ВКонтакте
Электронный литературный журнал. Выходит один раз в месяц. Основан в апреле 2014 г.
№ 216 март 2024 г.
» » Наталия Черных. ОБРЕЧЕННОСТЬ ПОСЛЕДНЕГО СВЕТА

Наталия Черных. ОБРЕЧЕННОСТЬ ПОСЛЕДНЕГО СВЕТА


О стихах Аси Климановой

...И птицы Хлебникова пели у воды...
Н. Заболоцкий

Если знаешь биографию поэта, со стихами беседовать труднее. Именно беседовать: договориться со стихами нельзя, даже если настроен договориться. Стихи договариваться не станут, даже если им предложить супервыгодные условия: премию, например. Но в беседе порой нечто промелькнет - непредвиденное. Я люблю беседовать со стихами. Даже если биография поэта помогла, нечто расшифровала и объяснила в стихах. Я из читателей, которые любят биографию и стремятся сделать из нее линзу, пенсне: для вящей зоркости. Но беседа со стихами почти не предполагает знания биографии, и это, как ни странно, - утешение. Потому что стихи бывают - как ревматоидная лихорадка. Пока не сильно вслушиваешься в то, как она ходит и что делает, а лежишь в тепле и читаешь - вроде бы все на местах. Но как только начинается движение - тут-то стихи и взыграют.

...Нас совсем, совсем не будет,
Но сосна осталась там...


Чудовищная, ироничная, глубоко мизантропичная рассогласовка: мы и сосна, ничем не связанные. На изнанке этих трогательных строк: «мы умерли, но этого никто не заметил». Нет, тут не пастеризованная печаль, возникающая при воспарении к молочным облачкам. Тут обыденная в своей лохматости драма, которая как раз не любит показательной чистоты, но ищет нечто идеальное. Тут живое - не в представлении, а как оно есть: агрессивное, обидчивое. Чтобы не спекулировать лишний раз (мол, поэт и так все знает, только покажи - он тут же аранжирует), попробуем следующий ход. Изначально в человеке, начавшем писать стихи, присутствуют все лучи поэзии, которые смогли его найти. Пушкин, Лермонтов, Ходасевич, Хлебников - множество поэтов, хорал поэтов. Но каждый голос вступает в свой черед. Новичок отвечает на зовы голосов поэтов, как птица, которая не может не петь, более или менее уверенно. Берет то высокую, то низкую ноту. Птица - из стихов Аси Климановой. Мне думается, она была чрезвычайно чутким, слухачистым учеником. Ее стихи - стихи слуха, стихи течения звуков, из звука - в звук.

Зачем стихам учить поэта?
Ему писать поможет лето
А будет снег, придет зима –
Стихи начнутся от ума.


(«Когда во мне забьется слово...»)

Стихи Аси Климановой сразу встали особняком, сами по себе. Биография мешала, хотя лезла во все щели, а некая заботливая тень птеродактилем парила, наворачивая круги, то дальше, то ближе. Когда прочитала написанное о стихах, появился вопрос: неужели от внимания (пишущих) ускользнуло то, о чем, по-моему, надо было сказать в первую очередь. О столкновении двух сил, двух харизм. Образ поэтессы - и ее стихи. Столкновение (оказалось, фатальное), как в классическом литературоведческом труде, - двух сильных и необычных харизм. Разделить их нельзя - одна без другой не выживет. Удивительное сиамское братство в одном небольшом хрупком существе.
Образ поэтессы – притягательный, таинственный, текучий. Русалочка. Фея. Сида Фанд из ирландских сказаний о Кухулине. «Камешки под водой/... радуга под водой». Мир Хозяина Вод Лера - изменчивый, мощный, радостный и пугающий одновременно. Лер - леер, леерс, слой, карта береговой линии. «Сон ложится синей краской». Текучие эр, эль, эн. Вот целиком небольшое стихотворение:

В море горит свеча,
На самом дне
Отсюда не видно ее никому
Только мне
На нее поднимается поглядеть
Зверь морской,
И глядит с тоской,
На то, что видно ему одному,
Как сквозь воду гляжу и гляжу
На него на дне.


(«В море горит свеча...»)

Одного этого было бы достаточно для имени молодой, декадентски настроенной, поэтессы. Ася Климанова чрезвычайно умело вводит детали обстановки и пейзажа, словно занимается украшением некоего невидимого дома, которому, однако, суждено разрушиться. Сказ о разрушении дома? Дом есть тело. Но тело текучее.

Это все бывает еще с вареньем
С виноградом, а иногда с китайкой
Ты сюда приходишь за озареньем,
А уходишь горестным без утайки
Ты всегда стремишься понять, откуда
Так близки тебе некоторые растенья
А еще калина и черноплодка
А еще обои и занавески.


(«Это все бывает...»)

Вот что мне показалось любопытным: как только возникает обращение к Цветаевой или другим каноничным поэтам, странное фосфорическое сияющее мерцание, свойственное только этим стихам, меркнет, появляется нечто слишком уж школьное. Образ можно выделить из стихов. Вернее, он может вытечь из них, из словесного сосудика. Милые щемящие детали можно записать прозой, и будет дневник жившей рядом феи. Но это на первый взгляд.
Стихи этот образ почти отрицают. Они сложены плотно, и это совсем другой организм. Фатальную раздвоенность (жидкое тело и деревянный воздух) Ася Климанова ощущала очень остро. Каждое третье стихотворение по-птичьи вопит об этой раздвоенности. Стихи Аси Климановой как единый организм – вовсе не Русалочка. Это нечто очень упрямое, взбалмошное, резкое и беспощадное, прежде всего - к самому себе. Почти мужское. Можно было бы назвать Рыцарем (если есть Русалочка, то без Принца или Рыцаря не обойтись), но все же существо стихов – очень женственное, девичье. Это вопящая земля.

…И огонь погас, лишь маленький язычок
В темноте все лизал да лизал смелей поленья…
Мало чего о мире могу сказать, и вообще
Слов моих, сокрушенных на глади моря,
Столько же, сколько оставленных вещей
В комнате умершего от горя.


(«Листва на деревьях дышит...»)

Второе, на что обратила внимание, читая. Осознание жизни как жертвы. И своей жизни - тоже, но все же - земного существования как жертвы. Как части Единой Жертвы, единожды принесенной. Будь это птица или дерево. Даже любование собой в Зеркале Мира (если уж перед нами Мировая Душа) как жертвой. Дочь Иеффая? Стихи дочери Иеффая? Да это выход на первый уровень символов, скажет иной мудрец. А само-то по себе - страшно. Дочь Иеффая должна была быть принесена в жертву за грехи отца и народа. Античность подсказывает еще одно имя: Ифигения. И, эф. Почти гортанное, возвышенное. Противоположное открытому, расширяющемуся как щель в разгерметизированной обшивке, свистящему и змеиному: Ася. Настасья.

Цветы родятся из земли
И в землю к осени уходят.
Под снегом смерть себе находят
И спят от времени вдали.

Но их душа, роясь во тьме,
Не видя снов, не понимает,
Что новой жизни не бывает -
И засыпает, онемев.


(«Цветы родятся из земли...»)

В ее стихах есть загадка, тайна. Грозная, идущая из немного наивной древности, где понятие жертвы не смущало, а юность не была условностью. Тайна! При чтении стихов Аси Климановой, я уверена, каждый засвидетельствует, что слышал бурный поток жизни, чуть покрытый, как в сне пушкинской Татьяны, ледком. «Я шла, и вдруг навысоту / мне радуга дорогу скрыла». Это стихи двух жизней, сплетенных в одном потоке. Так в реку впадает радоновый родник, отчего вода приобретает особенный цвет и вкус, холодно-пышный, «пенноморозный», по выражению Зинаиды Гиппиус, жгучий. Но в воде все же сохраняется теплая память, некий добрый дух. Землистый, удивительный своей близостью и теплотой. Дух другой жизни - выскальзывающий вперед сразу из-под сердца, всегда новый, переливающийся, немного странный, завораживающий. И порой кажется, не разобрать, какая из двух жизней - настоящая.

Тень часов во тьму летит,
Зацепившись как придется
Мне не спится, и не спит
Тень от мальского колодца


(«Мальский колодец»)

Говорить о стихах Аси Климановой как о стихах юного дарования, которое могло бы вырасти в гения, а могло бы - и нет, бессмысленно. Образ (вспоминается декадентское жизнетворчество авторов Серебряного Века) хорошо и тонко прописан - с точки зрения поэта как своего собственного произведения, Русалочка - явление вполне зрелое. С точки зрения стихов как корпуса - для небольшого срока пребывания он вполне солидный и стройный. В нем есть вещи бесспорные. Например, «Тело мое дурное», «Цветок не притворяется живым», стихотворения, которые цитируют все, кто обращается к стихам Аси Климановой. Есть вещи проходные, стилизованные. Есть все, что могло бы занять все окна в стене поэтического дома. Настораживает сама мгновенность, неотмирность этого явления. Так не может быть! И все же - вот стихи.
Вынесенные в заглавие слова, довольно часто возникающие в стихах Аси Климановой, лучше других изображают ее поэтический мир. Связи между вещами трудно и плотно переплетены, как ветви осенних деревьев, сами вещи тяжелы от влаги, а сквозь них - то тут, то там ходит мгновенное птичье мелькание. Однако читатель видит эту картину издалека. Остается чувство высокой тихой легкости, и она действительно этим стихам присуща. Высоту можно так же назвать мудростью и глубиной. Однако мне важно, чтобы у этих довольно популярных слов появился новый объем. Это очень тщательные стихи: как пейзажная фотография, как гравюра.
Вода здесь плотная, поглощающая, неотвратимая. Это нечто, в чем может утонуть даже время. Одновременно движение и неподвижность. Это выступающая на первый план основа. Море, поток бури, «поток дождя», «река, казавшаяся морем», «ручей, замерзший на весу», колодец. Все это образы воды, вода - это одновременно и наполнение (смыслы, содержание), и исполнение (завершение). «Река обнажает дно».

Море играет цветным песком.
Волны разбрасывают песок.
Сколько стихов перешло на дно,
Не поднимаясь до глади строк.


Птицы, несомненно, связаны с огнем - весть, слово, знание. Сжигающее и живородящее. Огонь поглощает и усваивает себе воздух, птица мелькает как пепел. Где птицы - там и огонь. «Пустой природы без огня/ и без души воспоминанья». Птица - движение, оживляющая сила, наконец - все живое. Душа. «Хранилище птиц».

И, замирая в медленном ветре, птица
Ни умереть, ни упасть уже не боится.


«Листва на деревьях дышит, птица поет, только зачем...» и там же: «Птица, не покидая ветвей, поет...», а также: «только огонь погас, лишь маленький язычок...». Вот целиком маленькое стихотворение «Засыпающее» (название – причастие, что тоже изображает переменчивость огня). Здесь отчетливо прописана связь между птицей и огнем (солнцем, которое вместе огонь и воздух):

Сон ложится синей краской
Сердце бьется на ладони не отбрасывая тени
Ветер бьет в цветные стекла
Тень отбрасывает пламя
Солнце бьется на ладони унося цветные тени


Деревья примиряют, они - жертва примирения. Им свойственны кротость, покорность, последовательность, устойчивость. Но также свойственны хрупкость и особенная чуткость. К деревьям относятся все растения. Особенно - цветы. «Цветок не притворяется живым», «не видно дерева», «ты всегда стремишься понять, откуда/ так близки тебе некоторые растенья...». Именно в деревьях поэтесса видит сходство с человеком. В некоторых стихотворениях резкость наведена до предела. Здесь человек виден не с расстояния, а очень близко. Не как дерево, а как осенний лист. Это лучшие стихотворения. Открывается весь мир поэтессы: и русалочка, и дерево, и пруд, и (своим не-присутствием) отсветы и движения.
От всех стихов остается - и надолго после чтения - очарование глубокой уходящей гармонии, древней простоты. Сейчас то, что кажется уже полузабытым идеалом в поэзии, может показаться наивным и слабым. Но это не слабость неумения или неубедительности. Как известно, эти слова - неумение и неубедительность - хорошие инструменты манипуляции, а где начинается манипуляция, там возникают грязные экзистенциальные («взрослые») игры. Бывает, что поэт, ввиду той или иной выгоды, на них соглашается. А бывает, что судьба стройно следует согласно своему предназначению, с трепетом и радостью, пока не исполнит его. Такое случается гораздо реже. Таких поэтов очень немного. Не обязательно они гении или революционеры. Но им присуща очень сильная таинственная харизма поразительной чистоты. Чистоту слышат только те, кто сам чист, хотя бы отчасти. Для остальных такие поэты - как Спящая Красавица. Как рождественская фея, возникающая на мгновение праздника, и потом - ее ждешь весь год. Таковы стихи Аси Климановой.

скачать dle 12.1




Поделиться публикацией:
3 895
Опубликовано 23 фев 2015

Наверх ↑
ВХОД НА САЙТ