ВКонтакте
Электронный литературный журнал. Выходит один раз в месяц. Основан в апреле 2014 г.
№ 226 февраль 2025 г.
» » Татьяна Веретенова. СБОЙ

Татьяна Веретенова. СБОЙ

Редактор: Ольга Девш


(О книге: Яна Вагнер. Тоннель. — М.: АСТ, РЕШ, 2024.)



Если ранее в своих романах Яна Вагнер создавала портреты группы из девяти-одиннадцати человек в герметичной рамке («Кто не спрятался, «Вонгозеро», «Живые люди:), то в «Тоннеле» взялась за полотно прямо-таки эпическое и герметичное буквально: около 500 человек со своими автомобилями однажды летним воскресным вечером оказались заперты в четырехкилометровом тоннеле под рекой на въезде в Москву. И телефоны не работают, и интернета тоже нет.  Временно ограниченный мир. Вот только неизвестно, как надолго. И главное — почему? 

Ситуация смоделирована условная, но интерес у автора прежний: как эти люди будут разбираться друг с другом и с обстоятельствами. По признанию самой Яны Вагнер, ее привлекают такие литературные психологические эксперименты, когда можно собрать группу людей, напугать их: эпидемией, жестоким убийством или же теперь — изолированностью и неизвестностью, даже вероятностью ядерной войны, — и посмотреть, как они будут справляться со своими страхами. Ведь в подобные моменты страха, стресса, эмоционального напряжения люди становятся открытыми, искренними и у большинства нет времени, сил, да и желания маскировать свои реакции. Объемный текст романа (570 страниц) разделен не на главы, а на фрагменты с указанием на точное время; начало событий — воскресенье 6 июля, 23.00 (год неизвестен).

У «Тоннеля» удачный эпиграф из «Повелителя мух» Уильяма Голдинга: «Если б было светло, они б сгорели со стыда. Но кругом чернела ночь», предопределяющий мрачную атмосферу этой истории. Любопытно наблюдать, как постепенно меняется поведение людей. Поначалу каждый продолжает жить в координатах своей повседневной жизни. Но время идет, а ничего не меняется: ворота закрыты, машины стоят. Нарастает волна удивления, раздражения, возмущения, начинаются поиски виноватых или хотя бы ответственных. Через несколько часов встает вопрос о ресурсах: вода, еда, лекарства… Как люди проявляются по отношению к другим: требуют, приказывают, просят, помогают?..

В тоннельной ловушке оказываются: несколько семей с детьми и без, рейсовый автобус с пассажирами, таксист из Узбекистана, высокопоставленный чиновник с помощницей и охранником, красавчик с подругой, молодежная компания, священник, полицейская машина с двумя стражами порядка и избитым арестованным, бригада строителей… В самом начале романа есть значимая для сюжета схема-картинка расположения некоторых автомобилей в тоннеле относительно друг друга. Марка машины становится базовой характеристикой персонажа. Вольво, Шкода, Мерседес, Пежо, Фольксваген Гольф, Порше, Фиат Панда, Кабриолет, Майбах, Хёндай — все эти названия и многие другие фигурируют в романе, и авторская задумка понятна: многие читатели могут понять по марке, насколько автомобиль мощный, удобный, дорогой, статусный… 

О чем бы ни писала Яна Вагнер, акцент у нее всегда на столкновении воль, на психологической дуэли персонажей, проявленной прежде всего в диалогах. Внезапная длительная остановка, сбой планов и в целом положение, когда «все вокруг теперь ухудшалось, и быстро», приводит к вынужденной незапланированной коммуникации. Спонтанное взаимодействие разнообразных личных повседневностей создает эффекты в диапазоне от трагического до комического. Герои «Тоннеля» — преимущественно узнаваемые типажи, и логика их поступков понятна и часто предсказуема. Наиболее интересны как раз персонажи непредсказуемые; основные сюжетные линии в романе строятся из поступков и поединка двух мощных разнополых манипуляторов (один явно обученный, другой, возможно, самородок).  

Имена есть лишь у трех персонажей в Тойоте, из которой стартует повествование: инженер Митя, его шестнадцатилетняя дочь Ася и жена Саша. Другие названы по своей профессии или званию: стоматолог, капитан, профессор, третьи — по детали внешности или одежды: человек с разбитым лицом, женщина в голубом, пожилая дачница в кроксах, но большинство — по принадлежности к машине: мама-Пежо, женщина-Мерседес, юный Газелист, владелица Лендровера… В толпе, да и случайным попутчикам имена обычно не нужны, но автору надо как-то идентифицировать своих персонажей. Впрочем, некоторые герои получат даже  несколько номинаций-характеристик в зависимости от того, кто на них смотрит; так, что Саша (она же Терпила, она же инженерша) — рыжая, худощавая и ей 42 года читатель узнает только ближе к финалу — это взгляд посторонних, а не близких. 

Понятно, что Яна Вагнер не сама придумала условную декорацию замкнутого пространства, характерную для романа- (или фильма) катастрофы. Это лишь жанровый старт романа, который развивается далее в упомянутый выше психологический эксперимент, а затем превращается в герметичный триллер с нарастающей социальной проблематикой. Тоннель — метафора, модель, срез современного московского общества в «тесной каменной трубе», где драматическое напряжение стремительно нарастает. Погони, перестрелки, интриги, баррикады, заложники, штурм бункера и неоднократная смена власти — все это вынуждает определить жанр «Тоннеля» как острую социальную драму, в которой автору интересна психология толпы и стихийных процессов (людская масса волнами перетекает по тоннелю), а не только отдельных личностей, как в прежних романах. 

И хотя в «Тоннеле» из-за массовости героев нет столь пристального внимания к каждому характеру, как раньше, но авторский взгляд сосредоточенно сопровождает то одного персонажа, то другого, и читатель как будто слышит их внутренние монологи. Рефлексирующий интеллигент Митя (он же Очки, он же инженер из Тойоты), его дочь Ася, лейтенант (старлей), водитель Газели (юный Газелист), стоматолог со старым котом в переноске, пожилой водитель Майбаха Валера — эти и некоторые другие герои находятся преимущественно на переднем плане. Автор на время становится каждым из них и транслирует, что именно пугает этого человека, чего он на самом деле хочет. С иными персонажами (второй план) автор сонастраивается лишь в рамках отдельных эпизодов (водитель автобуса, жена профессора), а кто-то лишь изредка выглядывает из толпы и подает отдельные реплики; а иногда лишенные авторства реплики просто звучат из толпы. Такой прием создает в «Тоннеле» интересное полифоническое повествование с постоянным смещением точки зрения. Причем у персонажей переднего плана есть хотя бы фрагменты предысторий, в то время как большинство персонажей — люди без прошлого и без будущего, просто люди в тоннеле, просто владельцы машин и пассажиры, случайные безымянные попутчики. 

Эта длительная и опасная остановка в тоннеле, тревожная жизненная пауза, сбивает не только чьи-то ближайшие планы (кто-то опоздал на поезд, кто-то на важную встречу), но, что гораздо важнее, создает многим персонажам сбой их обычных программ и реакций и становится шансом для большей осознанности, шансом отказаться от своих поведенческих стереотипов, перезапустить свою судьбу. «А вот женщина в синем костюме неожиданно сделала странное» — эта фраза повторяется неоднократно, и становится понятно, что героиня «делать странное» научена. В «Тоннеле» как минимум два персонажа регулярно «делают странное»; но «странное» вскоре вынуждены начать делать и некоторые другие. Яна Вагнер открывает внутреннюю слабость человека, его неготовность брать ответственность и спасать других, его стремление уклониться, спрятаться, запереться в своем автомобиле, его надежду, что найдутся другие, более сильные. Наиболее наглядно эта тенденция представлена в образах лейтенанта и стоматолога (впрочем, и инженера тоже), и применительно к ним вполне можно говорить об арке героя. Простые, перепуганные люди проходят за несколько часов путь от отказа («чашу эту мимо пронеси») к принятию и смирению, решая попутно ряд важных этических вопросов, и в результате делают то, что должно. 

Но сбой бывает разным. Лейтенант оказывается в сложном противостоянии с «человеком с разбитым лицом» (явным трикстером), улыбка которого «была неуместна, вопиюще неадекватна происходящему. Нарушала какой-то базовый общий уговор. Даже самые простые души на сбой в чужой программе реагируют инстинктивно — сбой всегда пугает, потому что обнуляет наш собственный опыт, и последствия становится невозможно предвидеть… Ни единого поступка странного улыбчивого человека старлею до сих пор понять не удалось». Чтобы играть на равных с подобным персонажем, необходимо решиться на свой собственный сбой. А это и трудно, и страшно.

Однако именно путем трансформации направляет Яна Вагнер многих героев романа: и скоро тот, кто обычно терпит и молчит, может не выдержать психологического давления, впасть в истерику и непривычно успокаиваться алкоголем. И наоборот, тот, кто бывало легко напивался, упрется, сосредоточится и будет искать выход и мозгами, и руками. И тихий, скромный стоматолог, оказавшийся внезапно единственным на весь тоннель врачом, внезапно обретет «новый уверенный голос». И эмоциональный владелец УАЗа проявит несвойственный ему самоконтроль: «он вдруг понял, что надежду получится удержать, только если драки не будет, и злости себе не позволил». И важно не только избежать конфликта, но и суметь объединить и скоординировать профессиональные и личные навыки разных людей, и тогда надежда, интеллект, намерение и сила могут привести к успеху (но не факт). 

Остросюжетный и динамичный (в узком-то замкнутом пространстве!) «Тоннель» откровенно кинематографичен, что неудивительно, ведь сценарий Яна Вагнер написала раньше, чем сам роман. Да, «Тоннель» — страшная история, да, автор сгущает краски и рисует условную преисподнюю, душный морок, «сложный предсмертный кошмар», персональный ад для каждого. И напоминает, что человеческая жизнь, да, очень хрупкая. Но на последних страницах мелькнет вариант альтернативного тоннеля — многое могло быть иначе! 

Внезапный, на полуслове финал сам срабатывает, как сбой читательских надежд, мгновенно выдергивая наше внимание из «Тоннеля».

скачать dle 12.1




Поделиться публикацией:
282
Опубликовано 02 окт 2024

Наверх ↑
ВХОД НА САЙТ