(О книге: Алексей Варламов. Мысленный волк. — М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2014)
Алексей Варламов, дебютировавший как прозаик еще в далеком 1987 году и получивший «Антибукер» за повесть «Рождение» в 1995, на протяжении «нулевых» годов был больше известен как автор серии ЖЗЛ, в которой вышли его книги о Михаиле Пришвине, Александре Грине, Григории Распутине, Михаиле Булгакове, Алексее Толстом и Андрее Платонове. Новый роман Варламова «Мысленный волк» нельзя отнести к жанру нон-фикшн, но очевидно, что биографические исследования обладателя Солженицынской и Патриаршей премий не прошли даром: «Мысленный волк» стал квинтэссенцией литературного труда автора. Многие исторические личности, над биографиями которых работал Варламов, появились в традиционном «вымышленном» романе о России начала двадцатого века.
Не так давно Роман Сенчин довольно резко высказался об уходе наших писателей из безрадостной повседневности в художественное пространство минувших дней, укоряя в этом, прежде всего, Шаргунова, Прилепина и Гуцко. Однако не стоит ставить новый роман Варламова в один ряд с произведениями «новых реалистов». По духу эта книга ближе к «неисторической» прозе Евгения Водолазкина (имеется в виду, конечно же, его роман «Лавр») или «Харбинским мотылькам» Андрея Иванова, который также назвал свой роман не историческим. Несмотря на обилие реальных лиц, которых, впрочем, еще стоит узнать за масками литературных персонажей, исторический контекст у Варламова выполняет роль вспомогательную, создает среду для реализации сверхидеи.
Роман Алексея Варламова «Мысленный волк» стал еще одной попыткой высказаться о Серебряном веке, переломной эпохе, о которой и так уж, казалось бы, много сказано. Но тема эта неисчерпаема, и долго еще писатели будут трактовать смутное время всяк на свой лад. Варламов признался в интервью, что для него серебряный век – «мутное, насыщенное, богатое, невероятно увлекательное время, которое было разрушено не внешними силами, как обыкновенно принято считать - революцией, смутой, тоталитарной властью, но подорвало себя само, отдало на растерзание хищному, злому, завистливому зверю, взломавшему границы русской мысли и русского сердца»
[1]. Образ этого зверя писатель позаимствовал из христианской практики. Издавна православные молили Господа об избавлении от этого хищника:
«Не бо яко презираяй прихожду к Тебе, Христе Боже, но яко дерзая на неизреченную Твою благость, и да не на мнозе удаляяйся общения Твоего, от мысленнаго волка звероуловлен буду». Крах России и захват великих умов «мысленным волком» - вещи для Варламова вполне взаимосвязанные. Порабощение диковинным зверем началось с увлечением Ницше. Русский философ Розанов продолжает способствовать распространению популяции «хищника». Мысль по Варламову - главная сила, созидающая и разрушающая, главная «энергия, которой люди не овладели». Только научившись контролировать эту энергию, можно стать властелином жизни, но на рубеже веков вирус, созданный «умниками и трепачами Возрождения», добрался и до русских умов. От русского народа осталась лишь оболочка, в мыслях стал властвовать хищный зверь, от которого уже не убежать. «Ницщ проклятый на самое сокровенное покусился, открыл ту дверку, за которой у всякого русского стыд хранился. А без стыда русскому никак нельзя, ибо потеряет он и образ Божий, и образ человечий».
Сюжет романа не перенаселен персонажами и почти за каждым из них угадывается реальное историческое лицо. Впрочем, напрямую Варламов дает опознать нам разве что Розанова да Распутина. Остальных скрывает под вымышленными именами, оставляя в «неисторическом» романе место для вымысла. Главных героев, по сути, два. В Павле Тимофеевиче Легкобытове угадывается Пришвин – человек с охотничьим ружьишком, отдалившийся от богемного Петербурга. Его биография насыщенна: в юности – исключение из гимназии благодаря преподавателю Розанову, затем революционная деятельность, тюрьма, несчастная любовь, разочарование. Удаление к природе, пристрастие к охоте и сожительство с крестьянкой – следствие. Кажется, что единственная цель его творчества – доказать учителю Розанову, что сам Легкобытов талантами вовсе не обделен. Порою бросает его в крайности: то к секте примкнет, то пороги петербургских салонов начнет обивать, но, в целом, Легкобытов держится собственного пути – единение с природой дает ему вдохновение.
Главным оппонентом и антагонистом Легкобытова выступает Василий Христофорович Комиссаров, механик одного из петербургских заводов. Комиссаров - персонаж вымышленный, своего рода собирательный образ той переломной эпохи. Семьянин, мечтавший в мирной жизни примкнуть к революционерам, ставший во время Мировой войны патриотом и монархистом, но после революции вынужденно вернувшийся к большевикам.
Задумывая в 2010 году этот роман, описывая духовный раскол русского общества, Варламов вряд ли задумывался, что в 2014-м параллели романа с современностью станут более чем очевидными. Комиссаров, добровольцем отправившийся на войну, искренне верит в ее историческую необходимость, в ее очищающее предназначение, воспринимает бойню как урок, экзамен, который необходимо выдержать, чтобы восстановить пошатнувшийся «русский мир». «Нам простятся все наши глупости, все грехи, все уродства и злодейства, если мы поведем себя в этот час достойно. Все лишнее, все старое, все чеховское исчезнет, отшелушится, а останется новое, свежее, бодрое. И мне страшно подумать о том, что будет с Россией, если мы не удержимся на той высоте, куда поставила нас история»,- говорит Комиссаров. Легкобытов, ставший военным корреспондентом, видит в войне лишь разрушающую, бессмысленную стихию, его либеральное сознание не в состоянии вешать на смерть ярлыки идеологии. Он видит войну как «слепую Голгофу», «массовое, вынужденное принесение себя в жертву без понимания и без цели», но для таких, как Комиссаров война – смысл жизни, Государь – святой ставленник Божий, простивший всех и возглавивший армию.
Противостояние двух мировоззрений неизбежно раскалывает общество. Происходит то, чего так боялся Комиссаров: невоюющая Россия разлагает воюющую. Если эта война и была воспитанием и лечением, то воспитала она совсем не те качества, которые были необходимы России, да и побочные эффекты этого «лечения» очевидны. Мысленный волк, подточивший сознание и патриотов, и либералов, царствует в умах победившего класса – тех самых «бесов» со страниц романа Достоевского. Большевику Дяде Тому остается лишь задавать риторические вопросы: «Не вы ли мечтали о том, чтобы Россия отгородилась от мира? Не вы ли говорили, что весь мир ей враждебен? Не вы ли жаждали всеобщей в ней справедливости? Вот и сбывается по вашему слову. Россия уходит из мира…».
Подленькие вопросы революционера, вполне резонно, казалось бы, обращенные ко всему обществу дореволюционной России, навевают мысли об «истории-спирали», идеи, которая утвердилась в современной русской прозе. Возможно, спустя сто лет мы наблюдаем очередной ее виток: новый уход от мира сегодня не кажется таким уж нереальным. Впрочем, это уже совсем другая история, и романы о ней будут написаны иные.
________________________
Примечания
1 Век мой, волк мой. Алексей Варламов написал новый роман и пишет биографию Василия Шукшина. Беседу вел Павел Басинский. — «Российская газета» (Федеральный выпуск), 2014, № 71, на сайте газеты — 28 марта.скачать dle 12.1
