ВКонтакте
Электронный литературный журнал. Выходит один раз в месяц. Основан в апреле 2014 г.
№ 216 март 2024 г.
» » Андрей Пермяков. О ЛИТЕРАТУРНОЙ КРИТИКЕ

Андрей Пермяков. О ЛИТЕРАТУРНОЙ КРИТИКЕ




Проще начать с очевидных вещей. Вернее, лучше оказаться занудой и наговорить банальностей, зато определить предмет разговора. Даже не определить, но отграничить и обосновать. Допустим, сформулировать так: «Критика это вторичное литературное творчество на основе предшествующих ему произведений искусства». Сами произведения могут принадлежать любому роду и жанру — от архитектуры до резьбы по дереву и контемпорари-арта, а критика способна быть только подвидом литературы.

При этом критика явным образом отличается от переводов, опровержений, переложений, фанфиков, пародий, вандализма и прочих реакций на исходный объект. Отличается способом работы с этим самым объектом и с его автором. По определению, каждый такой объект — отдельный мир. Это не пафос, это констатация факта. Автор для своего произведения всегда одновременно солипсист и демиург, ибо объект изначально им задуман, а затем создан. Причём создан неизбежно иным, чем задуман. Даже когда речь идёт о документальном очерке, реалистическом пейзаже или фотографии.

А вот со стороны критика тут возникает не берклианский, а, скорее, буддистский такой подход: не существует отдельно солнца и человека, а существует человек, глядящий на солнце. Сколько людей, столько и солнц. Соответственно, сколько книг, столько и авторов. Лев Толстой написал, вроде, 90 томов, но в каждой повести и в каждом рассказе был чуть иным Львом Толстым.

То есть, уточним ещё раз: объектом работы критика одновременно становятся само произведение и некоторая часть авторской личности. Рассмотрение результата работы отдельно от её творца относится, скорее, к искусствоведению, то есть, к позитивной и объективной науке. Критику же, даже негативно настроенному, но потратившего уйму времени на знакомство, к примеру, с романом и написание статьи, чрезвычайно интересно — кто именно создал текст, отнявший у него многие часы? Да, мнение о личности автора окажется, безусловно, ложным и неполным — даже в наше время всеобщих знакомств и социальных сетей. Вновь ясно, отчего так: мир у каждого свой, число миров громадно. Кстати, тут мы совсем покидаем область персоналистских философий и уважаемых религий, перемещаясь в близкий концепциям современной физики метаконтинуум множественных вселенных. В этом континууме легко погрязнуть и сойти с ума, поэтому лучше сосредоточимся собственно на критике.

Итак, объект у нас один: некоторое произведение вкупе с его автором, а субъектов три. Автор, взятый отдельно от своего произведения, критик и читатель критики. С читателем проще всего: он ничем не отличается от читателя собственно литературы. Автор своего читателя, безусловно, подразумевает, но на его мнение не ориентируется. За исключением случаев принципиально коммерческой словесности (всё-таки, отложим для ясности прочие роды изящных искусств, ибо там структурно всё очень похоже на литературу; различаются лишь объёмы материальных вложений). Аналогично критик, если только он напрямую не заинтересован в росте продаж, станет думать о читателе далеко не в первую очередь. Так что потребитель, как обычно,  самый свободный в этой троице: хочешь — читай, не хочешь — игнорируй. Теперь, когда гибель «больших нарративов» стала совсем уж очевидной, остался ровно один резон для знакомства с любым фактом культуры: прямой личный интерес.

Автору сложней. В общем случае он должен критика любить или хотя бы быть благодарным. Термин «критика» происходит от греческого «κριτική τέχνη», сиречь — «искусство разбирать». Или в более современном варианте  — «деконструкция». Если произведение выдерживает деконструкцию не рассыпаясь, скорее всего, оно удалось. Стало получившимся миром среди множества прочих миров. «Встроилось», вспоминая слова Ж. Батая из книги «Проклятая доля»: «…книга — ничто, если она не встроена, если критики не отметили то место, какое ей полагается в едином движении мысли».

Нет — так и нет. Значит, созданный мир оказался несовершенным, лишним. Тут критик работает своеобразным тестировщиком программы. Разумеется, никто писателя не обязывает соглашаться с чужим мнением. Улыбнулся, и прошёл мимо такого мнения. Это в идеале так. А неидеальные случаи мы тут разбирать не станем, мы же в общем говорим.

И самое важное в контексте разговора. Зачем всё это надо критику? Хотя ответ тоже будет простым. Исследование множества чужих миров, их взаимное устроение, позволяет уточнить мир собственный, и место индивидуальной реальности в окружающей действительности. Конечно, в существовании такой действительности никто не запрещает сомневаться, но про солипсистские и религиозные подходы мы уже мельком сказали. И да: простого чтения, как правило, недостаточно для взаимодействия миров. Необходимо сформулировать выводы. Аналогично тому, как необходимо сформулировать результаты научного исследования. Хотя вновь скажем: критика это не наука, не филология. Это интуитивный поиск. Что не отменяет потенциальной объективности результатов такого поиска. Есть такая знаменитая и почти уже дежурная цитата из лекции академика Андрея Анатольевича Зализняка: «Истина существует, и целью науки является ее поиск». А есть цитата несколько менее известная. Из статьи русского, а затем американского философа Генриха Эрнестовича Ланца: «… я не думаю, что философия, в особенности эстетика, — это дело мнения. Это предмет чистой, объективной истины. Но даже если истина и может быть, позвольте сказать, абсолютной и объективной, наше представление о ней, очевидно, обусловлено многими субъективными и объективными факторами. У каждого из нас свой собственный подход (возможно) к одной и той же объективно существующей истине. Мы видим ее по-разному и с разных точек зрения. Но различие не обязательно сводит наше представление к статусу простого мнения. И если у кого-нибудь искаженный взгляд, я не обязываю уважать его представление, а скорее обязываю его откорректировать».

То есть, литературная критика — часть индивидуальной исследовательской программы. Одной из бесчисленного количества исследовательских программ, вольно или невольно осуществляемых любым индивидуумом, вброшенным в этот мир. А окажутся результаты этой программы интересны кому-либо ещё — предсказать сложно. Но надеяться, конечно, надо. Критик, по крайней мере, свои доводы излагает публично.скачать dle 12.1




Поделиться публикацией:
2 256
Опубликовано 08 апр 2019

Наверх ↑
ВХОД НА САЙТ