ВКонтакте
Электронный литературный журнал. Выходит один раз в месяц. Основан в апреле 2014 г.
№ 216 март 2024 г.
» » Наталья Мелёхина. СЁСТРЫ БЕЗ БРАТЬЕВ

Наталья Мелёхина. СЁСТРЫ БЕЗ БРАТЬЕВ

Редактор: Ольга Девш


(О книге: Астафьева А.В. Для особого случая: Рассказы. Вологда, 2020.)



Если классическое произведение Фёдора Абрамова называется «Братья и сёстры», то для новой книги Анастасии Астафьевой правильно было бы оставить только слово «Сёстры». Фёдор Александрович подарил русской литературе целую галерею великолепных женских образов, но их гармонично дополняют образы не менее сильных мужчин. У Анастасии Астафьевой в центре повествования — всегда женщина, причем женский мир в изображении писательницы телесен, безысходен и груб. В деревне судьба её героинь как бы заранее предопределена вековыми устоями, бытом, стечение обстоятельств и гендерной принадлежностью. Тут вспоминается уже не прозаик Абрамов, а поэт Башлачёв: «Пожалейте сестру, как брата, я прошу вас, а то помру». Эта строчка вполне могла бы стать эпиграфом к сборнику рассказов «Для особого случая».

Место действия в этих текстах — чаще всего деревня или посёлок, а вот время может быть разным — от довоенного до нынешних дней. Таким образом, мы видим даже некоторую «деревенскую ретроспективу», но для героинь писательницы в этой ретроспективе раз и навсегда определено одно и то же место — на кухне, скотном дворе, в огороде, у детской кроватки. Писательница развивает тему, заявленную в её предыдущей книге «Двойная экспозиция»: «В текстах “Танец маленьких утят” и “Ботинки, которые ты носишь...” писательница обращается к крайне редко поднимаемой теме — биологическому страху женщины перед мужчиной. Парадоксально, но многие тексты “Двойной экспозиции” при всей их несомненной реалистичности чем-то отдаленно схожи с романами Жана-Поля Сартра. В них есть экзистенциальная “тошнота”, вызванная неприятием заранее заданной действительности. Сходство усиливает тот факт, что многие рассказы Анастасии Астафьевой — это “летопись чувств”, сюжет в них вторичен, а первичен поток переживаний и эмоций»1.

В новой книге «неприятие заранее заданной действительности» еще более усиливается, тема «женщины vs мужчины» прорабатывается уже досконально. Сюжеты теперь играют важную роль в  раскрытии замысла автора. Рецензент Артем Попов замечает: «”Для особого случая” — сборник рассказов о простых деревенских людях, живущих своей трудной жизнью. “Трудная” — ещё мягко сказано. Порой она кажется невыносимой. Но в один день или даже час меняется многое, и жизнь уже делится на “до” и “после”. Вот о таких судьбоносных случаях книга Анастасии Астафьевой. Эти истории оказывается под писательским, а значит, и читательским микроскопом»2.  Поместить персонажа в необычные для него обстоятельства, чтобы раскрыть его характер, показать закономерности его жизни — прием из классической литературы. Анастасия Астафьева активно пользуется им в своей новой книге.

Так в заглавном рассказе «Для особого случая» доярка Галина приобретает наряд для торжественного награждения, причем медаль ей будет вручать сам президент страны. Казалось бы, покупка обновки — момент удовольствия для любой женщины. Но, примеряя в магазине платье, героиня, скорее, смущена и удручена, чем обрадована. «И тут Галина вгляделась в себя, отражённую в зеркале, и увидела свои растрёпанные некрашеные волосы, своё худое с сухой загорелой кожей лицо, свою тонкую шею, торчащую из выреза платья. Схватилась за горло рукой, провела, будто пытаясь убрать что-то лишнее, давящее».

Очень высокая государственная награда — явная возможность выхода на некий иной уровень отношения к себе, повод для самоуважения и гордости своими достижениями. Однако после возвращения из столицы никаких перемен в судьбе доярки не происходит, разве что местная газета опубликовала её снимок. «Муж Колька, хмыкая и потешаясь, вырежет из районки эту фотографию и приколет булавкой к обоям в углу над кухонным столом. Через три дня Галина снимет вырезку и спрячет вместе с платьем и медалькой в самый дальний угол комода». Читателю понятно, что никакого «выхода» из рутины не произошло: Галина вернется к семейным хлопотам и бесконечному труду и не станет хоть чуть-чуть лучше относиться к самой себе.

Что ждёт сельчанок от рождения до кончины? Работа, дом, дети. И в обратном порядке: дети, дом, работа. Их мало ценят уже с младенчества. Они расходный материал. Да, необходимый, но обременительный. Очень показателен в этом смысле рассказ «Иветта, Лизетта, Мюзетта». Главный герой в нем — отец семи дочерей, причем девочки явно тяготят и его, и жену, и даже старшую сестру. С рождения они уже обуза, непосильная ноша для их матери Марины и главы семьи Павла, вынужденного постоянно работать ради дочек, и даже идти на риск для жизни. «Девки росли, как во поле трава. Марина тоже за ними не всегда успевала уследить, а потому старшая Наташка с шести лет уже света белого не взвидела — младшие сёстры висели на ней, как серёжки весной на берёзе. В тринадцать лет она выкричала матери с отцом, что те лишили её детства, и сбежала из дома. Вернулась через неделю. И сдержанный Павел в ответ на бабий вой и крики, заполнившие их маленький домик до предела, наказывая Наташку, в сердцах, по неосторожности, сломал ей руку». То есть с шести лет — уже нянька, уже погрязшая в семейных хлопотах. За пределами текста сам собой повисает вопрос: захочет ли эта Наташка со сломанной за стремление к свободе рукой родить своих детей, когда вырастет? И есть ли у нее, объективно лишенной нормального детства, хоть какой-то шанс вырваться из-под ярма бабьей доли? 

Мужчины в рассказах присутствуют фоном, «оттеняя» героинь, или используются для противопоставления «мужского» и «женского» миров. Парадоксальным образом даже если отцы, мужья, возлюбленные - главные герои, речь всё же не о них. К примеру, в «Иветте, Лизетте, Мюзетте» дело не только и не столько в Павле, сколько в его дочерях. В «Темной ночи» суть не столько в войне и давнем соперничестве двух ветеранов, сколько в любви к женщине, хоть вроде бы в тексте есть яркие описания военного быта, а образы постаревших воинов выписаны очень живо. В «Давай поженимся» новую супругу ищет отец-одиночка Максим, вот только текст тоже не о нем, а о том, как не помогли молодой женщине, его бывшей жене Люсе, преодолеть посттравматический синдром. Пережив аварию на железной дороге, она становится алкоголичкой. Для Люси возврата к нормальной жизни уже нет. Семья становится непосильной тяготой для её нарушенной психики.

К слову, героини Анастасии Астафьевой часто тяготятся своими мужчинами. К примеру, в «Измене» у тяжело заболевшей Лизы далеко не сразу получается принять нежную заботу супруга, так как некогда она подозревала его в связи с другой женщиной. И снова звучит мотив безысходности: Лиза прикована к постели. Из рассказа в рассказ подчеркивается тесность и телесность женского мира, его физиологичность. Лиза находится в плену своего тела, его естественных, но стыдных потребностей. «Решила терпеть, пока не разорвёт. И не есть, и не пить, чтобы нужды не возникало. Как она допустит, чтобы Володя из-под неё дерьмо выносил!.. Ласковый какой, «матушка» сказал… Вовек не слыхала от него… Надолго ли мужика хватит?.. Сколько ей так валяться бревном?» 

Весьма грубо и просто описывает отношения с мужчиной цыганка в рассказе «Дом»: «Я вот посуду мою, пол вытираю или стираю. Ему всё равно. Подойдёт сзади, наклонит, сделает своё. О-ой! А мне – рожай!» Само женское естество порабощает героинь Анастасии Астафьевой: в детстве они нянчатся с младшими ребятишками, потому что так положено девочкам. Девицами-подростками терпят домогательства далеко не всегда желанных женихов, потому что и это «заранее заданная действительность». Повзрослев, выходят замуж, терпят измены мужчин, рожают, снова нянчатся, непосильно работают, доводя себя до болезни, иногда спиваются и снова терпят произвол мужчин, а вот в любовь их зачастую не могут поверить.

Напугана приездом сына баба Паня в рассказе «Непутёвый». Почему напугана? Да потому, что сын пил. В тексте нет жёстких сцен, но между строк считывается, что мать свою Федька обижал и, видимо, до такой степени, что пожилая женщина не только не радуется возвращению сына, но откровенно ненавидит и боится его. Федька приезжает другим человеком, трезвым, поумневшим, уважающим мать, но баба Паня не верит в его преображение и ждет подвоха.

Ненавидит своего отца и Валентина в тексте, который так и называется «Ненависть». И есть за что! Он бросил дочерей (заметьте, не сыновей, а именно дочерей) вместе с умирающей в страшных мучениях матерью. И это чувство тоже телесно и познается через физиологию: героиня кожей, носом, желудком переживает ненависть. Вот как это описывает Анастасия Астафьева: «Даже тактильные ощущения притупились. Острое стало не таким острым, и она легко могла обрезаться или уколоться. Горячее стало не таким горячим, и она легко могла обжечься. Вкус еды сделался пресным, и ела она только чтобы поддерживать функции организма. Притупились запахи, кроме самых едких и отвратительных. От таких начинала нестерпимо болеть голова. Чужие прикосновения и ласку мужа она принимала с равнодушием, как манекен».  Мать боится сына, дочь ненавидит отца, муж предаёт неизлечимо больную жену — парадигма нормальных отношений с мужчинами разрушена, начиная с основания.

Порой героини Анастасии Астафьевой пытаются вырваться из серой обыденности через «особые случаи» иного рода — соприкосновение с искусством. Они также стараются «освободиться» через дружбу с другими женщинами. Так в рассказе «Хуже татарина» несколько наивная и сентиментальная сельская учительница Анастасия Васильевна пишет стихи и знакомится со своей читательницей. Но  жизнь преподает педагогу весьма неприятный урок, дружбы не получается.

В «Слезе Кабирии» Рая проникается судьбой цирковой гимнастки Жанны, которая, став инвалидом, вынуждена завершить артистическую карьеру и переехать в сельскую местность. Но Жанна уезжает к родным на сотрясаемую Майданом многострадальную украинскую землю, а Рая вновь остается одна. Метафора «особого случая» действует и здесь: если и случается нечто особенное, яркое, светлое, то ненадолго, а потом серая безысходность и телесность вновь возьмут свое.

После прочтения книги с читателем остаются важнейшие вопросы: может ли быть счастливым семейный очаг, который хранит несчастливая женщина? Какой «особый случай» позволит героиням Анастасии Астафьевой поверить в любовь и начать уважать самих себя? Где братья для сестёр, и пожалеют ли «сестру, как брата»?




_______________ 
1. Мелёхина Н. Все грани страха // Премьер — новости за неделю. - 2015. - №19 (916).
2. Попов А. Особый случай // День литературы. - 2020. - 1 ноября.
скачать dle 12.1




Поделиться публикацией:
884
Опубликовано 20 дек 2020

Наверх ↑
ВХОД НА САЙТ