ему молча фак показала. Говорю: «Вот, вот тебе человек!» А он сразу расстроился, заикаться начал, говорит: «Как… Как ты можешь… Ты же воспитательница!» А я ему: «Была воспитательница, а теперь – человек!»
ОЛЯ. И правильно! Достали нас воспитывать, в натуре, а сами даже не могут сказать, что у нас красивые глаза.
НАСТУСЯ. Да ты что! Чтоб так перед бабой своей прогнуться! Они ж сильные, гордые, умные. Не то что мы, курицы.
ОЛЯ. А я вот как раз письма с почты забрала, до востребования. Новые женихи появились.
ГАЛАКТИОНОВНА. Ну, и бери их всех себе. Ты молодая, ещё надеешься. А мы уж так свой век доживём.
ОЛЯ. Вы теперь одинокая, можете найти любовь.
ГАЛАКТИОНОВНА. Любовь!
НАСТУСЯ. А я возьму чего подходящее. Давно без секса. В прошлый раз ты хорошего мне подобрала. Он меня в рестораны водил, на машине катал. Обещал обеспечить. Кофточки мне на рынке покупал дорогущие. Серёжки золотые купил…
МЕДВЕДЕВА. А ты что, Настуся?
НАСТУСЯ. Да у него член оказался с мизинец. Даже нет, с полмизинца. Под микроскопом надо рассматривать. Я уж размечталась, что заживу… Наконец, какой надо, попался. А он разделся… И я начала смеяться. И он обиделся, оделся и ушёл. Не простил мне. Ну, не могу я с таким маленьким…
МЕДВЕДЕВА. Всё тебе надо большой. Зато в шоколаде бы была. Могла бы сделать вид, что не заметила, что маленький.
НАСТУСЯ. Может, ещё оргазм имитировать? Для меня в семейной жизни секс на первом месте. А от бедности не умру, уже лет двадцать так живу и не умираю. Кофточки и серёжки я ему вернула.
ОЛЯ. А вот для вас, Таня. Молодой человек 37-ми лет желает познакомиться с женщиной с квартирой для создания прочной семьи. Ищу образованную, симпатичную, ответственную. О себе: разведён, детей не имею, высокий, безработный. И вот фото есть.
ТАНЬКА (рассматривает фото). Да это ж мой бывший! Видали, невест через газету уже ищет. Спасибо тебе, Оля!
НАСТУСЯ. Ха! Да это ж судьба твоя, Танька! От судьбы не уйдёшь. Бери письмо.
ТАНЬКА. Нет, лучше я одна останусь, чем такая судьба.
ОЛЯ. Настуся, вот вам. Бельгиец. Состоятельный. Имеет двухкомнатный коттедж в Бельгии. Ищет как раз такую, как вы, согласную на переезд в Бельгию. Красивую, порядочную, добрую. Фотография есть, но какой член не видно…
НАСТУСЯ(разглядывает фото). Боже! Неудивительно, что он там в Бельгии не женился. У него штаны... Словно папины. Коленки растянутые. Сам некрасивый. Старый. И это он такое фото шлёт, чтоб жениться…
ОЛЯ. Вам не угодишь. Подруга моей мамы бросила своего жадного и уехала в Данию. Говорит, хорошо там живёт. Не работает, сидит дома. И даже по дому ей ничего делать не дают. Она убралась, постирала всё, как привыкла. И на завтрак бутерброды мужу сделала. А он испугался. Говорит, меня обвинят соседи, что я домашний тиран, столько всего тебя по дому делать заставляю. На следующий день пришли мать и сестра мужа и начали тётю Галю воспитывать, мол, у них так не принято, женщины у них все заодно, завтраки мужу не делают, он сам взрослый, сам сделает. И по дому нельзя столько работать. В общем, феминизм там у них победил. Всё хорошо, только вот встречает по утрам пароходы из России…
НАСТУСЯ. А сама чего за бельгийца не выйдешь?
ОЛЯ. Я решила, что поддержу своего производителя. Чего-то не нравится мне этот европейский менталитет. Один помидор в день есть. А если два съешь, то уже разорила какого немца.
ГАЛАКТИОНОВНА. Да, ты поесть любишь!
ОЛЯ. А для вас, Галактионовна, у меня особое предложение. Сегодня на симфонический концерт в театр придёт японец!
ГАЛАКТИОНОВНА. Японец? Настоящий? Что ж он у нас забыл?
ОЛЯ. Он путешествует. На пенсии уже. Но он придумал какую-то компьютерную программу и теперь ездит по всему миру и внедряет её. А заодно узнаёт поближе разные страны. И он одинокий. К нам вот приехал… Посмотреть, как мы в России живём. И я могу так устроить, что вы будете сидеть рядом. Пойдёте?
ГАЛАКТИОНОВНА. А что за композитор?
ОЛЯ. Чайковский. Пётр Ильич.
ГАЛАКТИОНОВНА. Ладно. На Чайковского пойду. Отвыкла от всего этого, от музыки. Пойду! Бери билет!
ОЛЯ. А для Медведевой…
МЕДВЕДЕВА. Не надо мне.
ОЛЯ. Как это не надо?
МЕДВЕДЕВА. Не надо. И всё. Меня как увидит какой жених, потом три ночи спать не сможет, будет в кошмарах просыпаться мокрый.
ОЛЯ. Зачем же так…
МЕДВЕДЕВА. Надо нести своё уродство мужественно. Есть вот дочь, и ладно. Для дочки кого найди.
ОЛЯ. Я ж в прошлый раз своего отдала. Директора ТЭЦ.
МЕДВЕДЕВА. Не понравился ей твой директор ТЭЦ. Говорит, плохо одет. Бес-пон-тово.
ОЛЯ. Ну, да, ну он же в сельской местности директор. Там никто не смотрит, как одет. Но и одет он не так плохо. Ну, нет у человека вкуса, чего уж теперь… Зато он в ресторан приглашает итальянский, кормит карпаччо. Говорит, заграницу всю объездил и жену свою будет возить.
МЕДВЕДЕВА. Не хочет. Я ей говорю, говорю… Мол, выйдешь замуж, купишь всё ему другое. Нет – и всё. Упёртая.

 

Сцена вторая

Театр. Зал. Свет выхватывает сидящих рядом седовласого японца и Галактионовну. Звучит музыка П.Чайковского. Галактионовна красивая. Накрашенная. С шарфиком нежно-розового цвета на шее. Японец улыбается, иногда с интересом поглядывает на Галактионовну. Галактионовна стесняется, делает неприступное лицо. Свет исчезает... И музыка тоже. Японец и Галактионовна расходятся в разные стороны.

 

Сцена третья

Группа детского сада. Тихий час. Дети спят. За столом сидят всё те же. Оля моет посуду.

МЕДВЕДЕВА. Что, Оля, опять посуду моешь?
ОЛЯ (кричит из моечной). Ага! Достало уже! Ещё заведующая хотела припахать в две смены работать! Я не согласилась. Она сказала, что уволит. Я сказала, что увольняйте. Вот. До сих пор работаю, только посуду мою.
НАСТУСЯ. А я в две смены пахаю вот уже три недели. Надо мне с тебя пример брать.
ОЛЯ. И главное, что экономии никакой. Я спрашиваю у заведующей: «А где экономия?» Заведующая круглые глаза сделала: «Какая экономия?!» Я говорю: «Такая. Во всех садиках есть экономия, а у нас почему-то нет». И в этом месяце у нас добавка. Экономия таки существует! Бинго!
МЕДВЕДЕВА. Вот это отличная новость! А то я за квартиру никак не заплачу. Уже скоро придут и унитаз перекроют.
ОЛЯ. Не перекроют. Зовите меня. Буду вашим адвокатом. Обычно, когда люди поговорят со мной, они сразу соглашаются на компромисс. Умных везде боятся, словно мы маньяки какие. Ещё расскажем всем, как можно. И все так делать начнут.
ТАНЬКА. А что, конфет сегодня нет?

Оля выходит из посудомоечной.

ОЛЯ. Нет. Пришлось всё отдать детям.
ТАНЬКА. Это как это? Ты это, не размягчайся тут, а то последнюю рубашку сдерут. Вон, картон какой-то напокупала, краски, город нарисовала. Красиво, но никто ж не оценит. А тебе - убытки.
ОЛЯ. Пришлось отдать. Сегодня Юля подошла ко мне и говорит: «А у вас, Ольга Петровна, конфеты на столе. А вы всех нас учите делиться». И пришлось отдать, чтобы своим собственным авторитетом подкрепить воспитательный метод. Я их учу делиться. Если приносят что-то в сад, то делят на всех. Я думала, перестанут приносить, но они теперь яблоки на всех несут, жвачки – на всех, конфеты – на всех. Им делиться понравилось. А город… То ж плохо, когда просто стены. Надо чтоб город волшебный вокруг, хотя бы на картоне.
ГАЛАКТИОНОВНА. Умная ты. Талантов в тебе много. Рисуешь, сочиняешь, поёшь… Занятия сама придумываешь. Не из методички берёшь. Не в садике бы тебе работать…
ОЛЯ. Ничего, и тут нормально. Ну, как, Галактионовна, познакомились вчера с японцем?
ГАЛАКТИОНОВНА. Нет. Не решилась.
ОЛЯ. Чего ж вы так? Вроде такая бойкая, смелая…
ГАЛАКТИОНОВНА. Постеснялась… Это я с вами бойкая, смелая. Да и на что я ему? Старуха.
ОЛЯ. А концерт хоть понравился?
ГАЛАКТИОНОВНА. Концерт понравился. Чайковский.
МЕДВЕДЕВА. А чего, Оля, тебе заведующая ничего не говорит, что мы чай тут каждый день пьём?
ОЛЯ. Ничего не говорит. Я её шантажирую.
НАСТУСЯ. Это как шантажируешь?
ОЛЯ. А вот так. То ж открытое занятие проводить некому. Все отказались. А у меня даже категории нет. И институт я ещё не закончила. Меня выгнали с четвёртого курса. В общем, не должна я это занятие проводить. На город. А я проведу, но не просто так. Выдвинула условия. Меня не беспокоить, вообще в мою группу не заходить, разрешить пить чай, всё такое… И ещё премию в двойном объёме мне выписать. Если б я оргию тут решила устроить, она б и на это пошла.
ТАНЬКА (подавившись). Ну, ты даёшь… Слушай, а я не знала, что премию в двойном объёме дадут. Я бы тоже так согласилась.
МЕДВЕДЕВА. Сейчас Танька перехватит у тебя открытое занятие.
ОЛЯ. Да пусть перехватывает. Бери, Танька! Мне это занятие и за три премии не сдалось. Уже в кошмарах снится, что дети устроили бардак, кричат, бегают, не слушаются… А заведующая глазами меня сверлит и говорит: «Я тебе дам премию! Вот, погоди у меня, вылетишь с работы! А на твоё место – очередь». Очень, очень страшно. Бери, Танька, только чай нам оставь.
ТАНЬКА. Да нужен мне ваш чай!
НАСТУСЯ. А из института чего выгнали?
ОЛЯ. Да так… Опять за то, что слишком умная… Я покритиковала профессоршу, сказала, что у неё хорошая, конечно, воспитательная система, только это и не система вовсе, а сборник игр и занятий с детьми в детском саду. И внедрять её никто не будет, потому что проверок будет сразу до фига, а денег никаких. И она сразу задёргалась так, задёргалась. У неё нервный тик начался. За сердце схватилась, закричала: «Воды мне, воды! Таблетку! Умираю!» В общем, обвинила меня в том, что довела её до сердечного приступа своим незнанием предмета. И меня отчислили.
ТАНЬКА. И что ты теперь будешь делать?
ОЛЯ. Да ничего! Восстановлюсь обратно через год. На платное уже, правда. Но обещали, что у меня больше никаких проблем с обучением не будет, если я не пойду жаловаться ректору. Но мне хочется сделать пластическую операцию. У меня ощущение, что все смотрят на меня в институте и думают: «А, это та, что чуть Осипову до инфаркта не довела».
ГАЛАКТИОНОВНА. Ничего, выучишься!
ОЛЯ. Только денег совсем нет... Хоть проституцией занимайся.
НАСТУСЯ. А что, родители тебе не помогают?
ОЛЯ. Нет. Мама у меня считает, что мы с братом после 18-ти должны быть самостоятельными и, как американцы, жить отдельно. А папа у меня алкоголик, он ещё у меня деньги из сумки ворует, если случайно оставить в коридоре. Ну, ничего, справлюсь. Бабушка сказала, что немножко поможет.
ГАЛАКТИОНОВНА. Эх… Ладно, пошли мы, планы надо писать.

Все встают и уходят.

 

Сцена четвёртая

Оля сидит за столом и пишет планы. Вокруг шумят и бегают дети. Детей не видно, только слышен шум.

ОЛЯ. Если бы собрать все планы, какие мы, воспитатели, написали в одном этом детском саду, то можно, наверное, опоясать ими земной шар раза четыре. Вот зачем это делать, а? Ну, вот кто это придумал… Правильно Амонашвили говорит, что чиновники – это смог над нашими светлыми головами. Вот почему старыми планами нельзя пользоваться? Ну, вот написал один план – и пользуешься им лет десять. Нет, каждый раз бери новую тетрадь. Пиши заново, тупо списывай всё со старой… Да что они так шумят? (К воображаемым детям) А, ну, дети, успокоились! Тишина! Тишина, я сказала! Вот так. А ну, пошли все играть в кафе. Ролевая игра «Кафе» очень интересная.

Оля приносит на середину сцены игрушечный стол, стульчики, расставляет детскую посуду.

ОЛЯ. Вот, садитесь. Ты, Вася, будешь официант. Вы, Саша, Сева и Маша будете посетители, будете приходить и заказывать у официанта кофе. Ты, Вася, официант, будешь им этот кофе приносить? Всё поняли? Что? Тебе, Юля, тоже можно, да, присаживайся.

Оля садится за стол и снова пишет планы.

ОЛЯ. Так… Математика. Изучение треугольников разнообразной формы. Определение цвета треугольников. Складывание из треугольников различных фигур. Цель: закрепить узнавание геометрической фигуры – треугольника. Развитие моторики…

Оля отвлекается. В группе снова шум. Оля встаёт с места и идёт к игрушечному столику разбираться.

ОЛЯ. Что это такое? Почему стол уже перевёрнут, чашки все на полу? Ну, кто так пьёт кофе? Это приличное место. Культурное. А вы что тут устроили? Дебош? Чего, Сева, ты не кофе пьёшь, а водку? А что это во рту у тебя, Саша? Сигарета?!! А вы, Маша и Юля, вы куда смотрите, вы же девочки! Что, вы проститутки и уже ко всему привыкли?!!

Оля снова ставит чашки на стол.

ОЛЯ. Значит, так. Быть взрослыми – это не значит пить, курить, драться и заниматься чёрт знает чем. Быть взрослыми – это значит быть культурными, воспитанными, ответственными. Это значит знать этикет и иметь богатую фантазию. Это значит уметь хорошо вести себя в обществе. Дима, иди сюда, да-да, иди. Будешь полицейским! Вот тебе пистолет. Если вдруг в кафе начнутся беспорядки, ты будешь приходить и пресекать их. Что? Нет, в глаз бить не надо. Вот здесь, в углу, будет твой полицейский участок, обезьянник, и ты сюда будешь доставлять нарушителей. Маша, официанткой теперь будешь ты. Ты такая красивая в фартучке подходишь и говоришь: «Здравствуйте! Рада приветствовать вас в нашем заведении, в кафе «Дружба»! Что желаете заказать?» А ты, Сева, говоришь Маше: «Неужели нас сегодня будет обслуживать такая красивая девушка? Мне, будьте любезны кофе. Я буду капучино, а мой друг предпочитает американо. И можете не спешить, мы отсюда не скоро уйдём, такое хорошее это кафе «Дружба», совсем не хочется уходить». А потом у Севы с Машей завязывается флирт. Но директор кафе запрещает официанткам флиртовать с клиентами. Эй, Максим, иди сюда. Будешь директор. Тебя повысили. И ты ходишь и смотришь, чтоб официантки не флиртовали. Отводишь Машу в сторону и говоришь: «Уважаемая Маша, если хотите тут работать…» Всё, все поняли? Тогда играем!

В группе – тишина. Оля пишет планы.

ОЛЯ. Не успеваю. Придётся домой, наверное, нести. Такие тяжёлые. Ещё и книги. Но это ничего. Я вчера вот шла так, с пакетом. А на остановке меня мужик пьяный какой-то подвинул грубо, по-хамски вообще, и говорит: «Ну, что, коза, так и будешь стоять?!» Я обалдела от такого нахальства и, недолго думая, как да-а-ам ему по голове планами. Не знаю, то ли я сильно ударила, а планы тяжёлые, то ли от шока мужик не смог оправиться, но он так на этой остановке и застыл. Ну, чуть покачивался… Пьяный же. А дети играют… Вижу, понравилось… играть в «Кафе».

 

Сцена пятая

За столом сидят воспитатели, но не в белых халатах, а в длинных ретро-платьях до пола и шляпках с длинными полями. В руках у них веера и кружевные зонтики. Оля моет посуду в моечной, гремит посудой, ложками. Воспитатели играют в ролевую игру «Кафе».

ГАЛАКТИОНОВНА. А хорошая сегодня погода, не правда ли?
НАСТУСЯ. Была бы хорошая, если б не дождь, Вера Галактионовна.
ТАНЬКА. Вам Настуся Вацлавовна, не угодишь. То вам солнце слишком жаркое, то небо слишком пасмурное…
МЕДВЕДЕВА. А что это вы, Ольга Петровна, всё посуду моете? Неужели служанка опять взяла выходной?
ОЛЯ (кричит из моечной). Нет. Я отпустила её навсегда! Мы теперь с мужем моим благоверным решили обходиться без служанки. Знаете ли, мода такая новая, всё делать самим. Мы теперь и на стол накрываем сами, и готовим сами, и сами убираем покои…
НАСТУСЯ. О, что-то прогресс в тут сторону пошёл, что мне нравится. А вы как ко всем этим демократическим новшевствам относитесь, дорогая Вера Галактионовна?
ГАЛАКТИОНОВНА. Я отношусь отрицательно, но если люди хотят… В этом есть что-то благородное. А потом моторика рук развивается. И деньги экономятся. Определённо, в этом что-то есть.
МЕДВЕДЕВА. А я поддержу, пожалуй, Ольгу Петровну, и приглашаю вас на обед завтра, где я своими руками сделаю окрошку, и ещё какой-нибудь салат. Что ж мы, без слуг ничего и не можем?
ТАНЬКА. Ох, окрошка у вас знатная, Любовь Викторовна. Я седьмого дня, помню, у вас отобедала, и до сих пор слюнки текут от воспоминаний…
ГАЛАКТИОНОВНА. Ага, кефира набухает, и так смачно.
НАСТУСЯ. Смачно – слово-то какое…
ГАЛАКТИОНОВНА. А что мне с вами по-французски прикажите говорить?
НАСТУСЯ. А можете и по-французски, чай мы все тут сидим грамоте обученные. Высшее общество как-никак.

Оля выходит из моечной и снимает передник.

ОЛЯ. Ох, умаялась!
ТАНЬКА. Ольга Петровна! Да что ж вы себя изводите? Возьмите снова служанку.
ОЛЯ. Нет, принципы прежде всего! Решили так решили. Не хочу быть вшивой белоручкой. Хочу с пролетариатом быть заодно!
НАСТУСЯ. Ну, как скажите, Ольга Петровна! Намедни пролетариат этот опять у меня колокольчик с двери свистнул.
ГАЛАКТИОНОВНА. А что, давно ли мы не ходили в театр?

МЕДВЕДЕВА. А что туда ходить, пятый год уже там «Фигаро» показывают. Наизусть уже этот спектакль знаю. 

«Пол прекрасный, пол бесценный,

 Ради ваших милых глаз
 Лезем мы порой на стены,
 А прожить нельзя без вас».

НАСТУСЯ. «Наша мысль и наша шутка,

Милый зритель, уясни,

Тут смешался глас рассудка

С блеском легкой болтовни!

Так сама природа чутко

От забав и от проказ

Прямо в жизнь выводит нас!» 

МЕДВЕДЕВА. Что, Настуся Вацлавовна, вы тоже ходили на этот спектакль?

НАСТУСЯ. Полно вам! Мы ж в соседних ложах сидели! Весь город ходил, а они всё показывают и показывают… Приходится ходить. Не сидеть же дома.

ТАНЬКА. А мне мой Георгий Иванович такое колье вчера подарил, брильянтовое…

НАСТУСЯ. А, он всем такое дарит!

ТАНЬКА. Что?!! Ах, всем?! Я сейчас покажу тебе, сволочь ты задрыпанная…

Танька сдирает с Настуси шляпку, цепляется в волосы. Настуся кричит.

НАСТУСЯ. Полноте, Татьяна Николаевна, где ваши манеры?

ТАНЬКА. Ах, манеры! Про манеры вспомнила! В жопе мои манеры!

ОЛЯ. Стоп-стоп-стоп, конец игры!

 

Сцена шестая

Полутьма. Постель. На стене - кадры из фильма про любовь. На краю постели сидят Оля и мужчина.

ОЛЯ. Мне чего-то захотелось мороженого.

Мужчина уходит на кухню, возвращается с мороженым.

МУЖЧИНА. На! Пломбир.

Оля разглядывает брикет мороженого, упакованного в бумагу.

ОЛЯ. А я так не хочу. Я хочу на тарелочке. Вот той, что у тебя есть, с цветочками, фарфоровой. И ложечку, ту самую, с позолотой.
МУЖЧИНА. Эх!

Мужчина забирает мороженое, уходит на кухню, возвращается с тарелочкой, на тарелочке мороженное, рядом лежит ложечка.

МУЖЧИНА. На! На тарелочке!

Оля разглядывает мороженое на тарелочке. Ковыряется в нём ложкой.

ОЛЯ. Не! Чего-то расхотелось мороженого! Унеси! А пирожное есть? Вот то, что я люблю, бисквитное, с розочками?
МУЖЧИНА. Да, я специально купил! Заранее! Чтоб в магазин десять раз не бегать. Уже знаю, что ты попросишь. И ананасы есть. И виноград. И конфеты «Красная шапочка». Сейчас!

Мужчина уносит мороженое на кухню, возвращается с пирожным на тарелочке.

МУЖЧИНА. На!
ОЛЯ (смотрит на пирожное). А мясо есть?
МУЖЧИНА. Что?! Мясо? Ты же говорила, что вегетарианка. Я тебе уже месяц одни овощи готовлю!
ОЛЯ. Мяса хочу теперь!
МУЖЧИНА. Сейчас схожу куплю. Тебе котлеты или отбивные?

Мужчина начинает одеваться.

ОЛЯ. Как тяжело с тобой! Ты на всё соглашаешься! Даже не скажешь, что чего-то не хочешь, не закричишь!
МУЖЧИНА. Я же психотерапевт, мы всё пропускаем мимо себя, весь негатив. Спускаем сразу в унитаз. Это мой метод. Когда-нибудь ты перестанешь заниматься моральным насилием, станешь нормальной. Я же понимаю, что всё это провокация. Я не дурак. Я не покупаюсь. Я спокоен. Хожу в магазин, покупаю пирожное. Не нравится пирожное, окей. Я иду и покупаю тебе мясо.
ОЛЯ. Офигеть! А если я так и не стану нормальной?
МУЖЧИНА. Ну, не станешь, так не станешь. Я такой тебя люблю. Постоянные прогулки оздоравливают. Тем более что магазин недалеко.
ОЛЯ. Ладно, не ходи, сядь рядом. Ничего мне нужно, только ты.

Мужчина садится рядом. Оля берёт его за руку, смотрит нежно ему в глаза.

ОЛЯ. Сегодня полная луна…
МУЖЧИНА. Да, полная. И звёзды.
ОЛЯ. Ну! Полная луна! Понимаешь?
МУЖЧИНА. Нет.
ОЛЯ. Полная луна воздействует на меня особенным образом. Я превращаюсь в сексуальное чудовище. И ты сегодня станешь моей жертвой. В этот день, в полнолуние, мы все ведьмы, понимаешь?

Оля притягивает к себе мужчину, целует его. Медленно раздевается. Раздевает мужчину. Начинает вылизывать мужчину языком. Укладывает его на кровать, мужчина покорно подчиняется. Затем Оля залезает на мужчину сверху, и начинается половой акт. Оля стонет, громко кричит от наслаждения. Мужчина вдруг отстраняет от себя Олю.

МУЖЧИНА. Погоди! Я знаю, почему ты такая!
ОЛЯ. Что? Что такое? Что, что ты знаешь?.. Что вообще за фигня?!!
МУЖЧИНА. Ты хочешь за меня замуж!
ОЛЯ. Я? Я… замуж? Но это не так…
МУЖЧИНА. Хочешь! Ты вчера меня с мамой познакомила.
ОЛЯ. Я просто так познакомила.
МУЖЧИНА. Нет, я знаю, меня не проведёшь, ты хочешь замуж!
ОЛЯ. А, знаешь, что? Я ухожу! Вообще ухожу! Навсегда! Ты задрал меня своей психотерапией. Знаешь что, ты сам больной. Вот. Мог бы подождать, пока у меня случится оргазм.

Оля одевается и выбегает на улицу. 

 

Сцена седьмая

Ролевая игра «Древнегреческая трагедия «У обрыва». Воспитатели одеты в древнегреческие платья, можно простыни. Оля стоит словно на высокой скале, собирается броситься вниз. Остальные воспитатели стоят по обе стороны от Оли и пытаются её отговорить.

ОЛЯ. О, жизнь мне не мила! Какое вероломство! Опять любовь сказала мне «прощай»! Какая злая шутка. Ирония во всём! Я замуж, видишь ли, хочу…
ГАЛАКТИОНОВНА. О, милая Ольгина, не серчай! Мужчины все такие. Они нам обещают острова, другие страны, золота сундук, любить до гроба… А потом… Потом бросают нас, как будто в них нет сердца.
ТАНЬКА. Такие все мы… Мы верим им, затем приходит боль…
НАСТУСЯ. А как же хорошо сказать: «Подруги, я невеста!»
МЕДВЕДЕВА. О, никогда, я больше никогда не буду верить пустым словам, смешному пустозвонству. Пускай дают сокровища вперёд. А я же буду думать… Скажу, что слишком молода… Что есть ещё сомненья…
ОЛЯ. А я хочу убиться головой о камни…
ХОР ВОСПИТАТЕЛЕЙ. О, Афродита, о, спаси своё дитя! Оно наивно, молодо, хрустально… Не дай погибнуть от любви! Пусть в ней проснётся чувство к тому, кто станет ей опорой, кто любит верно, навсегда. А мы приносим тебе в жертву свои израненные души. Нам уже не светит… Так пусть хоть у неё всё впереди! О, Афродита, Афродита, не будь жестока, а добра… Не будь жестока, а добра. Дай ей источник, полный счастья, серебра. Пускай хоть у кого-то жизнь случится.
ТАНЬКА. О, Ольгина! Отойди от края… Нам Афродита дала знак, что всё, что у тебя не так, само пройдёт, и будет жизнь иная.
НАСТУСЯ. И будет полный дом любви…
ГАЛАКТИОНОВНА. Не будет у тебя печали…
МЕДВЕДЕВА. Вся в золоте ходить ты будешь да по красному ковру…
ОЛЯ. О, нет, вы милые девицы, не утешайте вы меня. Я проживу и без мужчин.
НАСТУСЯ. Придёт, придёт твой господин. Не Зевс, но тоже не урод…
ГАЛАКТИОНОВНА. И будет деток хоровод.
МЕДВЕДЕВА. Таких чудесных, заводных!
ТАНЬКА. Природа даст тебе всё то, что не даёт здесь очень многим!
ХОР ВОСПИТАТЕЛЕЙ. Нельзя сдаваться, надо жить, никто не знает, что за горизонтом. И если нежность в сердце сохранить, и свет, и чистоту, то бог тебе всё даст, и даже больше. Поверь нам, мы не зря твои подруги. И мы не женщины, мы мойры, которые плетут другой ковёр…
ОЛЯ. Какой позор! Какой позор! Должна я срочно спрыгнуть в пропасть, и там навек закрыть глаза!
ХОР ВОСПИТАТЕЛЕЙ. О, нет, Ольгина, так нельзя!

 

Сцена восьмая

Воспитатели сидят за столом в группе, пьют чай. Оля сидит грустная.

ТАНЬКА. Ты чего это посуду не моешь, Олька?
ОЛЯ. А, потом помою. Так поедят, из грязных.
МЕДВЕДЕВА. Как и из грязных? Ну, давай я помою.
ОЛЯ. Да помою я, помою сама. Потом.
ГАЛАКТИОНОВНА. А чего это ты сегодня без настроения?
ОЛЯ. Я бросила психотерапевта.
НАСТУСЯ. Как же так? Ты ж говорила, секс с ним хороший был…
ОЛЯ. Вот во время секса и бросила. Больше не могу. Замуж я, видите ли, хочу.
ТАНЬКА. Они все такие. Боятся жениться. Ты подожди, он привыкнет к мысли, свыкнется…
ОЛЯ. Не хочу. Я чего, на помойке себя нашла? Тьфу, прилипло это дурацкое выражение из «Дома-2»! Я вообще никогда на шею ему не вешалась. Это он приходил точно два раза в неделю, говорил, что уже за три дня забыл, какая я красивая. Как собаку, меня выгуливал. Значит, ухаживал. А я не хотела замуж. Мне так хорошо. Я уже была замужем.
МЕДВЕДЕВА. Да ещё помиритесь. Оль, успокойся.
ОЛЯ. Нет! Это я, что ли, его по семинарам своим таскала? Нет. Это он меня таскал. Чтобы я женщин от него отпугивала. Они ему прохода ж не дают. Все больные. Он же красивый, воспитанный, одет хорошо. Жена ему кофт всяких навязала, прежде чем он от неё сбежал. Говорил, достала, стирает, готовит, вяжет. Прохода мне не даёт. А я вроде как не вяжу, понравилась. Все семинары с ним прошла бесплатно. «Как избавиться от страхов», «Как поднять самооценку», «Как пережить боль разлуки», «Стресс и как с ним бороться»… Холотропным дыханием с ним занималась. Правда, я ни разу в прошлые жизни так и не попала, так и осталась в своей.
ТАНЬКА. Ой, я ни разу про такое дыхание не слышала.
ОЛЯ. Ещё услышишь! Приходи вот к доктору Шиманскому на семинар, он теперь свободен!
ТАНЬКА. А что, и пойду, хорошие мужики на дороге не валяются. А ты говорила, он пирожными тебя кормил…
ГАЛАКТИОНОВНА. Танька, ну ты чё! Мало ты у девчонки открытое занятие отобрала.
ТАНЬКА. Да я шучу, шучу…
НАСТУСЯ. Ну, а секс-то хороший был? Ну, там… Там… у него большой?
ОЛЯ. Большой. Хороший был секс. Всё хорошо было. Но замуж я за него не хотела!
МЕДВЕДЕВА. А если б предложил?
ОЛЯ. Если б предложил, то пошла.
ГАЛАКТИОНОВНА. Ну, не переживай! Будут ещё в твоей жизни и психотерапевты, и психиатры!
ОЛЯ. Спасибо. Звучит обнадёживающе.
НАСТУСЯ. И что? У тебя теперь депрессия?
ОЛЯ. Да. Депрессия. Мне кажется, ещё чуть-чуть - и наложу на себя руки. Почему мне всё время не везёт?  Всю жизнь попадаются одни психи.
ГАЛАКТИОНОВНА. А с бывшим мужем почему развелась?
ОЛЯ. Не хочу говорить.
ГАЛАКТИОНОВНА. Да чего? Расскажи. Мы никому не расскажем. Считай, что мы теперь твои главные психотерапевты.
ОЛЯ. Бил он меня.
ГАЛАКТИОНОВНА. Что?
ОЛЯ. Бил он меня.
ТАНЬКА. И сильно?
ОЛЯ. Сильно. Вот тут палец немного не так сросся. Ребро раз сломал…
НАСТУСЯ. Не, я терпеть бы не стала, я своих бы сразу сковородкой.
ГАЛАКТИОНОВНА. Ого! А сколько у тебя их было?
НАСТУСЯ. Пять!
ГАЛАКТИОНОВНА. Ничего себе! Ты у нас дама энергичная.
МЕДВЕДЕВА. А родители что твои?
ОЛЯ. Родители мне не помогают. Мама сказала, что я такого мужа выбрала и должна с ним жить. Но я, когда поняла, что он нас убьёт, собрала вещи и просто приехала, без разрешения, к маме. Крика было! Хорошо, что меня брат поддержал. Он всегда за меня. Мне ребёнка надо было спасать. Маша, когда он её забирал, всё время в шкафу сидела, пряталась, ждала, пока я приду. А до тех пор не выходила. У меня до сих пор руки трясутся, как вспомню. Преследовал потом меня года три…
МЕДВЕДЕВА. А чего бил? Ты ж вроде красивая.
ОЛЯ. Потому и бил. Ревновал. Псих он был. Говорю ж, везёт на психов. Наверное, в детстве где-то головой сильно ударился. У него и шрам на голове остался. Когда выпивал, даже пива поллитра, сразу у него крышу сносило, он будто другим человеком становился, фашистом. Меня не узнавал. Потом ничего не помнил. Прощения просил, плакал. И так четыре года.
НАСТУСЯ. Во сколько ж ты замуж вышла?
ОЛЯ. В 19.
ТАНЬКА. Куда ж спешила…
ОЛЯ. Я уже думала, что старая была, что в 20 меня никто не возьмёт.
МЕДВЕДЕВА. А что ж ты, не видела, что он моральный урод?
ОЛЯ. Нет, он был нормальным. Любил меня…
ГАЛАКТИОНОВНА. Я верю. У самой такой был. Слава богу, пропал. Слава тебе, Господи! Как же он меня доставал. Всю душу нам с сыном вымотал. Приходилось ночевать у соседки. А уж какой был… Пока не женился. Цветы дарил, на теплоходе катал, песни мне пел… У меня ж папа хороший был. Так любил меня, и мамку! На плечах катал! С колен его не слезала. Был такой честный, верный, порядочный. Весёлый! Я ж думала, что все мужчины такие.
НАСТУСЯ. А они не такие. Факт. Ну, ладно, чего это мы всё о грустном. Давайте на дискотеку, что ли, сходим? В честь Дня учителя, а?
МЕДВЕДЕВА. Ага, в «Ностальгию».
ТАНЬКА. Дык, там же гадюшник.
МЕДВЕДЕВА. Зато там с собой можно приносить. И все такие обычно там пьяные, что не разберут, сколько нам лет.

 

Сцена девятая

На сцене стекло, можно воображаемое стекло. Галактионовна, Медведева, Настуся и Танька одеты в костюмы мух. Они словно летают, разлетаются со всей силы и бьются в стекло. Потом опять разлетаются и бьются в стекло. За столом напротив друг друга сидят мужчина и Оля.

МУЖЧИНА. Муха, когда попадает в квартиру, не может найти ту же форточку, в которую залетела. Она хочет вылететь в окно. Она не видит стекла, не видит невидимого препятствия. Она раз за разом разлетается и бьётся о стекло. Но всё равно не понимает, что надо искать форточку, другого выхода нет. У неё несколько вариантов: первый, перестать биться в стекло, найти на столе еду и удовлетвориться ею, смириться со своей участью; второй, найти всё-таки щель или форточку, но у неё недостаточно для этого интеллекта и информации; и третий, продолжать биться в окно, мало ли, может, кто-то кинет камень с улицы, и оно разобьётся, и муха будет свободна… Короче, муха бьётся в стекло, потому что она пребывает в заблуждениях, иллюзиях. И у неё не хватает знаний об этом мире. Она не знает, что такое стекло. Вы поняли меня, Ольга? Поняли, что я хочу сказать?

Оля словно не слышит. Смотрит вдаль. Мужчина щёлкает пальцами.

МУЖЧИНА. Ау! Ольга!
ОЛЯ. Да. Поняла.
МУЖЧИНА. Хорошо. А теперь я расскажу историю про ёжика, который не понимал, что его колючки травмируют окружающих…
ОЛЯ. Да, очень интересно про ёжика. И про колючки. Но, знаете, не могли бы вы свои истории рассказывать так. Сначала завязку, буквально в двух предложениях, а потом сразу вывод. Так будет короче. А то я чуть не уснула, когда про муху эту слушала, вы рассказывали про неё полчаса, а мне уже через 30 секунд всё стало понятно.
МУЖЧИНА. Чего?.. Вы что, меня троллите?! Сказали бы сразу, что пришли со мной познакомиться! Вон! Вон отсюда! Вы здоровы!

Мухи-воспитатели перестают биться в стекло и улетают за кулисы.

ОЛЯ. А деньги?
МУЖЧИНА. Какие деньги?
ОЛЯ. Ну. Пятьсот рублей в час. Я вам должна…
МУЖЧИНА. Не надо мне никаких ваших денег. Просто уходите. Убирайтесь! Я ничем вам не помог, потому что вы уже здоровы, а потому ничего мне не должны.
ОЛЯ. Хорошо. До свиданья. Но я правда была в депрессии… Я правда была в депрессии… Я, когда шла сюда, я ничего о вас не знала, я не знала, что вы такой красивый, и что у нас всё будет… Я правда хотела вылечиться. А вы… Какой же вы после этого доктор?..

 

Сцена десятая

Детский утренник. На сцене стоят Галактионовна в роли Бабы-Яги, Настуся в роли Кикиморы, Танька в роли Лешего, Медведева в роли Чебурашки.

БАБА-ЯГА. А этот, Чебурашка, чего с нами увязался?
КИКИМОРА. Да не знаю, я ему говорила, что он ещё маленький. А он говорит: «Возьмите с собой, возьмите, меня в магазине никто не покупает». Пришлось взять.
ЛЕШИЙ. Запылится ещё. На полке.

Чебурашка мычит невразумительно и кивает головой.

БАБА-ЯГА. А он что, и говорить не умеет?
ЛЕШИЙ. Ага, вообще он должен песенку петь… Но что-то сломалось. И он теперь всё время мычит.
КИКИМОРА. А, может, ну, его? Пойдём губить Весну без Чебурашки.

Чебурашка начинает мычать активнее.

БАБА-ЯГА (обращается к воображаемым детям). Ну, что, дети, возьмём Чебурашку с собой?
ДЕТИ (дружно кричат). Возьмём!
БАБА-ЯГА. Ну, ладно, тогда пошли, Чебурашка. Только чур от нас не отставать. А то лес тёмный и густой. Повсюду волки. Никакой Крокодил Гена тебе не поможет, если попадёшься.

Чебурашка весело подпрыгивает, выражает радость. Под музыку Баба-яга, Кикимора, Леший и Чебурашка словно маршируют, куда-то идут. Им дорогу преграждает мужчина в костюме Кощея Бессмертного.

КОЩЕЙ БЕССМЕРТНЫЙ. Куда это вы собрались, дамы?
БАБА-ЯГА. Какие мы тебе дамы? С нами Леший и Чебурашка.
КОЩЕЙ БЕССМЕРТНЫЙ. Ах, Леший! Ах, Чебурашка! Тогда куда это вы собрались, дамы и господа? Опять что-то недоброе задумала, Баба-Яга? Я тебя знаю.
БАБА-ЯГА. Ой-ой, можно подумать, только ты у нас, Кощей Бессмертный, доброе задумываешь, миротворец!
КОЩЕЙ БЕССМЕРТНЫЙ. Говори! А то не пропущу!
БАБА-ЯГА. А мы тогда у детей помощи попросим. (Обращается к детям.) Да, дети?! Поможете одолеть Кощея Бессмертного?!
ДЕТИ (кричат). Да!
БАБА-ЯГА. Вот, мы тебя не боимся. Так что давай, двигай в свой замок. Иди, куда шёл.
КОЩЕЙ БЕССМЕРТНЫЙ. Ну, зачем же ты так? Ведь мы с тобой, Яга, давно знакомы, ведь мы по одну сторону. Говори, куда собралась, может, подсоблю. Ведь я всегда к тебе хорошо относился.
БАБА-ЯГА. Ну, что, дружочки, скажите? Возьмём с собой Кощея?

Леший, Кикимора кивают, они согласны.

ЛЕШИЙ и КИКИМОРА. Возьмём. Нам лишняя сила не помешает.

Чебурашка начинает истерично мычать.

КОЩЕЙ БЕССМЕРТНЫЙ. Что это с ним?
БАБА-ЯГА. Да ничего, он же Чебурашка. В первый раз Кощея увидел. Сломалось у него что-то, вот теперь и мычит, мычит, ничего сказать он не может.
КОЩЕЙ БЕССМЕРТНЫЙ. Лучший друг – немой друг. Так куда вы собрались?
БАБА-ЯГА. Да хотим загубить Весну, идём вот её искать.
КОЩЕЙ БЕССМЕРТНЫЙ. О! И я с вами! Эта ведьма Весна недавно мне отказала, не захотела за меня замуж, сказала, что я некрасивый, старый уже, а ей нужен молодой.
КИКИМОРА. Ай-яй-яй. Такому мужчине отказала! Вот мымра! Хочешь, я за тебя замуж пойду?
КОЩЕЙ БЕССМЕРТНЫЙ. Да ты ж Кикимора!
КИКИМОРА. Ну, и что, что Кикимора! Зато сердце у меня доброе!
БАБА-ЯГА. Ладно, хватит тут каля-маля, пора уже в путь выдвигаться, а то мы так и до лета не разберёмся с Весной. Засадила все наши огороды подснежниками! Ишь какая тварь! На мои огороды, где я коренья выращиваю, позарилась.

Звучит тревожная музыка. Все ходят по кругу, словно куда-то идут. Навстречу им выходит Оля в костюме Весны.

ВЕСНА. О, старые знакомые! Не меня случаем ищите? А я уже заждалась. Думаю, не заблудились ли. Уже ж и подснежники зацвели. И цветы на вишнях стали появляться, а вас всё нет и нет… Ни один же год без ваших пакостей не обходится. Что на этот раз придумали?
БАБА-ЯГА. Что это ты на нас негатив гонишь всё время?! Пакости! Так-то ты гостей встречаешь? Меня, старую женщину, не уважаешь, как следует. Друзей моих: Лешего вот, Кикимору, Чебурашку…
ВЕСНА. Ах, вот оно что… Это я, оказывается, невоспитанная. (Обращается к детям.) Дети, скажите, я не воспитанная?!
ДЕТИ (кричат). Нет!
ОДИН РЕБЁНОК (кричит). Да!
ВЕСНА. Кто сказал «да»?
ОДИН РЕБЁНОК (кричит). То есть «нет»!
ВЕСНА. Слышала, что дети говорят? Я воспитанная. Это ты злая и всё время приходишь вредить. А я тебя, видишь ли, должна встречать с караваем и с распростёртыми объятиями.
БАБА-ЯГА. А ты что, опять каравай не испекла? Ведь сама говоришь, что каждый год прихожу. Могла бы приготовиться. А я ведь с хорошими новостями пришла. Да.
ВЕСНА. Ой-ой, что-то мне не верится…
БАБА-ЯГА. Да. Жених у нас есть для тебя хороший. А, ну, Кощей, выходи!

Кощей Бессмертный выходит, но стесняется.

БАБА-ЯГА. Ну, давай, не стесняйся, становись на колени, кольцо подари.
КОЩЕЙ БЕССМЕРТНЫЙ. А я… это… кольцо-то не взял…
ВЕСНА. Ох, эти женихи. Этот уже сватался ко мне раз десять, и всё безуспешно. Ещё кто-нибудь есть?
БАБА-ЯГА. Э-э-э… Есть! Чебурашка!

Чебурашка начинает мычать и отчаянно мотать головой.

БАБА-ЯГА. Чего, чего мычишь, Чебурашка? Посмотри, какая Весна красавица! А мы её за тебя, урода, отдаём.

Чебурашка грустно мычит.

БАБА-ЯГА. Ладно, ладно, не урод, просто игрушка странная.

Чебурашка весело подпрыгивает.

ВЕСНА. Не, уходите-ка вы все, откуда пришли, подобру-поздорову, пока я ветры на вас не напустила, весеннюю грозу.
БАБА-ЯГА. Чего, чего, ругаешься? Ишь, смелая стала! А мы сейчас тебя свяжем!

Баба-Яга и все её друзья связывают Весну. Весна пытается сопротивляться.

ВЕСНА. А я сейчас детей попрошу мне помочь, раз вы так. Дети быстро с вами расправятся! (Обращается к детям.) А, ну, дети, покажите этим лешим, где раки зимуют.

Дети начинают кричать и кидаться коробочками от поп-корна в злых существ. Баба-Яга и все остальные, кроме Весны, кричат от боли.

ВЕСНА. Так их! Так их, дети!
БАБА-ЯГА. Ой, ой, старая я стала, с детьми не могу справиться. И вы, помощнички, тоже уже постарели совсем, смотрю. Даром, что бессмертные. Ладно, ладно, освобождаем вашу Весну. Только угомонитесь! Прекратите кричать, кидаться! Ой! Ой! Совсем обалдели дети! В старую больную женщину кидаются.
ВЕСНА. Вот так-то. Не надоело каждый год ходить и тем же самым заниматься?
БАБА-ЯГА. Ой, надоело, надоело, Весна.
ВЕСНА. А ведь вам губить меня невыгодно. Без весны на вашем огороде ничего не вырастет, и лето не придёт.
БАБА-ЯГА. Ой, ой, верно. Склероз у меня. Каждый раз забываю, что ты нам нужна. Прости ты нас, Весна. Прости, а? Не хотели мы. Бес попутал!
ВЕСНА(обращается к детям). Ну, что, дети, простим Бабу-Ягу?
ДЕТИ (кричат хором). Да!

Чебурашка радостно мычит и подпрыгивает.

Занавес

 

Сцена одиннадцатая

Группа. Воспитатели снимают с себя костюмы, умываются, переодеваются в халаты. Оля моет посуду.

ОЛЯ(кричит из моечной). Вы, это, присаживайтесь. Сейчас чай пить будем! Спасибо! Сыграли все отлично! Баба-Яга была бесподобна!
ГАЛАКТИОНОВНА. Как всегда. Лучшая моя роль!
НАСТУСЯ. А ты чего, Медведева, всегда Чебурашку играешь?
МЕДВЕДЕВА. Куда ж я с такой рожей и дефектами речи на сцену, если только не в Чебурашке?
ТАНЬКА. Музработница заколебалась тебя в роли Чебурашки в каждый сценарий вставлять. Уже родители начали спрашивать, а чего у вас в каждом спектакле Чебурашка.
МЕДВЕДЕВА. Ну, хочу играть! Ну, актриса живёт в моём сердце! Ну, вот нравится мне роль Чебурашки. Ничего не могу поделать. Ну, хотите, выкиньте меня…
ГАЛАКТИОНОВНА. Да ладно, играй. Дети любят Чебурашку. А родители потерпят, не маленькие.
МЕДВЕДЕВА. Спасибо, что не отнимаете последнюю радость в жизни.

Оля выходит из моечной, садится на стул, улыбается.

НАСТУСЯ. Чего таинственно улыбаешься? Что, задумала чего, признавайся?
ОЛЯ. А у меня женихи опять для вас есть.
НАСТУСЯ. Господи! Опять за своё! Мы их отвергаем, отвергаем, а они всё прут откуда-то и прут!
ГАЛАКТИОНОВНА. Ну, давай, читай свои письма. Сейчас поржём.
ОЛЯ. А я одного себе оставила… Из Питера.
ТАНЬКА. Из Питера?.. А нам опять из Урюпинска?
НАСТУСЯ. Из Хвостецка!
ГАЛАКТИОНОВНА. Из Красножопинска какого-нибудь задрыпанного.
ОЛЯ. А с вами интересно играть в города… На все буквы знаете.
МЕДВЕДЕВА. Ну, не томи. Я хоть сама пас, но, когда любовь у других, люблю послушать.
ОЛЯ. Мне написал такой парень… Программист. Правда, зарплата у него маленькая, 500 долларов. Но зато романтичный…
ГАЛАКТИОНОВНА. Романтичный?
ТАНЬКА. На романтике далеко не уедешь. Хотя бы 800…
МЕДВЕДЕВА. А, ладно, хватит девчонке 500. Мы за 300 долларов тут все вкалываем. В лучшем случае.
ОЛЯ. И он скоро приезжает. Ко мне. Сюда. Я квартиру уже ему сняла на сутки.
НАСТУСЯ. Ой, а счастливая… От счастья светишься. Как же ты его нашла?
ОЛЯ. Он сам меня нашёл. По объявлению. Ошибка вышла. Почему-то написали, что я из Москвы. А потом он влюбился и поздно было метаться.
НАСТУСЯ. Судьба!
ГАЛАКТИОНОВНА. А фотография есть? Покажи!
ОЛЯ протягивает фото.
ОЛЯ. Вот!

Галактионовна разглядывает. Даёт всем остальным посмотреть.

ГАЛАКТИОНОВНА. Ну, прям, скажем, не красавец.
НАСТУСЯ. Но и не урод.
МЕДВЕДЕВА. Нормальный. Мужчина не должен быть красивым.
ТАНЬКА. Главное, что 500 долларов за ним есть.
ОЛЯ. И он мне нравится!
ГАЛАКТИОНОВНА. Ну, вот и хорошо! Вот и славно! Давайте по этому случаю ореховой настойки хряпнем. Я вот тут принесла.

Галактионовна достаёт настойку из-под полы. 

МЕДВЕДЕВА. Я за!
НАСТУСЯ. Ты всегда за.

Наливают настойку в кружки.

ГАЛАКТИОНОВНА. Ну, за любовь!
МЕДВЕДЕВА. За меня?
ГАЛАКТИОНОВНА. Да какое за тебя? За любовь! Но и за тебя потом выпьем.
ОЛЯ. А ведь я не хотела с ним знакомиться. А он всё: принцесса моя, принцесса моя… Ты украсила светом мою жизнь… Я прозябал в темноте без тебя и в печали… Кольцо мне купил. С бриллиантами. Всю зарплату свою отдал.
ТАНЬКА. Да ну? Вот они, питерские. Эстеты какие. Наши так не делают. Браслетика пластмассового не купят, зажмут.
ОЛЯ. Ага, купил. Представляете? Но один его комплимент показался мне неудачным. Сказал, что у меня ноги, как колонны греческого здания. Я ему говорю: «Ты чё, какие колонны? Хочешь сказать, что ноги у меня, как у слона?» А он сразу: «Извини, извини, я не поэт, программист». Но, говорит, будет работать, раз я такая привередливая к комплиментам.
ГАЛАКТИОНОВНА. И увезёт он тебя на поезде…
ОЛЯ. Ага, на «Голубой стреле».
ТАНЬКА. Ты смотри, там в рабство сексуальное не попади. А то сначала проституткой заставят работать, а потом убьют. Паспорт, смотри, никому не отдавай.
НАСТУСЯ. Да что ты, Танька. Злобная ж ты баба. Может, всё хорошо будет.
ТАНЬКА. Может, и хорошо, а, может, и на органы. Предупредить-то надо. Мы знаем жизнь. Знаем всех этих принцев.

На сцене появляется дым. Звучит гудок паровоза. Воспитатели становятся друг за другом, кладут руки впереди стоящей на пояс. Впереди Галактионовна. Она паровоз. Остальные - вагоны. Все говорят: «чух-чух-чух». Воображают, словно поезд едет.

ОЛЯ. А медовый месяц мы проведём на море! Мы так решили. Там хорошо. Песок. Сосны. Финский залив. И люди там по берегу ходят такие счастливые. Кто с детьми змеев воздушных пускает. Кто с собакой в палочку играет. Мужья обнимают жён за талию, жёны мужьям кладут головы на плечи. И все смотрят вдаль. На море. Волны набегают, набегают… И так хорошо. Кажется, что ты не в России, и не в Европе, а где-то в сказке, в которой все счастливые.
ГАЛАКТИОНОВНА. А я к мамке поеду. На Украину. Э-э-э. В Украину. Мамка мне картошки напечёт в печке. Гуся зарубит, приготовит со всякими травами, как умеет. И мы папку моего помянём, который был лучше всех и военный. В лес за грибами сходим. Малины насобираем, наедимся с сахаром… Песни народные наши споём…
НАСТУСЯ. А я поеду в Италию. Мне нравится, что там у мужчин есть темперамент. Они же живут, где много солнца. Где вино через край. Шампанское. И я туда хочу. Надену своё лучшее бикини… И будет у меня много секса. Я буду вот просто шлюха. С каждым встречным сексом займусь. Как вавилонская блудница. И даже денег за это не попрошу.
МЕДВЕДЕВА. А я с дочкой на Алтай. Снимем там домик, там всего за три тысячи рублей можно на месяц домик снять. Правда, удобства на улице, вода из колодца. Но что я, в городе лучше живу? В таких же условиях. Зато там речка Катунь. Горы. Свобода. И никто не увидит, что лицо у меня перекошенное. Медведям-то всё равно.
ТАНЬКА. А я – на Кипр. Я каждый год – на Кипр. Там моя зона комфорта. В бассейне вода нужной температуры. Шубу можно купить дёшево.
НАСТУСЯ. Конечно, кто ж на Кипре носит шубу?!
ТАНЬКА. Я тебя не перебивала. Шубу, в общем, куплю. И забеременею там от грека. Греки красивые. И дети от них интересные, черноглазые. Мне ведь уже рожать пора, а принца всё нет. Женщина без ребёнка – пустоцвет.
НАСТУСЯ. Рожай-рожай, а то так вообще зачерствеешь. Только и рожай лучше в Греции!

 

Сцена двенадцатая

Туман. Оля стоит на перроне. Ждёт поезд. Щека у неё опухшая и перевязана косынкой. Подъезжает поезд. Оля рассматривает всех пассажиров, выглядывает знакомое лицо, расстраивается, думает, что не приехал. Вдруг сзади кто-то подходит к ней. Оля разворачивается.

МУЖЧИНА. Привет.
ОЛЯ. Привет.
МУЖЧИНА. Ты Оля?
ОЛЯ. Да. А ты Антон?
МУЖЧИНА. Да. Ну, как я тебе, не очень, да?
ОЛЯ. Да что ты! Вот я, видишь… Зуб у меня болит, десна распухла. Температура 38. А мне тебя встречать… Так получилось.
МУЖЧИНА. Это ничего. Мне кажется, ты так даже более милая.

Оля начинает плакать.

МУЖЧИНА. Что? Что ты плачешь? Я тебе не понравился? Хочешь, уеду?
ОЛЯ. Да нет. Всё хорошо. Просто я хотела встретить тебя красивая. Мне девчонки платье дали надеть специально. Блестящее такое. Со стразами. Я купила колготки в сеточку. А тут температура, холодно, и всё не так.
МУЖЧИНА. Да всё, всё так…

Мужчина становится на одно колено, чуть не падает, едва удержав равновесие, очки у него падают. Мужчина поднимает очки, падает сумка… Потом, наконец, достаёт из кармана куртки футляр, открывает, а там кольцо. Светится.

МУЖЧИНА. Прости, что вот так, на вокзале. Но я вот такой, решительный. Я, как увидел тебя из окна со щекой перевязанной, я сразу тебя узнал, и сразу решил, что женюсь. Только подойти было страшно. А теперь… вот…

Оля плачет. Берёт футляр, рассматривает кольцо.

МУЖЧИНА. Да что ты всё плачешь? Я что-то сделал не так? Я тебя обидел, расстроил?
ОЛЯ. Я… Я… кажется… тебя люблю…

Оля тоже падает на колени, и мужчина с Олей обнимаются. 

ОЛЯ. Дождалась!

 

Сцена тринадцатая
 
Группа детского сада. За столом сидят воспитатели в белых халатах. Все те же, только Оли нет. Галактионовна держит в руках письмо.

ГАЛАКТИОНОВНА (читает вслух). Здравствуйте, дорогие мои подруги! Пишу вам письмо. У меня всё нормально, даже хорошо, даже отлично и просто здорово! Муж меня обожает. Каждую неделю мы ходим в кино. И он очень обижается, если я не хочу обнять его в метро. А я говорю, что ни к чему это: демонстрировать чувства. Может, кому-то не нравится, как мы обнимаемся. Дома же хорошо. Мы играем во всякие ролевые игры. Я то официантка в баре, то стриптизёрша… Тут есть специальные магазины, секс-шопы, где можно всё купить. Мы пока снимаем квартиру, и соседи всё время стучат по стенам, кричат: «Прекратите, сексуальные чудовища!» Но скоро мы купим квартиру или даже дом. Антон стал зарабатывать больше, как на мне женился. И теперь все говорят, что я вышла за него по расчёту. А я не по расчёту, вы же знаете, сами говорили, что мало 500 долларов. Оказалось, у него просто стимула не было. А теперь он резко в гору пошёл, потому что хочет меня обеспечить. И я забрала свою Машу, она теперь живёт с нами, ходит в музыкальную школу. Правда, каждую неделю теряет домру. Но муж говорит, что он Машу любит такой, какая она есть, растеряшей. И купит ещё! Мы завели кошку, жила в нашем подъезде. Мы взяли её к себе. Кошка просто зверь, и все обои нам ободрала. Но любит нас, и, когда мы уходим, спит всегда на коврике, ждёт нас. Боится, что опять её бросят. Но мы не такие, мы не бросим её никогда. И ещё работа у меня теперь другая. Я смотрю кино. Представляете? Я смотрю кино и получаю за это деньги! Называется моя специальность – тестер. Меня сразу взяли, проверили только, что я грамотная. И даже диплом не спросили. А дома я ничего не делаю. Есть мы ходим в ресторан или заказываем пиццу. А Антон убирается. И он целый день дома, сидит за компьютером. А я вокруг него кручусь. Мешаю работать. И мне необязательно худеть, носить мини-юбки, делать маникюр… Меня муж любит такой, любой. В общем, приезжайте ко мне в Питер, сами посмотрите. Всегда с вами, Оля. P.S. И не переставайте пить чай в обед! Это объединяет и согревает душу».
МЕДВЕДЕВА. Ну, ни фига себе, устроилась. Такое в России бывает?
ТАНЬКА. Да трепется. В притоне, небось, под толстых клиентов ложится. А нам заливает, что в счастье живёт.
НАСТУСЯ. Ох, хватит уже, Танька. Я верю ей. Оля не врала бы. Было б плохо, так и написала бы. А по письму видно, что ей хорошо. Эх, была б я моложе…
ГАЛАКТИОНОВНА. Да, нам так не жить… И чай мы уже вместе месяц как не пьём.

Воспитатели снимают с себя халаты, остаются в вечерних блестящих платьях. Надевают на головы серебряные звёзды, как у Верки Сердючки. 

ГАЛАКТИОНОВНА. Ну, что, девчонки! Давайте, что ли, нашу…
Воспитатели начинают исполнять песню Верки Сердючки и группы «Виагра», сначала без музыки, потом звучит музыка, все вместе поют, танцуют.
ВОСПИТАТЕЛИ. Даже если вам немного за 30, есть надежда выйти замуж за принца… Солнце всем на планете одинаково светит… и принцессе, и простой проводнице…

На сцене появляются коллективные фотографии воспитателей в окружении их воспитанников разных лет. Сцена тонет в тумане, в нём постепенно исчезают все воспитатели… И откуда-то звучит голос Оли.

ОЛЯ. А ведь мы, когда засыпаем, у нас сознание пропадает, и никто не знает, что с нами в это время происходит, нас нет. А потом сознание включается с того же места, и снова всё нормально. Наверное, и после смерти так. Сознание просто вырубается. А в следующей жизни снова врубается с чистого листа... И поэтому никто не знает, что там, после смерти. А там ничего, просто сознания нет. И это не страшно, не больно. Просто непонятно.
Вот поэтому я люблю фильмы про роботов... Ну, ничего, когда-нибудь я доберусь до пульта. Говорят, те, кто добрался до пульта, сначала долго смеются, потому что не понимают, как могли не видеть очевидного и так долго жить во лжи. Загоняться на всё то, на что они загонялись... Но другим они объяснить ничего не могут, потому что понимание так же включается внезапно, как жизнь, и никто не знает, как...

 

КОНЕЦ







_________________________________________

Об авторе: НАТАЛЬЯ ЯКУШИНА

Прозаик, драматург и блогер. Закончила Высшие литературные курсы в Литературном институте им. А.М.Горького. Участник форумов молодых писателей в Липках и ЦДЛ. Публиковалась в журналах "Юность", "Русский пионер", "Современная драматургия", в альманахах "Лёд и пламень", "Образ", в газетах "НГ-Экслибрис", "Литературная Россия", "Книжное обозрение", в различных сборниках. Лауреат Волошинского конкурса в номинации "Перевод с белорусского языка". Финалист конкурса "Нонконформизм". Автор сборника рассказов "Секреты Родины" (2018). Член Союза писателей Москвы и Национальной ассоциации Драматургов. Организатор Международного драматургического конкурса "ЛитоДрама", семинара современной драматургии при Школе современной пьесы под руководством И.Райхельгауза и проекта "Читки в ШСП", член жюри различных конкурсов драматургии и фестивалей. Спектакль по блогам поставлен в Бресте ("Жёлтый заяц", реж. Денис Фёдоров, вошёл в топ премьер в Беларуси) и в Лондоне в русско-английском театре в рамках фестиваля "Соло" ("Хочу быть нормчелой", реж. Виктор Собчак). Участвовала совместно с другими авторами в создании спектакля "Фрейд" в "Школе современной пьесы". Самостоятельно создала моноспектакль "Хочу быть нормчелой", который занял на конкурсе "ФЛАТ" в Красноярске 1-е место. 

скачать dle 12.1